«Стадионы бомбили, спортсменов убивали». Футбол в Сирии – среди войны и терроризма
Владислав Воронин и Никита Киселев – о самых страшных футбольных историях современности.
Стадионы стали лагерями для беженцев и военными базами
Никто не вспомнит, когда на стадионе «Латакия Спортс Сити» в последний раз играли в футбол. Поле раскурочено, белые кресла давно чернеют, в проходах понемногу пробивается зелень. В Сирии уже шестой год бушуют протесты, гражданская война и битва с террористами – страна разбита и развалена, как минимум 8 миллионов человек лишились домов и разъехались в поисках безопасности. В каждом городе, более-менее свободном от боевых действий, любой клочок земли используют для беженцев – так, стадион в Латакии стал палаточным лагерем.
Здесь постоянно живут 6000 человек – их кормят три раза в день, оказывают медпомощь и даже находят работу. Тот, кто побогаче, надолго не задерживается и стремительно уезжает в Европу или Северную Африку, билет на спасительный автобус или лодку может стоить 1500 долларов. Если таких денег нет, приходится страдать на родине. Некоторые живут на стадионе в Латакии по три года и уже привыкли разглядывать в небе военные самолеты. Неподалеку находится авиабаза.
Это еще не худший вариант. Стадион в провинции Идлиб много раз подвергался обстрелам и был испорчен террористами. Отвоевав арену, они первым делом порвали большой портрет президента Сирии Башара Асада, а потом переделали спортсооружение в маленькую военную базу со стоянкой спецтехники.
Самая печальная картина – в Хомсе, одном из крупнейших городов Сирии, который первым принял все удары войны. Стадиона там больше нет, да и вряд ли он еще кому-то понадобится: город просто уничтожен авиаударами, в некоторых районах не устоял ни один дом.
Но в футбол все равно играют – просто побеждают силовики
Сложно поверить, но даже в таких невыносимых условиях в Сирии стабильно проходит футбольный чемпионат. За всю войну отменили только один полный сезон – в первый год вооруженных столкновений. Потом все привыкли, команды покинули свои города и съехались в два относительно безопасных места. Сейчас в лиге играют 19 клубов, они поделены на две группы: одна постоянно проводит матчи в Дамаске, вторая – в Латакии. Три лучшие команды каждого дивизиона выходят во второй раунд и продолжают борьбу за чемпионство.
Во время войны сильно изменился расклад сил в чемпионате. Прежние лидеры – «Аль-Карамах» из Хомса, выигравший четыре золота в 2005-2009 годы, и «Аль-Иттихад» из Алеппо – остались без поддержки местных бизнесменов. Теперь все деньги им выделяет бедная Федерация футбола Сирии, которая из-за международных санкций не может получать выплаты от ФИФА. «Аль-Иттихаду» одно время даже приходилось играть третьим составом – остальные игроки либо уехали из Сирии, либо разбрелись по другим клубам.
«Это просто другой мир. В Хомсе у меня был огромный дом: пять спален, сад, тренажерный зал. А сейчас я живу в лагере для беженцев в Турции...» – жалуется Шахер Шахин, бывший центральный защитник «Аль-Карамаха». Ему всего 24 года.
Власть в лиге во время войны захватили команды, максимально близкие к режиму Башара Асада. Два из четырех последних чемпионатов выиграл «Аль-Джаиш», который спонсируется министерством обороны, название команды буквально переводится как «Армия». Также золотые медали брал «Аль-Вахда», финансируемый бизнесменом Мухаммадом Хамшо, который сколотил состояние благодаря теплым отношениям с Башаром Асадом. Хамшо владеет компаниями практически во всех отраслях экономики – от строительства и топливной промышленности до интернета и производства мороженого. Еще одним чемпионом Сирии в военное время становился «Аль-Шорта», покровители которого работают в МВД Сирии.
Из-за переезда команд в Дамаск и Латакию чемпионат практически лишился болельщиков. На некоторые матчи людей вообще не пускают из-за угрозы безопасности и возможных провокаций. Трибуны открывают только в будни, да и то если игры проходят утром или днем. Все опасаются массовых скоплений фанатов.
«У «Аль-Иттихада» было около 75 тысяч болельщиков, они заполняли наш огромный стадион, а сейчас мы играем в среднем перед тысячей человек. Когда смотрю старые видео и вижу толпы людей, сложно сдержаться. Очень грустно», – отмечает молодой полузащитник Хиндави.
Впрочем, иногда маленькие стадионы в Дамаске и Латакии все-таки заполняются. Пару раз болельщики даже исполняли «Калинку».
Российский игрок получает сирийский паспорт
В чемпионате Сирии есть и российский футболист – это воспитанник «Зенита» Басель Абдулфаттах. В премьер-лиге он не появлялся с сезона-2011/12, когда играл за «Крылья Советов». Последним клубом Баселя перед переездом было петербургское «Динамо», с которым он до мая 2015-го возился в ФНЛ.
Sports.ru пробовал связаться с Абдулфаттахом, однако он не отреагировал на несколько сообщений.
Как отмечает сирийский сайт Koora, Абдулфаттах в конце января присоединился к «Аль-Джаишу» – лидеру группы А местного чемпионата. Однако пока он набирает форму и не выходит на поле.
В ближайшее время Баселю должны сделать сирийский паспорт. Его отец Мансур родился в Дамаске, и этого достаточно для предоставления гражданства. Сирийская федерация футбола думает о том, чтобы заиграть Баселя за сборную, поскольку в России его вызывали только в молодежку.
В 2009 году Абдулфаттах в интервью «Советскому спорту» рассказывал, что отец пытался учить его арабскому языку, но все попытки оказались бессмысленными: «Знаю от силы слов десять – не больше. За Сирию я играть не хочу. Какой из меня сириец? Я обычный питерский парень, хоть и Абдулфаттах!»
Что было с чемпионатом Сирии до войны
Во время войны стало гораздо меньше скандалов. Раньше коррупционные дела открывали и закрывали чуть ли не каждый год. Например, в 2009-м федерация футбола осмелилась исключить два крупных клуба за постоянный подкуп судей, чиновников и соперников. Тогда в дело вступили спецслужбы: в ответ на обвинения в адрес команд были открыты коррупционные дела на футбольных чиновников.
В результате расследования команды восстановили в классе, а пять крупных футбольных боссов ушли в отставку под давлением правящей партии «Баас». Когда кто-то из них пожаловался в ФИФА на политическое вмешательство, казначей Фарук Бузо сказал: «Тот, кто пошел в ФИФА, предает свою страну, замышляет заговор».
Традиции сирийского футбола также поможет понять история военизированного проправительственного объединения «Шабиха». Более тридцати лет назад его создали родственники президента Хафеза Асада – в итоге оно стало настолько могущественным, что подчинило себе большинство видов спорта. Благодаря этому кузен нынешнего лидера Сирии Фаваз Асад безнаказанно давил на арбитров, добиваясь предвзятого отношения к своей любимой команде «Тишрин». Болельщики много раз видели, как Фаваз прилетал на стадион на вертолете.
Сборная не может играть дома
Сборная Сирии годами не играет дома из соображений безопасности. Приходится регулярно мотаться в соседние страны, в основном в Оман или Иран. Это приносит кучу проблем с логистикой, и футболисты обычно встречаются лишь за два дня до матча уже в том месте, где предстоит играть. Ни о каких сборах речи даже не идет.
Полузащитник Осама Омари особенно выделяет путешествие в Сингапур прошлой осенью. Оно скорее напоминало одиссею, чем выезд на игру квалификации чемпионата мира – череда изматывающих передвижений на автобусах и самолетах. Нелегко и болельщикам. За избиением Афганистана (6:0) в иранском Машхеде, по подсчетам журналистов, наблюдали 9 сирийских фанатов. Для сравнения: афганцев было около 9 тысяч.
Осама Омари – местная звезда и лидер сборной. Когда в 2011-м вспыхнула гражданская война, он служил в армии. Ему было всего 19. «Обычно служба занимает два года, но я был вынужден остаться в армии подольше из-за ситуации в стране. Многие мои одноклубники уехали за границу, а я не мог сделать этого. Пришлось отклонить несколько предложений, так как в первую очередь было необходимо закончить воинскую службу», – рассказал Осама. Уехал и двоюродный брат футболиста Омар Кхрибин, тоже игрок сирийской сборной. Он отправился в Дубай.
Несмотря на кошмарные условия, Сирия отлично выступает в квалификации ЧМ-2018. Она занимает второе место в своей группе, лишь на очко отставая от мощной Японии, и имеет неплохие шансы на выход в третий раунд отбора. В мартовских матчах с Камбоджей и японцами можно зацепиться даже за первую строчку.
Тут начинается самое интересное. Противники Башара Асада не признают существующую сборную Сирии. Уже созданы две альтернативные команды.
Первая базируется в Турции, принявшей около двух миллионов сирийских беженцев. Она сформирована из опытных футболистов, совершенно не собирающихся возвращаться домой. Турецкое министерство по делам молодежи и спорта выделило им комплекс полей в южной провинции Мерсин.
Тренером этой сборной стал Марван Мона: «Мы покинули Сирию из-за войны, а Турция открыла для нас двери. Здесь у нас есть где жить и тренироваться – дома у нас нет ничего. Сподвижники Асада бомбили стадионы и убивали спортсменов. Режим преследует тех, кто стремится бежать в Турцию, а если человеку удается пересечь границу, сажают членов семьи. При этом практически каждый месяц к нам прибывают по два игрока. Наша заявка расширяется».
Заручившись поддержкой турецкой федерации футбола, Мона намерен добиться внимания со стороны ФИФА и получить статус официальной сборной Сирии.
Еще одна оппозиционная команда сформирована в Ливане. Ее основа – молодые сирийские футболисты, поддерживающие повстанческую организацию «Свободная армия Сирии». Играют в зеленой форме, символизирующей сопротивление и ответ официальным красным цветам. В радиовыступлении один из игроков назвал символику нынешней сборной кровавой: «Бросьте эту преступную команду. Это не команда Сирии. Это команда преступного режима».
Часто слышны призывы вообще отказаться от выступлений за сборные Сирии – какими бы они ни были. «Это исключительно политика. Оппозиция стремится создать повстанческую сборную. Те, кто за Асада, хотят сохранить текущее положение вещей», – считает Мохаммед Мусельмани, который сейчас ищет клуб в Ливане.
На улицах играют даже террористы, лидер ИГИЛ любит футбол
Главная футбольная культура Сирии сейчас живет на улицах. Мячи гоняют в лагерях беженцев, посреди разбомбленных улиц и на обшарпанных асфальтированных коробках – что дети, что повстанцы, что некоторые члены террористических организаций. В ноябре сирийская радиостанция Rozana Radio рассказала о турнире для жителей уничтоженного Хомса и бойцов повстанческой армии – 14 команд соревновались в течение двух месяцев.
Впрочем, такую активность одобряют не все. Террористическая группировка «Фронт ан-Нусра» (организация запрещена в России) закрыла все магазины провинции Алеппо, в которых можно было купить настольный футбол.
Ранее много раз сообщалось, что боевики «Исламского государства» (террористическая группировка запрещена в РФ) очень негативно относятся к футболу. В январе 2015-го они казнили 13 подростков за просмотр матча Кубка Азии между сборными Ирака и Иордании (1:0). Казнь была публичной, и террористы долго запрещали родителям подходить к телам подростков, которые лежали на улице. Как отметили в ИГИЛ, футбол несет в себе пагубные западные ценности, а просмотр матча противоречит шариатским законам.
Однако выяснилось, что даже лидер группировки Абу Бакр Аль-Багдади очень любит футбол. В студенческие годы он много раз играл на позиции нападающего со знакомыми из мечети. «Он был Лионелем Месси нашей команды, просто лучшим», – вспоминал его давний знакомый Абу Али в интервью The Telegraph.
Примерно то же известно о палаче «Исламского государства» Джихади Джоне, который был убит в ноябре 2015 года. Расследование The Washington Post показало, что до отъезда в Сирию он был активным фанатом «Куинз Парк Рейнджерс».
Асад использует футбол в своих интересах
Очевидно, что сирийский футбол ни при каких условиях не может быть вне политики. На стадионах, не занятых повстанцами и ИГИЛ, висят портреты Асада. Сам президент раньше часто посещал футбольные матчи, где болельщики пели: «Ох, Асад, подними руку!» Даже во время войны правительство не прекращало спонсировать футбол – на это шли 30 процентов всех затрат на спорт (остальное распределяли между 29 видами). Это по-своему выгодно, ведь любые успехи сирийских команд, особенно сборной, используются как демонстрация правильности курса Асада. По сути, это делает Башара современным светским лидером на фоне дикого «Исламского государства», наказывающего всех подряд за ношение клубных футболок.
Обратная сторона этой щедрости правительства – полная зависимость всех спортивных боссов от политиков. Футбольная федерация, например, согласовывает каждую статью бюджета с представителем правительства, а члены Генеральной спортивной федерации Сирии напрямую выбираются правящей партией «Баас».
«Там все коррумпировано, – заявил бывший хавбек сборной Сирии Луай Чанко, которого перестали вызывать из-за выступлений за шведскую «Сюрианску», – Федерация просто выдергивает игроков из клубов. Многие не хотят играть за сборную, но слишком напуганы, чтобы в этом признаться».
Лишний раз связь футбола с политикой в ноябре подчеркнул главный тренер сирийцев Фаджр Ибрахим. Он пришел на пресс-конференцию перед матчем квалификации ЧМ-2018 против Сингапура в белой футболке с портретом Башара Асада. Аналогичные майки надели сопровождавшие Ибрахима полузащитник Осама Омари и чиновник от федерации. Отвечая журналистам, тренер заострил внимание на том, что его никто не заставлял проводить такую акцию.
– Это наш президент. Мы этим гордимся. Он сражается со всеми террористическими группировками. Он и вас защищает. Это лучший человек в мире.
На следующий день Ибрахим поставил под сомнение целесообразность минуты молчания в память о жертвах терактов в Париже: «Никто не уделяет и минуты убитым сирийцам».
Футболист, который стал лидером протеста
Война переворачивает жизни, лучше других это теперь знает самый обсуждаемый футболист Сирии последних пяти лет – вратарь Абдель Бассет Аль-Сарут. Когда в марте 2011 года в Хомсе начались митинги против Башара Асада, он еще играл за юношескую сборную и местный «Аль-Карамах». Аблелю было всего 19 лет, но каким-то невероятным образом он сразу стал лидером уличных протестов и бросил футбол. Сначала Аль-Сарут призывал к мирному сопротивлению, однако при жесткой реакции правительства и радикализации толпы резко поменял позицию. Уже в 2012-м он возглавил небольшую повстанческую группировку и до сих пор воюет с режимом Асада.
На первом митинге в жизни Аль-Сарут попросил знакомых поднять его на плечи. Сорвал с себя футболку и, размахивая ею, запел что было сил: «Хей, снайпер, вот моя шея, вот моя голова – стреляй, давай». Задор и энергетика заразили толпу, она подняла Абделя еще выше. Тогда он на ходу начал адаптировать политические слоганы под футбольные песни – быстрые, резкие и громкие. Народу понравилось, так что на следующих митингах все ждали только его. Так в Хомсе появилась особая культура протеста – с футбольными мотивами и песнями вместо выкриков и хороводами вместо стояния на месте.
Стремительный рост популярности Аль-Сарута не могли не заметить в правительстве. Стоило Абделю сесть в машину – за ней тут же бежали парни лет 10-12. Стоило выйти на какую-то возвышенность перед толпой – та просто ревела.
Сначала газеты обвиняли Аль-Сарута в подготовке переворота, терроризме и прочих преступлениях. Потом подключилась федерация футбола: она объявила, что талантливый голкипер пожизненно дисквалифицирован за непозволительную политическую активность. Чуть позже силовики объявили по национальному телевидению, что готовы заплатить 2 миллиона сирийских фунтов (около 660 тысяч рублей) за помощь в задержании Аль-Сарута.
Бывший вратарь к тому моменту передвигался по городу только в темное время суток и часто менял квартиры, чтобы не попасться в руки национальной службы безопасности. Ближе к осени 2011-го с ним связались из администрации Асада: «Они просили приехать в Дамаск, встретиться с Башаром, а потом выступить в эфире Addounia TV. После этого мне бы позволили вернуться к обычной жизни, тренироваться, играть в чемпионате. Они говорили, что я стал бы звездой футбола. Но я отказался, и они разозлились».
В феврале 2012-го в Хомсе началась настоящая война, Аль-Сарут взялся за оружие. «У нас уже не было шансов добиться победы мирным путем. Но мы не сдадимся и заставим их возненавидеть свои жизни. Они захотят уехать отсюда, но мы им не позволим – у нас с ними еще будут кое-какие дела», – угрожал Абдель с автоматом в руках в документальном фильме «Возвращение в Хомс», который получил Гран-при фестиваля «Сандэнс»-2014.
Фильм почти на сто процентов посвящен пути Аль-Сарута от футбола до вооруженного восстания. Режиссер Талал Дерки давно мечтал снять что-нибудь достоверное о противостоянии народа и государства, но никак не мог найти подходящего героя. Оказавшись в Хомсе во время первого большого митинга, Дерки услышал Аль-Сарута и понял: это идеальный сюжет. Он записывал каждое публичное выступление, потом познакомился с Абделем и смог снимать его разговоры с братьями и друзьями. В фильме есть и записи боев с правительственной армией – какие-то делали профессиональные операторы, оказавшиеся рядом, какие-то передавали соратники Аль-Сарута.
«Абдель заряжает своими идеями просто за одну секунду, все чувствовали его энергию. Его мощь много раз отвлекала нас от съемочного процесса: мы убирали камеры и сами участвовали в протестах. Он невероятно мотивировал на борьбу. А ведь ему тогда было всего 19, он никогда не учился в университете, не занимался риторикой – только помогал отцу с кузнечным бизнесом», – рассказывал режиссер.
Аль-Сарут возглавляет повстанческую группировку «Шохада Аль-Баяда». Во время боев он потерял всех родных братьев и друзей детства, сам 5 раз был тяжело ранен, но выживал. Правда, после пулевых ранений в ногу он уже не сможет возобновить карьеру, даже если когда-нибудь кризис в Сирии будет разрешен.
«Сарут – это не просто оппозиционер. Он террорист, киллер», – сказал Тупик Сархан, президент Федерации футбола Сирии.
После выхода фильма «Возвращение в Хомс» Аль-Сарут пропал из публичного пространства. Он подолгу не записывал видеообращения, в соцсетях заговорили, что он присягнул на верность ИГИЛ и слушается местных лидеров. Никаких подтверждений не последовало, а сам Абдель опроверг эти слухи где-то спустя год, в августе 2015-го.
Примерно в это же время в аккаунтах, связанных с «Исламским государством», написали, что Абдель «предал Ислам» и «начал работать с противниками из «Фронта ан-Нусры» (сирийское отделение террористической организации «Аль-Каида»). Однако это никак не увязывается с покушением на Аль-Сарута, которое организовал все тот же «Фронт ан-Нусра» в ноябре.
Сейчас бывший вратарь жив, но неизвестно, работает он самостоятельно или под покровительством мощной группировки.
***
С вооруженными оппозиционными группировками был связан и вратарь основной сборной Сирии Мосаб Балхус. В августе 2011 года его арестовали за то, что он помогал скрываться нескольким разыскиваемым повстанцам, а также держал дома «подозрительные суммы денег», сообщал телеканал Al Arabiya. Однако спустя несколько месяцев Балхус согласился на сделку со следствием и вышел на свободу.
В 2012 году он вместе со сборной Сирии впервые выиграл чемпионат Западной Азии. Башар Асад, осчастливленный таким успехом, принял команду в своей резиденции и подарил каждому футболисту по квартире и 1500 долларов – даже вратарю, желавшему государственного переворота.
Всем особенно понравился момент, когда Асад и Балхус пожимали друг другу руки.
Футболисты, которые погибли во время войны
Во время войны в Сирии погибло не менее 217 спортсменов разного уровня подготовки.
Первым убили футболиста «Аль-Шолеха» Махмуда Аль-Джавабру. Это случилось 18 марта 2011 года в городе Дараа, откуда и пошла основная волна протестов. Незадолго до этого полиция арестовала и жестоко избила нескольких подростков, расписывавших стены и заборы антиправительственными граффити, и возмущенные люди вышли на митинг. Все закончилось разгромом местного отделения правящей партии «Баас», а также офиса компании сотовой связи, принадлежащей брату президента. Тогда власти бросили на подавление протестов полицейский спецназ, и начались массовые столкновения. В ходе беспорядков были убиты четыре гражданина, в том числе футболист Аль-Джавабра. После этого митинги вспыхнули по всей Сирии.
Еще один игрок был убит во время минометного обстрела в Дамаске. В феврале 2013-го в отель, где остановилась команда «Аль-Ватбах», попала пара снарядов. Серьезные ранения получили сразу три футболиста, а 19-летний игрок юношеской сборной Юссеф Сулейман скончался по пути в больницу. У него осталась жена и 6-месячный ребенок.
В последний раз о гибели известного футболиста сообщалось в марте 2015-го. Бывший левый вингер «Аль-Ватбаха» Тарек Интабиль, воевавший на стороне «Свободной армии Сирии», был убит во время боя в провинции Идлиб. Ранее он вместе с вратарем Аль-Сарутом пытался изгнать из Хомса правительственную армию.
Лучший юниор сбежал из Сирии, но чуть не утонул между Турцией и Италией
По оценке сирийского футбольного эксперта Мохаммеда Нассера, во время войны страну покинули более 200 профессиональных футболистов. Наиболее популярное направление – Ирак.
Самая невероятная история – у бывшего капитана юниорской сборной Сирии (U-17) Мохаммедда Джаду. Он вырос в Латакии, недалеко от границы с Турцией, и уже в 15 лет получил в родной команде 10-й номер. Мохаммед считался главным талантом страны, его голы вывели сборную на юниорский чемпионат мира-2015. Однако Джаду не полетел в Чили и уже вряд ли когда-нибудь сыграет за Сирию, потому что незаконно уехал в Германию. На родине это посчитали предательством.
Во время тренировок в юношеской сборной Джаду много раз видел бои между правительственной армией и повстанцами: пули пролетали в несколько метрах от игроков, а неподалеку от поля приземлялись артиллерийские снаряды. Водитель автобуса гнал как только мог, чтобы вывезти 15-летних парней из опасной зоны, а те все время лежали на полу, чтобы не получить снайперскую пулю.
Однажды после будничного товарищеского матча Джаду получил самый страшный звонок в жизни: в Хомсе в результате теракта погиб его лучший друг Тарик Гарир. Во время сборов они жили в одной комнате. Мохаммед плакал два дня, в его мобильнике до сих пор хранится совместная фотография.
«Когда я сказал папе об опасности, он захотел, чтобы я уехал из сборной, но мне сказали, что если уеду, то сразу накажут и пожизненно запретят играть в футбол. Чиновники угрожали назвать меня предателем и засудить. Говорили, что могут даже убить за неправильное поведение», – рассказывал Мохаммед.
Вскоре семья попробовала вывезти Джаду в Германию, но улететь из Сирии не получилось: всех игроков юношеской сборной внесли в список невыездных, чтобы сохранить таланты на родине. Тогда отец игрока продал дом за 13 тысяч долларов – этих денег хватило на незаконное пересечение границы и переезд в Европу.
Сначала Мохаммед, его отец и дядя выехали в Турцию, потом переплыли в Италию. Это опасный путь: морской транспорт всегда перегружен, кроме того, его атакуют вооруженные люди. За первые четыре месяца 2015 года так погибли около двух тысяч человек.
Опасность возникла и в случае Джаду: катер, рассчитанный на 70 человек, отправился из Турции в Италию с 135 сирийцами на борту. Через шесть часов катер начал тонуть из-за перегрузки. «Мы уже думали, что умрем, видели смерть. Приходилось выбрасывать в море все: еду, одежду, прочие вещи. Руками выгребали воду, думали, это поможет. Ни секунды не спали», – вспоминал футболист.
Мохаммед провел в море пять дней, к тому моменту на катере перестало работать электричество и кончились запасы продуктов. Потом всех пассажиров спасли итальянские военные. «У нас взяли отпечатки пальцев и отпустили. Просто выбросили посреди какой-то улицы на Сицилии», – добавил Джаду.
Игрок, его отец и дядя проехали всю Италию и в итоге оказались в Милане. Там они отдали последние деньги какому-то нелегальному посреднику, который вывез их в мюнхенский центр для беженцев.
Оттуда Джаду направили в тихую коммуну Оберштауфен. Первое время Мохаммед просто гонял мяч на местных лужайках, потом о нем что-то услышала дочь местного мэра. Она связалась с бывшим хорватским футболистом, который держит в Оберштауфене маленький бар и заодно работает агентом не очень известных футболистов. Имя агента не уточняется, но он точно играл во втором югославском дивизионе.
Так Джаду пристроили в мелкий клуб «Равенсбург», чтобы он регулярно тренировался и поддерживал форму, пока власти рассматривают прошение о статусе беженца. Сейчас он получает от немецкого правительства 40 евро в неделю, поэтому каждая поездка на тренировку существенно сказывается на бюджете.
Парень уже был на просмотре в «Байере», но не может даже претендовать на переход, пока не решит проблемы с бумагами: «Тренер молодежной команды «Байера» сказал, что я хороший игрок и могу выступать в бундеслиге, но пока недостаточно документов. Надо ждать, но я хочу начать как можно быстрее, потому что в Латакии остаются мама и два брата. Хочу максимально быстро вытащить их оттуда. Там сплошные разрушения, похищения и угрозы».
Отказ от выступлений за сборную, 12 дней на корточках в сарае
Многим оставаться в стране не позволяют политические взгляды и несогласие с режимом Асада – таких только из состава сборной Сирии на Кубке Азии-2011 набирается шестеро. Особенно выделяется нападающий Фирас Аль-Хатиб, один из сильнейших игроков в истории страны (31 гол за сборную). Он отказался представлять Сирию еще в 2012-м в знак солидарности с теми, кто «ищет свободы и освобождения». Сейчас Фирас вместе с женой и четырьмя детьми живет в Кувейте.
Для машины пропаганды Асада Аль-Хатиб – настоящий предатель. Но его это нисколько не смущает: он давно объявил, что ни за что не вернется, «пока в стране будут продолжаться репрессии и бомбардировки городов – в частности, родного Хомса».
Однако подавляющее большинство игроков бежит из страны все-таки из-за страха и разрухи. В этом плане показательна история вратаря Ношина Ханана.
Незадолго до начала войны этот 18-летний парень впервые попал в сборную Сирии. Родился в довольно богатой семье, был реальной звездой родного Алеппо, планировал поступать в университет. Потом резко поднялся бунт – и мысли о высоком пришлось бросить. Ношин ушел из школы, чтобы просто помогать родителям в быту. Чуть позже в город вошла «Свободная армия Сирии», и режим Асада начал нещадно бомбить город – дом за домом, улицу за улицей.
«Бежать пришлось вообще без каких-либо вещей, в чем были – в том и скрылись из города. Не было времени захватить даже какую-нибудь фотографию на память», – вспоминал Ханан.
Ношин пешком подобрался к границе с Турцией, но пересекать ее в одиночку было бы невероятно опасно и глупо. Целых три недели он сидел на корточках в каком-то мелком сарае c 12 другими молодыми людьми – ждал отмашки нелегального проводника. Еды и воды почти не было, но выбора не оставалось, так что приходилось терпеть.
Оказавшись в Турции, Ханан быстро перебрался в иракский Эрбиль, где сейчас на правах беженца работает официантом при гостинице. Заработанные деньги отправляет семье в Сирию. Раз в неделю – обычно поздней ночью – он с друзьями играет в футбол. Иллюзий не строит:
– Боюсь, мечтам пришел конец.
Фото: globallookpress.com/Karam Almasri/NurPhoto (1,12); Gettyimages.ru/Francois Nel (8); globallookpress.com/Pan Chaoyue/Xinhua (13); REUTERS/Patrick Johnston (14); globallookpress.com/Noufal Ibrahim/Xinhua (19)