От Барселоны до Мадрида

Моуринью возвращается в свою альма-матер, в среду, подтолкнувшую его к активной тренерской деятельности. За четыре испанских года во второй половине девяностых Жозе сполна насытился безудержным авантюризмом Бобби Робсона и пропитался нордической щепетильностью Луи ван Гала, а к излету нулевых превзошел обоих.

«Бобби Робсон не интересовался планированием и систематизацией тренировок, – писал Жозе в автобиографии. – Он человек, исповедовавший работу в поле, прямой контакт с игроками. Он тренер атакующего стиля. Я же попытался отступить на шаг назад, то есть, сохраняя преимущество за атакующим футболом, попытался лучше организовать его изнутри, и эта организация, несомненно, отталкивается от защиты».

Испания выпестовала в Моуринью тренера. Испания дала ему ворох теоретических знаний и пригоршню практических. В Испании Жозе достаточно насиделся за кулисами, чтобы всю последующую жизнь провести на авансцене. Хавбек «Барсы» Оскар Гарсия вспоминал: «Я немного понимал по-английски и могу ручаться, что Моуринью переводил Робсона не дословно. Всякий раз он добавлял пару собственных реплик – и все они были по делу».

Желание стать главным тренером возникло у Жозе в годы работы с Робсоном, а после прихода ван Гала это стремление вступило в новую фазу: «Поработав с Луи, я окончательно осознал, что могу тренировать самостоятельно – не только не хуже, но и лучше!»

Моуринью – не Капелло. Он не включает в контракты пункт об обязательном вкраплении великих игроков в каждую линию. Он любит возиться с хорошими, в меру опытными футболистами, отсекать от них все лишнее и лепить из них суперзвезд. Деку, Лэмпард, Дрогба, Милито – на момент знакомства с Моуринью они были местечковыми знаменитостями, на момент расставания – претендентами на «Золотой мяч». В этом смысле кальдероновский «Реал», быть может, даже больше рифмовался с творческим кредо Моуринью, чем нынешний монструозный проект Переса. Здесь куда ни плюнь – то Байрон, то Рембо от футбола. Все они получили свои «Золотые мячи» без участия Жозе и не являются его креатурами. Доселе Моуринью имел лишь пару контактов со сформировавшимися гениями – Шевой и Златоном. Они не сжились, расстались друзьями, так и не накопив ярких совместных воспоминаний. Эгоцентризм Моуринью как будто опровергает сущность «Реала» Флорентино. Но это не проблема, а лишь дополнительная пикантность, которая наверняка лишь усиливает тягу Жозе к «Мадриду». Чем непостижимей цель, тем мощнее азарт, тем сильнее желание ее покорить.

Роман Моуринью с «Реалом» будет пышным, но коротким. И в этом смысле они созданы друг для друга. Моуринью полигамен – не приемля длительных отношений, он разрывает их на пике. Жозе признавался: «Если бы меня спросили, о чем я сожалею больше всего, что считаю своей главной ошибкой, я бы не задумываясь ответил – что не ушел из «Челси» сразу после победы над «Манчестер Юнайтед» в Кубке Англии».

Ему чуждо фергюсоновское затворничество – Жозе черпает вдохновение в перемене мест, в новых вызовах. А «Реал» расстается с тренерами по мановению белых платочков: тренер «Мадрида» – априори жертва. С заступлением на пост всякого новопришельца в воздухе начинают незримо скапливаться основания для его отставки. С каждым днем этот атмосферный столб давит все сильнее – и он не пощадит, размажет любого, вопрос только в том, быстро или очень быстро.

«Реал» словно кархародон – в одночасье обгладывает добычу, вдоволь насыщается и вышвыривает ее на сушу. Сопротивление бессмысленно. Хайнкеса погнали сразу после победы в Лиге чемпионов, итальянского патриарха Капелло выпроводили после того, как он спустя четыре года вернул клубу золото примеры, и в придачу обозвали «апологетом футбольной архаики», а перспективный умница Пельегрини за каких-то девять месяцев стал походить на престарелого горемыку, упустившего главный шанс своей жизни.

Моуринью прельщает этот фаталистический аттракцион. Когда-нибудь – вот увидите – он водрузит над головой Кубок мира вместе со сборной Португалии, а пока ему милей другая миссия – стать первым поистине великим главным тренером в, возможно, самом великом клубе мира.