«Когда я жила в Америке, она была другой: тусовка, все бежало, сникерсы, баунти». Послушали Татьяну Навку
Олимпийская чемпионка в танцах на льду Татьяна Навка дала большое интервью Надежде Стрелец.
Разговор длился два часа – обсудили не только фигурное катание с ледовыми шоу, но и политику с личной жизнью. Местами вышло очень любопытно. Ниже – главное из большого интервью.
Почему Навка тренируется по ночам?
– Огромные дворцы, арены не могут выгнать всех детей, чтобы Навка, Плющенко или Авербух катались за 2-3 недели до Нового года и готовили шоу. Детям тоже надо кататься и готовиться к соревнованиям.
К сожалению, мы имеем возможность тренироваться только ночью. Обычно начинаем в 12, тренируемся до пяти, до шести. В лучшем случае до четырех. Мой муж (пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков – Sports.ru), конечно, поначалу вообще не мог с этим, говорил: куда ты опять ночью уходишь, что это за тренировки такие ночные? Но сейчас уже смирился, обнимает и говорит: бедная моя девочка…
«Если дочь скажет мне, что не хочется кататься, я отвечу «аллилуйя»
– Вы из Нади растите фигуристку?
– Я из нее не ращу фигуристку. Я из нее пытаюсь вырастить человека, который найдет себя в этой жизни. И счастливого человека, самое главное. Если она ко мне когда-то придет и скажет «мама, я не хочу кататься», то я скажу «аллилуйя».
Но сегодня для нее наказание, если я ее не пущу на тренировку. Ты не сделала этот урок, не сделала это – значит, завтра приходишь после школы домой и на тренировку мы не идем. Для нее это трагедия, она плачет: нет, пожалуйста, я все сделаю, как так?
Мать должна чувствовать, когда надо поднажать. А иногда я говорю: смотри, вчера не пошла, сегодня не пойдешь, и на шоу я возьму другую девочку. А ты придешь с папой, с цветами – будешь смотреть и хлопать. И в ней начинает играть кровь: нет, ты никого не возьмешь, ты меня возьмешь!
– Вы в ней видите себя?
– В какой-то степени, да. По характеру точно.
Нужен ли возрастной ценз в фигурке?
– Мы с супругом на эту тему спорим. Не то что спорим – дискутируем. Он категорически против, говорит: это же ребенок, я не могу на это смотреть, мне нужна женщина.
У меня на этот счет другое мнение. Во-первых, эти девчонки подняли уровень фигурного катания в мире, и сейчас мы во главе планеты всей. Во-вторых, если у этой девочки до 16-17 лет есть возможность стать олимпийской чемпионкой… Она к этому психологически готова, ведь туда дойти могут только самые сильные – туда не приходят слабые. Та же Липницкая – она все равно сильная, она одна из миллионов. Загитова, Липницкая, Валиева, Щербакова – у этих девочек есть возможность рано реализоваться и добиться этих высот.
А дальше у них вся жизнь открыта – они могут учиться, кататься в шоу, наслаждаться жизнью, формироваться. Я не считаю, что это рушит их психику. Психика – это семья. Если в семье с головой у родителей все в порядке, то и у ребенка будет в порядке.
– Очень многие критикуют эту систему. Возраст хотят поднять, потому что это слишком…
– Ну чтобы нас задушить. А в гимнастике почему не рассматривают? В гимнастике американцы сильные, поэтому и не рассматривают. Чем фигурное катание отличается от гимнастики? Там тоже есть 16-летние девочки, выходят и завоевывают.
– Здесь же действительно есть такой гуманистический аспект. У многих происходит ломка серьезная.
– На примере Валиевой – я общаюсь с мамой, общаюсь с Камилой. Я почему-то уверена, что у этой девочки все будет в порядке. Потому что мама с абсолютно здоровой психикой. Очень сильная духом Камила, с реальным пониманием мира и всей этой ситуации.
Камила Валиева с мамой
Она идет по жизни с гордо поднятой головой. Да, она еще ребенок где-то, ей всего 16 лет. Но сколько в ней мудрости и какой-то уверенности в себе. Почему-то я верю, что у нее все будет хорошо.
Если говорить про Липницкую, я, к сожалению, вообще с ней не знакома, не знаю ее семью. Я знаю ситуацию, что был срыв. Повторюсь, я уверена: это от семьи идет.
В моей жизни был очень строгий тренер. Меня и в раздевалках закрывали, и с весов я слетала головой о стенку, пощечину давали. Я бы не хотела, чтобы моя дочь оказалась в таких ситуациях. Тем не менее я благодарна в какой-то степени – мне теперь вообще ничего не страшно. Я совершенно не обозленная на то время, на тренера.
«Костомаров сказал: я с этой тетей кататься не буду. А я была такая пышка»
– Рома Костомаров мне сказал: все, я не хочу с тобой кататься, буду кататься с Аней Семенович. Для меня это был страшный удар. Попереживала и сказала: все, что бог делает, к лучшему – значит, мне пора иметь детей.
И я очень быстро все спланировала и забеременнела, в течение двух месяцев. Посмотрим, как там Костомаров, что он там накатает. Конечно, я следила, как он катался.
– Но Костомаров вам был необходим, это один из немногих партнеров, который вам действительно подошел по параметрам. Вы высокая для фигуристки. Я смотрела интервью Жулина, и он рассказывал, что это была драматическая история – он и сам пытался встать с вами в пару на день.
– Слава богу, мы не встали.
– И когда появился Костомаров, Жулин говорил: это было невероятно.
– С Костомаровым я должна была встать еще раньше, в 94-м после Олимпиады. Я помню, мы ему позвонили. Он на два года меня младше, сказал: я с этой тетей кататься не буду. Ну а я такая была пышка, лет 19.
Потом покаталась с Николаем Морозовым два года, и действительно была проблема в росте. Он даже набивал себе каблуки, чтобы быть выше. Я постриглась, похудела невероятно. И все на каждом соревновании говорили: поменяйте партнера. Из-за роста. Хотя Николай был очень талантливым, мы поддерживаем отношения.
И спустя год еще раз позвонили Роману, и он уже по-другому на меня посмотрел: ну ладно, попробую. Когда мы встали, это было вау – такие высокие, статные. И энергетически у нас такая харизма, энергия такая сексуальная сразу проявилась. Мы с ним два горячих характера.
За кого болела Навка в соперничестве Плющенко и Ягудина? И кто ее любимая фигуристка?
– Выделю Людмилу Пахомову. Она такая светлая, излучала добрую шикарную энергию, которую хотелось брать. Если бы она не умерла, по-моему, в 86-м… Для меня это была трагедия. Если бы она не умерла тогда, я бы, наверное, попала к ней в группу и тренировалась бы у нее.
– В вечном противостоянии Плющенко-Ягудин ваши симпатии на чьей стороне?
– Откровенно уж говорим, я всегда за Плющенко болела. Может, потому что Роман дружил больше с Женей, мы чаще встречались на соревнованиях, вместе общались. Хотя я всегда восторгалась Лешей – невероятный фигурист, талантливый. Как говорит Татьяна Анатольевна Тарасова, Леша может все.
Невозможно их сравнивать. И тот прекрасен, и этот прекрасен. Случилось как случилось.
– Это же была чисто психология?
– Абсолютно. Женя тогда упал (речь об Олимпиаде-2002 – Sports.ru), все получилось как получилось. Но смотрите, как долго он потом прожил в спорте.
– Как вам кажется, надо ли ему было в Сочи участвовать?
– Я с уважением к этому отношусь, он большой молодец. Он рисковал, он пошел на это. Уж как там на самом деле было… Хотя я знаю Женю – просто так бы он не сдался. Я его уважаю за то, что он вышел.
– Но другой спортсмен не получил возможность выйти.
– Другой спортсмен бы не дал нашей команде возможность завоевать золото в командном турнире. Женя сделал все правильно, достойно выступил, защитил честь, завоевал медаль.
«Из-за грантов на шоу на меня сыпется хейт, запугивания, звонки супругу»
– Вы, Плющенко и Авербух считаете друг друга конкурентами?
– Я с уважением отношусь ко всем своим конкурентам. И наверное, ни с кем не соревнуюсь, как и в спорте – я соревновалась сама с собой. Я знала свои недостатки и работала над ними. Да, смотрела, в чем конкуренты лучше меня. И работала над теми качествами. То же самое здесь.
Первый раз (с шоу – Sports.ru) для меня это был страшный сон. Я нигде так не переживала. Я похудела, первый раз в жизни у меня начались бессонницы. Я всю жизнь спала как удав. А здесь совершенно новый мир.
Во-первых, ответственность за команду, за деньги, которые я вкладывала.
– Вы свои вкладывали?
– Конечно. Половина были спонсорские, основную сумму я вкладывала из своих денег.
Пойдут ли люди? Я ужасно переживала, я просто стрессовала и заработала себе все эти нервные истории.
– А чего боялись? Сравнения с проектами Авербуха и Плющенко – что будете хуже?
– Может быть, да. Я боялась, что уроню эту планку. Я вкладывалась как на Олимпиаду, и мне не хотелось выйти и проиграть эту Олимпиаду.
– Как так получилось, что Загитова, Валиева и Щербакова катаются именно у вас? Наверняка же Авербух и Плющенко звали.
– Аня Щербакова каталась у Ильи летом в Сочи.
– То есть вы делите их как-то?
– Ну как-то да. Сейчас для нас зимнее время – самая жаркая пора, 5 или 6 шоу ездит по России, у нас такой процесс, друг друга заменяем. Зимой они катаются у меня, так получилось.
– В сети часто возникает такая тема, что Татьяна Навка – жена Пескова, поэтому выигрывает гранты на свои шоу.
– Мы действительно участвуем в грантах там, где есть такая возможность. Лучше посмотреть статистику, потому что там все открыто, все честно и все видно, кто какие гранты получает. Мое шоу ничем не хуже всех остальных шоу, почему не поучаствовать в грантах?
У нас белая компания, поэтому сами сравнивайте. На меня огромное количество хейта сыпется, запугиваний меня, семьи, супругу звонки. Честно, меня это вообще не пугает. Мне очень жалко людей, которые это делают, бог им судья.
Я знаю, что абсолютно честна перед собой, перед родиной. И вообще, я задолго до встречи с Дмитрием Сергеевичем Песковым стала олимпийской чемпионкой, чемпионкой мира. Все, что я в этой жизни делаю, я добиваюсь только своим трудом и своим напором.
Несмотря на то, что я жена пресс-секретаря, я здесь фигачу и работаю каждую ночь. У меня нет своего катка, к сожалению. Надеюсь, что он будет когда-нибудь и у меня будет возможность тренироваться не после 12 ночи.
Про развод с Жулиным и про детей
– Не у всех получается сохранить хорошие, конструктивные отношения после развода. У вас с Александром Жулиным, по всей видимости, это получилось.
– Для меня самым главным во всей этой истории был ребенок. То, что я переживала внутри, никто никогда не узнает. Да и Александр тоже переживал, конечно.
Только он и я знаем правду, почему это произошло. И он прекрасно все знает и понимает, кто виноват. Но у меня нет никакой обиды, злости. Я приняла эту ситуацию как должное, как и остальные в своей жизни, и пошла дальше.
Татьяна Навка, Александр Жулин и их дочь Саша
Я думала о ребенке, потому что я понимаю прекрасно: самое главное – чтобы ребенок ничего вообще не ощутил. Я благодарна ему за отцовскую любовь, воспитание. Он очень эрудированный, интересный человек, многому научил Сашу, дал ей как папа эту мужскую энергию, любовь. Для меня это было самое главное.
И все какие-то мелочи, финансовые или еще что-то – другая женщина начала бы что-то выяснять, делить, просить. Я сказала: мне бог дает, для меня главное – чтобы Саша чувствовала, что у нее два родителя. Которые ее любят и между которыми взрослые уважительные отношения.
У нас это получилось, и Саша абсолютно нормальной девушкой выросла, с психикой уравновешенной. Она прекрасно прошла возраст тинейджера, о котором все говорят. Ну, наверное, также благодаря спорту, потому что для меня важно, чтобы она все время занималась делом. Она теннисом занимается. Что ты для себя ставишь в приоритет? Я для себя поставила психику ребенка.
Она росла с психологией: папа чемпион, мама чемпионка и я тоже буду чемпионка, буду первой ракеткой мира. Потом наступило созревание, травма очень серьезная. Больше полугода она не соревновалась. При том, что в 12 лет она уже была чемпионкой России в парном разряде.
Потом девочки стали расти, потому что теннисистки все такие огромные – длинные ноги, длинные руки. Посмотрите на этих Серену Уильямс с сестрой, на нашу Шарапову – метр восемьдесят. А Саша не выросла, просто физиология другая, не теннисистки. В какой-то момент мы приняли решение закончить, потому что понятно было: не будет она первой ракеткой. А заниматься просто так этим адским видом спорта…
– Она пела какое-то время.
– Потом да. Но, конечно, это для нее была огромная трагедия. Она понимала, что все, к чему она шла, ни к чему ее не привело. А что будет дальше? И вот я услышала, что она втихаря в ванной себе напевает и напевает очень классно. Подходила моя свадьба, и я ей сказала: ты будешь главной певицей на моем мероприятии.
– И она выступала?
– Да, да, она выступала! Записывали песни, клипы ей снимали. Для меня опять-таки было важно ее вытащить. 15 лет, гормоны, неудовлетворенность в спорте, непонятно, что дальше. Это очень тяжело. Она очень стеснительная, ее надо выпихивать на сцену. И нужно же болеть этим, жить этим, играть… Такого вот фанатизма не было. Дальше это как-то на нет сошло. Зато она у меня теперь в любых компаниях поет, на днях рождения поет, не стесняется.
Сейчас она уже бизнесменша у меня… Придумала сама эти чаи, я даже знать не знала. Она у меня попросила деньги – в долг, естественно. Говорит: мама, я тебе через год верну. Я понимала, что не факт, что вернет, но подумала – пускай попробует. Это же круто, когда у ребенка есть цель. Она тапиоку нашла, трубочки, стаканчики в Китае заказала, все привезла. И вот пошло.
Потом она позвонила мне и сказала: мама, поздравь меня, я защитила диплом, закончила институт, я тебе перевела на счет твои деньги, а еще я себе купила машину. Вот так, в один день. И я такая: горжусь тобой, моя девочка.
– Какие у них отношения с Лизой Песковой?
– Прекрасные.
– Не было конкуренции у них?
– Да, когда они еще были девочки… Когда Лиза к нам пришла, а я достаточно строгая: воспитание, у меня все четко, без сюсюканий. Саша вдруг увидела, что я перед кем-то пытаюсь ублажить. Ну естественно – ребенок пришел, я хотела создать вот этот уют, чтобы ребенок не почувствовал себя чужой. Я старалась.
А Саша сказала: мама, ты себя видела со стороны? Я тебя такой никогда со мной не видела. Я говорю: лапуль, ну ты же моя дочка, я тебя очень люблю, но вот Лиза пришла – конечно, я хочу создать все условия, чтобы она чувствовала себя как дома.
Она очень мудрая девочка. Потом она стала ревновать, когда я забеременела Надюшей. Ей 14 лет было. «Вот, я хочу, чтобы был мальчик». Зато сейчас у них любовь такая внеземная, Саша говорит: как же я жила без сестры столько лет. Надюшу невозможно не любить, все ее любят, обожают. И Лиза тоже ревновала, конечно.
«Предположим, допинг у Валиевой был. Но зачем так жестко?»
– Очень горжусь, что я русская. Всю жизнь гордилась и буду гордиться. Я считаю, что наша нация – величайшая. И уничтожить ее невозможно. И все, что ни делается – значит, так должно быть.
– А вы общаетесь со своими друзьями и родственниками в Днепропетровске?
– Со многими общаюсь. Конечно, есть печальные истории. Одна моя ближайшая подруга… Надеюсь, что все будет нормально.
– Ну вы понимаете, почему она так к этому относится?
– Я понимаю – ей страшно.
– Вы за то, чтобы были сохранены культурные связи? А не как радикальные люди, которые говорят: мы теперь сами по себе, в отрыве от Европы, никто нам не нужен?
– Вы знаете, я очень хотела бы, чтобы наша страна действительно пошла семимильными шагами и стала развивать все эти технологии, русских дизайнеров. Чтобы мы свои самолеты делали, свои машины. Но, естественно, мы должны смотреть на весь мир. Мы должны обмениваться культурами. Мы должны любить друг друга. Все это происходит, потому что кому-то это очень выгодно.
– Но я правильно понимаю, что вы из тех, кто считает, что если какой-то иностранный бренд не ушел из России, то вы положительно к этому относитесь?
– Обязательно. Конечно.
– Как вы думаете, мы потеряем спорт из-за этой ситуации?
– Нет. Я верю, что мы не потеряем спорт. Несмотря на всю ситуацию, дети идут на фигурное катание. Смотрят на Загитовых, Валиевых, хотят и далее побеждать. Я вообще человек, который верит в добро. В любом случае добро победит зло.
– Нас не допустят до международных соревнований. Какая у спортсменов мотивация тренироваться и продолжать все это делать настолько же интенсивно?
– Ну вот спортсмены, у которых через три года Олимпиада. Понимать, что ты готовишься и непонятно вообще, дадут ли тебе возможность добиться того, к чему ты идешь всю жизнь – я даже не представляю, что внутри происходит. Тем не менее, надежда умирает последней. Поэтому вера должна существовать.
Они должны идти – ну не бросать же сейчас на полпути? Ну как, мы все равно надеемся, что нас допустят на Олимпиаду. Что за эти два года что-то произойдет, мир перевернется и посмотрит на все другими глазами.
– Ну даже до этого несколько лет наши спортсмены выступали без гимна и без флага. Достаточно унизительная ситуация. И у России закрепился образ самой задопингованной страны. Есть версия, что допинг употребляют почти все и без него никто бы… Ну вот каждый год все новые и новые рекорды, скоро юниоры будут пятерные прыжки прыгать. Вы верите в это?
– Я верю, что допинг применяется в видах спорта… Я не утверждаю, но мне так кажется, что вот велоспорт… Все эти виды на скорость и выносливость. Я точно знаю, что допинг не помогает в фигурном катании. Я никогда в жизни его не принимала. Даже не было ситуации, чтобы мне предлагали: а вот не хочешь попробовать? Потому что мне это не нужно. Здесь больше на твою психологию. Фигурное катание – это психология.
– Мне и показалась странной эта ситуация с Валиевой. Но вот вопрос, который волнует всех – кто сломал Валиеву? Понятно, что давление на Западе, но ведь ошибка нашей команды тоже наверняка была? Как-то этот препарат к ней попал, эти дедушкины лекарства.
– Ну вы посмотрите, как они все к этой ситуации подошли! Они выдержали время, чтобы мы не смогли никого заменить. И девочка выступила. Все знали, что Россия непобедима в команде. Я уверена, что это запланированная акция. Которую планомерно вынашивали, выстраивали и подготовили. Не знаю, был ли там допинг или нет. Может, и был. Предположим, он был. Но зачем так жестко?
– Ну как зачем – она же русская спортсменка.
– Вот! Вы сами отвечаете на свой вопрос.
– Но ведь за ней должны были следить, там стерильные условия должны быть. Как к ней это дедушкино лекарство попало? Это же большие вопросы к ее команде, нашей федерации.
– У меня нет ответа на этот вопрос. Я думаю, что и в команде нет ответа на этот вопрос.
– А в ваше время так же было жестко? Кто за вашим рационом следил?
– Никто. Могли прийти к тебе в любой момент, постучать в дверь. Мы-то знали, предупреждали заранее, куда ты едешь. Даже если вечером ты идешь в гости, то ты должен написать – я во столько-то буду по такому-то адресу. Да, все очень жестко и строго. Но тогда не было этой охоты за русскими – то, что сейчас происходит. Это же прям какая-то атака. Да, не давайте поводов – согласна.
– А вообще реально ставить вот такие рекорды, как сейчас ставят все без исключения страны? Ну не могут же люди просто так эволюционировать?
– Посмотрите на этих девочек, кто бы мог подумать – они сейчас по набору прыжков обгоняют мальчишек. Ну вот нашла Этери Тутберидзе этот ключик-секретик к девчонкам. И я считаю – она большая молодец.
– Она лучший тренер в мире сейчас?
– Ну, наверное, можно сказать, что лучший тренер в женском катании – однозначно. Весь пьедестал ее.
– А то, что девочки так бегут от нее, возвращаются…
– Ну, во-первых, не все. Бегут, скажем так, слабые или уверенные в том, что они и без нее могут существовать и быть чемпионками.
«Политику с мужем стараемся не обсуждать. Но иногда я задаю вопросы: а вот почему так?»
– Сколько лет вы в Америке прожили?
– В 91-м нас тренер забрал и в 2006-м мы вернулись. 15 лет, получается.
– Ну за 15 лет вы должны были там уже настолько привыкнуть. Не тяжело было возвращаться обратно?
– Так получилось, что… «Ледниковый период». И пришлось уехать на 3-4 месяца, мы не уезжали насовсем. Просто как-то само собой все случилось, что здесь работа, квартира в центре города.
– Ну и страна другая. Вы уезжали совсем из другой страны.
– Страна другая, да. И слава богу. Даже не было размышлений, чтобы возвращаться туда, когда здесь все: твоя родина, все прекрасно, у тебя есть работа любимая, есть где жить, есть любовь твоего народа, зрителей.
– У вас никогда не было американского гражданства?
– Нет, никогда не было. У меня никогда не было американского гражданства.
– А вот когда меняют гражданство, чтобы попасть на Олимпиаду – как вы к этому относитесь?
– Ой… Тяжело это. Во-первых, я не хочу никого осуждать – это спорт. Есть такой короткий отрезок времени, который тебе дан. С другой стороны – менять гражданство, можно сказать, предавать свою родину…
Я без осуждения к этому отношусь. У каждого своя жизнь, своя судьба. Осуждать точно не нужно. Если у девочки в 16-17 лет есть возможность стать олимпийской чемпионкой, а у нее корни польские, армянские или грузинские. Можно сказать – предатель. Как-то вот так огульно: предатель, не пускать в Россию.
И как осудить эту девочку? Это как уйти от одного тренера к другому. Кто-то не ушел, остался с тренером, с которым вырос – потому что порядочный человек, потому что не может переступить. А я считаю – это твоя судьба.
Ты понимаешь, что твой тренер не может поднять тебя на ступеньку выше. И если ты перейдешь к другому тренеру, то ты точно станешь олимпийским чемпионом. Это, конечно, немного разные вещи, потому что одно дело перейти к тренеру, а другое дело поменять гражданство.
Можно сказать, что я тоже поменяла гражданство. Я же родилась на Украине. Когда Советский Союз распался, мы пришли в Федерацию фигурного катания Украины – мы готовы были выступать за нее. Нам сказали: а вы нам не нужны, у нас есть своя пара. Вот катались у себя в Москве, вот и катайтесь. Ну мы развернулись и получили русское гражданство. У меня ведь еще родственники и в Беларуси. Я человек трех национальностей.
Понимаете, да? И как смотреть на все это? Это как берут тебе руку и отрывают ее. Мне очень больно, что это происходит. Что кто-то там сверху манипулирует братьями, сестрами, мужьями, отцами. Сколько семей, когда с родителями на разговаривают. И это просто трагедия.
– Вы дома обсуждаете политику с мужем или это табу?
– Ой… Стараемся не обсуждать, но иногда, конечно, я задаю вопросы. А вот почему так, почему этак. А он пытается что-то объяснить, рассказать. Или я начитаюсь в телеграмах этих всех новостей – да ты знаешь!
– Никогда не говорил: не читай эти fake news?
– Говорил.
– А вы хоть раз видели его в этом году в подавленном состоянии? Или расстроенным, испуганным?
– Да не, ну… Испуганным точно нет, просто мы все люди. Периодически устаем, напряжение страшное на работе. Конечно, эмоции. Непростое время.
– Вечером приходишь домой, а у тебя муж посвящен во все вопросы. Можешь что-то спросить у него. Было ли когда-нибудь у вас такое, что вы приходите домой и что-то вызывает у вас непонимание? Из серии – почему Иван Ургант не возвращается на Первый канал?
– Конечно.
– Вот вам жаль, что Урганта сейчас нет в эфире Первого канала?
– Конечно, жаль. Я думаю, что он вернется. Мне кажется. Он ничего плохого не сделал. Лично. Ничего не сказал, насколько я знаю. Не прокомментировал. Я очень уважаю Ивана, он не должен исчезать. Это какая-то глупость, мне кажется.
Есть люди, которые себя отвратительно ведут, не будем сейчас называть их фамилии. Я вообще не понимаю, зачем так себя вести, если ты в этой стране вырос, зарабатывал деньги, ты получал возможность себя реализовывать.
– Вы сейчас про коллег Ивана?
– Я… Ну да, мне кажется, это люди, которые зарабатывают на этом деньги или расположение. Ты должен с уважением отнестись к своей стране, к своей родине, к своему народу. Который тебя любил, почитал, уважал. И если даже у тебя с этим народом не состыковывается что-то, то ты просто уважай себя, промолчи. За умного сойдешь.
– У вас до сих пор такие трепетные отношения с мужем?
– Конечно. Ценим каждый день, благодарны каждому дню. Не было бы, наверное, таких отношений, если бы это было в 17-18 лет. Если бы мы с ним тогда встретились. Потому что не было еще опыта, не было понимания жизни. Конечно, сейчас мудрость и ценности другие. Надеюсь… Даже не надеюсь, а знаю, что уже ничего не изменится никогда.
«Сейчас в Америке вообще кошмар – там невозможно жить, все очень грязно, эти все бомжи ходят».
– Про трансгендерных спортсменов. Вы делали пост, что не поддерживаете эту…
– Ну конечно, я не поддерживаю! Я считаю, что мужчины должны бороться с мужчинами, а женщины – с женщинами.
– Ну это если спорта касается. А если это просто частная жизнь?
– Я не приемлю это для себя, для своей семьи, для своих детей. Но в целом… Я не осуждаю. «Я вот такой и горжусь этим!» Ну что за глупости? Ну ок, это твое личное мнение, никому это не интересно, не надо это афишировать.
– Вы считаете, что у транcгендерной женщины будут неравные возможности в спорте или речь о эстетическом восприятии тоже?
– Ну как можно сравнивать силу мужскую и силу женскую? Идут дебаты и споры, приняли ли они эти правила, что мужчина может перейти в женский спорт, если… По-моему, там измеряют тестостерон. До 12 лет он должен сделать операцию – только тогда он может перейти в женский спорт. И вот эти все дебаты калечат людей.
Я знаю истории: многие мальчики и девочки, которые делали переходы в детском возрасте, взрослея, становятся несчастными людьми. Это калечит огромное количество судеб детей и родителей. На мой взгляд, это преступление, то, что сейчас происходит.
Лорел Хаббард – участница Олимпиады-2020 в Токио
– Ну а если это взрослый человек и все осознанно?
– Это его право. Ну если взрослый человек в 40, в 50, в 30 лет принял решение, он мучается в своем теле. Так бывает. Это его право.
– Но не в спорте.
– Я просто считаю, что это неравные условия для женщин.
– Вы слишком традиционных ценностей.
– Я однозначно традиционных ценностей. Но я никого не осуждаю. Когда это девочка с длинными ногами делает все эти батманы, пируэты – это красиво. А когда мужчина – ну я не знаю.
– А помните победу Анисиной и Пейзера, когда она его поднимала?
– Помню. В этом я не вижу ничего…
– Это эстетично было?
– Да. Это была очень крутая находка. Ну и что – у них достаточно одинаковые весовые категории. Это было в образе, оправданно, было понятно, что он мужчина, а она женщина. И все это очень даже достойно. Прекрасная программа была, и они выиграли.
– Когда вы жили в Америке 90-х – это была другая Америка?
– Тогда мне казалось, что это что-то совершенно другое. Была какая-то инновационность, тусовка, этот Нью-Йорк, все бежало, эти сникерсы, баунти.
В 2016-м или 2017-м мой супруг поехал в командировку в Америку. Мы вместе с Сашей приехали. Это было всего 5 лет назад, получается. Сейчас там вообще кошмар – там невозможно жить, все очень грязно, эти все бомжи ходят, где-то спят… Даже 5 лет назад мне дочка сказала: мама, это что, Америка? Это вот та Америка, которую я помню?
– Америка 90-х еще была традиционной. Это с 2000-х какие-то подвижки пошли.
– Я считаю, что это разврат.
– А кто-то считает, что здесь несвобода.
– Ну я знаю очень много людей, которые возвращаются в Россию. Или в другие страны уезжают жить из Америки, в Арабские Эмираты. Потому что говорят: там невозможно растить детей.
– Ну вот вы когда жили в той Америке – там не было ничего подобного?
– Мы, во всяком случае, не ощущали. Я занималась своим делом, с утра до вечера тренировались, у нас был свой круг общения – в основном, конечно, русские. Моя дочка ходила тогда в садик, в школу – абсолютно все было нормально. Никаких перекосов в эту сторону не было.
Посмотрим, к чему это приведет. Я думаю, мы сейчас являемся свидетелями всех этих изменений.
– Мир меняется. Есть его более традиционная часть в лице мусульманского мира, России.
– Да, слава богу, что это есть.
– Видите, у каждого свое мнение. Кто-то видит благо в одном, кто-то в другом. Поэтому сейчас, видите, какая миграция людей. Переезжают туда, кому какие ценности ближе.
– Опять-таки я никого не осуждаю. Каждый имеет право на свой выбор, тем более в интимной жизни. Но когда это все с перекосом, настаивают, тебя заставляют, убеждают, что только так нужно жить – вот это для меня непонятно.
– Мне кажется, сейчас сепарация в мире произойдет по этому признаку.
– Как сейчас в Катаре было (на чемпионате мира по футболу – Sports.ru). Молодцы они. Они же не запрещают, там же не проверяют на въезде и не спрашивают: поклянись! Пожалуйста – приезжайте, наслаждайтесь, получайте удовольствие. Но не надо демонстрировать и кричать об этом.
***
– Если бы можно было сформулировать три главных правила жизни Татьяны Навки – что бы это было?
– Во-первых, будь честен с собой. Самое главное.
Никогда не останавливайся на достигнутом. Всегда новый день – новая пища. Нужно к чему-то идти, жизнь – это стремление научиться чему-то, преодолеть, что-то познать. Это желание не останавливаться. Это у меня с детства, я верю, что оно останется со мной до конца моих дней. Тогда ты будешь интересен себе, окружающим людям. Тогда у тебя не будет времени на депрессию. Вот такая моя позиция.
Ну и третье: знать, что в жизни главное – любовь. Любовь и семья. Вообще, для меня любовь это дом, семья, но также и любовь к жизни. А любовь в жизни будет, если ты будешь любить то, что ты делаешь.
Фото: youtube.com/Надежда Стрелец; instagram.com; РИА Новости/Екатерина Чеснокова, Александр Вильф, Владимир Вяткин; Gettyimages.ru/Justin Sullivan
P.s разумеется это не относится к автору интервью, напротив, я уверен, интервью - вполне себе, автор старался
Что за бред? Кто в здравом уме будет на полном серьезе пытаться запугивать жену пресс-секретаря президента?
Уверен, что просто какие-то сумасшедшие домохозяйки в директ написывают, а она намеренно драматизирует, чтобы вызвать сострадание у людей
Красота. Когда интервьюер хотел создать идеальную картинку, но свиное рыло все равно вылезло и захрюкало.
Слоган партии людоедства:)
Вспоминается пророческий фильм Убить Дракона: "Это — не народ? Это хуже народа! Это лучшие люди города!"
Татьяна, Вы не Родина и не народ.
То есть она себя, своего мужа и всю эту гоп-компанию ассоциирует с народом.
Гранты - это хорошо.
И нечего рот разивать - непатриотично!
я святая, очень хорошая, работящая, всегда так было и будет. Муж святой, хороший, работящий. Дочка ... и так далее.
Имею право минус поставить :) ?
"Ты должен с уважением отнестись к своей стране, к своей родине, к своему народу. Который тебя любил, почитал, уважал. И если даже у тебя с этим народом не состыковывается что-то, то ты просто уважай себя, промолчи. За умного сойдешь".
"Во-первых, будь честен с собой. Самое главное"
Татьяна, видимо, не задумывалась, что у людей могут быть свои внутренние убеждения и принципы, пресловутые "красные линии", переход которых не позволяет им молчать. Это вопрос не ума, это вопрос совести и той самой честности перед собой