Кинорулетка. Великая красота
Этот пост написан пользователем Sports.ru, начать писать может каждый болельщик (сделать это можно здесь).
Паоло Соррентино – один из лучших современных итальянских режиссеров. Фильм о Риме, по его словам, он задумал снять уже давно. А снимать фильм про Вечный город и пройти мимо творчества Феллини (да и не только его) никак нельзя. Паоло Соррентино не стал изобретать велосипед (в виде игнорирования творчества великого предшественника) и снял «Великую красоту» чуть ли не как сиквел «Сладкой жизни», но не в буквальном смысле, конечно. Цитат из фильмов Феллини такое множество, что обсуждать их не имеет смысла, они достаточно гармонично вплетены в ткань киноповествования. Без представления о трех фильмах Феллини («Сладкая жизнь», «Восемь с половиной» и «Рим») понимание «Великой красоты» будет не полным.
Феллини в своей знаменитой кинофрески «Сладкая жизнь» в барочно-сюрреалистичной форме показал итальянское общество 1950-60 годов, где аристократия выглядит ничем не лучше, чем низы.
В «Восемь с половиной» и «Риме» под раздачу попадает также и католическая церковь. Что не удивительно, если больно все итальянское общество, церковь не может быть не больна.
Интересно рассмотреть отличия общества пятидесятилетней давности от современного. Главный герой «Сладкой жизни», персонаж Мастрояни (журналист сорока лет), живет на окраине Рима, главный герой «Великой красоты» Джеп Гамбарделла (журналист от гламура 65 лет) имеет квартиру с террасой, выходящей прямо на Колизей.
В «Сладкой жизни» журналист воспринимался аристократией как холуй, в «Великой красоте» аристократия за небольшие деньги обслуживает журналистов. Церковь у Феллини является хоть и отвергнутой главным героем, но все еще чарующей истиной. Церковь у Соррентино предстает больше как неизбежный пейзаж исторического Рима. Если у Феллини общество показано как декаденское, но все еще полное жизни, у Соррентино декаданс переходит в стадию мумифицирования, сливаясь с постмодернизмом, где истины не может быть по определению. Везде сплошной эрзац, уколы ботекса заменили причастие.
И все это происходит на фоне невыносимой красоты Вечного города, что еще больше оттеняет серость людей, живущих там.
Персонаж Мастрояни в «Сладкой жизни» хоть и не может вырваться из порочного круга затхлого болота суетной бессмысленной повседневности, но все еще имеет шанс на чудо, которого он подсознательно ждет. Гламурный мир Джепа Гамбарделло в чуде уже не нуждается. Но все же человек еще может чувствовать Красоту. А она в Вечном городе везде, на каждом шагу, стоит лишь своим сердцем захотеть к ней прикоснуться. Вся жизнь Джепа предстает перед его шестидесятипятилетнем взором как унылая пустыня с внезапными периодическими вспышками Красоты. Красота – это единственное, ради чего еще стоит жить. Даже если Великая Красота – это всего лишь фокус, но без стремления к ней человек перестает быть человеком.