Читальный зал / Раздел футбол. Валерий Васильевич Лобановский. «Великолепный матч». Первая и вторая глава

Этот пост написан пользователем Sports.ru, начать писать может каждый болельщик (сделать это можно здесь).

Новый день - новый фрагмент книги. Пропустил вчера - нет проблем!

 Наша команда первые пятнадцать минут провела в настолько резвом темпе, что сидевший рядом Веремеев спросил: «Откуда у них силы взялись?» Я тоже был весьма обеспокоен скоростным началом, перед матчем мы об этом не договаривались, и ясно было, что играть с такой прытью до конца встречи невозможно.

Сдали все примерно одновременно. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы почувствовать это. Австрийцы заперли нашу команду на ее половине, ворота спасали Чанов, штанга, еще раз Чанов, чуть-чуть неточный удар Пакульта… Инициатива полностью перешла к «Рапиду», и с этим ничего нельзя было поделать. Нам удалось не допустить пассивной обороны, которая рано или поздно приводит к пропуску мяча. Несколько неплохих атак заставили «Рапид» перегруппировать свои силы и не стремиться вперед всей командой. Вторая половина первого тайма показала более высокую физическую готовность «Рапида», но мне, видевшему буквально накануне эту команду в одном из матчей чемпионата Австрии, было известно, что соперник наш готов на мощный взрыв лишь в короткий отрезок времени.

Загружаю...

Этими соображениями и поделился с командой в перерыве, мы пришли к выводу, что необходимо играть рациональнее и строже, дорожить мячом, не растрачивать зря силы, не бросаться вперед очертя голову, а проводить тщательно подготовленные атаки.

Оказалось, «Рапид» был гораздо больше измочален концовкой первого тайма, чем мы. Австрийцы не ожидали всплеска с нашей стороны, замельчили и засуетились, у нас появились слаженность и уверенность, которая окрепла после того, как Беланов дважды подряд посылал мяч в ворота. Второй его гол был просто сумасшедшим: Рац выполнил штрафной, и Беланов, высоко выпрыгнув и опережая взлетевшего вместе с ним защитника, головой послал мяч точно в верхний угол. А такого гола, который забил Яковенко, я просто никогда не видел. После перепасовок между Балем и Яремчуком мяч был перенаправлен набегавшему Яковенко, мощнейший удар с правой ноги пришелся в стойку, мяч отскочил к продолжавшему движение Яковенко, и он, не сбавляя скорости, нанес неотразимый удар уже левой ногой метров с шестнадцати.

4:1 в гостях – более чем достаточно. Поэтому перед ответным матчем мы поставили такую задачу – обеспокоить результатом нашего следующего соперника, если не напугать – напугать сейчас никого нельзя, – то хотя бы вызвать у него озабоченность.

Уже в первом тайме был повторен счет венской встречи. Все проявили лучшие свои качества. Превосходства добились за счет более четких комбинационных действий, более высокой скорости, большей динамики, интенсивности и суммы технических умений.

Подошел после матча Маркович и спросил, кого бы я выделил из его парней. Я назвал Кранчара, Штадлера и Вилфурта. «А кого среди своих?» – продолжал расспросы тренер. «У нас не принято ни выделять, ни хаять».– «Правильно, – сказал Маркович, – лучший игрок в киевском «Динамо» – коллектив, командная игра. Вы играете в тяжелый для соперника футбол, потому что играете просто. Правда, еще до матча мы знали, что выходим на поле против будущего финалиста Кубка кубков». При этом Маркович на всякий случай постучал по деревянной спинке кресла в раздевалке.

Загружаю...

Тренер «Рапида», говоря о простоте, был прав, хотя простота эта кажущаяся – сыграть на опережение, дать и получить своевременный точный пас, своевременно и точно пробить по воротам… Просто? Куда уж проще! Но сколько же нужно работать всем коллективом для достижения такой простоты.

Одна художница рассказывала мне, что, когда на выставке смотрит на картину и понимает как это сделано, она отходит от полотна. Иная же простенькая с виду работа заставляет ее остановиться и забыть обо всем на свете, потому что совершенно неясна колдовская сила автора и не возникает даже желания задуматься о технике, о приемах. Формула Пикассо: «Я не ищу. Я нахожу».

 Принято считать, что каждый следующий соперник в европейском кубке сильнее предыдущего. Я придерживаюсь этой точки зрения, соответствующей логике соревнований с двухраундовыми матчами, но, признаюсь, после «Рапида» был убежден в нашем участии в финале. Разумеется, о предчувствиях своих и прогнозах не говорил никому, более того, запрещал дискутировать на эту тему в команде и принял меры, чтобы в расположение базы не попала ни одна газета с материалами о футболе. Наши соперники по полуфиналу – пражская «Дукла» – в интервью собственноручно «укладывали себя на лопатки», утверждая: «С такой командой, как киевское «Динамо» в его нынешнем состоянии, играть невозможно. Конечно, мы постараемся что-либо сделать, но уж очень ничтожны наши шансы».

Загружаю...

Я прекрасно понимал тактическую уловку пражан, и сам бы на их месте поступил точно так же. Сделав вид, что проиграли до игры (а газеты, надеялись они, будут прочитаны), они упорно продолжали работать, «забыв» или постаравшись забыть о наших 4:1 и 5:1 с «Рапидом». Как мы узнали потом, видеозаписи этих матчей киевского «Динамо» футболистам «Дуклы» показаны не были, чтобы не подвергать испытанию морально-волевое состояние игроков.

Что собой представляет «Дукла», мы знали. На ней обожглась сильная на тот момент лиссабонская «Бенфика» в четвертьфинале. Португальцы проиграли в гостях 0: 1, а дома в присутствии 120 тысяч зрителей они уже в первом тайме забили два мяча, и вратарь «Бенфики» Бенту 45 минут оставался зрителем, которого абсолютно не касалось происходившее на ноле. Стоило «Бенфике», уверовавшей в свое превосходство, расслабиться, как Корейчик забил ответный гол. Это выглядело настолько невероятным, что до конца матча «Бенфика» так и не смогла собраться и при общем равенстве в счете по сумме двух матчей вылетела из Кубка из-за гола, пропущенного на своем поле.

Расслабить соперника и нанести ему укол тогда, когда он этого не ожидает, – коронный номер пражан. Вот почему в перерыве первого нашего матча с ними в Киеве при счете 3:0 я подходил в раздевалке к каждому игроку, наклонялся над ним и говорил, чтобы слышал только он, одно и то же: «Счет 0:0. Ничего не меняем в тактических построениях. Счет 0:0. Внимание и еще раз внимание! Ни в коем случае не пропустить. По-прежнему чередуем прессинг, взрывы с паузами, спокойной игрой». Перед тем как команда пошла на второй тайм, я еще раз сказал это всем.

Верность выбранного нами образа игры была подтверждена и во втором тайме: хотя нам и не удалось забить еще несколько мячей, но в определенные моменты соперник не в состоянии был выбраться из-под командного прессинга – действия очень сложного, в нем ни один не должен «сачковать», иначе все становится бессмысленным. Когда же мы брали паузы, соперник с трудом приходил в себя. (Не могу не вспомнить в связи с этим забавную ситуацию на одной из наших тренировок, целиком посвященной предстоящему матчу. Отрабатывались элементы игры.

Загружаю...

 Мы рассказывали о цели занятия одному из спортивных функционеров. «А вот сейчас, – объясняли мы, когда ребята в перерыве между сериями тренировочных заданий били по воротам, – мы взяли паузу». «А кто же вам в игре-то паузу даст? – спросил наш собеседник. – Вы что, там тоже по воротам бить будете?») Но, не давая ему полностью отдышаться, команда вновь приступала к активным действиям. Матч с «Дуклой» в Киеве – образец ведения аритмичной игры.

Два гола Блохина, один Заварова принесли победу, которая по стандарту европейских клубов расценивается как гарантирующая успех по сумме двух матчей. Мячей забитых могло быть больше, и я, поздравив ребят, застыл в центре раздевалки, привычной для меня больше, чем собственная квартира, и слушал, как они оживленно обсуждают неиспользованные моменты.

 «Эй, компания, – воскликнул со своего места Демьяненко, снимая мокрую футболку и бросая ее в безразмерную сумку администратора, – давайте-ка лучше вспомним ситуации, когда Визек и шестой номер, как его, Пелц, по-моему, чуть не испортили нам настроение в конце. Помните, когда Витек (Чанов) спас, а потом Серега (Балтача)? Чехи не успокоились, поверьте мне, биться будут до конца». Толя говорит редко, но всегда точно, ему никто не возразил, все, похоже, были согласны с резюме капитана.

Залихватских настроений в команде не было. Она почувствовала вкус достаточно крупных побед, и свернуть ее с этого пути было невозможно. Меня радовало, что в высоком игровом тонусе находились не только молодые игроки, для которых весомые успехи в новинку, они как бы оглядываются еще, озираются и не верят собственному счастью, но и футболисты опытные, среди которых выделялся переживавший, чуть было не сказал по привычке «вторую молодость», нет, точнее будет– очередную молодость, Олег Блохин. Он работал наравне со всеми, на поле трудился – лучшего примера не надо, забивал, его вернули в сборную, в команде как к футболисту к нему относились с уважением. Соперники – боялись. И не потому, что он 11 лет назад получил «Золотой мяч», а потому что и сейчас, в 34 года, был полон сил, горазд на выдумку и не выпадал из коллективной игры ни на миг.

Загружаю...

В Праге особых сложностей не возникло. Обменялись голами во втором тайме и вечером в гостинице с нетерпением ждали телевизионного сообщения о том, кто же достался нам в финале-мадридский «Атлетико» или западногерманский «Байер».

О пражском матче мастер спорта Анатолий Коршунов, с которым мы небольшой отрезок времени вместе играли в «Черноморце», писал в еженедельнике «Футбол – Хоккей» так: «Отдавая должное динамовцам, отмечу, что убедительная победа в первом матче их не демобилизовала и они жаждали сыграть точно так же и в гостях. Об этом свидетельствовало прежде всего стремление вести игру на сверхскоростях. Но и соперники, не рассчитывая в общем-то на многое, упорно сражались за свой престиж. И, не веря в окончательный благоприятный исход, зная, что в финал они скорее всего не попадут, упоенью и с полной отдачей боролись за локальную победу, которой ждал от них переполненный стадион. Хотя интерес зрителей, безусловно, подогревался и великолепной игрой киевлян…

Надеюсь, небольшая ложка дегтя – имею в виду ответный гол Кржижа на мяч, посланный с пенальти Белановым, – пущенная в бочку меда в тот момент, когда следовало бы поздравить динамовцев с отличной в целом игрой, с убедительным выходом в финал, будет воспринята правильно и не испортит вкусовые ощущения ни болельщикам, ни специалистам, ни самим динамовцам. Но напомнит последним, что высокая боеготовность в матчах такого ранга, такого значения, такого высокого накала должна присутствовать от первой до последней минуты.

Загружаю...

Обычно мы говорим, что из поражений следует извлекать уроки. Надо их извлекать и из побед. В Лионе не может быть осечек, промашек, расслаблений. Ответного матча не будет…»

Да, финал состоит из одной игры, которая все и решает, не предоставляя возможности исправить оплошность.

От Утрехта до Лиона 227 дней. Это много меньше, чем понадобилось на создание новой боеспособной команды, которая готовилась к выходу на финальный матч. Началось оно даже не в начале 1985 года, когда мы вступили в сезон, оказавшийся для нас во всех отношениях победным. И не в 1984-м, во всех отношениях неудачном. Полагаю, начал эту работу в 1983 году мой преемник (оказалось – на короткий срок) Юрий Андреевич Морозов. Он ввел в основной состав некоторых из тех, кто дошел до Лиона, продолжал работать по методике, принятой и апробированной в киевском «Динамо».

 Безусловно, ему не хватило времени, а некоторым футболистам, так и не ставшим ему помощниками, – терпения. Я благодарен Ю. А. Морозову за то, что он не отошел от принципов, исповедуемых в киевском «Динамо» с 1974 года.

Я начал жить финалом с того самого момента, когда 16 апреля по чехословацкому телевидению нам сначала сообщили, что соперником киевского «Динамо» стал мадридский «Атлетико», а затем и показали, как он этого добился в ответной встрече с «Байером» на поле соперника. Дома испанцы победили 1:0, и их шансы оценивались невысоко. Тем не менее уже в первом тайме они забили два мяча, второй проиграли, общий счет 3:2 в их пользу. Луис Арагонес, тренировавший тогда «Атлетико», в телевизионном интервью сказал, что еще с прошлого года не сомневался в выходе киевского «Динамо» в финал, а в успехе своей команды до поездки в ФРГ уверен не был. «Испанские команды попали в финал трех европейских турниров, – отметил тогда Арагонес, – и нам было бы неприятно выступить хуже «Барселоны» и «Реала».

Загружаю...

Несколько обстоятельств беспокоили меня, когда в ночь с 28 на 29 апреля мы ехали в Москву, чтобы оттуда самолетом отправиться во Францию, я практически не сомкнул глаз. Счастливый человек Ваня Яремчук, у него словно нет нервов. Войдя в вагон и поставив сумку, он сказал, ни к кому не обращаясь, а так, вообще: «Какая разница кого обыгрывать? Мадрид так Мадрид…» Потом добавил, выглянув на перрон: «Ох и толпа здесь соберется 5-го утром!» Ивану действительно все равно, против кого играть, будь то «Нива» (Винница) или московский «Спартак», сборная Аргентины или «Атлетико», пусть даже сборная Марса…

Я был далек от оптимизма Яремчука из-за ряда, как уже говорил, обстоятельств.

16 апреля мы сыграли в Праге, а затем на десять дней ведущие игроки исчезли из нашего поля зрения. Сначала они поехали в Симферополь, тренировались в сборной, играли против сборной Крымской области, затем отправились в Румынию, на товарищеский матч с национальной командой этой страны (23 апреля), к нам попали 25 апреля, за два дня до важного календарного поединка со «Спартаком» в Киеве.

Заваров получил травму в Симферополе, к счастью, она оказалась легкой. Блохин же в своем сотом матче за сборную надорвал мышцу бедра. Травма для футболистов обычная, но для лечения требующая времени, которого, понятно, не было. Неделей здесь не отделаться. За Блохина в Киеве взялись оба наших доктора – кандидат медицинских паук Владимир Игоревич Малюта и Виктор Иванович Берковский. Дважды в день они информировали меня. Ничего утешительного сообщить до отъезда не могли. Блохин не тренировался. Травму он получил на ровном месте, соперники в этот момент не атаковали. Такое бывает. В данном случае причина однозначна: перенапряжение мышцы – сказались многочисленные матчи за клуб и сборную в марте и апреле, в общей сложности пятнадцать игр менее чем за два месяца, отсутствие необходимого на восстановление времени.

Загружаю...

Олег, конечно, поехал с нами на финал, выдержав интенсивный курс лечения, предложенный врачами, продолжал его и во Франции, но даже в день игры, да что там в день, за несколько минут до матча мы так и не знали, выйдет ли он на поле.

Сам он страстно хотел играть во втором в своей жизни финале, я был убежден, что его выход на поле будет для нас дополнительным плюсом, медицина не говорила ни «да», ни «нет», оставляя все на усмотрение игрока и тренера. Я прямо сказал Олегу, что очень рассчитываю на него, и мы условились принять окончательное решение после предматчевой разминки. Уславливаясь об этом, я уже не сомневался в том, что в протокол в стартовом составе надо вписывать Блохина: видел, что отступать он не собирается.

 Я всегда наблюдаю за разминкой своей команды.

 В Киеве а Лужниках – из туннеля, ведущего на поле, в других городах – с бровки, стоя в определенной точке. На скамейку сажусь за несколько мгновений до начала матча, не говоря больше ни слова игрокам, – все уже сказано в раздевалке. Я бы не стал называть это суеверием, это – своего рода традиция, установленный порядок действий перед матчем, неколебимый даже в мелочах, таких, как определенное место в автобусе, как выход из автобуса последним, как молниеносный взгляд на трибуну (но это только в Киеве), на места, где сидят самые близкие мне люди– жена и верный помощник Ада и дочь Света.

Загружаю...

Блохин подошел к бровке и сказал, что все в порядке, играть он может. Я кивнул в ответ и пошел на скамейку, с которой трижды за матч вскакивал, приветствуя ребят, забивавших мячи в ворота Филлола, а потом, после финального сигнала австрийского арбитра Франца Верера как мальчишка помчался на поле поздравлять триумфаторов Кубка кубков, ловил себя на мысли, что несолидно, наверное, если смотреть со стороны, взрослому, довольно массивному человеку вот так вот мчаться чуть ли не вприпрыжку, но все равно бежал – бог с ним, что там видно со стороны…

Давно заметил, что во всех финалах – любых турниров – не происходит так называемой разведки, когда соперники словно прощупывают друг друга, подавляют нервозность, входят в игру постепенно. Информация у тренеров имеется «от» и «до», чрезмерное волнение остается в раздевалках, а постепенный вход в игру грозит быстрыми неприятностями. Мы вынудили, как было справедливо отмечено в одном из отчетов о финале, сыграть соперника настолько плохо, насколько сильны были сами.

До матча возникали опасения, связанные с воздействием публики – треть ее составляли прибывшие на игру сторонники «Атлетико». Нам такая поддержка за рубежом и не снилась. Единственный выход заключался в следующем: на зрителя внимания не обращать, а игрой заставить болеть за себя остальные две трети, иначе говоря около тридцати тысяч французов. Примерно с середины первого тайма французские любители футбола, которых не проведешь, толк в игре они знают, откликнулись на нашу «просьбу», удалось их очаровать, и на стадионе «Жерлан» загремело: «Ки-ев! Ки-ев!»

Ведущая сторона в матче к тому времени уже определилась – наша команда не только забила один мяч (на шестой минуте это сделал Заваров, вынырнув из пустоты и использовав отскок мяча от Филлола после удара Беланова), по и провела несколько серьезнейших коллективных мероприятий. Испанцы попытались перевернуть игру, захватить середину поля, на которой безраздельно царствовала четверка наших хавбеков при поддержке Бессонова, Демьяненко и Кузнецова. Им не удалось сделать это ни в первом тайме, ни во втором (в первые минуты второго тайма они яростно, иного слова не подберешь, набросились на наши ворота), все их поползновения осая?дались грамотно выполнявшимся коллективным отбором, когда надо – прессингом и, самое главное, настойчивым продолжением активного поиска путей к воротам «Атлетико», в котором участвовали полевые игроки команды, составляя различные атакующие коалиции.

Загружаю...

Можно привести десятки восторженных отзывов об этом матче, опубликованных в зарубежной прессе и хранящихся в клубном архиве для истории. Но все, что основывается на эмоциях, не может претендовать на серьезный анализ, а только он помогает лучше понять игру, выявить ее подводные рифы, дать объективную сбалансированную оценку.

Позволю себе при этом привести одну-две выдержки из высококвалифицированного суждения о финальном матче в Лионе, высказанного моим коллегой Никитой Павловичем Симоняном на страницах еженедельника «Футбол – Хоккей» дней десять спустя после встречи, когда страсти вокруг этой игры поулеглись: «Хочу поделиться одним наблюдением.

 Если в прошлые годы киевляне, добившись минимально выгодного для себя счета, на этом успокаивались, то сейчас команда играет по-иному. Во всяком случае, внешне: продолжает развивать свое преимущество, наращивать скорость и стремится забить столько, сколько получится. Шутка ли, из девяти проведенных в Кубке кубков матчей динамовцы шесть (!) выиграли с разницей в три и более мячей. Да у нас в чемпионатах за тридцать с лишним матчей обладатель приза «Крупный счет» не всегда набирает столько побед.

Загружаю...

Но, должен сказать, в прошлые годы команда довольствовалась минимальным не потому, что она этого хотела. Просто в силу различных причин уровень ее подготовленности не всегда соответствовал принципам, которые она проводит в жизнь на футбольном поле. А принципы эти всегда были направлены на одно – одержать победу в любом турнире. При этом команда стремилась к сбалансированным действиям в атаке и обороне, прекрасно понимая что перекос в какую-либо из сторон ничего хорошего в современном футболе не приносит.

Сейчас команда играет так, что соперникам сложно к ней приспособиться. Кого, к примеру, нейтрализовывать из тех, кто может забить гол? Вопрос не праздный, ибо только в нынешнем розыгрыше Кубка кубков у киевлян забивали восемь игроков: Блохин, Беланов и Заваров – по пять мячей, Евтушенко и Яремчук – по три, Демьяненко и Рац – по два, Яковенко – один. Опытный наш специалист К. И. Бесков говорил мне: «Сегодня против киевского «Динамо» играть сложно. Гораздо сложнее, чем раньше. Если вчера я знал, как строить игру против него, то сегодня эта команда демонстрирует острокомбинационную игру на высокой скорости, отменно функционально подготовлена, и приноровиться к ней трудно».

Не стал бы утверждать, что испанцы были на «Жерлане» статистами. Их удалось смять великолепной циркуляцией мяча – точной, синкопированной, ритмичной (вспомним второй гол, когда «веер» слева направо в одно касание, играя с мадридцами в «кошки-мышки», развернули Рац, Беланов и Евтушенко, а заканчивал все Блохин, перебросив мяч через Филлола, и я тогда только окончательно поверил в нашу победу), – но они предпринимали сверхусилия, чтобы выбраться из этой круговерти, надо отдать им должное, сражались до последних минут, и только в конце, между прочим, нам удалось забить еще два мяча.

Загружаю...

Незадолго до перерыва мы вынуждены были сделать перестановки в оборонительной линии, ничуть не повлиявшие, как показали события, на игру. Сергей Балтача, мужественный парень, порвал ахилловы сухожилия, с поля его унесли, позицию «либеро» занял Бессонов, а на фланге обороны стал действовать Баль. Еще одну замену провели незадолго до конца второго тайма. Захромал Заваров, вышел Евтушенко, убежавший, как лань, от всех защитников, переигравший вратаря и забивший последний гол.

Коллективное осмысленное движение поставлено во главу угла в современном футболе. Игровой прямоугольник стал таким же доступным, как баскетболистам – баскетбольная площадка. Футболистам, подготовленным, естественно, как подобает, не составляет труда промчаться 50–60 метров вперед и столько же – назад. На поле не должно быть пассивных игроков. Общее движение. Ошибка должна быть моментально исправлена. Сегодняшний футболист не является одиноким солдатом, сражающимся в своем углу с противником. Он охватывает все поле битвы, а на поле этом нет клочков, свободных от борьбы.

Средняя линия нашей команды в Лионе оказалась главной движущей силой, активно участвующей в созидательной и разрушительной игре. «Разрушение» ассоциируется с «отбойным молотком», сводящим на нет все попытки соперников ворваться в штрафную площадку.

 «Молоток» должен немедленно превращаться в «пружину», способную за считанные секунды распрямиться до противоположных ворот. Нет созидания и разрушения по отдельности. И когда я видел, как задуманная Томасом, Да Сильвой и Кабрерой хитроумная атака срывалась благодаря коллективным усилиям не поймешь кого – защитников или хавбеков, а то и Блохипа с Белановым, а потом Демьяненко с Рацем, меняясь местами, мчались по левому флангу, а параллельно им справа на той же скорости шли Бессонов и Яремчук, а в центре запутывали маневрами соперников Заваров, Блохин и Беланов, я мысленно аплодировал команде, не зная даже, чем закончится этот эпизод. И таких эпизодов, часть из которых удалось реализовать, было много вечером 2 мая 1986 года, и телевидение многомиллионно тиражировало их по всему континенту.

Загружаю...

…Подскочил с блестящими от радости глазами Яремчук: «Ну, что я говорил?» – «Что, когда?!» – «Да в поезде же!»

Вечером 2 мая, принимая поздравления от официальных лиц из УЕФА и соперников, от работников нашего посольства во Франции и лионцев, пришедших пожать ребятам руки и получить автограф на программке К матчу, поздравляя друг друга, мы не знали, что ровно через месяц в Мексике примерно в таком же составе команда выйдет на поле стадиона в Ирапуато на матч со сборной Венгрии в программе чемпионата мира и мне придется готовить ее к этой игре.

Для пас в тот вечер закончился второй поход за Кубком кубков, начавшийся бог весть когда, и закончился он счастливо – достойной победой в трудной борьбе.

Глава 2. В Мексику и обратно

Что труднее: оценивать событие сразу после того, как оно произошло, по горячим следам, или же спустя время, когда поулеглись страсти? Не берусь судить, для каждого человека по-своему. Главное, чтобы ни в том, ни в другом случае не было скоропалительных оценок, не подкрепленных достоверной информацией.

На время чемпионата мира я предполагал быть в числе миллионов телезрителей или же (все зависело от календаря всесоюзного чемпионата) съездить в Мексику в специализированной группе советских тренеров, которые, к слову, всегда присутствуют на крупнейших футбольных турнирах.

Думать, правда, обо всем этом было недосуг. Клубные заботы вытеснили все остальные. Победы над венским «Рапидом», с которым пришлось играть в самые неудобные для нашего футбола сроки, над решительнейшим образом настроившейся на матчи с киевским «Динамо» пражской «Дуклой» и, наконец, мадридским «Атлетико», мечтавшим подтвердить справедливость притязаний испанских команд на европейские трофеи. Победы над всеми этими клубами, выигрыш Кубка обладателей кубков стоили футболистам и тренерам нашей команды много сил и нервов. Пусть никого не вводит в заблуждение крупный счет в играх с этими соперниками – такой, как 4:1, 5:1, 3:0.

Загружаю...

Помимо того чтобы добиться достойного для нашего футбола результата в Кубке кубков, мы преследовали в этом соревновании еще одну, очень важную, на наш взгляд, цель – наиграть для сборной СССР не только отдельных футболистов, но и целые блоки команды, поскольку в кандидатах в сборную ходили многие киевляне. Забота, чтобы достигнутая ими достаточно высокая форма сохранилась, была одной из первейших.

Должен сказать, что игроки нашей команды весьма ответственно относились к тому факту, что через короткий отрезок времени им предстоит защищать честь советского футбола в Мексике, постоянно говорили о чемпионате мира, старались готовиться как можно лучше. Такое отношение игроков к делу радовало, не могло не радовать, ибо свидетельствовало прежде всего о профессиональном мышлении, стремлении заглянуть в завтрашний день и все сделать для того, чтобы не омрачить настроение ни себе, ни людям, с нетерпением ждавшим первенства мира.

Одно лишь вызывало озабоченность: неудачи сборной на протяжении полугода в товарищеских матчах.

 Это угнетало футболистов. Причины проигрышей испанцам, мексиканцам, англичанам и румынам, а также ничьей с финнами на своем поле назвать не могу. Для того чтобы высказать даже свое собственное, субъективное мнение, нужно иметь информацию, а ее у меня не было. Я даже не пытался ее получить, потому что было бы это некорректно с моей стороны. Да, выполнялась какая-то определенная программа, сборная по ней работала, была какая-то идея, тренеры знали, чего хотели.

Загружаю...

С чем я не согласен, но это моя точка зрения, так это с тем, что к контрольным играм можно относиться безразлично. Товарищеские игры – не официальные, это совершенно ясно, и их нельзя сравнивать. Но дело в том, что в контрольных играх закладывается, если есть результат, база уверенности. Каждая из команд, готовившихся к чемпионату мира, в каждой игре боролась за результат прежде всего потому, что если не будет результата (а ко всему прочему существуют и проблемы в организации игры), то футболисты потеряют уверенность, они не будут верить в то, что могут добиться этого результата. К контрольным играм следует относиться не так, как, повторяю, к официальным, но в них принято добиваться результата и стремиться показать все свои лучшие стороны по состоянию на тот день, когда эта игра происходит.

Наверное, игры, которые провела наша сборная накануне Мексики, с точки зрения результата, да и не только результата, не удовлетворили ни профессионалов, ни любителей футбола. Отсюда – потоки писем, которые приходили в Управление футбола, в Госкомспорт, в киевское «Динамо», в другие команды. В письмах – недоумение и вопросы: когда же будет игра, когда будет результат?

Среди прочих возникал и вопрос иного порядка: а не форсировала ли подготовку киевская команда «Динамо», выступая в Кубке кубков? Вопрос естественный. Июнь, мексиканский июнь, должен был стать определяющим для сборной месяцем. Именно тогда игроки обязаны были быть в лучшем своем состоянии. Но дело в том, что в январе и феврале 1986 года футболисты сборной в клубах своих не находились, работали с ними по специальной программе, той, которую имела сборная. Мы же, тренеры клубных команд, получали игроков в свое распоряжение непосредственно накануне матчей.

Загружаю...

Попробую пояснить конкретным примером. 27 февраля 1986 года киевские игроки сборной прилетели из Мексики, 28 февраля они перелетели в Тбилиси, уже на следующий день играли первый матч чемпионата страны, а 5 марта встречались в Вене с «Рапидом». Мы имели пять-шесть дней для подготовки к этой игре. Основная же подготовка (в январе-феврале, естественно, закладывался фундамент) велась в сборной. Поэтому о форсировании и речи быть не может.

Говорили и о том, что, дескать, киевлянам не удалось удержать пика формы. Это предположение также несколько неверно. Данные, которыми мы располагали, свидетельствовали о том, что даже при отличной игре в Кубке кубков вывести игроков на уровень модельных показателей все-таки не удалось. И в момент финала Кубка кубков большинство наших футболистов были далеки еще от своего уровня. Поэтому впечатление, что киевляне были в пике формы, но не удержали его, глубоко субъективное, вызванное только показанным командой результатом. Объективные же данные говорят о том, что была возможность выйти на более высокий уровень.

Ситуация в сборной накануне ее отъезда в Мексику оказалась сложной. Деятельность команды, судя по всему, никого не устраивала. После победы в Кубке кубков я несколько раз летал по маршруту Киев – Москва – Киев, выслушивал различные предложения, соглашался с ними и не соглашался, внутренне для себя по основному из них – возглавить сборную – долго не мог принять определенного решения.

 С одной стороны, прежним руководством были приглашены в сборную девять игроков киевского «Динамо», вроде бы сам бог велел работать с ними динамовскому тренеру из Киева. Но с другой, катастрофически мало времени оставалось для подготовки команды, сообразуясь с тем футбольным направлением, которое исповедую я вместе со своими единомышленниками. Первое обстоятельство перевесило. Разумеется, повлияло на мое решение и желание большинства игроков сборной работать вместе.

Загружаю...

Не теряя ни одного часа даром, засучив рукава, наш тренерский коллектив, в который вместе со мной вошли Никита Павлович Симонян, Юрий Андреевич Морозов и Сергей Михайлович Мосягин, приступил к работе. Выбор коллег не был случайным: мы вместе работали в сборной в 1983 году, когда единственное поражение в отборочной группе чемпионата Европы от португальцев в Лиссабоне (0:1) поставило под сомнение наши возможности и способности и мы были отстранены от сборной. На мой взгляд, в 1983 году была допущена одна грубейшая ошибка. Речь не о том, что мы были отлучены от сборной, не в этом дело. Ошибка заключалась в том, что начали затем все сначала, а нужно было продолжать уже сделанное, постоянно конечно же дело это совершенствуя.

В 1983 году мы говорили: до тех пор, пока у нас не будет единого принципа формирования и подготовки сборных, будут разрушаться клубы. Разрушая клубы, мы разрушаем футбол. Аритмия, наблюдавшаяся в календаре нашего футбола, шла только во вред игре.

…Надо сказать, перед нами возникло огромное количество вопросов, на решение которых отводились считанные дни, а иногда и часы.

Очень важная задача – объединить людей. Коллектив в общем-то сложился неплохой. Это мы поняли сразу. Игроки нацелились на очень высокую задачу. В этом плане нам нетрудно было скооперироваться. Если же говорить о чисто человеческих контактах, то они установились довольно быстро, через неделю мы стали «ощущать» друг друга: футболисты приняли наши требования, а мы разглядели какие-то шероховатости в их поведении. Нужно было добиться того, чтобы жить одной целью, чтобы поддерживать друг друга и доверять друг другу. Поскольку база для этого существовала-киевское «Динамо», задачу эту решить удалось.

Загружаю...

Программа подготовки была составлена таким образом, чтобы, во-первых, поддержать достаточно высокий уровень готовности игроков киевского «Динамо», а во-вторых, подтянуть к этому уровню, насколько возможно, остальных футболистов. Не менее важная часть программы заключалась в том, чтобы добиться единой тактической трактовки игры. Учитывались в программе и условия Мексики, и акклиматизация, и возможность возникновения ее второй волны, о чем предупреждали ученые. К слову, трудности акклиматизации были восприняты нами как неизбежность и реальность для всех команд на чемпионате миpa. Футболисты пи разу не сделали ни малейшей попытки свалить свои неудачи и промахи на природные условия, а в весе они теряли до двух килограммов после тренировок и четырех – после игр.

За время до отъезда на чемпионат мира – в Новогорске и до первой игры – в Мексике нам многое удалось сделать. Во всяком случае, необъяснимая иногда робость наших футболистов перед соперниками на важных турнирах, характерная для сборной и клубов, была снята. А хорошая игра, если ее удается показать, – всегда убедительный аргумент. После первого же матча – с венграми – нас признали. А когда признают, проще становится играть, проще демонстрировать свои сильные стороны. Уже нас начинают бояться, под нас подстраиваются, уже мы диктуем условия.

Помню, перед самым отъездом в Мексику меня остановили в Шереметьеве журналисты французского телевидения. За несколько часов до отлета я отвечал на их вопросы.

продолжение следует

Этот пост опубликован в блоге на Трибуне Sports.ru. Присоединяйтесь к крупнейшему сообществу спортивных болельщиков!
Другие посты блога
Читальный зал