Родионов: «Система работы немецких коллег во многом схожа с нашей»
Президент Академии «Спартак» Сергей Родионов рассказал о поездке в Германию, в рамках которой команда 2000 года рождения провела три товарищеские встречи со сверстниками из «Байера», «Вольфсбурга» и «Ганновера».
— Германия — действующий чемпион мира. В последние годы немецкая федерация футбола сделала большой скачок в подготовке футболистов, поэтому нам важно и интересно было сравнить свой уровень и направление работы с их академиями. Для посещения были выбраны три ведущие академии своих земель. Удалось договориться о проведении матчевых встреч с командами 2000 года рождения.
— Спартаковцы в этих матчах уступили «Байеру» — 1:2, одолели «Вольфсбург» — 4:1 и вничью сыграли с «Ганновером» — 0:0. Что скажете о содержании игры и уровне наших воспитанников в сравнении с немецкими сверстниками?
— По уровню и по качеству технического оснащения, по функциональной готовности в этом возрасте мы не уступаем ни в чем. Все матчи прошли при более или менее равной игре, почти в каждой встрече мы имели игровое и территориальное преимущество. Единственное, что впечатлило, — психологическая устойчивость юных немецких футболистов: играют уверенно, без паники в сложных ситуациях, что в обороне, что при реализации голевых моментов. Проблем с перенастроем, как понял, у них тоже нет, все достаточно стабильно.
— Расскажите о системе работы немецких коллег.
— Она во многом схожа с нашей. Количество тренировочных занятий как у малышей, так и у старших возрастов, конспекты занятий, которые ведут тренеры, комбинированный подход к времени работы тренера с возрастом. Так, один специалист ни в коем случае не ведет команду от набора до выпуска. Максимальный срок работы тренера с младшими возрастами — 2–3 года, со старшими — год. Таким образом, наставник знает досконально специфику конкретной возрастной категории, что помогает ему трудиться продуктивнее. Серьезный подход и осознание тренером значимости своей работы с каждым возрастом, начиная с самого младшего, впечатляют. Нюансы в тренировочном процессе, отличающие его от нашего, есть. Но они зависят от философии игры, которую проповедует конкретный клуб. Молодежные команды кто-то имеет, кто-то нет, каждый по-разному строит свою доводку. В «Вольфсбурге», например, есть команда 23-летних, которая входит в состав Академии.
— Много ли в академиях, где вы побывали, представителей других регионов или стран? Где их размещают?
— Легионеры там разрешены, но в основном они присутствуют в старших возрастах. Во-первых, там запрещен переход до 16 лет. Не только из других стран, но и из иных регионов Германии. Из других клубов переход возможен при наличии выплат: игрока могут купить, но покупают как взрослого футболиста, подписывая контракт с клубом. Если берут мальчика, это 15 лет и старше. До этого могут осуществляться переходы с разрешения родителей, если семья меняет место жительства или в случае, когда родители договариваются и переводят ребенка в более статусную Академию.
Подход к размещению иногородних футболистов у каждой академии свой: воспитанники «Байера» живут в семьях, которые получают за это определенные пособия. В «Вольфсбурге» есть интернат, условия почти идентичны с нашими, там дети живут в комнате по одному, но тут вопрос — как лучше. Есть воспитатели, педагоги, ночные дежурства. У «Ганновера» небольшой интернат на 20–25 человек располагается не на территории самой академии, а в десяти минутах езды от нее.
— Как организован процесс селекции и поиска футболистов?
— Скаутская система существует во всех академиях. Подход у всех разный, но проблемы, например, оценки критериев, описания мальчика, у них тоже были. Если в команде, где ребенок играл раньше, он смотрелся на четверку, то при попадании в академию может выглядеть иначе. Сегодня они пришли к тому, что изначально просто пишут качества юного футболиста, а оценочные суждения и степень его соответствия уровню академии дают, когда он приезжает на просмотр. Очень впечатлил меня «Ганновер». До выхода на большое поле они имеют в составе команды только 12 человек, чтобы все воспитанники могли получать необходимую игровую практику. Таким образом, единовременно при начале игр на большом поле добавляются 6–7 мальчиков, которые безболезненно вливаются в команду. Такое возможно только при очень серьезной и качественной скаутской работе.
— Агенты на юношеском уровне в Германии играют столь же активную роль, как и в России?
— Агентов там не так много, общаются они исключительно с родителями футболистов и с клубом. Ни одна академия с агентами не контактирует, у некоторых это даже прописано в своде внутренних правил.
— Вы упомянули, что переход в более статусную академию является одной из причин, по которой ребенок может покинуть свою прежнюю команду. В России статус футбольных школ и Академий на данный момент — понятие субъективное. Существует ли конкретная система градации в Германии?
— Конечно! После провального выступления сборной Германии в 2000 году Немецкий футбольный союз принял решение обязать все клубы с профессиональным статусом иметь собственные академии, соответствующие ряду требований. Обязательными являются наличие философии, синтетического и натурального поля, тренажерного зала, медицинского центра, руководителя академии, имеющего категорию PRO, лицензированных тренеров, физиотерапевта и психолога в штате. Качество инфраструктуры, количество полей, разумеется, зависят от финансовых возможностей клуба.
Раз в три года представители Немецкого футбольного союза приезжают в каждую академию с проверкой, оценивают соответствие всем необходимым критериям и присваивают звездность. Максимальное количество звезд — три, но есть и академии четырехзвездные (3+1), которые более высокий статус получили благодаря тому, что готовят футболистов для профессиональных клубов всех немецких лиг. Чем больше воспитанников такой академии играют в клубах Германии, тем больше финансирование, которое она ежегодно получает от Немецкого футбольного союза.
Финансовые средства, за которые академии отчитываются, Немецкий футбольный союз выделяет также на общеобразовательные школы. Наличие школы с педагогами и воспитателями, которая располагается неподалеку от академии, является обязательным критерием. Образованию уделяется очень серьезное внимание. Так как руководители академий, руководители клубов понимают, что из этих ребят дойдут до профессионального футбола немногие. Уходя из футбола, они должны быть приспособлены к жизни, должны иметь образование. Ничего нового в этом нет, сейчас наша академия работает точно так же.
— Какова звездность академий, которые вам удалось посетить? Если примерять существующие в Германии критерии оценки Академий на нашу, какой статус мог бы получить «Спартак»?
— У «Байера» и «Вольфсбурга» 4 звезды, у «Ганновера» — 2 из-за устаревшей и достаточно скромной инфраструктуры. Как сказали коллеги, в ближайшее время они готовятся к реконструкции на 15 млн евро, и я не сомневаюсь, что деньги эти пойдут по назначению, а «Ганновер» получит более высокий статус после этого, так как работа у них идет очень грамотная.
Наша Академия по инфраструктуре не уступает ни «Вольфсбургу», ни «Байеру», спартаковские воспитанники играют на профессиональном уровне в различных клубах всех профессиональных лиг России, поэтому мы бы могли претендовать на самый высокий статус.
— Поднимали ли вы вопросы взаимоотношения с родителями и психологической подготовки?
— Конечно. В «Ганновере», например, существует некий кодекс, свод правил для родителей. Правила простые: не вмешиваться в тренировочный процесс, не мешать на соревнованиях. Во время товарищеской игры с их командой с трибун не услышал ни одного выкрика, никто из родителей не отвлекал ребенка во время игры, не вмешивался в работу тренера. За три года в «Ганновере» был один случай отчисления перспективного мальчика из-за недопустимого поведения отца, предварительные разговоры с которым ни к чему не привели. Мы в России идем в этом направлении, и изменения уже есть. За 4 года работы в нашей Академии вижу качественный сдвиг в российском футболе в плане поведения родителей на играх, например.
Психологии уделяется много внимания. Все школы имеют психолога, а то и двух. Данный специалист работает с тренерским штабом и командой. Индивидуальная работа проводится исключительно по желанию мальчика, ни о каком принуждении не может быть и речи.
— Какова система проведения юношеских соревнований в Германии?
— Внутренние соревнования, первенства региона проходят по весьма сложной схеме, а вот победители своих возрастных категорий из регионов встречаются на первенстве Германии. Место проведения определяется путем жеребьевки. По разным возрастным категориям академии, в которых мы побывали, становились чемпионами. Условия, в которых проводится первенство Германии, хорошие, на этих соревнованиях присутствует масса специалистов, зрителей; это значимые турниры, которым уделяется большое внимание.
— Как происходит взаимодействие академий с национальными сборными?
— Через региональные центры, для которых Немецкий футбольный союз выделяет скаутов и тренеров. Система, схожая с нашими межрегиональными объединениями. Каждая школа отправляет в региональный центр по вызову определенное количество ребят, обычно 4–5 человек, которых ведут там до создания сборной. Таким образом, региональные центры являются некими фильтрами между академиями и сборными Германии. Ежегодно проходит 4–5 сборов по несколько дней, которые зафиксированы в календаре. Команды данных центров тренируются и принимают участие в турнирах, по итогам которых определяются кандидаты в сборную страны. Интересно, что академии значимость региональных центров, в отличие от Немецкого футбольного союза, отрицают, считают их неэффективными на данном этапе.
— Разговоры о создании подобных региональных центров ведутся и в России. На ваш взгляд, может ли это качественно улучшить ситуацию в нашей стране?
— Как я уже говорил, это структура, схожая со сборными регионов, межрегиональных объединений. Стоит ли дублировать? Сомневаюсь. Как бы нам снова не опоздать на несколько лет. Выстроить работу можно и иначе, качественно улучшив региональные соревнования и первенство России. Подходить к этим турнирам более внимательно, привлекать специалистов и болельщиков.