Надежда Скардино: ещё одно рождение!

Глазами и ушами белорусских любителей биатлона на первом этапе Кубка мира в Эстерсунде стал журналист "Спортивной панорамы" Руслан Васильев. Благодаря ему у нас была возможность опунуться в самую гущю событий с участием сборной Беларуси, узнать эксклюзивную информацию из уст спортсменов, тренеров и других известных личностей.

Предлагаю читателям блога познакомиться с очередным материалом Руслана Васильева, где главная героиня - Надежда Скардино.

"Бронзовый призёр Олимпиады-2014 Надежда Скардино стартовала в новом биатлонном сезоне весьма неоднозначно. Трасса и стрельбище в шведском Эстерсунде, с одной стороны, убедили всех в силе, мужестве и мастерстве спортсменки а с другой — дело неудач, увы, дело не обошлось.

Последовательно это выглядело следующим образом. Надежда, теперь целящаяся при стрельбе другим глазом, не справилась с «лёжкой» на своём первом этапе смешанной эстафеты, допустив четыре промаха кряду и уйдя на штрафной круг. Для неё, признанного снайпера калибра топ-3 в совместном рейтинге мужчин и дам, это было невероятно. Пожалуй, только раз (январская эстафета в Антхольце-2014) Скардино испытывала при стрельбе схожие проблемы, да и то надо учесть, что итальянский старт был остановлен из-за тумана и не вошёл ни в какие статистические манускрипты, словно его не было вовсе.

А в Эстерсунде уже на «пятнашке» состоялась реабилитация, убедившая всех в состоятельности Надежды. Именно по следам четвёртого места в биатлонной классике и состоялась основная часть разговора, которая убедит болельщиков, как непросто Скардино пришла, например, к решению продолжить карьеру.

И надо же было такому случиться, что уже на следующий день в спринте, из-за отвратительно подготовленной шведами трассы, Надежда упала на спуске! Причём с определёнными последствиями и для себя (не отобралась в преследование), и для новой винтовки. Пришлось наглядно убедиться в том, насколько сложнее Надежде с ней справляться при зарядке выпавших из обоймы патронов, и так далее и тому подобное.

Но в текст уже написанного интервью было решено не вносить никаких корректив. Специально, чтобы ещё острее прочувствовать все превратности судьбы, но сохранить веру в Надежду.

Опять дебютантка, опять премьеры

— Учитывая те коренные изменения, которые вам пришлось всё межсезонье вносить в свою стрельбу, можно сказать, что в нынешних реалиях Эстерсунда состоялось второе рождение биатлонистки Скардино?

— Хотелось бы думать, что так. Но вопрос до сих пор очень сложный, в том числе для меня самой. Допустим, если в индивидуальной гонке у меня на огневых рубежах почти всё получилось, то на этапе смешанной эстафеты случилось с точностью до наоборот. Желанной стабильности в стрельбе пока нет.

— Но в использовании таких слов, как «дебют» и «премьера», есть смысл?

— Да. С моим новым вариантом винтовки мы сотрудничаем всего-то два месяца, и у меня, действительно, есть ощущения, которые можно выразить примерно так: первый раз в первый класс. Это только кому-то может показаться, что в моей винтовке если и произошли изменения, то самые минимальные. На самом деле это «шоковая терапия». И всё для того, чтобы, не меняя кардинально изготовки, я могла целиться другим глазом. Говоря специфическим языком оружейников, половина винтовки «ушла» влево, причём не на один сантиметр — гораздо больше. Соответственно, хочешь не хочешь, а меняется и позиция тела, и прицел сместился, и затворный механизм «полевел». А значит, рука тоже работает совсем по-другому, и надо привыкать к новому динамическому алгоритму.

— Тут только и остаётся, что воскликнул»: «Это же надо! И как это делать?!»

— Будем узнавать по ходу сезона, но после «пятнашки» в Эстерсунде уже, в принципе, можно сказать: всё не так плохо, как могло показаться вначале, когда я только совершала первые выстрелы. Постепенно привыкаю. На тренировках проблем нет. На соревнованиях, как показал микст в Швеции, случаются конфузы- четыре подряд промаха на «лёжке»! Но в той эстафете я впервые использовала свою винтовку на официальных состязаниях, до этого пробежав с ней лишь контрольный старт на сборе в Норвегии.

— Причина досадных промахов?

— В том, что моя голова так сосредоточилась на технической части исполнения стрельбы, что мозг банально не дал команду принять к сведению информацию о поведении флажков. А ветер, как назло, трижды менялся во время той кошмарной «лёжки».

— Не зря говорят: первый блин комом.

— Вот-вот.

— При этом уточняют, что дальше будут не просто блины, а — пальчики оближешь!

— Дай Бог! По крайней мере, на «пятнашке» исправилась — всего один промах. Значит, не всё так плохо. Особенно для дебютантки. (Смеётся.) Но у меня, действительно, в Эстерсунде были впечатления, словно приехала гоняться на первый этап в жизни.

Ход конём

— После Олимпиады в Сочи и вашего «бронзового» успеха на Играх покой вам по-прежнему только снился. Или, возможно, даже и не снился.

— Второй вариант ближе моим внутренним ощущениям. Эпопея началась в конце апреля — начале мая. Сделала очередную операцию по коррекции зрения, на которую тоже не сразу решилась. Вы же понимаете: так всё чудесно складывалось в стрельбе, тут надо переходить на что-то непонятное и по многим аспектам совершенно новое. Но, во-первых, операция была необходима, чтобы в будущем не иметь проблем со здоровьем. Во-вторых, сказали однозначно: продолжать целиться правым глазом — значительный риск. А мне, как вы понимаете, ещё с обоими глазами жить, причём с желанием видеть. (Смеётся.) Биатлон — это моя жизнь, но это не вся моя жизнь. Признаюсь, что находилась в раздумьях, свойственных завершению важного периода, каким в большом спорте являются Олимпийские игры. Ведь я и без того устала навещать медиков. Удаляли миндалины — раз, оперировали глаз — два, потом я упала и травмировала ногу — три. Когда всё это суммировала, то начинала сомневаться: а надо ли дёргаться после осуществления мечты? Может, это мне знак, что пора на покой?!

— Сочи — венец, и делу — конец?!

— Да. Но к августу собралась с мыслями: покой нам только снится, надо работать! Есть цели, которые ещё не достигнуты, есть мечты, которые манят.

— И начали появляться варианты: как в стрельбе, меняя частности, не потерять общего.

— Именно. Первый ход конём сделали в июне. Стали осуществлять проект с «вынесенными» диоптром и мушкой. Купили эту систему, установили, стала тренироваться в конце июня на сборе в Бормио. Плюс заключался в том, что винтовка осталась моей! Только незначительные изменения в положении тела. Но потом мы вернулись домой, стали проводить сбор в открывшихся «Раубичах». Радовались, восторгались. Но на второй день — тренировка на роллерах. С них, приходя на стрельбище, я и свалилась. Причём мало того, что вся эта система повредила спину, так и спина так помяла диоптр, что нормально не откорректируешь. В общем, пришли к выводу: надо опять думать о вариантах. Более безопасных со всех точек зрения: и для меня, и для винтовки.

— И?

— Кто-то вспомнил или от кого-то узнал, что был один биатлонист, использовавший винтовку с гибридным ложем. Когда первая часть «идёт» на левый глаз, а вторая-для правого плеча. Выбирать оказалось особенно не из чего: на дворе уже конец сентября. В общем, отправились мы с Альфредом Эдером в его родной Хохфильцен к тамошнему мастеру по оружию.

— На этом превратности себя исчерпали?!

— Не сразу — не торопитесь. Дело в том, что австрийский мастер большой умелец, но никогда ранее ничего подобного он ещё не делал. О чём честно нам сообщил, когда мы удивились, почему его заготовка по-прежнему на правую сторону. Тем не менее оружейник признал, что «леветь» возможно, но такого в его практике ещё никогда не было.

— Теперь есть?

— Да, навык приобрёл! Мы втроём — мастер, Альфред и я, высчитывая всё достаточно на глаз, три дня из куска дерева «ваяли» принципиально новое ложе. Уже в Хохфильцене чуть постреляла — нормально. Оставила винтовку для доработки, а уже на октябрьский сбор в финском Вуокати Эдер привёз мне её в сегодняшнем виде.

— Стреляете?

— А как же — стреляю! Признаться, очень опасалась, что изменения будут такими радикальными, что мне с ними не справиться. Ведь мало того, что надо отказаться от усвоенного за многие годы стрелкового алгоритма, так ещё и обрести новый стереотип. А специфики хватает. Я не могу теперь делать поправки без дополнительной манипуляции с винтовкой (опускаю чуть вправо) — банально не дотягиваюсь. Аналогичная история — дополнительные патроны. Ещё перезарядное устройство, но здесь надо просто привыкнуть.

— А положение тела?

— Лежу сейчас прямее, чтобы сохранить правильное положение головы. Но все эти прижатия приклада к щеке — уж очень специфические нюансы.

Пятилетка за три года!

— Признаться, даже трудно представить, как можно, да ещё при таких высочайших требованиях к качеству той стрельбы, взять и отказаться от давно сформированных привычек.

— 10 лет работала с моей старой винтовкой, доведя всё до рефлекса. В олимпийском сезоне совершенно не задумывалась о нюансах. После отпуска обычно хватало нескольких тренировок, чтобы вспомнить все навыки.

— «Помнят руки!» — как кричал один из знаменитых киногероев Юрия Никулина.

— Именно так, и не только руки. У меня же нынче получилась не нормальное, традиционное межсезонье, а пятилетка за три гола. При этом по кое-каким нюансам откатилась назад. Например, в прошлом сезоне при хорошей точности хотела существенно повысить скорострельность. Теперь же вновь главное — попадать: опять в первый класс. Потом уже думать о скорострельности.

— Ничего, всё придёт. Скорострельность — коронка семьи Эдеров. Кстати, как у вас складываются отношения с герром Альфредом, который принимал столь деятельное участие в «рождении» вашей винтовки?

— Всё хорошо. Альфред очень проникся моими проблемами, хорошо воспринял техническую идею и обеспечил её воплощение в жизнь. Раз надо — значит, надо. Помощь, поддержка и участие. Привыкание к Эдеру оказалось быстрым. Без раскачки притёрлись друг к другу, и никаких сложностей в общении с австрийским специалистом нет ни у кого из спортсменок. Альфред плавно, без трений влился в наш коллектив, а мы приняли методику его тренировок. Впрочем, никаких революций Эдер не совершал: напротив, по пониманию задач и путей их решения он близок взглядами с Клаусом Зибертом. Однако, безусловно, австриец добавил свои нюансы.

— Но ментально, видимо, Зиберт и Эдер вообще близки.

— Да, хотя есть и разница в характерах. Но это понятно: одинаковых людей не бывает.

— Герр Альфред накануне стартов в Эстерсунде весьма оптимистично оценивал белорусские стрелковые перспективы, опираясь на результаты внутреннего контрольного соревнования в Норвегии...

— Ага, и туг я со своей «лёжкой» в эстафете!

— Да, вы заставили его помрачнеть. Зато как он взбодрился, когда убедился, что это тактическая несуразность, а не системный момент!

— Сама жутко расстроилась. Причём ещё на коврике. Промахнуться четыре раза подряд — вот это да! Скажу честно: для моего мозга, привыкшего считать свою хозяйку хорошим снайпером, такое было воспринять тяжело. Но в то же время понимала: дело не в нервах, не в винтовке, не во внезапно исчезнувшем таланте стрелять точно. Просто случилась сложная ситуация — высшая математика ветра, в которой пока не смогла контролировать всё, что подлежит контролю. Что вы хотите, первоклашка. (Смеётся.) Но у меня в планах обучение экстерном. На первой «лёжке» в индивидуальной гонке ветер опять хотел поймать меня в силки, но на этот раз все загадки разгадала. Сделала перед выстрелом поправку — попала в центр. Ветер тут же изменился. Я опять внесла коррективу — не ошиблась.

— На «пятнашке» в Эстерсунде произошёл тот редкий случай, когда спортсмен, занявший роковое в обычной ситуации четвёртое место, мог объективно быть довольным!

— Так и было. Стрельни я вовсе без штрафной минуты — и всё равно третьей бы не стала. Призёры показали просто блестящие скорости. Поэтому особых сожалений не испытала, а то, что хорошо справилась со стрельбой, да и ногами поработала нормально на весьма специфичной трассе, обнадёжило. Не упала — уже замечательно.

Будущее будет!

— Одна большая чемпионка как-то сказала, что биатлонисты заканчивают карьеры не от зимних соревновательных нагрузок, а помня о тренировках летом и осенью.

— Наверное, это так и есть. Точно. Тренироваться очень сложно. Найти в себе мотивацию после олимпийского сезона, чтобы начинать фактически с нуля, втройне трудно. В соревновательные месяцы ты можешь терпеть неудачи. Но, во-первых, происходит эмоциональная разгрузка. А во-вторых, ориентируешься в том, что надо поправить, что нуждается в точечной доработке. Летом же только одно: пахать, пахать и пахать, а вся информация — в тумане будущего.

— К слову, о будущем. Когда разговаривал с Андрианом Цыбульским, тот был сдержан в прогнозах: дескать, в этом сезоне Скардино с нами, а что Надежда решит дальше — «она будет посмотреть».

— Вот и посмотрю. Знаете, если, допустим, будет три сезона, то как-то странно, если их не станет четыре, включая очередной олимпийский. Другое дело, чтобы были эти три. (Смеётся.) Пока ничего конкретизировать не могу. Перед собой ещё никаких долгосрочных целей не ставила. Тем более что хорошие результаты — это одно настроение, не очень обнадёживающие — иное. Поэтому об Играх-2018 в Южной Корее не загадываю. Честно, я пока сама не знаю. Нахожусь в ситуации парадокса: каждый хочет знать своё будущее, но никто не хочет знать о нём правду. Для меня главное желание — тренироваться и соревноваться. А ещё фактор состояния здоровья. Чтобы не было подозрений: мол, организм намекает о необходимости закончить карьеру, как происходило этим летом.

— Но у палки всегда два конца.

— Это правда. Параллельно я думала, что испытания могут быть посланы мне для преодоления, чтобы доказать свою человеческую силу, стрелковую состоятельность. Летом я ведь стала понимать биатлонистов, которые имеют проблемы с точностью, а их попытки исправиться не приносят желаемого эффекта. Дискомфорт полный.

— Тем не менее вы выбрали схватку!

— Да. Желание бегать меня во всём убедило. Вера, что всё получится, ведёт меня в будущее.

Автор:   Руслан Васильев"

Источник: http://sportpanorama.by/online/biathlon-online/54556/

Другие репортажи и интервью Руслана Васильева из Эстерсунда (первый, второй, третий, четвертый).

Вот так выглядит уникальная винтовка Надежды Скардино