«И жизнь твоя в учениках продлится»... Майя Беленькая

Сегодня свой юбилей отмечает Майя Петровна Беленькая.

Она родилась 1 мая 1931 года в г. Ленинграде. В 12 лет она пришла в секцию фигурного катания Дворца пионеров, причем занималась одновременно одиночным и парным катанием. В становлении ее как фигуристки участвовали первый русский олимпийский чемпион Николай Алексеевич Панин, а также его ученица Нина Васильевна Леплинская, Александр Борисович Гандельсман и Петр Петрович Орлов. Именно Майю впоследствии Панин пригласил позировать для иллюстрации своего учебника по фигурному катанию.

Конец 1940-х гг.

Наибольших успехов в спорте Беленькая добилась в паре с Игорем Москвиным, став с ним вместе чемпионкой СССР 1952-53 гг., серебряным призером чемпионатов СССР 1950, 1955-56 гг. и бронзовым призером чемпионата СССР 1954 г.

1948 год

 Майя Беленькая и Игорь Москвин вместе с чемпионами СССР 1955-56 гг. Лидией Герасимовой и Юрием Киселевым были первыми советскими фигуристами, принявшими участие в чемпионате Европы 1956 г. в Париже.

Вот что, отвечая на вопрос спортивной журналистки Елены Вайцеховской, вспоминал о своих выступлениях в паре с Беленькой Игорь Борисович Москвин: «А вот как получилось, что вы стали заниматься парным катанием, а не одиночным?  — Трудно сказать. Возможно, динамовской школе для командного зачета в те времена требовалась именно пара — соревнований-то в городе и стране проводилось много, в том числе командных. Вот Петр Петрович Орлов и поставил меня в пару — как самого старшего из группы. При этом я продолжал выступать как одиночник. В 1952-м мы с Майей Беленькой стали чемпионами страны, выигрывали этот титул еще два года, а в 1956-м поехали на чемпионат Европы в Париж. Команда состояла из пяти человек: нас с Майей, пары Лидия Герасимова — Юрий Киселев и одиночника Вали Захарова. 

1949 год

Сейчас уже не помню, кто именно был руководителем нашей делегации, но переводчика в Париж не повезли вообще. Его работу выполнял какой-то белогвардейский эмигрант еще царских времен, который знал отдельные французские слова. Помочь нам разобраться в правилах соревнований он, естественно, не мог, поскольку уже тогда правила писали на английском.  Эта поездка была, конечно, авантюрой чистой воды. Языка не знал никто из нас. Свод правил, который нам все-таки выдали перед отъездом, сопровождался каким-то совершенно диким, неизвестно где сделанным переводом. Помню, что прыжок в либелу значился там в дословном переводе: «Летающий верблюд». Никто не имел ни малейшего понятия о регламенте, начиная с того, на каком именно катке будут проводиться соревнования. А каток, как потом выяснилось, оказался на три метра короче тех, к которым привыкли мы. 

1953 год

В Париж мы приехали к самому началу выступлений. Сразу пошли смотреть, где предстоит кататься. Основной каток был оборудован на месте старого велодрома, а поблизости от него на открытом льду тренировались танцоры. Мы тогда вообще не знали, что танцы — это отдельный вид фигурного катания, в котором уже несколько лет разыгрываются медали чемпионатов мира. Поэтому посчитали, что это катаются те, кто будет вместе с нами выступать в парах. То есть были серые как валенки. 

Середина 1950-х гг.

На следующий день предстояло стартовать. Нам даже в голову не пришло, что утром могут проводиться какие-то дополнительные тренировки. То есть мы сами лишили себя возможности перестроить программы таким образом, чтобы хоть как-то приспособить их к размеру катка.  Музыку для программ нам записали в Ленинграде, но в Париже выяснилось, что она должна была быть записана с определенной скоростью — на пластинках с определенным количеством оборотов. То есть выставить нужную скорость звукооператоры могли, но надо же было им для этого сказать, какая именно скорость требуется. А мы не имели об этом ни малейшего понятия. 

В итоге все выставляли вручную, на слух. Получилось чуть быстрее, чем в оригинале, но это как раз было нам на руку: давало шанс хоть как-то уложить программу в размер площадки. Хотя то, что мы не уложимся, я понял сразу, как только увидел каток. Даже сказал Майе, что самую длинную из наших комбинаций мы делаем до тех пор, пока не закончится лед. Если повезет, то, может быть, даже уложимся. Ну а если выйдет так, что недоделаем какие-то шаги, то повернем и поедем в другую сторону, как будто так и надо. 

1954 год

— Было страшно?  — Эта был не вопрос страха как такового. Мы просто не знали, что делать и как себя вести. До этого у нас с Майей были всего одни зарубежные соревнования — в Чехословакии. Но там была площадка нормального размера. Слабее соперников мы себя не чувствовали. Поддержки делали ничуть не менее сложные, да и в остальных элементах не уступали, благодаря тому, что некоторое время тренировались вместе с чехами Верой Суханковой и Зденеком Долежалом. Они к тому времени уже были призерами чемпионата Европы и учили нас всему тому, что успели освоить сами. 

Середина 1950-х гг.

В Париже в парном катании выступали две группы фигуристов, по восемь дуэтов в каждой. То есть на разминке не разбежишься, не прыгнешь, ничего толком не сделаешь. Можно было только покататься. О том, чтобы смотреть по сторонам и обращать внимание на то, как катаются другие, речь даже не шла. Удивляюсь, что на том чемпионате нам с Майей вообще какие-то баллы поставили. 

1956 год

Зато Париж мы посмотрели. Не помню уже, как и где нас там размещали, вроде бы выдали какие-то талончики на еду. Правда, пока шли соревнования, нам вообще не до этого было.  А через год мы с Майей закончили кататься. Были очень хорошо готовы к сезону, но получилось так, что перед отборочными соревнованиями, которые проводились в Москве в Сокольниках, я заболел. 

Со Станиславом Жуком. 1956 год

За год до этого — в 1956-м — мы проиграли чемпионат страны Лидии Герасимовой и Юрию Киселеву, но проиграли анекдотично: выдалась такая сильная оттепель, что коньки стали вязнуть во льду. Мы с Майей откатались хорошо. А Киселев с партнершей постоянно падали. И главный судья — очень сердобольная и жалостливая женщина — вдруг сказала, глядя на них: «Давайте не будем засчитывать падения, раз уж у нас такой плохой лед». 

1956 год

На соревнованиях в Сокольниках разыгрывалось всего два места на какую-то поездку, поэтому я очень рвался выступать, несмотря на то что в Москву приехал с высокой температурой, а кататься предстояло на открытом льду. Размещались иногородние спортсмены в Лужниках, и когда я оттуда поехал на каток, взяв коньки и костюмы для выступления, то до метро так и не дошел — по дороге потерял сознание. Каким образом снова оказался е гостинице, просто не помню. Уже потом в гостиницу приехал врач, что-то со мной делал, но на соревнования я, естественно, не попал. И автоматически, поскольку очень многим руководителям федерации это было на руку, мы с Майей оказались вне сборной. Хотя я искренне полагал, что те соревнования мы должны были выиграть. Тогда ведь было проще прыгать, чем сейчас: никто не смотрел, докручен прыжок или нет, на какое ребро пришлось приземление... 

В «Динамо» с нас тоже незамедлительно сняли зарплату, так что я оказался просто вынужден перейти на тренерскую работу» (Е.С Вайцеховская, Москвины: Лед для двоих», СПб, «Амфора», 2011). 

После окончания спортивной карьеры Майя Петровна закончила институт физкультуры им. Лесгафта и стала успешным тренером. Среди ее учеников - Алексей Мишин, Людмила Смирнова и Андрей Сурайкин.

Вот что говорил о ней Алексей Николаевич Мишин: "Начал я кататься в 1956 году... К тому времени Игорь Борисович Москвин и его партнерша Майя Петровна Беленькая закончили спортивную карьеру и перешли на тренерскую работу. Это была замечательная пара. Они трижды были чемпионами Советского Союза, первыми из российских пар ездили на чемпионат Европы, который проходил в Париже. Став тренером, Майя Петровна работала со своими учениками на стадионе "Искра".

Такая хорошая, добрая женщина, долго дружила с моим папой. Когда мама умерла, она его навещала. Ему было уже около 90 лет. Помню, он говорил: "Нет, сегодня вы не приезжайте, сегодня меня навещает Майя Петровна". Она прекрасно знала технику исполнения фигур, я многому в этом плане у нее научился. К тому же была очень милая, веселая, доброжелательная женщина. И такая красавица!" (Л.Чернышова, "Алексей Мишин. 6.0", СПб, 2007).

Вплоть до 2009 г. (более поздних сведений получить не удалось) она помогала в работе своей ученице Жанне Воробьевой и являлась главным консультантом и куратором школы фигурного катания "Ледяная фабрика" на катке ТЦ "ON". Награждена медалью "За оборону Ленинграда".