Физиотерапевт Жаров об Овечкине: «Его биографам советую обратить внимание на стопы. Поразило внимание Александра к массажу и снятию с них блоков»
Физиотерапевт Алексей Жаров рассказал о работе с Александром Овечкиным.
Жаров является одним из ведущих специалистов России по мануальной терапии (вид альтернативной медицины, не имеет достоверных доказательств клинической эффективности – Sports) и физической реабилитации, чемпионом мира-2014, двукратным обладателем Кубка Гагарина.
– Очередной рекорд Овечкина для вас – сюрприз?
– В спорте не бывает никаких сюрпризов, в спорте все решает работа. Овечкин очень много работает, как итог – стал хоккейной машиной по забиванию голов.
– В чем его феномен?
– В здоровье и труде. Если говорить о деталях, то меня и в сборной, и в «Динамо» сезона локаута поразило особенное внимание Овечкина к стопам, к их массажу, снятию блоков и напряжений, к специальной подготовке. Все хоккеисты просят много работать с бедрами, тазом, спиной, плечами, но Александр – единственный, у кого в списке приоритетов – стопы.
Вообще стопа – сложная анатомическая структура. Своеобразный локатор, который сканирует лед, а пальцы можно сравнить с антеннами. У хоккеиста стопы постоянно находятся в коньке, получают очень специфические нагрузки. Овечкин, подозреваю, их чувствует лучше всех – как, наверное, и какие-то особенные процессы с их участием.
Когда Александр побьет великий рекорд Уэйна Гретцки, его биографам советую обратить внимание на стопы, – смеясь сказал бывший физиотерапевт «Динамо» Алексей Жаров.
- Ты когда-нибудь делал массаж ступней?
- Не рассказывай мне о массаже ступней. Я специалист по массажу ступней.
- Много раз делал?
- Черт, да! Да. У меня своя техника. Я не делаю щекотно или еще там что.
- А ты бы сделал массаж ступней мужику?
- Да пошел ты.))
Только вот он смог вобрать по максимуму все, что в него было вложено.
А вообще, большинство миллиардеров и прочих успешных людей на западе вовсе не дети крестьян.
Это у нас принято, что если ты не сын простых работяг, то твое богатство не считается. В мире, где у людей частная собственность сотни лет без перерывов, немного иначе.