Сергей Гомоляко: «Все водолеи - алкоголики», - сказал мне тренер»
Этот пост написан пользователем Sports.ru, начать писать может каждый болельщик (сделать это можно здесь).
Один из самых ярких хоккеистов 90-х руководит "Трактором". О том, что происходит сейчас, и о том, что было, Сергей Гомоляко рассказал, заглянув на пару дней в Москву.
– Месяц назад вы уволили главного тренера. Как объявляли Андрею Николишину об уходе?
– Да очень просто. Зашел к нему в кабинет, сидел весь штаб. Говорю: "Андрей Васильевич, всё". Поворачивается ко мне: "Что – всё? В отставку?" Ну да, отвечаю. В отставку.
– Недавно он дал бодрое интервью. Какие-то слова стали неожиданными?
– Я бегло ознакомился. Что сказать? В его работу не лез, установки команде не давал. Может, кто-то другой это делал? С Николишиным я нормально разговаривал, исключительно по-доброму. Он вроде бы прислушивался. Но поступал все равно по-своему.
– Николишин повесил в раздевалке плакат: "Устал – отдохни, но ты никогда не будешь первым".
– Не было в раздевалке такого плаката.
– Где ж висел?
– В тренерской, на информационной доске. И не плакат – листочек формата А4.
– В ваших прежних клубах лозунги расклеивали?
– В "Магнитке" Величкину придумывать ничего не надо было. Мог прийти и сказать. В "Витязе" один плакат был. Что-то на тему: "Бей первым!"
– Владимир Кречин, ваш предшественник в "Тракторе" на этой должности, столкнулся с тем, что даже вопрос с заменой кроватей на базе замыкался на директоре клуба.
– На мне только хоккейная часть. Кроватями на базе занимается исполнительный директор. Но если меня спросят, какую кровать ставить, отвечу – длинную!
– Настрадались?
– Когда сам играл, кровати на базе "Трактора" были удобные. Длинные, широкие, без спинок. А на выезд таскал с собой плоскогубцы – спинку откручивать. Хотя случались конфузы. Отвинчиваешь ее у кровати – и вся конструкция рассыпается.
– Как быть?
– Бросаешь матрас на пол, так спишь.
– Вы как тренер и руководитель повидали разных хоккеистов. Самый необычный характер?
– Канадцы в "Витязе". Бойцы, но страшно хотели играть в хоккей! Помните, был такой – Перро?
– Еще бы. Тафгай, который задыхался после первого удара.
– Да, не выносливый, еле катался. При этом – здоровый, силища звериная. Когда команда прыгала через барьеры, просил себе поставить сразу три. Приезжаем в Мытищи – народ увидел Перро, глаза повылезали. Мозякин спрашивает: "Это кто?" – "Ты, Мозяка, здесь забиваешь, а мы вот тоже бомбардира взяли…" Они посмеялись. Перро вышел – и гол им забил!
– Саймон чем поражал?
– Хладнокровием. В раздевалке спокоен абсолютно, улыбается всем вокруг. Да и как игрок замечательный. Технарь. Постоянно оставался после тренировки. Команда со льда уходит, а Саймон хватает молодого Леху Гришина за шкварку: "Ну-ка иди сюда, попасуйся со мной…" Мог сам кататься, наворачивать круги. Заливочная машина выезжает, сигналит ему – Крис рукой махнет: "Жди! Еще покатаюсь!"
– Какой он в гневе?
– В раздевалке клюшки о стену ломал. Чтоб команда завелась.
– Помогало?
– Попробовали бы не завестись!
– Саймон в НХЛ считался элитным тафгаем. При этом ничего особенного в телосложении нет – как-то при нас оголился до пояса. Жилистый, но без перебора.
– Вы на кулак его посмотрели бы. Огромный, весь разбитый. Но действительно остальные-то были просто качки. Кроме Веро. Про того вообще не подумал бы, что драться способен. Забавный персонаж.
– Чем?
– Неуемный! Столько работы на льду! Защитники наши пригляделись – потом подходят: "Сергей Юрьевич, поставьте этого к нам в центр". Всех страховал, комфортно было с ним играть. Скажут подраться – Веро не хочет, но подерется. Скажут не драться – не будет.
– Саймон на вашей памяти хоть раз всерьез кого-то приложил?
– Контрольный матч с ХК МВД, там Олег Знарок тренером был. Веро с Кровопусковым решили помахаться. Как настоящие тафгаи, друг другу стукнули по щиточкам: "Давай?" – "Давай!" Перчатки скинули – понеслось. Саймон рядом кружит. Чтоб не споткнулись, раздвигает шлемы, перчатки, клюшки. А в МВД играл молоденький хоккеист. Кажется, Федосов.
– Был такой.
– Олег Валерьевич ему сказал – мол, иди, побейся с Саймоном. Мальчишка подъезжает, Крису по пузу – хлоп! Готов? С ужасом вижу, что у Саймона глаза – раз, и в кучу. Как у бультерьера: "Этот – со мной?!" Одной рукой мальчишку ухватил, другой дважды – ба-бам!
– Результат?
– Нос провалился внутрь. Что за отчаянный парень? Вот думаю – а сейчас-то где Федосов?
– Не закончил ли после Саймона?
– Ну! Или сотрясением мозга отделался? Врезал Саймон ему от души. При этом никогда не хотел драться. Но все знают, что в "Витязе" сверху во время матча могло прийти пожелание: "Давай, дерись".
– Хоть кто-нибудь из тафгаев "Витязя" искренне любил кулаками махать?
– При мне – никто. Позже приехали ребята – возможно, те любили.
– От веселых столов Саймона берегли?
– Бесполезно. Там могли ночью позвонить, куда-то пригласить. Как удержишь? Но Саймон к спиртному не прикасался. А то бы мы его не нашли.
– Говорят, в итоге все ж сломался.
– Это когда я уже уехал из "Витязя". Вроде бы запил.
***
– В "Магнитке" вы поработали с Майком Кинэном. Фигура яркая во всех смыслах?
– Кинэн и затягивал гайки, и немножко отпускал. А его ассистент Илья Воробьев ходил, покрикивал, держал дисциплину. Тренерский штаб, который выиграл Кубок Гагарина, был очень гармоничным. На работу придешь – люди с толстенными талмудами сидят, разбирают игры, схемы рисуют. В самолет садишься после матча – они снова хоккей смотрят.
– Кинэн уверял, что прежде в Америке искусственно вызывал у себя приступы ярости. В Магнитогорске такое было?
– Как-то разломал шкафчик для молодого. Второй случай – когда проиграли ЦСКА с Торчетти. Так обиделся, что дверь с петель снял. Она – бдж-ж…
– Ногой?
– Рукой!
– Крепкий старикан.
– Да, уникальный дед. Мороз на дворе, а Кинэн напялит кепочку, шарфик и в одном пиджаке гуляет… В кепочке он совсем русский.
– У отца Воробьева, Петра Ильича, были волшебные упражнения на выносливость. "Злая собака", например. Что-то сын использует?
– Зачем? Теперь другие методики! Штанги мало. Даже Петр Ильич это понимает, стал работать иначе.
– Думаете, ушел от всего этого?
– Я не думаю. Я знаю. Илья Петрович кое-что взял у отца – чисто психологические моменты в установках. Собрания. Но если в моей молодости собрания были длиннющие, то сейчас в день три коротких. По 5 – 10 минут. А мы у Постникова на этих собраниях засыпали! Никогда не мог понять – зачем они в автобусе?
– То есть?
– Отыграли, погрузились в автобус – и начинается разбор матча. Просмотр. Автобус едет, все дремлют. Постников самому себе рассказывает, размахивает указкой: "Вот, глядите!" Там, хочешь не хочешь, заснешь. На таких-то дорогах. А утром в автобус садишься – опять просмотр!
– Тренеры той поры уважали тесты. У Постникова был интересный…
– Стрельба? Руки?
– Сидя напротив хоккеиста, резко кивал. Если тот отпрянул – значит, трус и подлец, в команде ему не место. Кто-то кивнул навстречу – тренер, говорят, разбил затылок о стену. Какие тесты давали вам?
– Такой тест у Постникова не помню. Был другой. Говорил: "Ну-ка прицелься. Каким глазом метишься?" Это имело значение. Дальше: "Сделай руки, будто из ружья стреляешь. Ага, правша…" Мне единственный вопрос задал: "Ты – кто?"
– Ваш тренер знал толк в вопросах.
– Я на паузе – а он продолжает: "Ну, по гороскопу?" Козерог, отвечаю. Постников прямо выдохнул: "Уф-ф-ф…"
– Оказалось – хорошо?
– Спрашиваю: "Что такое?" – "Все Водолеи – алкоголики!" Тут и я выдохнул: "Слава богу…"
– После замечали в Водолеях такие изъяны?
– Я к гороскопам нейтрально отношусь. Если б сестра не сказала, что я – Козерог, и не знал бы.
– В Ярославле Сергей Николаев после поражения мог поставить в автобусе порнокассету. Сопровождая процесс емким комментарием: "Нас сегодня так же отделали".
– В Уфе порнухи не было. Из моих тренеров в автобусе ее врубал Владимир Васильев. В олимпийской сборной, на турнире в Америке. Но обходился без реплик и сравнений.
– Кассету Васильев из Воскресенска захватил?
– Нет. То ли в Штатах купил, то ли была в автобусе.
– У кого на предсезонке были адские нагрузки?
– Раньше все сборы проходили примерно одинаково. У Белоусова тренировались четыре раза в сутки. Цыгуров заставлял в хоккейной форме, на льду прыгать через барьеры, качать пресс, тягать штангу. Скоростно-силовая работа, которую обычно выполняют на земле. Николаев каждое утро загонял под штангу. Если на льду упражнения варьировал, то в зале изо дня в день одно и тоже. Муторно.
– Рекордная штанга, которую поднимали?
– 180 кг. У Белоусова. Это называлось "работа с тяжелыми весами". Ребят разбивали по весовым категориям. Сначала давали штангу в 120 кг, ты должен десять раз присесть. Потом добавляют блины. 180 – предел, два приседания.
– Самый памятный эпизод, связанный с Белоусовым?
– В свое время Цыгуров хотел меня отчислить из "Трактора" за нарушение режима. Команда уехала куда-то, я тренировался в Челябинске. Вернулись – Цыгурова снимают. Мы были на волосок от вылета из высшей лиги, еле-еле зацепились. Валерий Константинович справился, он Цыгурова сменил. Но после сезона стали тренера искать – Картаева рассматривали, Шустова. Тут мы, хоккеисты, поднялись на собрании: "Почему не доверить Белоусову – раз задачу решил?"
– Так понравилось с ним работать?
– Еще когда был ассистентом у Цыгурова, по-отечески к нам относился. В хоккей с нами поигрывал после тренировки… Представители профкома насупились: "Что мы вас будем слушать?!" – "Тренироваться не выйдем, если Белоусова уберут" – "Всех поувольняем!" – "Это пожалуйста". Но Белоусова оставили! Хотя с профкомом спорить – гиблое дело.
***
– Кто в "Магнитке" внушал Белоусову, будто вы игры продаете?
– Понятия не имею. Вряд ли кто-то из команды. Потому что внутри все знали точно, было или не было. Там предположения не гуляли. Ясно, что пел человек со стороны. Белоусов меня даже выгонял из-за этого.
– Как интересно.
– Матч в Череповце. Проигрываем 1:2, Гусманов пасует от борта. Шайба прыгает по льду. Я один у ворот, треснул по этой шайбе – а она попадает в край клюшки и летит выше перекладины.
– Белоусов после матча кипел?
– "Только ты мог так искусно промазать!" Отвечаю: "Валерий Константинович, запись посмотрите, всё поймете. Шайба скакала" – "Не может быть! Сейчас в Питер приедем, разберемся!" Там заявляет: "Собирай вещи – и домой. Я по твоему поводу буду говорить с Рашниковым". Покидая номер Белоусова, так дверь шандарахнул, что она чуть с петель не слетела.
На обеде выясняется, что к Белоусову уже и Бородулин сходил, и Попов: "Да никому мы не продавали игр!" Если б я в одиночку на такое решился, команда меня бы зарыла. Коллектив очень дружный, секретов не было вообще.
– Белоусов оттаял?
– Да, на обеде поворачивается ко мне: "Зайди". Прихожу. "Что ж ты дверьми хлопаешь?!" – "А что я должен был сделать?" – "Ну ладно. Готовься к матчу, но по приезде все равно будем разбираться". Питеру я две забил, и разбирательства закончились. Но сколько же при этом про нас говорили, что продаем игры!
– Предложения поступали?
– Регулярно. Но зачем это "Магнитке", если за победу платили колоссальные премиальные, по 3 тысячи долларов?! В том хоккее где больше бы нашли? Вот и Белоусову объясняли: "Кто нам даст?" – "Никто" – "Ну и о чем говорить?"
– Валерий Карпов рассказывал нам, что выбил у Рашникова 250 тысяч долларов в год – рекордный контракт в российском хоккее для конца 90-х.
– Зато ему не полагались премиальные. Так что выходило у нас приблизительно столько же. Просто Валера привык в НХЛ к фиксированной ставке. Но он не из тех хоккеистов, которые получали гарантированную зарплату и валяли дурака. Карпов – профессионал. Отгрызал каждый доллар из этих 250 тысяч. На площадке боролся, кусался, ложился под шайбу…
– Вы были друзьями?
– Да, жили в одном номере. Недавно дома перебирал фотографии. Наткнулся на снимок – 1993 год, Кубок Шпенглера, Валерке на голову вывалили тарелку макарон.
– ???
– Кто-то на ужине пошутил, сфотографировал. Валерка не обиделся, хохотал вместе с ребятами. Это еще с "Трактором" приезжали. Турнир завершился, делать нечего, на носу Новый год. Вот и дурачились. В бассейне друг друга пивом поливали. На ледянке в хоккейных комбинезонах катались с горки, которая от гостиницы вела к дворцу.
– Распугивая законопослушных швейцарцев?
– Ну да. Валерка, когда выпивал, часто в истории попадал. В команде посмеивались: "Ну почему, если ты до кого-то докапываешься, – это обязательно либо боксер, либо из блатных?!" Но в обстоятельствах его смерти осталось много вопросов.
– Жене Карпова не верите?
– Нет. Знаю, как все у них происходило раньше. По ее версии, пьяный Валера вышел из лифта, оступился и с лестницы полетел вниз. Но до этого, видимо, чем-то ударили по голове. Потому что падал, как мешок, был уже без сознания. Чтоб спортсмен, пусть даже нетрезвый, не пытался удержаться, схватиться за перила или сгруппироваться… Так не бывает!
– Капитан "Металлурга" Бородулин умер в 2003-м. Подсел на наркотики, узнав, что болен раком поджелудочной железы?
– Рак? Такой версии не слышал. Но про наркотики – правда. Я в курсе, как после хоккея Бородулин проявлял себя, где общался, с кем. Мотался к пацанам на зону, передачки возил. Был связующим звеном. А игрокам дарил нарды, шкатулки, которые вырезали зэки.
– Еще бизнесом занимался.
– Да. Как-то приехал к нему в офис, обсуждали создание профсоюза игроков. Полетели на совещание в Германию. Там понял – что-то с Бородой не так. Был не всегда адекватен, куда-то пропадал.
Вскоре в Магнитогорске набрал ему на мобильник. Говорит: "Подъезжай к дому, я спущусь". Ждал-ждал, но так и не вышел, на звонки не отвечал. Незадолго до смерти положили в больницу. Отцу, который его навестил, предложил прогуляться до ларька, купить шоколадку: "Что-то сладенького хочется". Пока тот расплачивался, Борода хоп – и сквозанул… С тех пор не высовывался, живым его уже никто не видел.
– Как утонул Алексей Степанов?
– Нелепо. С двумя приятелями рыбачил в Челябинской области. Поднялся ветер, вытаскивали сети, "Казанка" перевернулась…
– "Казанка" – это что?
– Моторная лодка. В озере максимальная глубина – 1,80! Но вода в мае холодная. Все трое утонули. На поиски тел вызывали спасателей, вертолет. Течение мощное, унесло далеко-далеко. Обнаружили почти через месяц, возле берега… Жалко Леху. Классный парень, с юмором. Вся команда угорала, когда Карп, Степа и Андрюха Разин в раздевалке начинали перешучиваться.
– Кстати, кто Разину дал прозвище Немой?
– Степа! В молодости Андрюха разговорчивостью не отличался.
– Степанов, Земченок, Бородулин, Карпов… Пятым из чемпионского состава "Магнитки" ушел Гловацкий.
– В январе. Вадик работал в системе "Трактора". Были проблемы с поджелудочной. Быстро сгорел.
– А в "Ладе" вы пересеклись с Безукладниковым. У которого из-за алкоголя в 33 года полностью разрушилась печень.
– Тех, кто был знаком с образом жизни Славы, его смерть не удивила. Он выкладывался по максимуму – и за столом, и на льду. Если выпивал, то очень жестко. Потом судорожно наверстывал упущенное. Надевал свитер, ветровку и бегал кросс, крутил велосипед, толкал штангу. На износ! Друзья твердили: "Завязывай, организм не железный". Безукладников никого не слушал.
***
– Кто из хоккеистов особенно азартно охаживал вас по рукам?
– Самые тяжелые матчи были против московского "Динамо". Играли с ними чаще всего. Предсезонный турнир Ромазана, регулярка, плей-офф. Клюшкой молотили будь здоров – и Батыршин-старший, и Твердовский, и Журик…
Помню, ехал вдоль борта, Билялетдинов с лавки заорал: "Вот он! Здесь!" Дернулся в сторону и секунду спустя почувствовал такой удар клюшкой по запястью, что от боли потемнело в глазах.
– Кто удружил?
– Батыршин. В следующий раз врезал мне по ключице в финале плей-офф. Сзади, наотмашь.
– Его удаляли?
– На две минуты! Такое было судейство. Величкин однажды психанул.
– Это как?
– После матча сижу в раздевалке голый по пояс. Подлетает Геннадий Иванович: "Иди сюда!" Я в панике – что натворил? Где прокололся? А он ведет в судейскую. "Смотрите! На нем живого места нет!" Показывает – моя рука от зарубин полосатая, словно матрас.
– Что арбитры?
– А ничего. Глазами хлопали. В те времена с грязной игрой не боролись. По рукам хлестали все, кому не лень. Наплечники не спасали.
– Микульчик заступался за Корешковых. А за вас?
– Тоже. Микульчика для этого и брали. Злющий, охотно лез в драку, никого в обиду не давал. С Журиком, приятелем по сборной Белоруссии, в том же финале рассчитался за меня после удара клюшкой. Но иногда Белоусов придерживал Микульчика, чтоб избежать обоюдного удаления. Как в ситуации с Батыршиным, когда мы реализовали большинство.
– Сами на льду мстили?
– Когда за "Трактор" играл, постоянно отмахивался. Белоусов ворчал: "Не поддавайся на провокации! Не оставляй нас в меньшинстве!" В "Магнитке" научился терпеть. Нельзя в плей-офф подводить команду. Но в регулярке как-то ответил.
Игра с "Автомобилистом". Вхожу в зону, один цепляет клюшку, второй – руку. Судьи ноль внимания. Перебирая ногами, все равно доезжаю до ворот. Шайбу выбивают в угол. Кто-то из них тянется, а я с размаха клюшкой по запястью! Допекли!
– Присели на две минуты?
– Вообще не удалили! Арбитры сделали вид, что не заметили. Хотя парню, как выяснилось, руку сломал.
– Нелепые травмы получали?
– В Челябинске был момент, когда переодевались внизу на Малой арене, а играли – на Большой. На коньках поднимались туда по деревянной лестнице. Спускаюсь после матча с "Крыльями". Свет не горит, темень. Вдруг позади голос Игоря Дмитриева: "Аккуратнее, Серега, не рухни!" В следующую секунду трык – нога в сторону.
– Оступились?
– Ну да. Ах, думаю, Игорь Ефимович, что ж вы так не вовремя! В раздевалке лед приложил. Дома вынул из морозильника курицу, примотал к голеностопу. Утром просыпаюсь – все распухло. Доковылял до травмпункта, рентген – перелом. Месяц в гипсе.
– Вы закончили карьеру игрока, когда шайба попала в лицо. Но следов не видно.
– Нос хорошо собрали. А шурупы держат орбиту глаза. Она тогда разломилась, поднимали, вытягивали. Этими болтами закрепили.
– Когда Свитов отлупил Емелина, тот позже сообщил: "У меня глаз выпадал" – "Это фигура речи?" – "Нет, реально выпадал…" У вас тоже?
– А я расскажу. Когда шайба прилетела, я не потерялся, сам доехал до лавки. Сижу, закрыв лицо ладонями. Тренер подходит: "Чего там?" – "Нос сломали". Он засомневался: "Откуда знаешь?" Так нет, отвечаю, носа! Ха!
– Какой ужас, Сергей Юрьевич.
– Уже в больнице подгоняю докторов: "Что вы копаетесь? Давайте, нос доставайте, приделывайте – я домой поеду!" А занимался мной опытный нейрохирург. "Не спеши, Сережа…" На снимки взглянул – одной стороны лица просто не было. Две недели ходил в гипсовой маске с четырьмя дырками – глаза, нос и рот.
– На улицу не показывались?
– На хоккей выбрался, постоял в сторонке. Чтоб народ не пугать. Нос-то под маской перекатывался туда-сюда. Спать на боку нельзя, потому что…
– Нос к утру принял бы неожиданную форму?
– Да. Первую ночь в палате дежурила медсестра. Как на бок повернусь, назад перетягивает. Операция-то длилась семь часов. Лицо изнутри собирали, осколки вылавливали. Нос подсох – вытащили из него вату. Хоть задышал нормально! Наутро от радости пошел зубы чистить. Медсестра увидела – ахнула: "Ты дурак?! У тебя швы по всему рту!" Оказывается, можно было лишь фурацилином полоскать.
– Глаз могли потерять?
– Врачи сказали – нет. Шайба снизу шла, от конька срикошетила.
– Сегодня что-то о том попадании напоминает?
– Когда погода меняется, похрустывает.
– Господи. Что похрустывает?
– Кости! Какие-то мелкие остались, плавают. Вот так – хр-р-р… Но это пустяки. Рукой расправляю обратно.
– Оставаться хоккеистом после такого было нереально?
– Я пытался. Лето тренировался, договорился с Цыгуровым, что берет меня в "Трактор". Решили так – работаю с "Мечелом", команда возвращается из Финляндии, и присоединяюсь. На тренировке парень хотел потолкаться. Я в маске был. В душе обнаружил – кожа цепляется за шуруп, который мне внедрили. Очень неуютно.
– Надо думать.
– Внутри все болтается. Шурупы опасны, если не успели обрасти костной мозолью. Будет столкновение – этим же шурупом выбьет глаз. Врачи посоветовали закончить.
***
– Когда заработали на первую иномарку?
– В "Магнитке" сначала у всех были "Волги" и "девятки". Потом отец подарил "Мицубиси Паджеро". Чудесная машинка, трехдверная, но на дизеле. Зимой часто глохла.
– Как выкручивались?
– Звонил шоферюгам в клубный гараж: "Братцы, спасайте! Опять не завелась". Прикатят на уазике, подцепят меня. Пока двигатель прогреется, полгорода объедешь. Когда на бензиновый "Гранд Чероки" пересел, таких проблем даже в лютые морозы не случалось.
– У кого из хоккеистов был самый забавный автомобиль?
– Увидев в Череповце Андрея Коваленко за рулем уазика с номером 051, глазам не поверил. "Андрюха, твой?!" – "Ага. Для рыбалочки прикупил. По нашим дорогам – то, что нужно!"
– Вы-то как насчет рыбалочки?
– Равнодушен. К охоте – тоже. Пару раз друзья приглашали, отвечал: "Бродить часами по лесу, зверюшек убивать – это не ко мне. Лучше в теплом доме вас подожду. Принесете добычу, разделаете тушку. Я приготовлю…"
– Умеете?
– И умею, и люблю. Дома с удовольствием жарю мясо, курицу, леплю котлетки. Однажды на день рождения побаловал друзей пельменями из рыбы. Правда, получились не такие красивые, как у мамы. Гости косились насторожено: "Ой, корявые…" – "Ну и что, главное – вкусные!" Когда распробовали, смели всё!
– Максимальный ваш вес – 140 кг?
– Где-то так. Это под конец карьеры – в "Северстали", "Химике". Затем похудел на 32 кг. И еще поиграл, пока с глазом не приключилась беда.
– За сколько скинули 32 кило?
– Месяца за три. Сдал в клинике анализы, проверил голову. Исключил из рациона соки, пиво, соленья, картошку, сыр, майонез… Налегал на овощи, вареную курицу, пил только воду без газа. Ну и бег, бег, бег. Начал с 600 метров, постепенно увеличивая нагрузку. Через полтора месяца легко преодолевал 8-9 километров.
– Сейчас какой вес?
– За лето всегда снижается. Но стартует сезон – ползет вверх. С сентября уже 7 кило прибавил! Стресс, нервы, перелеты… Когда же спокойный график, стараюсь правильно питаться. На обед достаточно куска вареной курицы и салатика из свежих огурцов, заправленных льняным маслом. Конечно, порой страшно хочется какой-нибудь гадости. Газировки, к примеру. Или эскимо.
– Позволяете?
– Держусь! А за мороженым теперь хожу в аптеку.
– Вот так поворот.
– Там продается био-мороженое. Не пробовали? Рекомендую. Натуральное, низкокалорийное, от него не поправляешься. В обычном мороженом нынче сплошная "химия". А тут – вкусно и полезно. Сыну тоже нравится.
– Самый большой втык от тренера из-за веса?
– Открыто на эту тему недовольства никто не выражал. Но с Михалевым на предсезонке в "Северстали" возникли сложности. Я рассказал, как было при Белоусове. Если у команды десятикилометровый кросс в лесу, ехал туда заранее на машине с доктором или массажистом. Под присмотром кого-то из них пробегал точно такое же расстояние, что ребята. Зато после финиша меня не ждали по 15-20 минут. Аналогичный вариант предложил Михалеву.
– А он?
– "Нет!" То ли не верил, то ли опасался, что сачкану. Хоть я понимал, что это не в моих интересах. Без кроссов не смогу функционально подготовиться к сезону. Михалев сказал: "Купим тебе велосипед. Будешь со мной кататься".
– Купили?
– Да. И вот картина: команда бежит кросс, а мы с Михалевым на великах. Я объяснял: "Это ерунда, нагрузка-то мизерная…"
– В интервью Михалев говорил, что намучался с вами: "Гомоляко медленный, зарплату не отрабатывал, ноль очков".
– Да он играть мне не давал! За "Северсталь" провел семь матчей. По 5-6 минут, разок выпустил в большинстве.
– Когда почувствовали, что ваши дни в Череповце сочтены?
– Случайно услышал разговор Михалева с господином Ишматовым. Тот своего игрока пропихивал. Про меня сказал – дескать, на фига взял Гомоляко? Гони, от него уже никакого толку. Следом Михалев пригрозил мне, Бахмутову и Крамскому: "У вас две игры. Не забьете – до свидания". Я очков не набрал, хотя последний матч отыграл в тройке с Епанчинцевым. Неплохо попасовались, были моменты. Вадик радовался: "Наконец-то нашли партнера, с которым можно в хоккей поиграть…" Не спасло.
– И Бахмутова с Крамским отчислили.
– Совершенно верно. Но я не злопамятный. С Михалевым сохранил нормальные отношения.
– Последняя встреча с ним – на похоронах Белоусова?
– Рядышком стояли, вполголоса переговаривались. Он произнес: "Сейчас на поминки, потом в поезд – завтра буду дома…" Почему на него опоздал и решил возвращаться в Уфу на машине?
– Нам приоткрыли подробности аварии: у самосвала нет тормозного следа, удар пришелся в водителя. На Михалеве ни царапины, умер от разрыва сердца.
– Возможно. Я утром приехал в Магнитогорск, включил хоккей. Внезапно звонок: "Михалев погиб…" Кошмар! С интервалом в несколько дней потеряли двух замечательных тренеров.
– Когда узнали, что у Белоусова тяжелая болезнь крови?
– После смерти. В "Тракторе" были потрясены. За неделю до этого выясняли – нам ответили, что все нормально. Вот как нормально, оказалось.
– Нина Григорьевна, вдова Белоусова, так и не пришла в себя за год?
– Нет. Часто ходит на кладбище, плачет. Ей было тяжело на открытии барельефа присутствовать. Вместе отправились к губернатору, там тоже рыдала. Немного перевели разговор в другое русло – вроде заулыбалась… Трудно одной. Дочь в Швейцарии, бывает наездами. Я б на месте дочки забрал маму туда. Но Нина Григорьевна такой человек, что не хочет никуда ехать!
***
– Дмитрий Христич нам говорил: "В Америке Гомоляко не потянул бы. Там зациклены на весе, играть бы не дали".
– Мне нравились маленькие площадки, немало забивал. Может, в НХЛ сотворил бы хет-трик в первом матче, и все бы плюнули на вес. Я же был на драфте "Калгари", предлагали сбежать…
– Когда?
– В 1989-м на молодежном чемпионате мира в Анкоридже. Подошел скаут "Калгари" чех Славо Ленер, который знает русский: "В клубе тебя ждут с контрактом. О весе не тревожься. За счет диеты и грамотной работы похудеешь".
– Что ответили?
– "Нет уж, спасибо". Не готов я был к такому шагу. Честно, испугался. Могильный потом в лифте шепнул: "О чем думать-то? Поехали!" – "Да ну…" Похоже, именно тогда у Саши закралась мысль рвануть в НХЛ.
– Значит, не удивились, когда Могильный через полгода удрал?
– Абсолютно. В Анкоридже с ним общались скауты "Баффало", подарили экипировку. Саша, не раздумывая ее надел, разгуливал по гостинице. Представьте: вся сборная в красных костюмах с буквами СССР на груди, а он – в фуфайке американского клуба. Если б в таком виде попался на глаза руководителю делегации Валентину Козину, не поздоровилось бы. Хотя в команде Могила считался главной звездой – как-никак олимпийский чемпион. Физически очень силен, шикарное катание – легкое, непринужденное. Принимал любую шайбу. Даже если летела на неудобной высоте.
– Каким был юный Федоров?
– Борец за справедливость. Аккуратный, правильный, рассудительный. Эталон. Вот побег Феди меня поразил. Не сомневался, что он-то уедет в НХЛ цивилизованным путем.
– У Буре что за характер?
– Лидер. Во всем хотел быть первым. До смешного. Кросс в Новогорске. Угнаться за Пашей никто не мог, но метров за сто до разворота специально притормаживал. Оказывался в хвосте. Чтоб, повернув назад, снова бежать первым. Катание тоже изумительное, но не как у Могильного. Буре – взрывной, на льду все делал быстро-быстро.
– Нам говорили, в Анкоридже Буре продал пуховик с гербом СССР за 400 долларов.
– Деталей не помню, но не исключаю. У Паши всегда была коммерческая жилка. Постоянно что-то возил с собой за границу, продавал, менялся, шустрил. В те годы этим промышляли все с разной степенью успеха. Равных не было администратору Славе Волкову. В его гигантском бауле хранилась куча маек, оставшихся от предыдущих сборных. Тогда же после турнира форму сдавали.
– И в Анкоридже?
– Да. В заключительном матче разгромили канадцев 7:2. Финальная сирена, кинулись обниматься – а с трибуны болельщики поливали пивом. Больше всего досталось мне и Сереге Сорокину. Главный тренер Роберт Черенков в раздевалке принюхался, и в крик: "Гомоляко! Сорокин! Что себе позволяете?! Матч едва закончился, а вы уже пивом накачались!" Объяснили, в чем дело. Майки же Волков сразу собрал, упрятал в баул. Наверняка загнал кому-нибудь.
– А вы что продавали?
– Ничего. С собой привозил значки, вымпелочки, менял на всякие сувениры. Самое невероятное произошло в Лэйк-Плэсиде. Американцы увидели советские деньги. Для них это было в диковинку, предложили на доллары обменять. За пятерку или червонец давали 50 баксов, 100!
– Фантастика.
– В то время было много интересного. Когда с юношеской сборной приезжали в Канаду, жили не в отеле, а в местных семьях. В каждой – по два игрока. Канадцы о нас заботились. Если матч на выезде, вручали сэндвичи в дорогу. Вечером встречали на машине около дворца.
– Что удивляло в канадских домах?
– Молитва перед едой. Садишься за стол, хочешь что-то в тарелку положить, тебя одергивают: "Тс-с-с!" Они молятся, а мы ждем. Ну и, конечно, поражало обилие фруктов зимой. В Челябинске некоторые из них я и летом-то не видел.
***
– Кто из той сборной не раскрылся?
– Андрюха Сидоров, Стас Панфиленков, Боря Быковский… Игорь Иванов после ЦСКА и "Крыльев" уехал в Европу. Была жуткая травма, чуть глаз не потерял. Но до сих пор играет! То ли в четвертом, то ли в пятом дивизионе Австрии.
– В Анкоридже лучшим вратарем турнира признали Алексея Ивашкина.
– Веселый парень, шебутной. Мог прямо во время матча на ворота запрыгнуть!
– На чемпионате мира?!
– Да. Играли с Норвегией, кажется. Счет 7:0, атакуем. Оборачиваюсь – Леха на перекладине сидит, ногами болтает.
– Среди вратарей чудаков полно?
– О, да! У каждого свои тараканы. Женя Рябчиков в молодости был слишком разговорчивый. Как и Брызгалов. Странно, что в "Ладе" его ветераны не поколотили. Илюша такие речи толкал!
– Например?
– Вы все дерьмо, играть не умеете… Я с ним вел воспитательные беседы. "Илюш, не забывай, ты – вратарь. Будешь выступать, на тренировках шайба начнет прилетать в голову" – "Да ты не попадешь!" А я первым же броском – бам! Брызгалов бежит жаловаться Постникову. Или упражнение: с шайбой от синей линии двигаешься в сторону ворот. Замахиваешься – а он в углу стоит. Проверяет – видим мы "рамку" или нет. Так я специально Илюше в живот пальнул! Чтоб в следующий раз был умнее.
– В финале Евролиги Борис Тортунов пропустил шайбу от чужих ворот. Как он это объяснял?
– У него была старенькая ловушка, на липучках, которые уже еле держали. Вроде бы накануне финала просил зашить, но этого не сделали. Может, забыли в суматохе. Может, на фарт. Вообще-то Боря весь матч с такой ловушкой прекрасно отыграл, все поймал. Да и в том эпизоде нужно было не дергаться, приклеиться к штанге. Шайба-то после броска Андрея Маркова мимо шла! Но Боря выкатился, попала в ловушку – и отскочила в ворота.
– Где вы были в ту секунду?
– На лавке. Обернулся – Бородулин в отчаянии упал на лед, кто-то схватился за голову. Лужков, который принимал участие в церемонии награждения и уже спустился вниз, устремился обратно в ложу… Зашли в раздевалку – гробовая тишина. Белоусов тоже молчал. Вдруг у Тортунова потекли слезы, вскочил – и за дверь. Говорю: "Пацаны, ничего не потеряно, в запасе 20 минут овертайма. Давайте выиграем, поможем Боре…" Повезло ему. Если б не вырвали победу, превратился бы вхоккейного Филимонова.
– К следующему матчу ловушку сменил?
– В той же играл. Все это была показуха с его стороны. Да и где взять новую ловушку? Тогда по две-три штуки на сезон не выдавали.
– Представляем, сколько шуток услышал Тортунов в свой адрес после матча.
– Разумеется. Тем более, за победу в Евролиге на кону стояли очень серьезные премиальные. Когда финны узнали эти цифры, обалдели (по данным "СЭ" – от 50 до 80 тысяч долларов каждому).
– Платили наличными?
– Нет, уже перечисляли на карточку. Вот, кстати, история. В августе 1998-го грянул дефолт, у Карпова зависла крупная сумма. Рашников помог вытащить. Но в банке оставались мелкие купюры. Когда с Валерой расплатились, получился целый баул, набитый рублями.
– Как вы пережили дефолт?
– Спокойно. Успел все сбережения вложить в покупку квартиры. Некоторые ребята, конечно, понервничали. Но надо отдать должное Рашникову и Величкину – с лопнувшим банком быстро утрясли вопрос, всё компенсировали. Из "Магнитки" в дефолт никто не пострадал.
– Когда-то Константин Барулин, потеряв ключи, на девятом этаже перелезал с соседского балкона на свой. У вас подобный опыт был?
– Нет. Было другое. В детстве меня тренировал отец. Иногда наказывал: "Сегодня на каток не пойдешь!" Запирал в квартире, ключи уносил с собой. Жили мы в "хрущевке" на втором этаже. Я брал сумку с формой и вылезал в окно.
– Опасно.
– Да нет. Зима, огромные сугробы – никакого риска. Неподалеку был каток, при ЖЭКе, там гонял в хоккей. Заигрывался, домой возвращался – отец уже там. Но не ругался. Понимал – я же не шлялся, а тренировался.
– Вас сын обманывал?
– Нет. Саша – честный парень. Вежливый, воспитанный. Вспоминаю, как в девять лет привел его в хоккейную школу. Готовился на льду выполнить упражнение. А шайбы нет. Отъехал за ней, вернулся. Обнаружив, что его место занял мальчик, Сашка изрек: "Извините, пожалуйста, здесь я стоял…"
– Как вы от хоккея отдыхаете?
– В отпуске – море, песочек, шезлонг. Если же в разгар сезона выпадает свободное время, иду в кинотеатр. Понял, мне лучше там фильмы смотреть.
– Это почему?
– Потому что дома сядешь перед телевизором, но вместо кино рука сразу тянется к пульту, чтоб переключить на "КХЛ ТВ". И залипаешь, позабыв обо всем. Что за отдых? Голову надо разгружать. Иначе в какой-то момент начнет тошнить от хоккея.