42 мин.

Интервью Мурада Мусаева: как «Краснодар» стал чемпионом

1 k

Поговорил с Дорским.

Перед вами – первое большое интервью главного тренера «Краснодара» Мурада Мусаева после завоевания чемпионства. В нем он рассказал Александру Дорскому о строительстве золотой команды в непростых условиях: ограниченном кадровом составе и отсутствии большого количества трансферов, тяжелой логистике и стереотипах о слабом характере «Краснодара». 

Вспомнили и прошлый год, когда Мусаев вернулся в клуб после увольнения Владимира Ивича, с которым «Краснодар» впервые стал зимним чемпионом РПЛ и во второй раз в истории добрался до финала Кубка России. 

У «Краснодара» – шестой бюджет в РПЛ, поэтому нацеливались на второе-шестое места. После «Динамо» хотелось плакать, а не прыгать от счастья

– На пресс-конференции после «Динамо» вы сказали: «Не могу выразить всех эмоций. Нужно один-два дня, чтобы понять». Прошло несколько дней – можете выразить все?

– Появилось чувство спокойствия. Чемпионство было большой мечтой клуба, к которой он шел шаг за шагом: две бронзы, серебро. Город не спал всю ночь, Красная, наша главная улица, вся была в машинах, все пели песни. Полицейские ехали и кричали в рупор: «Черно!» – а болельщики подхватывали: «Зеленые!» Что-то похожее в Краснодаре я видел только в 2008-м, когда Россия обыграла Нидерланды.

Я очень рад, что мы выиграли чемпионат именно так – выиграли, а не сделали это, потому что кто-то оступился. В прошлом году вы называли чемпионскую гонку возней, писали, что все проигрывают. В этом сезоне все не так: «Зенит» набрал 66 очков, это очень много, но мы их опередили.

Наши деды рассказывали, как они ходили на советскую Первую лигу, как гордились, что «Кубань» провела в ней пару лет. Теперь же «Краснодар» – чемпион. Надеюсь, что мы только начинаем, но эта команда и так уже навсегда вписана в историю края. 

– Как вы провели вечер после «Динамо»?

– Было невероятно трудно выехать со стадиона – двести метров от стадиона до дороги ехали минут двадцать. Клуб организовал банкетный зал на Красной, позвал Гурама Амаряна, местные музыкальные группы. С кем-то прощались: с Юрой Дюпиным, Юрой Газинским, Федором Смоловым и Кайо. В общем, разные и очень сильные эмоции.

Часа в два поехал домой, а ребята остались праздновать. В то время болельщики уже поняли, где находится команда, поэтому я вышел через черный ход. Поехал домой – на каждом шагу были люди в атрибутике «Краснодара», хотя это была уже глубокая ночь. 

– Момент, когда вы поняли: «Краснодар» – чемпион?

– Только на 90-й минуте. После гола Никиты Кривцова было заметно, что у «Динамо» уже нет сил вытащить матч, но в футболе бывает все что угодно. Одна наша глупость могла привести к проблемам.

На 90-й понял, что все, а потом еще и заработали пенальти.

– Момент, когда чемпионство стало целью «Краснодара» в этом сезоне?

– Перед началом чемпионата мы разговаривали с Сергеем Николаевичем: «Меня наверняка будут спрашивать о цели на сезон. Как отвечать?» Галицкий объяснил: «Цель определяет бюджет. У нас – шестой». При этом мы понимали, что нам по силам места со второго по шестое. У «Зенита» больше возможностей, мы, «Спартак», ЦСКА, «Динамо», «Локомотив» были примерно равны, так что попадание в тройку считалось бы хорошим результатом. 

Даже по ходу 11-матчевой победной серии были проблемы – например, в гостевом матче с «Динамо» (1:0) сделали три замены в перерыве. Так что, наверное, мы поняли внутри, что можем стать чемпионами, только после победы над «Зенитом» (2:0). Психологический момент плюс устаканившийся состав: наиграли пару Ленини – Черников в середине. 

– После поражения от «Зенита» во втором круге (1:4) не появилось сомнений?

– Сразу после игры было тяжело. Большой матч, 50 тысяч на трибунах, мы хорошо начали. 1:4 – много, наверное, справедливым счетом был бы 1:2, но получилось вот так. 

Расстройство быстро прошло: мы же все равно оставались на первом месте. Тогда нельзя было показывать игрокам, что тренеры расстроены – просто разобрать игру, понять ошибки. После того поражения мы стали еще злее. 

– После матча с «Динамо» вы не выглядели сверхэмоциональным.

– Скорее хотелось заплакать, чем куда-то побежать или прыгать. 

Ты в хорошем напряжении, понимаешь, что мечта совсем рядом. И вот эта мечта реализуется – и появляется опустошение. Если бы мы выиграли тура за три до конца, возможно, я побежал бы к болельщикам, запрыгнул бы на трибуны. А так понимал, что все: мы это сделали, и это большое счастье. 

Подготовка к чемпионскому матчу: плохой сон, сомнения в построении тренировок, выбор рубашки женой

– Неделя перед чемпионским матчем с «Динамо» – что-то особенное?

– С одной стороны, не могу сказать, что она сильно отличалась от тех, что были перед другими матчами. Разобрали матч с «Оренбургом» (2:1), провели индивидуальные беседы с игроками. Ребята говорили: «Мы не отдадим титул». 

С другой, перед днем большой нагрузки внутри тренерского штаба думали: «Может, отпустим тактику? Может, чуть-чуть поиграем, получим эмоции?» Вроде бы решили, но потом я подумал и позвонил помощникам: «Нет. Вы за эмоции, но давайте займемся тактикой: выход от ворот, игра в средней части поля, прессинг». Так что мы не ушли от генеральной линии, но сделали более короткие серии, чем обычно. 

– Как в эту неделю вы общались с Галицким?

– Он приезжал на тренировки в среду и четверг (матч был в субботу – Спортс″). Поговорил со мной, с кем-то из ребят. За два дня до игры мы тренируемся на стадионе – там обычно приезжает все руководство. Обсуждали, что мы проводим фантастический сезон, набрали очень много очков, все зависит от нас. Иногда мы чересчур собранны, внутри нас происходит какая-то борьба, а нужно наслаждаться моментом, ведь ради такого мы работали всю жизнь. 

– Руководство часто приезжает на тренировку на стадионе?

– Практически всегда. Помимо этого Сергей Николаевич, гендиректор Владимир Хашиг, вице-президент Николай Осипян раз-два в неделю обязательно приезжают на базу. 

– Галицкий изменился за три года, когда вас не было в «Краснодаре»?

– Глобально нет: те же энергия, сила, уверенность. Может быть, стал немного спокойнее. 

Его реакция в сложные моменты – особенная: максимальное спокойствие и поиск новых решений. Но для меня главное его достижение – уважение от других людей. Это бесценно. 

– Вы говорили, что не очень хорошо спали перед «Динамо».

– Я не переживал за счет, видел запредельный настрой каждого игрока. Но у меня было слишком много мыслей. Ложился спать – через тридцать минут вставал. Не волновался, но думал, как и что сделать – мозг не переставал работать. 

– Такое было впервые?

– Да. За день-два до игры я обычно хорошо сплю. После матчей бывают проблемы из-за адреналина. Плюс нужно разобрать игру, подготовить теорию, правильно скорректировать недельный цикл, посмотреть соперника. За два дня до матча успокаиваюсь – понимаю, что основная работа в подготовке выполнена. Если едем на выезд, то могу спать в автобусе до Ставрополя. 

– Что происходило в раздевалке перед «Динамо»? 

– Перед выездом на матч с базы, уже когда обсудили все тактические моменты, показали игрокам мотивационную видеонарезку. В нее вошли лучшие моменты года: голы в ворота «Зенита», «Локомотива», ЦСКА, кадры с семьями игроков на трибуне. 

Когда приехали на стадион, я понимал, что ребята настроены на сто процентов, мне уже не нужно много говорить. Только тактические коррективы, о них тоже нужно было говорить, потому что мы ожидали в атаке «Динамо» Бителло, а также Карраскаля как ложную девятку. Мы четко определили зоны, в которых мы должны доигрывать, а в каких – передавать игроков. Игра с ложной девяткой «Динамо» требует определенной подготовки, потому что никто так не играет – например, и как с ромбом, который использует ЦСКА. 

Выход Маухуба немного изменил рисунок игры, у них получились классические 4-3-3 с менее подвижной структурой.

– На матч с «Динамо» вы вышли в белой рубашке. Почему такой выбор?

– Когда я начинал тренировать «Краснодар», часто появлялся на стадионе в рубашках. Потом перешел в кэжуал: штаны и майка или поло, мне так удобнее. На выезды практически никогда не беру одежду, а еду в спортивном.

На матч с «Динамо» тоже хотел приехать в майке, но жена отговорила: «У тебя висит новая рубашка, она подходит под образ и статус матча». Я не придавал этому особого значения, меня удивило, что ее вообще обсуждали. 

– Что будет с ней дальше? Экспонат музея «Краснодара»?

– Экспонат – специальная чемпионская футболка. Но вряд ли вы еще увидите эту рубашку – она вся в шампанском. 

– Жена выбрала рубашку на золотой матч. А как она поддерживала по ходу сезона, после поражений от «Зенита» и ЦСКА? 

– У нас нет такого: «Ты самый лучший», «Ты станешь чемпионом», «Я верю в тебя». После поражений мы вообще не говорим о футболе – ее главной задачей становится создание уюта и теплоты дома.

Мы вместе с первых дней, как я стал тренировать. Однажды Сергей Николаевич спросил: «Когда ты работал детским тренером и мало получал, жена не говорила бросить профессию?» Такого не было ни разу. Она была счастлива и когда мы могли себе позволить только отдых в условном Геленджике, и сейчас. 

Мы прошли через много трудностей: поражения, уход из «Краснодара», переезд в Баку. Она со мной всегда рядом, поэтому мне хочется еще чаще ее радовать, делать что-то, чтобы она мной гордилась. 

– Несколько минут назад мы говорили про наслаждение от момента. Получилось?

– На сто процентов, особенно после матча, когда на поле вышли жена, дети, друзья. Когда Сергей Николаевич поднял кубок и сотни тысяч людей по всей стране отпраздновали победу.

Мусаев удивлен, как «Динамо» транслировало желание победить «Краснодар». При этом не хотел, чтобы «Локо» стал чемпионом в Краснодаре в 2018-м

– Вы уже не первый раз говорите про то, как за «Краснодар» болеют по всей стране. Раньше было не так?

– Я всегда чувствовал тепло и уважение к «Краснодару», когда находился на учебе в Москве и Петербурге, когда мы приезжали на матчи в другие города. Сейчас прочувствовал это, когда мы остались в Москве после матча с ЦСКА (0:1). Я не взял на выезд теплую одежду, поэтому пошел на «Динамо» – «Спартак» в клубной экипировке. На стадионе к нам подходили: «Вы крутые, мы за вас», просили сфотографироваться. Приятно, что, несмотря на соперничество, сохраняется взаимное уважение. 

– Это боление за «Краснодар» или против «Зенита»?

– Мне хотелось бы верить, что за «Краснодар». Мне не показалось, что кто-то хотел что-то сделать назло «Зениту». 

– Перед матчем с «Динамо» вы сказали: «Если их главная мотивация – навредить «Краснодару» и помочь «Зениту», это очень странно слышать. В каждом интервью каждый игрок и тренер «Динамо» говорят: мы хотим назло обыграть «Краснодар». Ну, окей, это их выбор, нами никогда не руководят такие мотивы». Что именно у вас вызвало такую реакцию?

– Меня удивила позиция «Динамо». Я понимаю, что они хотели нас обыграть. Я понимаю, что для Ролана Гусева это был важный матч, чтобы остаться в качестве главного тренера. Мы видели видео с ним из раздевалки «Динамо», читали комментарии Скопинцева, Тюкавина, Карраскаля.

Это все хорошо, но это должно оставаться внутри. «Мы их обыграем, мы им отомстим за прошлый год», которые звучат в раздевалке, – нет проблем. Но это все было в медиа. Для меня это неправильно. Скопинцев сказал, что уважает в «Краснодаре» только Галицкого – тоже, мягко говоря, странно. Он отлично общается с одним из моих помощников, у меня с Димой тоже нормальные отношения. 

Думаю, эти высказывания нам немножко помогли. Мы немножко коснулись этой темы за два дня до матча. 

– В истории «Краснодара» были матчи, когда соперник мог или становился чемпионом. Вы тогда не думали о такой дополнительной мотивации?

– Скажу честно: год назад в раздевалке мы тоже говорили, что «Динамо» не должно стать чемпионом на нашем стадионе. Это было второй мотивацией – все-таки и мы могли стать чемпионами, и если бы Песьяков не пропустил гол, который обычно он не пропускает, мы и стали бы. Ну и третья мотивация – я был в положении, похожем на то, что сейчас было у Гусева. Я хотел остаться в клубе.

– Так в чем разница?

– Все обсуждения были внутри. 

В 2018-м к нам приехал «Локомотив» – и в том матче они могли стать чемпионами. Илья Геркус сказал, что они хотят срезать сетку с ворот, уже привезли шампанское и золотую форму. Да, нас это мотивировало, но мы были скромны.

Возвращение Мусаева в «Краснодар»: не устраивал срок контракта, понимал тяжесть перестройки после Ивича

– Давайте вспомним день, когда вам поступило предложение о возвращении в «Краснодар».

– Я был дома, позвонил Владимир Хашиг: «Мы расстаемся с тренером, хотим, чтобы ты принял команду». Я спросил: «Вы не хотите сделать это в конце сезона?» Хашиг объяснил, что решение о смене Ивича уже принято. 

Я понимал, что после объявления об увольнении тренера на клуб пойдет большая волна. И на меня, если я соглашусь. Владимир Леонидович сказал, что клуб это понимает, но Сергею Николаевичу не очень важна чья-то критика, если он что-то решил. 

На следующий день мы встретились с Хашигом, он рассказал, что хочет видеть клуб от моей работы. Я попросил пару часов на принятие решения – и пошел гулять. 

– Вас удивил звонок Хашига?

– Удивил, но не шокировал. Я понимал, что это может произойти.

– У вас были какие-то требования к «Краснодару»? 

– Были пожелания. Они не касались денег.

– А чего касались?

– Формирования тренерского штаба и срока контракта. Его давали на два с половиной месяца, до конца сезона. Хашиг сказал: «Не переживай, в конце сезона подпишем полноценный договор». Я не переживал за себя, я переживал за игроков. Российские игроки знают, кто такой Мусаев, а иностранцы? Конечно, нет. Тут приходит тренер с контрактом на два с половиной месяца. Как они будут это воспринимать?

– После прошлого сезона вы называли решение о возвращении в «Краснодар» одним из самых сложных в жизни.

– Это самое сложное решение в жизни. 

Я горжусь периодом в «Сабахе». На второй сезон у нас собралась очень крутая команда, все получалось. В его середине «Краснодар» менял тренера, тогда уходил Александр Сторожук. Я оказался на пару дней в Краснодаре, Владимир Леонидович узнал об этом и позвал на встречу: «Мы можем рассматривать твою кандидатуру?» Я не знаю, выбрали ли бы меня, но сказал, что не могу уйти из «Сабаха», не могу подвести руководство. 

«Сабах» стал вторым в чемпионате Азербайджана, прошел в еврокубки. После того сезона в глубине души понял, что рано или поздно хочу вернуться домой и сделать то, что не удалось – выиграть РПЛ. Я стал старше, понимал, что вырос как тренер, чувствовал уверенность. Не хочется говорить громкие слова, но в тот момент мечтал о возвращении в «Краснодар» и чемпионстве. 

– Что тогда сложного в решении вернуться?

– Во-первых, «Краснодар» шел на втором месте – все думали о чемпионстве. При этом команда не выиграла в трех первых матчах весны – было непонятно эмоциональное состояние игроков.

Во-вторых, в 2018-м, когда я возглавил «Краснодар» в первый раз, мне было легче, потому что до этого работали Игорь Шалимов и Олег Кононов, которые выдерживали одну стилистическую линию. Здесь была абсолютно другая история: я никогда не играл в футбол «Краснодара» последних лет, а времени на перестройку не было, потому что шел чемпионат. 

В-третьих, несмотря на то, что я горжусь этапом в «Сабахе», понимал, что конец там не очень получился. Если к нему приложился бы провал в «Краснодаре», если не получилось бы сохранить хотя бы второе место, на котором команда находилась, когда я пришел, было бы не очень приятное время. 

Так что после встречи с генеральным директором я погулял пару часов – и понял, что все равно нужно соглашаться, потому что мечта перевешивает все сомнения и риски. 

Сейчас понимаю, что был прав. Большое счастье, когда после тренировки могу заехать на тренировку к сыну, могу съездить с семьей прогуляться по парку, могу встретиться с друзьями. Это мой дом. Понятно, что после поражений тяжело, но радость болельщиков после победы «Краснодара» – ни с чем не сравнимое чувство.

– Перед принятием решения вы не разговаривали с Галицким?

– Он позвонил через несколько часов после того, как я согласился: «Мы хотим продолжить то, что ты делал». Я отвечал: «Вы же понимаете, что нет сборов, сейчас игроки уедут в сборные. Мы и предыдущий штаб видели футбол по-разному, мы не сможем все моментально изменить». 

Например, я уже понимал, что в матче с «Локомотивом» (1:1), скорее всего, сыграем в три защитника. Сергей Николаевич успокоил: «Не делай резких шагов, но знай, к чему мы хотим прийти. Потихоньку будем перестраиваться».

Легионеры не понимали, почему при Мусаеве «Краснодар» не готовится к соперникам. На старте этого сезона мучались без крайних защитников

– Как вы оценивали решение о возвращении после финиша прошлого сезона?

– Это была хорошая работа, все-таки второе место – лучшее в истории клуба на тот момент, до конца боролись за титул. Плюс понимал, что клуб даст новый контракт, а летом у нас будет больше времени на перестройку.

– Как на новые требования реагировала команда?

– Российские ребята приняли очень хорошо. С иностранцами было сложнее, потому что с 2021 года остался только Кайо. В работе нужно было показать, кто я. В принципе, это нормальная история. 

Я с большим уважением отношусь к Ивичу, он проделал отличную работу, но мы разные тренеры. При нем команда скрупулезно готовилась всю неделю к каждому сопернику. Мы хотим работать чуть-чуть по-другому – от себя, не подстраиваясь каждый раз. 

– Приведете пример?

–  Где-то через месяц после моего прихода мы готовились к матчу с «Факелом» (2:0). У нас был день большой нагрузки, шли упражнения с ограничением касаний, различные переходные квадраты. Я увидел, что игроки недовольны – например, Алонсо. Мне абсолютно не понравилось качество той тренировки, поэтому попросил игроков зайти в актовый зал. 

Спросил: «В чем проблема? Почему такая плохая тренировка?» Один из иностранных игроков ответил: «Тренер, почему мы не готовимся к сопернику? Почему не моделируем «Факел»? Я сказал: «Потому что мы «Краснодар», мы играем от себя, мы моделируем то, что хотим увидеть. Почему мы должны моделировать «Факел», который идет внизу таблицы, тем более играя при полных домашних трибунах?»

– Как отреагировали иностранцы?

– Мы друг друга поняли: с «Факелом» провели лучший матч по качеству на том отрезке. У меня не было претензий к ребятам – понимал, что они привыкли к тому, о чем говорят.

С российскими игроками было много разговоров. Очень важный состоялся после сезона – собрались с Сафоновым, Черниковым, Сперцяном, Агкацевым. Я им сказал: «Ребята, знаю вас с детства. Для меня важно не то, какими футболистами вы стали, а то, какими вы стали людьми». Сафонов ответил: «Это же ваша заслуга, вы же нас такими воспитали». 

Я очень благодарен ребятам за поддержку в момент моего возвращения.

– С футбольной точки зрения было что-то еще, что нужно было изменить?

– Команда привыкла отходить назад, ведя в счете. Мы хотели играть по-другому, но уйти от того, что было, непросто. Например, в матче с «Пари НН» (4:3) вели 2:0, все получалось, а затем начали садиться. Пропустили – в итоге 4:3. Похожий матч был с «Балтикой» (3:2). Мы долго бились, чтобы это поменять: «Если мы забили гол, давай забьем второй, третий». 

Это невозможно было поменять сразу. В этом направлении сдвиги пошли только осенью. 

– Несмотря на это, трудно говорить, что перестройка, которую отводили на лето, полностью удалась.

– Да, хотя мы пытались. В Суперкубке на флангах обороны у нас играли Олусегун и Ленини, Гонсалес и Диего Коста еще не были подписаны, Кордоба, Кастаньо и Оласа играли на Кубке Америки.

На старте сезона мы мучились с краями обороны, не могли подобрать оптимальное решение. Все наладилось с четвертого тура, когда мы обыграли ЦСКА (2:1): выздоровел Петров, поднимались оба фланговых защитника, стали играть в полноценные 4-3-3. Мы избавились от кадровых ограничений. 

Плюс в межсезонье подобрался отличный коллектив смелых и нацеленных на тяжелую работу молодых людей. 

– Спустя год: можно ли было тогда что-то сделать по-другому? Не ставить Ленини на левый фланг обороны в Суперкубке? Не играть в три центральных защитника против «Ахмата» в первом туре?

– Гостевая ничья с «Ахматом» (1:1) – нормальный результат на тот момент. Домашняя ничья с Махачкалой (0:0) – неудачный, мы играли плохо. Ничья в Воронеже (0:0) – мы доминировали, хотя и не очень много создали.

Мы не проигрывали – это был хороший знак. Но мы должны были улучшать качество игры. 

Возможно, в тот момент можно было сделать Виктора Са крайним защитником, но тогда мы потеряли бы качество вверху. Может, можно было еще что-то найти, но не могу сказать что-то конкретное. По ходу сезона почти всегда случается буря, когда чего-то не хватает. Этот этап надо пережить.

Стиль «Краснодара»: он еще существует?

– После ухода из «Сабаха» вы говорили, что не подстроились под игроков, которым было бы более комфортно играть в менее интенсивный футбол. Есть ощущение, что в «Краснодаре» подстройка произошла.

– И сейчас в «Краснодаре» мы всех соперников встречали высоко, активно прессинговали, были агрессивны. Я согласен с тем, что сейчас игра в «Краснодаре» строится немного по-другому, чем раньше. Это нормально, когда характеристики игроков отличаются. Мы решили сыграть на сильных качествах игроков: если кто-то чего-то не умеет, не требуем этого от него. 

Возможно, это первый раз в карьере, когда я не стал делать так, как вижу, понимая, что другие решения могут принести больший результат. Мы пошли по пути этих решений, но в целом я доволен качеством игры на протяжении всего сезона. 

– Вы говорили, что вас позвали для возвращения краснодарского футбола. Насколько удалось приблизиться к нему за полтора года?

– Батчи и Классон – разные футболисты. Кабелла и Виктор Са – то же самое. То, как Черников и Ленини выгрызают центр поля, не выгрызали, например, Каборе и Перейра.

В тренировках мы стараемся все делать через мяч, ограничивать количество касаний, работаем над переходными фазами. То есть мы не уходим далеко, но мы не идем радикально. Если Батчи удобно играть на пространстве, мы должны этим пользоваться и освобождать ему зоны, а не заставлять играть так, как это делал Классон.

Мы все равно не будем уходить от атакующего футбола. Этот вариант «Краснодара» оказался чемпионским. 

– После победы над «Рубином» (2:1) в начале мая вы сказали: «Красивый футбол без побед в текущей части сезона... Сейчас важнее очки». Такой подход был всегда или появился в этом сезоне?

– «Реал» и «Барселона» тоже не играют хорошо весь сезон. Даже в этом году у «Барселоны» были неудачные, но победные игры – это неотъемлемая часть успешных сезонов. Где-то нужно затащить за счет стандарта, характера, трудового гола, добивания и сохранения счета. А можно раскрыться, получить два-три гола и сказать: «Ну, я играл смело». 

Это одно из главных изменений во мне в последние годы. Сейчас я не иду слепо. Мы будем стремиться играть красиво, но будут матчи, когда мы должны будем терпеть. 

– «Краснодар» считался командой, которая проваливается в решающий момент. Так многие думали и перед финальной частью этого сезона.

– Факт – мы же не были чемпионами. У нас были возможности для последнего шага, но мы его не делали. Это касается не только прошлого сезона, можно было бороться за золото и раньше. 

Например, в апреле мы приехали к «Ростову» (1:0) без Тормены, Сперцяна и Виктора Са. Было плохое поле – хотелось поиграть в футбол, но на это не было шансов. И мы, и «Ростов» бились весь матч: было много длинных передач, подборов и навесов. Команда была к этому готова – и победила. Раньше «Краснодару» было очень сложно забрать три очка в таких условиях. 

– Можно ли это назвать предательством своих принципов?

– Нет. Мы не отказываемся от них, это клубная идеология. Но ты не можешь весь сезон провести ярко, будут матчи, где нужно будет проявлять характер. 

Вопросы о стиле появились на последних пресс-конференциях. Есть люди, которые не любят «Краснодар», и для них это был очень сложный год. «Краснодар» идет на первом месте, выдал 11 побед подряд. Эти люди думали, что мы посыпемся в конце сезона, а мы не посыпались. Из-за этого начались вопросы про игру. 

Где-то получился красивый футбол, где-то победы добивались именно за счет характера. Одно без другого невозможно. 

– Раньше вы этого не понимали?

– Понимал, но реализации в том виде, в котором она получилась в этом сезоне, не было. 

– Это самая сильная версия «Краснодара» с точки зрения ментальности?

– Однозначно. 

Допустим, в «Краснодаре» никогда не было фланговых нападающих, которые столько бы помогали сзади. Эти ребята ставят на первое место интересы команды, а не свое эго.

– Вы привели пример с доработкой сзади фланговых нападающих. Это наследие Ивича, при котором Олусегун, Батчи и даже Виктор Са подсаживались пятым защитником?

– Если бы «Краснодар» стал чемпионом в прошлом сезоне, мы точно могли бы говорить о багаже Ивича. Но сейчас мы провели полный сезон – думаю, об этом не может быть речи.

Сперцяну не хватило отдыха прошлым летом, Ленини плохо тренировался, когда не попадал в состав, а Кордоба влился бы и в самый стильный «Краснодар»

– Старт сезона – не только отсутствие побед у «Краснодара», но и один из труднейших отрезков в карьере Сперцяна. Почему у него не получалось? 

– У него была очень короткая пауза летом: матчи сборной, более ранний старт из-за Суперкубка. Возможно, ему нужно было дать еще пару дней отдыха. 

«Краснодар» – это не команда Сперцяна, Кордобы или Агкацева. «Краснодар» хорош, когда все проделывают слаженную работу. Я очень уважаю своих игроков, но в этом сезоне мы побеждали и без Кордобы, и без Сперцяна, и без Диего Косты. 

Если команда не играет, Сперцяну тяжело вывезти в одиночку. Так что на старте сезона проблемы были не у Эдо, а у всего «Краснодара». Не хватало игроков, кто-то играл не на своих позициях, мы не могли использовать структуру, которую хотели. Как только состав стабилизировался, все расцвели. 

– В августе четыре матча на скамейке провел Черников. Почему?

– Саша не очень хорошо играл на старте сезона, а Ленини в этот момент, наоборот, прибавил. Для команды это было важно: все понимали, что я знаю Черникова с детства, но на скамейке оказался и он – все равны. 

Когда я пришел, Ленини играл очень мало. Мы ему говорили, в чем ему нужно прибавить, но поначалу он обижался. Дальше понял, что через обиды ничего не получится – отношение изменилось. 

– Хочется конкретики.

– Раньше Ленини не очень хорошо тренировался, когда понимал, что не попадет в состав. Это был замкнутый круг: он не играл, обижался на это, не очень хорошо тренировался – и в том числе из-за этого не попадал в основу. Мы ему объяснили, что так он никогда не заиграет. Как только его отношение изменилось, а в составе появилось место, Кевин оказался в старте.

Черников правильно среагировал – и как только мы увидели, что в порядке и Саша, попробовали связку Ленини – Черников. В молодежке Саша уже играл восьмеркой – теперь это сработало в РПЛ. Была очень хорошая игра с «Зенитом», когда мы ни разу не дали им выйти от ворот, Ленини и Черников выжгли центр поля. 

– Еще один герой чемпионского сезона – Агкацев. Я правильно понял, что вы пригласили опытного Дюпина на случай, если у Стаса не пойдет?

– Не сказал бы. Когда в «Краснодаре» был Сафонов, мы понимали, что во второй команде тоже есть сильный вратарь: Денис Адамов, Агкацев. Сейчас такого вратаря мы не увидели, поэтому взяли Дюпина. Мы сразу объяснили Юре: «Стас для нас номер один. Если ты готов, давай». Дюпин согласился – в том числе потому, что у него жена из Краснодара, он планирует и дальше жить здесь. 

До этого сезона у Агкацева уже был финал Кубка России, несколько лет назад он сыграл даже в Лиге Европы. Внутри «Краснодара» все понимали, что у нас есть очень сильный вратарь. Но был Сафонов – например, в академии два вратаря даже ушли, понимая, что из-под Матвея им не выбраться. Стас тоже понимал, что Мотя – топ, но никогда не обижался, не завидовал, продолжал трудиться. И они вообще друзья.

Когда я вернулся, Стас сказал: «Олегович, я уже хочу попробовать идти дальше, надо играть». В тот момент я уже знал о предложении «ПСЖ», рассказал о нем Агкацеву, объяснив, что мы не будем никого подписывать на роль первого номера, если Сафонов уйдет. А если Матвей остался бы, мы помогли бы Агкацеву с поиском нового клуба. 

– О чем вы думали, когда увидели палец Агкацева после матча с Махачкалой?

– Это была буря эмоций. С одной стороны, радовался победе. С другой, после свистка увидел, что доктора что-то делают со Стасом. Когда увидел палец, был спокоен, потому что у вратарей они часто вылетают – такое было и у Сафонова. 

Мы надеялись на вывих – он и случился. Но если бы вышел Дюпин, уверен, он не подвел бы. 

Раньше казалось трагедией, когда Кордоба или Сперцян пропускали матчи. В этом сезоне «Краснодар» доказал, что в отдельных играх можем побеждать и без лидеров. 

– В прошлом сезоне лидером обороны «Краснодара» был левоногий Хуниор Алонсо. На его место пришел правша Диего Коста. Вы не искали левоногого центрального защитника?

– Когда «Краснодар» подписывал Кордобу, в списке было пять-шесть топовых нападающих – например, Хоселу, Кайл Ларин, Павлидис, Абубакар. Тогда мы могли выбирать: «Вот этот больше подходит под наши требования, вот этот меньше». Сейчас такого нет, круг очень ограничен, выбираем сильнейшего из того, что есть. 

Диего Коста – лидер, добавил команде правильной агрессии. Мы очень рады, что удалось его подписать.  

– Он больше подходит под ваши требования в обороне, чем Алонсо?

– У Алонсо фантастический первый пас, есть лидерские качества. Но когда я пришел, он уже был на чемоданах. Диего Коста – молодой, голодный, мотивированный, впервые выехал за пределы Бразилии. 

– Почти два года назад мы обсуждали с вами Кордобу, который мог перейти в «Краснодар» еще в 2020-м. Вы говорили, что сомневались в Джоне, потому что в «Кельне» и «Герте» он играл на пространстве, а в России пришлось бы играть против автобусов. Что скажете после полутора лет совместной работы?

– Сомнения развеялись сразу. Когда я пришел, сказал Джону то же самое, что и вам два года назад. Кордоба ответил, что ему действительно было комфортно на пространстве.

Когда на тренировках мы начали играть в квадраты, контроль мяча, я увидел, что Джон почти никогда не заходит внутрь. Его понимание игры, качество передачи, оценка эпизода – на отличном уровне. Я даже сказал Джону, что приятно удивлен его пониманием атакующего футбола. Кордоба органично смотрелся бы в самом играющем «Краснодаре» – тоже участвовал бы в завязывании атак через середину. 

У Кордобы есть характер. Перед матчем с «Оренбургом» (2:1) у него была проблема с задней, он постоянно ее трогал на тренировках. Я говорю: «Джон, давай сделаем МРТ». Он ответил, что все вроде бы в порядке, но за два дня до игры все-таки поехал на снимок. Мы объяснили: если у Джона есть серьезные проблемы, мы уберем его из старта. Проблема была, но мышца оказалась целой. 

Джон спросил: «Я могу получить травму?» Мы не могли ничего гарантировать, сказали, что проблема больше не в состоянии мышцы, а в искусственном поле в Оренбурге. Я сказал: «Джон, если ты сомневаешься и не можешь сыграть на 80%, мы поставим другого нападающего». Кордоба ответил: «Я не сомневаюсь. Я никогда не играю на 80%. Выйду и буду играть». Джон не страховался, выполнил большой объем скоростной работы, забил и создал еще несколько моментов.

– Которые не реализовал. Что происходит с Кордобой, когда у него возникает явный момент?

– У Джона очень высокое мастерство, в тренировках все нормально. У Кордобы нет проблем с техникой, у него был очень хороший детский тренер. 

Проблемы начинаются, когда он весь матч с кем-то бодается, кто-то сидит у него на шее. С «Оренбургом» у него было 30 единоборств – это тяжело. Но да, Кордоба может забивать больше. 

– Мы поговорили о большинстве игровых лидеров «Краснодара». А что было в раздевалке?

– У клубных медиа есть формат «Объективно», в котором мы показываем в том числе то, что происходит в раздевалке. В начале сезона в ней было тихо. Если посмотреть раздевалку в последних десяти турах, то можно увидеть, что говорят многие: Кордоба, Диего Коста, Тормена, Агкацев, Оласа, Смолов, Сперцян. 

Огонь разгорелся и захватил всех. 

Зимой Мусаев хотел взять одного-двух новичков. Идеальный состав – 16 топов и 4 молодых

– В этом сезоне «Краснодар» задействовал всего 21 игрока – это повторение рекорда РПЛ, так мало было только у «Амкара» в 2007-м и у «Зенита» в 2007-м и 2008-м. В этот список вошли Эктов, ушедший в начале сезона, Кастаньо, уехавший в марте, и Газинский, который почти не играл. Когда очень короткая обойма сказывалась на игре «Краснодара»? 

– В конце сезона. Бывало, что, например, Мозес выходил на замену и разрывал – как с «Ростовом» (1:0) и «Пари НН» (2:1) – а бывало, что не все получалось. 

Во второй части сезона мы ходили по лезвию ножа, начав ее с двумя центральными защитниками – Кайо и Диего Костой. Любая дисквалификация или травма… Даже не знаю, вся конструкция поломалась бы, потому что у нас не было замен. Несколько раз Петров, Гонсалес и Оласа были близки к одновременной дисквалификации. Да, можно было бы выпустить Олусегуна на фланг обороны, но это тоже повлекло бы определенные проблемы. 

Мы прошли на тонкого, лучше не допускать такого. Нужны как минимум три центральных защитника, а в идеале четыре. Я не хочу обидеть своих игроков, потому что в нескольких матчах нам очень помогли замены, но хотелось бы, чтобы зимой мы взяли одного-двух игроков.

– Когда зимой сломался Тормена и вы остались с Кайо и Диего Костой, не жалели об уходе Арутюняна?

– Жора переживал, что не играет. Я пообещал, что мы отпустим его зимой. У нас была мысль купить одного защитника зимой, но не получилось. 

Плюс встал вопрос по Кайо. Он похож на Ленини: когда не играет, начинает грустить, не очень хорош в тренировках. Мы много говорили с Кайо: «Вы остались втроем, ты должен быть собранным». Работали с ним дополнительно, выставляли в товарищеских матчах. Надо признать: Кайо сильно поменялся, внес большой вклад в чемпионство, выдав ряд хороших матчей.

– Объясняя отсутствие зимних трансферов, руководству приходилось разговаривать с вами так, как вы говорили с Кайо?

– Все руководство было на сборах, мы разговаривали. Было несколько кандидатов на фланги атаки, но за космические деньги – при этом я не могу сказать, что они были сильнее Виктора Са и Батчи. Если не уверен, лучше не делать трансфер.

Идеал – 16 топовых игроков и четверо молодых. У нас был недобор.

– О чем подумали, когда узнали о предложении «Ривер Плейта» по Кастаньо?

– Зимой Кастаньо наигрывался во всех товарищеских матчах. Мы не думали, что «Ривер Плейт» придет с таким предложением, хоть они и говорили об интересе. Я не очень это понимал: если вам нужен Кастаньо, почему мы не начали разговаривать о нем в ноябре?

Зимой Черников был травмирован – я понимал, что у нас есть Ленини и Сперцян, а также нужно сделать выбор между Кастаньо и Кривцовым. На сборах Кастаньо показывал топ-уровень – уверен, если бы он остался, мы бы вытащили из него все, что он может. Но Кастаньо пришел ко мне: «Тренер, «Ривер Плейт» – моя мечта, я хочу уйти. Но если не получится, буду профессионалом, умру на поле». 

Кастаньо хорошо работал на протяжении всех сборов, но уже прямо перед возобновлением сезона стало понятно, что я не могу полноценно на него рассчитывать. Мы это приняли – и был готов Кривцов. Никита провел качественную весну, внес большой вклад в чемпионство, в том числе в золотом матче. Хочу отметить его прогресс. 

– Можно ли утверждать, что в проигранных матчах с «Зенитом» и ЦСКА «Краснодару» не хватило именно скамейки?

– Можно, но не хочу обижать своих ребят, потому что были матчи, когда замены срабатывали. Но против «Зенита» и ЦСКА хотелось бы получше.

– Матч с «Зенитом» стал последним в «Краснодаре» для Смолова. Это наказание за то, что он не побежал за Венделом перед третьим голом?

– Прошлым летом Кордоба был на Кубке Америки, Кокшаров – на травме, поэтому мы рассматривали нападающего, выбирали между Федей и Воробьевым. 

Перед подписанием Смолова мы созвонились, я объяснил Феде, что у нас есть Кордоба. Он ответил: «Все понимаю, Кордоба – топ. Буду работать, но можем ли мы еще рассмотреть другие позиции: десятку и флангового нападающего?» Я сказал, что можем, но на десятке будет сложновато, потому что там есть Сперцян, поэтому более реалистичен фланг. В каких-то матчах Смолов выходил именно на край: дома против «Зенита», когда забил, был очень хороший выход с «Рубином» (1:1). 

Какие-то матчи получились, какие-то не очень, но это нормально. Федя сделал свое дело – в том числе в раздевалке.

– Отличный уход от ответа. То, что Смолов не выходил после того, как не побежал за Венделом, – не совпадение?

– Я хотел бы говорить о хорошем, потому что Смолов сделал очень многое для «Краснодара». Ковыряться в том, что он где-то за кем-то не побежал, не хочу. 

Кто-то возмущался тем, что я не выпустил Смолова и Газинского в конце матча с «Динамо». Я не мог этого сделать, потому что у нас не оставалось слотов для замен из-за вынужденной замены Петрова в первом тайме. К концу матча три слота были израсходованы – уже при счете 1:0.  

В идеальном раскладе в конце чемпионского матча я должен был выпустить Смолова и Газинского, но, к сожалению, не получилось.

Как «Краснодар» добирается до выездов при закрытом аэропорте

– В последние три года «Краснодар» живет с закрытым аэропортом. Давайте опишем типичный выезд «Краснодара» в этом сезоне.

– За два дня до матча собираемся в девять утра на базе: теория и тренировка. После этого едем четыре с половиной часа до Ставрополя. Час в аэропорту. В Москву раньше летели час пятьдесят-два, сейчас – три-три тридцать. Прилетаем – на следующий день проводим еще одну тренировку. 

Если игра поздняя, чаще всего ночуем в городе, где проходит матч, а на следующий день возвращаемся домой. Обычно домой возвращаемся к восьми вечера – фактически полных четыре дня нас нет дома. 

Против «Оренбурга» мы играли днем – и сразу полетели домой. Но мы не могли полететь в Ставрополь, потому что там аэропорт работает до восьми вечера. Тогда мы летим в Минеральные Воды, а это еще на час больше на автобусе. С «Оренбургом» мы сыграли в 14:00, а на базе были в три ночи. Остались там – с утра сделали восстановительные процедуры, провели тренировку и разъехались по домам.

Если у нас два выезда подряд, то между играми не возвращаемся в Краснодар. Например, после ЦСКА мы оставались в Москве, в августе-сентябре был вообще тройной выезд «Динамо» – Нижний – «Локомотив». Уезжали из Краснодара на десять дней, поэтому разрешили взять на выезд семьи. 

Это все очень сложно, но никто не жаловался. В автобусе затекают ноги, поэтому в нашем автобусе едут доктора, которые помогают со штанами NormaTec. Эти штаны улучшают кровоснабжение, лимфодренаж – снижает воспаление в мышцах, боль. Футболисты надевают штаны и вытягивают ноги на сиденье. Этим можно заниматься и в самолете: там и места побольше, три места, так что игрок может и поспать. 

– Самый сложный выезд сезона?

– В конце ноября мы играли в Тюмени на Кубок. В Ставрополе был снегопад – мы кружили над аэропортом, но не смогли сесть. В итоге полетели в Минеральные Воды. Нашему автобусу пришлось туда ехать из Ставрополя – конечно, он не успел. В Минводах мы нашли частный автобус, поехали на нем, по пути пересеклись с нашим. 

Выезд в Тюмень был между гостевым матчем с «Химками» (2:2) и домашним со «Спартаком» (0:3). В Тюмени было искусственное поле, минус четыре градуса, поэтому мы побоялись везти туда лидеров. Их отправили из Химок домой – и это было ошибочное решение. Тренировки проводились вместе с «Краснодаром-2», который не оказал должного сопротивления. На «Спартак» мы вышли в не очень хорошем состоянии.

– Как решали остаться в Москве после ЦСКА за два тура до финиша?

– Поговорили с игроками. Ребята сказали, что устали, поэтому остались в Москве.

Плюс если бы мы выезжали из Краснодара, нам нужно было бы провести тренировку в Оренбурге. Мы сделали запрос на натуральное поле, потому что я не хотел работать на искусственном – второй день на нем был бы пиком адаптации. Нам сказали, что в Оренбурге нет натурального поля. В итоге остались в Новогорске в том числе из-за этого.

Мусаев не считает, что судьи много ошибались в пользу «Краснодара». Признает, что получает много карточек – нужно меньше разговаривать

– После возвращения в РПЛ вы получили 11 желтых карточек. В этом сезоне – 8, даже у очень горячего Деяна Станковича всего 6. Такое количество предупреждений – нормальная история?

– Нет, с этим нужно работать.

Есть моменты, когда нельзя не реагировать. Например, эпизод с Торменой в матче с «Рубином». Безобразие, что Левникова позвали смотреть ВАР: Даку уже лежал на газоне, мяч находился в другой стороне. Конечно, я не мог сидеть на скамейке, нужно было выражать недовольство. Это решение могло все сломать. Но Левников молодец – он вообще не всегда соглашается с ВАР, идя до конца.  

В некоторых моментах я слишком эмоционален, это нужно убирать. Три матча не на скамейке – это много. 

– Как с этим бороться?

– Меньше разговаривать с судьями. Но если я буду молча сидеть на скамейке, умру. 

– Вы пропустили один из ключевых матчей сезона – в 28-м туре против ЦСКА. Это на что-то повлияло?

– Думаю, да. Я мог бы более эмоционально контактировать с командой.

– В той игре показалось, что «Краснодар» опоздал с заменами.

– Пересматривая матч: первый тайм был хорошим, во втором чуть-чуть преимущество было у ЦСКА. Но гол нам забили после выноса и рикошета. Нас не раскатали – так сложились обстоятельства.

Не скажу, что какая-то замена явно назревала. Может быть, можно было чуть раньше выпустить Кривцова и Гонсалеса. Может быть. Но после пересмотра матча не могу сказать, что «Краснодар» проиграл из-за того, что опоздал с заменами.

– Вы рекордсмен по желтым карточкам среди тренеров, но есть и другая статистика. По данным «Судейской», в пользу «Краснодара» было совершено 12 ошибок, против – ни одной. По подсчетам «СЭ», в пользу «Краснодара» – 11 ошибок, против – одна. 

– По итогам заседаний ЭСК: в нашу пользу сделали на три ошибки больше. Вы приводите данные «СЭ», но если взять их же статистику за последние пять сезонов, то в пользу наших соперников совершили на четыре ошибки больше. У людей, болеющих против «Краснодара», не получится принизить наше чемпионство.

Есть явные судейские ошибки, а бывают моменты, когда судья дает желтую за первый фол, чтобы потом иметь возможность сразу удалить, срывает атаки, не свистит на Кордобе. Эти моменты не обсуждают, но их было много в ряде матчей. 

– Что скажете о не поставленном пенальти после эпизода Черников-Лаксальт в гостевом матче с «Динамо» (1:0) и неудалении Сперцяна в Воронеже, наступе Тормены на Гонду в первом матче с «Зенитом»?

– Момент с Черниковым – глупость, потому что Лаксальт начал заваливаться еще до контакта. Если бы Саша отпустил руку, Лаксальт точно так же упал бы. Я об этом сказал Черникову после матча. Можно ли было поставить пенальти? Можно, но еще раз: падение началось еще до контакта с Черниковым.

Сперцян – поверьте, в каждом матче есть действия игроков после свистка. 

Что касается Тормены: если бы 190-сантиметровый Тормена действительно наступил бы на Гонду, тот смог бы сразу встать и с улыбкой продолжить игру?

Мне кажется, это не то, к чему можно прицепиться. Были моменты пятьдесят на пятьдесят – решения были в обе стороны.

А если брать прошлые сезоны, то у меня тоже есть записи: что творилось в решающих матчах, за что удаляли игроков, где ставились пенальти, где не ставились. Всегда кто-то недоволен.

Если брать этот сезон в целом, мне кажется, судьи отработали нормально.

Сперцян может уйти и после старта следующего сезона. Мусаев хочет научиться жить каждым днем

– Что нужно сделать «Краснодару» в ближайшие полтора месяца, чтобы третий раз подряд всерьез бороться за золото? 

– Правильные трансферы. Нужно повысить конкуренцию на нескольких позициях, укрепить те, где у нас не хватает игроков. Это сложная большая работа для менеджмента в сложившихся условиях. 

– А если не получится подписать всех, кого хочется?

– Мы уже это проходили – и все получилось здорово. Просто хочется быть чуть-чуть поспокойнее. 

– Можно ли выстроить команду-династию в «Краснодаре» при наличии в лиге «Зенита»?

– Очень сложно. Мы даже не в топ-3 по бюджету, у нас закрыт аэропорт. 

Но эмоции, которые мы получили сейчас, будут двигать нас вперед. Это чемпионство тоже казалось нереальным. 

– Есть ли внутри «Краснодара» ресурс, чтобы заменить Сперцяна?

– На эту позицию у нас есть Кривцов и Козлов. Когда Сперцян получил травму в начале весны, Никита неплохо его заменил, хотя ему комфортнее играть восьмерку, больше быть на мяче.  

Но нам нужен еще один игрок в середину поля. Даже если Сперцян останется.

– Такое возможно?

– Все зависит от предложения. Не исключал бы, например, уход Сперцяна и уже по ходу сезона – в августе, за неделю до закрытия трансферного окна.

– Разве это соответствует принципам «Краснодара»?

– Сейчас будет клубный чемпионат мира, поэтому мы должны быть готовы к тому, что клубы, которые интересуются Эдо, не будут работать очень быстро. 

– Сейчас вы абсолютно счастливый человек?

– Я не знаю, что будет завтра, но сегодня – очень счастливый. 

– Какие мечты у вас остались?

– Хочу научиться жить каждым днем. Не жить «Вот выиграем золото – тогда буду счастливым» или «Дети вырастут, будет полегче».

Нужно получать удовольствие от жизни. В последнее время у меня это получается.

Я счастлив, что работаю в родном городе, в таком большом клубе, что вокруг меня замечательные люди, рядом семья и друзья. Да, бывают трудности, наверное, не каждый день ты сможешь назвать себя счастливым человеком. Но глобально нужно научиться жить здесь и сейчас.

С каждым годом жить остается все меньше и меньше – неправильно что-то откладывать на потом.

Фото: РИА Новости/Виталий Тимкив, Андрей Шрамко, Александр Вильф, Андрей Шрамко, Алексей Филиппов; Maksim Konstantinov/Global Look Press; Gettyimages/Marcelo Endelli; vk.com/fckrasnodar

logoМурад Мусаев
logoКраснодар
logoпремьер-лига Россия
logoСергей Галицкий
logoЭдуард Сперцян
logoАлександр Черников
logoМатвей Сафонов
logoСтанислав Агкацев
logoДжон Кордоба
logoНикита Кривцов
logoКевин Ленини
logoХуниор Алонсо
logoДиего Энрике Коста
logoКайо Панталеао
logoВладимир Ивич
logoКевин Кастаньо
logoФедор Смолов
logoГеоргий Арутюнян
logoВладимир Хашиг