«Я рвал задницу, чтобы стать одним из них». Джон Скотт – о том, как его предала НХЛ

Тафгай, которого болельщики выбрали на Матч звезд, рассказал свою историю – от дипломированного инженера до хоккейного бойца.

«Эй, Джон, мы можем поговорить?»

Наверное, я должен был догадаться. Но в тот момент я понятия не имел, что мне предстоит.

Я зависал с парнями в тренажерном зале, когда генеральный менеджер отозвал меня в сторонку. Меня не было пару дней, но теперь я вернулся в Финикс, в расположение «Койотис», болтаю с ребятами. Мы обсуждаем мои новые краги.

Краги для Матча звезд.

Я видел свое имя в новостях, в пресс-релизе, в официальном составе. Но экипировка – это что-то особенное, понимаете? Я, Джон Скотт, из Мичиганского технологического, 33 лет от роду… получил краги для Матча всех звезд.

Ребята искренне рады за меня, и они не скрывают этого. Они подкалывают меня (куда без этого), но это безобидные шутки. Каждый хочет примерить мои краги. Мы смеемся. Это прекрасный момент.

И это происходит, я вижу генмена в дверях. Он не улыбается.

«Эй, Джон, можно тебя на секунду?» Мы заходим в комнату, где хранятся клюшки, и он запирает дверь. И потом он заявляет: «Тебя только что обменяли».

Неа. Не может быть.

«Ты пиз***».

Я прекрасно слышал его в первый раз, но мне нужно было, чтобы он повторил эти слова.

«Мы только что обменяли тебя в «Монреаль». Ага».

Мысли проносятся у меня в голове со скоростью молнии. Я понимаю, что происходит. Но я все равно не могу поверить.

«Ты, бл***, шутишь?»

Тафгаев не меняют по ходу сезона, когда их команда выигрывает. Если вы следите за НХЛ, то знаете, что такого просто не бывает.

«Я не знаю, что сказать, Джон. Так должно быть. Мы стараемся улучшить нашу команду. У нас появился шанс получить отличного игрока, и мы воспользовались им».

Я оставлю остальную часть беседы тайной, так как являюсь профессионалом. Но вы сами можете все додумать. Это было, как мы говорим в нашем деле, эмоциональное общение.

Когда я добрался до своего автомобиля, то первым делом позвонил жене. «Что стряслось?» – спросила она. Я чуть не рассмеялся. Я с трудом мог сдерживаться.

«Меня только что обменяли».

Я чувствую, как мысли проносятся у нее в голове с такой же молниеносной скоростью.

«Неа. Нет. Не может быть».

Она прекрасно слышала меня в первый раз, но ей нужно было, чтобы я повторил эти слова.

«Ага. Монреаль. Вообще-то… они уже отослали меня в фарм. Так что Ньюфаундленд».

Ньюфаундленд. Существуют хотя бы прямые перелеты из Финикса в Ньюфаундленд?

Я начал собирать свое барахло: клюшки, коньки, экипировку. Я вернулся в тренажерку и забрал свои краги, лежавшие все еще там, новые, только что их примеряли мои партнеры. Джон Скотт, Матч всех звезд. Я кинул их в свою сумку, уложил все в багажник и начал длинный путь домой.

Я старался не думать о своих дочерях, о том, как им не понравится переезд. О том стрессе, который ждет мою жену, которая на девятом месяце беременности и ждет двойню. О тех теплых чувствах, которые я испытываю к парням из Финикса – в нас никто не верил, – и той гордости, которую я испытываю за то, чего мы добились. Я стараюсь не думать о том, как я не хочу уходить.

И я стараюсь не думать о том, что все должен был знать заранее.

Или как один из моих партнеров предсказал – действительно предсказал – все это до того, как это произошло.

Как он написал мне: «Чувак, ты 30-й в голосовании болельщиков на Матч звезд».

А затем он добавил: «Они никогда не позволят тебе сыграть, Джон. Они не позволят тебе находиться там. Не парню вроде тебя».

Парню вроде меня.

Наверное, вы думаете, что знаете меня. Во всякому случае, у вас есть стереотипные представления о Джоне Скотте. Что же, позвольте мне рассказать нечто, что может вас удивить: я никогда не хотел быть бойцом. В детстве я всегда играл клюшкой Sherwood TP-70.

Почему? Такой играл Рэй Бурк. Он был моим кумиром, пусть я и жил в Сент-Катаринс, провинция Онтарио. Наверное, я всегда был нонконформистом. Все мои приятели болели за «Лифс» и «Канадиенс». Так что я выбрал «Брюинс». Мне нравилось их лого. Помню, как я бесился, что в детской команде нам не позволяют брать номера выше 30-го. Я хотел быть 77-м, хотел быть как Рэй.

Слушайте, я понимаю. Во мне два метра роста. У всех всегда был один вопрос: «Ты лупил детей в детских командах?

Нет. Конечно, нет. Я был защитником-домоседом. Никогда не лучшим в команде. Меня не взяли ни в одну команду лиги Junior B. Тренеры продолжали твердить: «Слишком большой. Слишком медленный».

Что значит слишком большой? Какого черта я могу с этим поделать?

Так что я стал быстрее. И это хватило, чтобы получить стипендию от Мичиганского технологического университета. Я был уверен, что НХЛ мне не светит, но я мог получить диплом инженера. В 30 лет я бы работал в General Motors, сидел бы в своем офисе в сонном Онтарио в своем костюме и был бы чертовски доволен жизнью.

Это была старая WCHA – 10-часовые поездки на автобусе в Миннесоту и Северную Дакоту. Мы даже играли в Анкоридже, Аляска. Никогда не забуду те поездки. Однополосная дорога в скучную Миннесоту, повсюду снег, печка сломана, а все парни смотрят фильмы и дурачатся.

Я же штудирую учебники, делая тест по термодинамике. Эти бараны смотрят «Билли Мэдисона», а я пытаюсь решить задачу: Вопрос №5: пуля летит со скоростью X, пролетает через пять матрасов толщиной X. Пожалуйста, вычислите конечную скорость…

А автобусе холодно и темно, и он подскакивает на каждой кочке. Мои уравнения разлетаются повсюду. Мои приятели орут каждую фразу Сэндлера. Так что последнее, о чем я думаю: «Однажды ты попадешь на Матч всех звезд НХЛ».

Если вы думаете, что эта какая-то шутка про учебу, то ошибаетесь. В первый год половина студентов заваливает химию. Они реально ставят бумбокс, когда ты заходишь в класс, и играют песню Queen «Another One Bites the Dust».

Но каким-то чудом я справился. Я получил диплом. Я обручился. Я был готов к кабинке в General Motors.

А затем…

«Эй, дорогая… Я получил предложение от команды АХЛ… В Хьюстоне».

«Нет. Нет. Не может быть».

Она считала это безумием. Я пообещал ей: дай мне три года. Три года, а затем я вернусь в реальный мир. В конце концов, у меня есть диплом. Что может случиться?

Про себя вы, наверное, думаете: стандартная история. Здоровый головорез пытается пробиться в высший свет любыми способами.

Что же, вот еще одна вещь, которую вы можете обо мне не знать: к 23 годам я не бывал в настоящей хоккейной драке. Конечно, приходилось толкаться с парнями в детстве, когда я еще играл в маске, но все это было не по-настоящему. Я не знал самых азов хоккейной драки.

Первые пару матчей в АХЛ за «Хьюстон Аэрос» я постоянно слышал: «Эй, ты, здоровый ублюдок, погнали? Понеслись. Прямо сейчас. Сейчас разберемся». Я только отвечал: «Э, нет. Нет, мне и так хорошо».

А затем это произошло. Никогда не забуду тот момент перед игрой с «Пеорией». Мы готовились выйти на лед, когда тренер оглядел раздевалку. Затем он уставился на меня: «Скотт. Не. Дерись. С. Ди-Джей Кингом». Я такой: «Кто такой этот чертов Ди-Джей Кинг?» Его глаза округлились: «Ди-Джей Кинг – настоящий тяжеловес. Чертово животное».

Так я и сделал… подрался с Кингом.

А он… врезал мне прямо в челюсть.

В тот момент я осознал: «О, хорошо. Ух. Так вот что значит получить настоящий удар». Но каким-то образом я умудрился устоять на ногах и вроде как выиграть бой. Мои партнеры просто слетели с катушек.

Тогда я осознал еще одну вещь: «О, хорошо. Это было здорово. Не боль в челюсти. Это паршиво. Но приятно видеть, как радуются твои партнеры».

Вот как все началось. Я принял свою роль, так как это позволило мне двигаться вперед, а не потому, что мне это нравилось. Драться, каким бы здоровым ты ни был, всегда непросто. По ходу третьего сезона в АХЛ (и последнего из обещанных моей невесте, к тому моменту уже ставшей женой) мы были на выезде, и я получил звонок, которого не ожидал: «Эй, «Миннесота» хочет, чтобы ты прилетел в Калгари. Сегодня».

«Миннесота Уайлд». Хочет, чтобы я сыграл против «Калгари». Я обзвонил всех, рассказывая, что дебютирую в НХЛ. Сегодня.

Я примчался в аэропорт, мечтая о том, как надену свитер команды НХЛ и выйду на 20-тысячную арену, забитую народом.

«Сэр, ваш паспорт?» Мой паспорт? Мой бл*** паспорт! Нет.

В те времена в АХЛ паспорта с собой брали только топовые проспекты команды, которые могли рассчитывать на вызов в основу. В Канаду. Я не входил в их число (из-за меня теперь всех парней заставляют всегда иметь при себе паспорт).

Я умолял. Показал свое водительское удостоверение. Показал свои фотографии в хоккейной форме. Даже усилил канадский акцент: «Мэм, я – гражданин Канады. Мне нужно попасть на этот рейс. Мне сегодня предстоит играть в НХЛ, ясно?»

Неа. Она не поддавалась. Я был сокрушен. Понимаете, не так уж и просто позвонить команде НХЛ: «Эй, безумная история, а… у меня нет с собой паспорта».

Думал, что мне конец. Но вновь каким-то чудом все сложилось удачно и через несколько недель я получил новый шанс. Соперник – «Детройт». Я выскочил на лед на свою первую смену и оказался против Павла Дацюка и Ника Лидстрема.

Это охренительный момент. И я был очень далек от офисного стула.

Знаете что? Я зацепился. Мы с женой начали путешествовать по стране, год за годом. Но я остался в НХЛ.

Это непросто. Вы думаете, что тафгай выходит на лед на пару минут, делает пару ударов, и на этом для него все окончено. Вот это жизнь, верно?

Но я буду честен. Расслабляться нельзя. 24 часа 7 дней в неделю. Когда ты понимаешь, что тебя ждет бой, ты не можешь успокоить свой мозг. Ты можешь быть самым жестким, страшным парнем в НХЛ, но страх все равно не уйдет.

В первые пару лет мне было так плохо, что я не мог спать. Всю ночь я смотрел видео на HockeyFights.com и YouTube, изучая, как дерутся мои будущие соперники. Стив Макинтайр. Эрик Годар. Список можно продолжать. Ты воображаешь предстоящие битвы с этими монстрами, и твой разум уже не может успокоиться.

Мы сами подписываемся на эту работу. Однажды жена не могла больше терпеть и сказала: «Джон, ты же понимаешь, что эти парни, которых ты так боишься, наверное, сейчас сидят у себя дома и смотрят видео, как ты кого-то бьешь? Они испытывают такой же страх».

Это был прорыв.

Когда родились дочери, то это тоже помогло. По какой-то причине это позволило мне не думать о хоккее дома. Я стал тем игроком, которым, как я надеюсь, они могут гордиться. Я даже забил три гола за «Сан-Хосе» в прошлом сезоне. Они были очень рады.

«Ты думаешь, твои дети будут этим гордиться?»

Вот оно. Момент, когда они меня потеряли.

Сначала, когда стало очевидно, что я выиграю голосование болельщиков, я понял позицию лиги. Они не приукрашивали: «Эта игра не для тебя, Джон». Но я и сам это понимал. Честно, где-то я даже соглашался.

Вначале я хотел, чтобы все это закончилось. У нас здорово получалось в Финиксе, и я стал ощущать, что стал частью чего-то значимого. «Койотам» пророчили последнее место, но в первой половине сезона мы многих удивили. Странная команда андердогов, которая смогла стать единой. И я отлично вписался: весельчак, душа раздевалки и весьма эффективный тафгай.

Одна из причин, почему я задержался в этой лиге – я понимаю, что не являюсь звездой.

Так что, когда меня попросили выступить с заявлением – попросить фанатов изменить голосование и прекратить «кампанию за Джона Скотта» – я сделал это без споров. Я заявил: «Послушайте. Я не заслуживаю этого. Голосуйте за моих партнеров». И я был честен.

Пусть я не заслуживаю попадания Матч всех звезд, но я также считаю, что не заслуживаю такого отношения со стороны лиги по ходу этой саги. Я – игрок НХЛ. И, каким бы ни был уровень моего мастерства, я стал им не случайно. Я искренне верю, что, когда выхожу на лед, позволяю партнерам чувствовать себя защищенными и демонстрировать максимум своих возможностей.

Делает ли это меня элитным игроком? Господи, конечно нет. И я буду страшно нервничать, когда выйду на лед в воскресенье. Буду ли я нервничать, играя 3 на 3, когда с одной стороны мимо меня промчится Тарасенко, а с другой – будет раздевать дриблингом Тэйвс? Конечно. Буду ли я самым медленным? Наверное.

Но в тоже время это не «Чарли и шоколадная фабрика». Я не какой-то парень с улицы, которому посчастливилось выиграть золотой билет и «сыграть в хоккей со звездами». Я выиграл интернет-голосование. Конечно, в какой-то степени это было шуткой. Все могло этим и закончится. Но это не начиналось с шутки. Голосование шло из очень маленькой, малюсенькой выборки: игроки НХЛ. Это было голосование болельщиков. Фанаты в интернете выбирали из 700 или более лучших хоккеистов в Северной Америке.

И я – один из них.

Если лига считала это унизительным, то практически все игроки меня поддерживали. Столько парней прислали мне сообщения с одним посылом: «Ты должен там быть».

И это случилось не благодаря интернету. Я рвал свою жопу, чтобы быть достойным. С трех лет я выходил на лед каждый день. Я пережил отчисления из юниорских команд, поездки на автобусе на Аляску, экзамены по динамике и да – множество боев.

Я стал одним из них. И это очень многое для меня значит.

Это многое значит для моей семьи.

Так что, когда кто-то из НХЛ мне позвонил и заявил: «Ты думаешь, твои дети будут этим гордиться?»

… Тогда они меня потеряли.

Вон он. Тот самый момент.

Потому, пусть я знаю, что не заслуживаю участия в Матче всех звезд, я знаю, что сам имею право судить о том, чем будут гордиться мои дети.

А ведь мои дочки – огромные фанатки НХЛ. Моя старшая, Ева, любит хоккей. Любит наблюдать за мной на льду. Любит следить за командой. И да, она с нетерпением ждет Матча всех звезд. Моя младшая, Габриэлла, еще слишком мала, что «следить» за этим – но ей это нравится не меньше. У нее есть все мои свитера: «Блэкхокс», «Уайлд», «Рейнджерс», «Шаркс» – и она постоянно их носит. И в Финиксе, когда папочка отправлялся на важный матч, она действовала, как по сигналу: ааааа-уууу (так воют койоты).

Когда они увидят меня на льду в воскресенье, будут ли они гордиться? Кто знает. Мне хочется так думать. Но я знаю, что они будут там ради их отца – здорового и бестолкового. Они будут там, на трибунах, поддерживая меня, надев мои свитера, наблюдая, как я стараюсь изо всех сил, получаю удовольствие и исполняю мечту, которую лелеял с их возраста.

Наверное, когда они достаточно подрастут, я расскажу им всю историю. Об одном безумном январе, когда они были слишком молоды, когда наша семья неожиданно переехала, когда мы перестали выть аааа-уууу, когда родились близнецы и когда их отец был во всех новостях и принял участие в той странной игре в Нэшвилле.

Это будет классная история, я надеюсь.

Представляю, как они буду подкалывать меня, пока я буду ее рассказывать (конечно, по-доброму).

Затем я представляю, как везу их на маленькую ледовую арену. И, возможно, перед началом тренировки они даже смогут примерить мои краги.

Мои старые краги с Матча всех звезд.

Источник: The Player’s Tribune.

Возможно, самое глупое решение в истории НХЛ

«Наше время уходит, но ты принимаешь заключительный бой». История последнего настоящего тафгая

P.S. VK сообщество | Блог «Новый Уровень»

Фото: Gettyimages.ru/Bruce Bennett, Abelimages, Christian Petersen, Jen Fuller