От лица поколения. Почему нам плевать на великий «Спартак»
Блог "Ниже нуля" - о том, как "Спартак" взрастил аудиторию, которой не нужны большие победы.
Знаете, я недавно брел по улице и думал о том, что случится, если «Спартак» вдруг станет чемпионом. И в ответ мне прилетела всего одна мысль: не станет.
Я вдруг подумал о том, почему писать о чемпионстве «Спартака» в последнее время стало делом смешным. Я вдруг поймал себя на мысли о том, что вот уже года три о чемпионстве красно-белых всерьез и не пишут. Я вдруг задался вопросом: почему в далеком 2003-м я начал болеть за «Спартак»? Я и многие мои свертсники?
Мы ведь не видели чемпионства. Мы не видели Романцева. Мы знаем о Старостине из истории и ностальгических заметок людей, выросших в 80-е. Мы не понимаем о чем речь, когда парни возрастом под тридцатку вспоминают Юрана. Мы понятия не имеем, о чем говорят Юран и компания в своих многочисленных "в наше время был настоящий «Спартак»". Фраза «в наше время» относит нас не к молодым Титову, Маркао или Робсону, а к Михайло Пьяновичу – в лучшем случае, а в худшем – к Флорину Шоаве. Совсем на край ностальгии – к стареющему Юрию Ковтуну, но никак уж не к "настоящему «Спартаку»". Мы болтаем о славном прошлом, клубных традициях и о спартаковском стиле не потому, что для нас это действительно что-то значит. Нам рассказали о том, что для нас это что-то значит. Нам рассказали о том, что «Спартак» - великий клуб. Что это – команда славной истории, выдающихся личностей и невероятной харизмы. Что команда эта – символ российского футбола, его украшение и его гордость. И этот бесконечный пиздеж несся отовсюду: с комментаторских трансляций, с внушительных оценок панели экспертов, с задач руководства перед началом очередного сезона. Он несся с улиц, несся с трибун, несся с каждой молекулы той атмосферы, что окутывает российский футбол. Нам всем обещали, что великий клуб обязательно станет чемпионом. Что у него просто кризис, что он просто уснул, что надо немного подождать и все будет. Просто подождать. И мы, плененные всей этой красивой атрибутикой большой команды, которой «гордимся с самого детства», с которой будем «пока есть в венах кровь» и которую «Боже, храни», действительно не уставали ждать. Мы ждали, утыкаясь в экраны телевизоров. Ждали, приходя на стадионы. Ждали, строча многочисленные комменты, гневно доказывая, что «мы – девятикратные». Мы, которые так и не задались вопросом, а кто же это - мы?
Время беспощадно улетало и год сменялся годом, тренер тренером, игрок игроком, а мы так ничего и не дождались. Мы просто сидели и смотрели на то, как обещанный великий клуб был вовсе не великим. Мы вечер за вечером хоронили наши надежды, но потом снова воскрешали их, веря в то, что ОНО обязательно случится. Случится то, о чем нам рассказывали. Мы были аудиторией в кинотеатре, которой «знающие люди» и «понимающие критики» обещали великий сиквелл к великому фильму. Минуты хронометража неумолимо мчались вперед, а великий сиквелл почему-то казался полным говном. А мы все ждали финальной сцены, "которой автор хотел что-то сказать", будто она оправдает все те многочисленные строки восхищения, всунутые нам позавчера. Ведь не зря же они писали, думали мы. А сиквелл все не кончался и не кончался. Он не тянул на «Оскар», он не цеплял, он даже не был «симпатичным». Он не был таким, каким мы хотели его видеть. И в один момент мы сами не заметили, как перестали ждать.
Мы перестали мечтать, мы перестали хотеть. Наши надежды перестали сами себя воскрешать. Мы больше не желали видеть фильм, заслуживающий «Оскара». Мы желали видеть хоть что-нибудь. И когда перед началом очередного сезона нам не сказали о чемпионстве (что мы уже воспринимали, как мракобесие), мы одобрительно загудели. И пока где-то далеко в воздухе раздавались яростные крики тех, кто сетовал на то, как их подвели создатели фильма, что режиссер – хуесос, что актеров надо выгнать и заменить на новых, что где-то там наверху их кто-то предал, мы, равнодушно взирая на весь этот цирк, угрюмо жрали попкорн. Жрали и своим взрослеющим сознанием понимали: нас никто не предавал. Мы сами во все это поверили. Поверили и перестали верить.
Мы – поколение, которое не видело чемпионства.