Сыграй мне быстро. Как «Боруссия» расправилась с «Зенитом»

Иван Калашников побывал на тихом «Петровском», где «Зениту» впервые в еврокубках забили четыре мяча дома.

«Боруссия» вела 2:0, пустой вираж молчал, и поэтому в конце первого тайма на стадионе довольно громко прозвучал крик уязвленного болельщика: «Толя, отдай мяч!». Тимощук, получивший пас от защитника, потратил около восьми секунд на то, чтобы выбрать адресата следующей передачи, и мяч все-таки отдал, но поздно – дортмундцы давно опустились на свою половину, Рондона держали двое, Халка – трое, а остальные игроки «Зенита» стояли рядом с Тимощуком.

Если у предыдущих поражений хозяев в матчах 1/8 финала этой Лиги чемпионов были сложные, комплексные причины, то объяснить возникновение четырех мячей в сетке ворот Лодыгина можно одним словом: скорость. Восемь секунд Тимощука на обработку мяча – это время, которое у «Боруссии» уходит на атаку, удар, гол. Или два гола. Футболисты Дортмунда были быстрее в каждом игровом эпизоде; я не помню случая, чтобы кто-то из зенитовцев обогнал соперника, а вот наоборот – сколько угодно. Мхитарян убегал от Витцеля, Ройс – от Кришито, а когда Мануэль Фридрих (центральный защитник, 34 года) дважды за пять минут не пустил в отрыв Халка (крайний форвард, 27 лет), кивать на медлительность Тимощука было как-то уже неприлично.

Тимощук, конечно, виноват: тормозил развитие атак, не подстраховал пустую зону слева перед третьим голом «Боруссии», лично привез четвертый, однажды еще и опасно пробил по своим воротам. Но он не виноват, что остальные игроки «Зенита» (Тимощук вообще оказался на поле в результате экстренной замене) оказались не готовы к первому серьезному матча сезона – не только физически, но и тактически. У «Боруссии» сейчас не все ладно в чемпионате Германии, но скоростные контратаки, особенно против команды, которая чаще владеет мячом, но не знает, что с ним делать, будут проходить у нее всегда.

Объяснить возникновение четырех мячей в сетке ворот Лодыгина можно одним словом: скорость

Чтобы вы не подумали, что я упрощаю, сводя все к одной проблеме: да, Спаллетти можно было задать еще много вопросов, и они были заданы. Почему играл Рондон? «Он футболист уровня Лиги чемпионов». Почему так бездарно исполняли угловые? «Я признаю эту слабость, мы работаем над ней, но другие аспекты игры не менее важны». Почему команда выглядит несвежей? «Мы начали процесс перемен с точки зрения организации работы, с точки зрения отношения к тренировкам. Уверен, что мы выбрали правильный путь, и он обязательно принесет плоды».

Кто-то скажет, что Спаллетти просто уворачивался от вопросов, ни разу не ответив по существу. Это так, но – вспомните, что почти всю прошлую осень итальянец ворчал и даже огрызался, когда ему указывали на удручащую форму команды, совершенно непонятным и незаслуженным образом пролезшую в плей-офф. Еще несколько месяцев назад ему было куда сложнее признать собственную слабость, а сейчас он довольно аккуратно сформулировал, что нынешний «Зенит» – совсем не тот «Зенит», которым он должен быть. Например, быстрым.

И еще одно наблюдение. Мне не раз приходилось объяснять иностранным журналистам, что у двух-трех российских клубов кое-чему могут поучиться даже коллеги из английской премьер-лиги: если забыть про госфинансирование, лимит и прочие гримасы нашего чемпионата, культура боления на некоторых стадионов круче, чем в Европе. Как и Спаллетти, получивший в соперники «Боруссию» еще в декабре, болельщики «Зенита» давно знали, что вираж «Петровского» на этом матче будет закрыт, но почему-то так и не решились что-то придумать, чтобы показать самым громким фанатам Германии, на что способны в Петербурге. Черно-желтый сектор прыгал весь матч. Стадион молчал.

Понятно, что тишина на «Петровском» никак не повлияла на игру «Зенита». Просто было немного обидно, что одинокий крик болельщика так явно указал на все разом.