Джош Грэттон: «Драка с «Авангардом» была дурацкой затеей»

Обсуждают – уже хорошо

– Вы, без сомнения, один из самых известных игроков в КХЛ, однако готовясь к этому разговору, я не нашел в российской прессе ни одного вашего большого интервью. Неужели вас боится российская пресса?

– (смеется) Ну, не знаю, не знаю. Может быть, они просто бояться в Чехов приезжать? Как бы то ни было, с журналистами я здесь и впрямь нечасто общался. Может быть, это все из-за языкового барьера. Мне трудно сказать.

– Однако сами вы за российской прессой следите внимательно. Как часто пролистываете газеты, журналы и вебсайты?

– Как минимум раз в день. Стараюсь быть в курсе последних новостей. Причем не только хоккейных или спортивных, а вообще. Читаю все через «гугл-транслейт». В принципе, я по-русски уже немного понимаю, но еще недостаточно хорошо. Свободно читать пока точно не могу. Что касается устной речи, то здесь мне немного попроще. Скажем, в ресторане еду себе могу заказать. А так вообще язык очень непростой, конечно.

– Вам, наверное, неприятно про себя читать. Хорошего ведь о вас мало пишут. Все больше злодеем выставляют.

– Я нормально к этому отношусь. Стараюсь использовать это в качестве мотивации для самого себя. После этого хочется выйти на лед и доказать всем, что я не только кулаками махать умею. Такая критика меня лишь подстегивает.

– Вас как-то занесли в список «самых ненавидимых людей в КХЛ» под вторым номером. Учитывая ту роль, которую вам отводили в «Витязе», расцениваете это как положительную или отрицательную оценку?

– Значит обо мне говорят! Это определенного сорта реклама. И это хорошо, что мое имя на слуху. Конечно, неприятно, когда оно ассоциируется с тем инцидентом в матче против «Авангарда», но тем не менее.

– Если откровенно, вы ведь, наверное, примерно такой реакции и ожидали? Все-таки в Европе тафгаи не в почете.

– Конечно, ожидал. Я прекрасно понимал, с чем мне придется столкнуться. Понимал, что с моим стилем игры здесь будет непросто. Поэтому я и стал работать над своей техникой, чтобы доказать, что я хороший игрок. В итоге за два года я сыграл 35 матчей и набрал 12 очков. А это намного больше, чем у некоторых игроков, которых считают технарями.

Хороший тренер Назаров

– Вас, кстати, не обижает, когда вас называют «тафгаем»? Многие хоккеисты, играющие в схожей с вами манере, предпочитают, чтобы их называли «силовыми форвардами».

– Я спокойно отношусь к тому, что меня так называют. Мне только кажется, что люди иногда не совсем правильно интерпретируют понятие «тафгай». Принято считать, что такие игроки только драться умеют. Для меня тафгай – это хоккеист, который умеет играть, но в то же время может и подраться.

– Последние два сезона вы провели в «Витязе» – команде, о которой чаще всего отзываются негативно. Каково быть игроком такой команды?

– Мне нравилось в «Витязе». Руководство клуба дало возможность поиграть в КХЛ, за что я очень благодарен. Я уезжал в Чехов, чтобы потом либо вернуться в НХЛ, либо перейти в более сильный клуб КХЛ. В итоге получилось последнее. «Витязь» дал мне возможность проявить себя в новой лиге, зарекомендовать себя в ней. К тому же, у «Витязя» отличный тренер – Андрей Назаров. Думаю, этим летом он усилит команду, и она вполне может побороться за место в плей-офф.

– Что вы вообще знали о «Витязе» до подписания контракта? Как вам представили эту команду?

– Да практически ничего не знал, если честно. Знал только, что там Дарси Веро играет и Крис Саймон. Так что я, в общем-то, понимал куда еду, понимал, что команда играет в силовой манере. Но после первых игр понял, что все не совсем правильно себе представлял (смеется).

– Когда Андрей Назаров выступал в НХЛ, вы еще играли в юниорской лиге. Следили тогда за его успехами?

– Да, смотрел матчи с его участием. У меня двоюродный брат, Крис, с ним в «Финиксе» еще играл. Он много хорошего мне про Наза рассказывал. Я могу сказать, что более жесткого россиянина в НХЛ мне видеть не приходилось.

– Поговорили с ним по-своему, «по-тафгайски», когда прилетели в Россию?

– А он же во мне тафгая-то и не видел никогда. Он дал мне возможность просто играть в своей манере. Он прекрасно знал, что я за игрок. Он хотел, чтобы я выходил на площадку, забивал голы и проводил силовые приемы. Никогда не говорил мне, мол, иди подерись. Он отлично понимает разницу между хоккеем по разные стороны океана.

– Журналисты и болельщики считают Назарова жестким тренером. Согласны?

– Да, но исключительно в хорошем смысле. Он заставляет работать всех на полную катушку. Я про Наза ничего плохого сказать не могу. Очень его уважаю. Да, тренировки были жесткими, но вы взгляните на результат. Мы с нашим составом в том году были близки к тому, чтобы достигнуть отметки в 50% выигранных встреч, и вполне могли бы попасть в плей-офф.

Убийца Канады

– В Северной Америке у вас было прозвище «Гайко». А в России?

– (смеется) Мне это прозвище в «Финиксе» дали, когда у меня еще длинные волосы были. В честь пещерного человека из рекламных роликов «Гайко» назвали (GEICO – компания, занимающиеся страховками на машины – прим. авт.). Правда, оно особо не прижилось. В Чехове же меня называли «Жора».

– За «Витязь» выступает немало канадцев. Свободное время в основном с ними проводили?

– Да у меня и с русскими были нормальные отношения. Хотя, в основном, конечно, мы с канадцами вместе держались. Хотя вот с Бердниковым, например, много общались. Вообще с теми ребятами, которые разговаривали по-английски, мы много времени вместе проводили. Они мне здорово помогли освоиться в России.

– Артемий Панарин рассказывал, что после того, как он вернулся с молодежного чемпионата мира с золотой медалью, канадцы в «Витязе» встретили его нелицеприятными словами. Что же вы ему такого сказали?

– (улыбается) Да ничего особенного. Просто подшучивали над ним. Сказали, что он разбил сердце Канаде. И назвали его «убийцей Канады».

– И как он на это отреагировал?

– Рассмеялся. А потом показал золотую медаль. Этого было вполне достаточно.

– После двух лет в КХЛ у вас как-то изменилось мнение о России и ее жителях?

– Определенно. Я вообще мало что знал о России. Но я играл с русскими и на юниорском уровне, и в НХЛ. У меня с ними всегда нормально отношения складывались. Я всегда уважал их за то, что они, хоть и играют за рубежом, все равно гордятся своей страной. Все-таки хоккейные школы-то совсем разные, им пришлось пройти через многое, чтобы заиграть там. К этому нельзя относится без уважения.

– Что вас больше всего удивило в России?

– (после паузы) Наверное, то, как в Чехове Новый год празднуют. У нас в Канаде 1 января все гуляют, а в Чехове куда больше суеты было в канун Нового Года. А 1 января все было тихо и спокойно. Все дома с семьями сидели. Я такого не ожидал.

Дурацкая затея

– Говорят, вас после той драки с «Авангардом» вместе с Дарси Веро в милицию вызвали. Неужели правда?

– (смеется) Нет, конечно! Хотя я тоже об этом слышал. Вокруг этого инцидента вообще столько слухов было! Дескать, и в милиции нас допрашивали, и в Канаду мы на следующий день улетели, и еще много чего наплели. Ничего подобного не было. Просто подрались, и все. Мы даже не планировали ничего заранее. Ну, так получилось. Мы потом, кажется, в Ханты-Мансийск полетели. Ни в какой милиции нас не допрашивали.

– Но драка ведь в том матче началась прямо после стартового вбрасывания. Со стороны действительно кажется, что вы все это заранее спланировали.

– Ничего мы не планировали. Да, со стороны, может, так и могло показаться, но это не так. Ни тренер, ни генеральный менеджер нас на них не натравливали. Просто мы с ребятами вышли на лед… и как-то так все само собой получилось. Дурацкая затея была, конечно. Мне потом сказали, что это как-то связано с событиями предыдущего сезона. Я даже и драться-то не хотел. Если вы пленку посмотрите, я там вообще последний перчатки сбросил. Поехал помогать Сергееву, который с кем-то дрался. Даже не помню с кем именно. В итоге получил дисквалификацию на 15 матчей.

– В том эпизоде Сергеев дрался с Мартином Шкоулой. То, что вы влезли в их бой, многим как раз больше всего и не понравилось. Почему вы решили вмешаться?

– Я посмотрел на Сергеева, и увидел, что у него сломан нос, а кровь так и хлещет. Если бы ему еще пару раз досталось, было бы совсем худо. Поэтому я и поехал туда. Сработал инстинкт спасателя. Я бы именно так в Северной Америке поступил. Если я вижу, что кого-то из моих партнеров бьют, я сразу несусь на помощь.

– Дисквалификацию считаете слишком суровой?

– Да, отстранили меня надолго. Выдать такую дисквалификацию в чемпионате, который длится всего 54 игры, это серьезно. Я очень расстроился. Но что я мог с этим поделать? Что сделано, того не воротить. Оставалось только отбывать срок. Теперь вот жду не дождусь следующего сезона. Соскучился уже по хоккею. Знали бы вы, как медленно тянется время, когда сидишь на трибуне и смотришь, как играют твои партнеры. Я не знаю, кто принял это решение, но я считаю, что оно было неверным.

– Удивились, что омские игроки, в общем-то, и драться с вами не стали?

– Немного удивился, да. Впрочем, я знаю, что в «Авангарде» большая часть игроков – технари. Так что мы поступили не совсем честно. Хотя, с другой стороны, они ведь видели, кто у нас на площадку выходил. Могли бы и догадаться что к чему.

Сломанный конек

– В Северной Америке вы успели подраться со многими знаменитыми тафгаями – Жоржем Лараком, Райтисом Иванансом, Джорджем Парросом. С кем больше всего понравилось биться?

– Из этой троицы?! Ни с кем! (смеется) Это ж здоровые парни! Каждый из них килограмм на 20 больше меня весит. Хотя с Иванансом у меня неплохо, вроде, получилось. Здоровый он мужик, конечно. С ним очень тяжело драться.

– Вы даже умудрились с Рэем Эмери в АХЛ подраться как-то. С ним-то вы что не поделили?

– Там все на эмоциях получилось. У нас с «Бинхэмтоном» в то время дерби было. Мы вели 7:4, и тут он мне сзади как врезал по ногам! Я его в ответ клюшкой ткнул. Тут-то все и завертелось. Получилась обычная такая вполне себе драка. Хотя я, конечно, сильно удивился, что он в драку полез.

– Есть ли в КХЛ такой игрок, которого вы на дух не переносите?

– Есть один игрок в «Атланте». Очень жестко играет. 23-й номер, не помню, как его зовут (под этим номером в «Атланте» в прошлом сезоне выступал Алексей Глухов – прим. авт.).

– Можете назвать самый курьезный момент, который с вами во время драки случился?

– У меня один раз конек сломался. Пришлось на одном коньке до скамейки добираться. Неловко получилось.

– Как это вообще возможно?!

– (смеется) Без понятия. Лезвие просто раз, и оторвалось от конька. Будто оно там на клее держалось. Я уж думал, все, матч для меня на этом закончен. Однако конек быстро починили. Пошел дальше играть.

– Новый сезон вы начнете в «Барысе». Почему решили уйти из «Витязя»? Казалось, по стилю игры вам эта команда идеально подходит.

– После той дисквалификации мне захотелось все начать сначала, перебраться в новую команду. «Барыс», в общем-то, сильнее. В «Витязе», конечно, ко мне очень хорошо относились. Но в плей-офф мы пробиться так и не смогли. А одна из задач, которую я ставлю перед собой, это выиграть Кубок Гагарина. Думаю, в Астане у меня на это больше шансов.

– Действительно, «Барыс» более амбициозная команда. Означает ли это, что вы как-то измените свою игру?

– Нет. Все так же буду действовать в силовой манере. Если кто-то будет обижать моих партнеров, обязательно вступлюсь за них. Придется драться – буду драться. Но и про остальные аспекты игры забывать не буду. Я хочу всем доказать, что я больше, чем просто тафгай. Буду забивать голы, помогать своей команде идти к чемпионству. Как мне тренер скажет, так и буду играть. Я сделаю все для победы своей команды.