«Любовь не выбирают». Правила жизни Ежи Яновича

На эмоциях я играю лучше. Когда начинаю заводиться, это только помогает мне – происходит разрядка. В конце концов, было бы, наверное, дико скучно, если бы все играли с каменными лицами, правда?

Я всегда играл в атакующий теннис. Помню, в турнирах для 12-летних я старался сокращать розыгрыши, рисковал и делал огромное количество ошибок. Мне подсказывали: «Бегай больше», «Пробивай наверняка». К счастью, мои первые тренеры Петр Гржеляк, а потом Богдан Васяк говорили мне: «Спокойно Ежи, играй по-своему. Когда-нибудь это окупится». Сегодня именно благодаря агрессивной игре я карабкаюсь вверх.

Мои родители – волейболисты (Ежи Янович-старший и Анна Шалбот – прим. А.Х.), но, как говорится, любовь не выбирают.

Впервые попробовав играть в теннис в возрасте 5 лет, я понял, что это навсегда. Кроме того, как говорит моя мама, я типичный индивидуалист и не смог бы органично чувствовать себя в команде. Может, и так, но знаю одно – на корте я привык отвечать только за себя, и если проиграю, то виноват в этом буду только я.

Без родителей я бы ничего не добился. Ради моей карьеры им пришлось по очереди продать все шесть своих магазинов. Это было как в казино, когда ставишь на один и тот же номер в рулетке в надежде сорвать джек-пот. Кажется, получилось! (Недавно Ежи подписал очень выгодный контракт с «Пежо»; хватает у него и других рекламных контрактов – прим. А.Х.)

У американцев, австралийцев, британцев есть деньги и условия, но нет молодых талантов. Почему? Да потому, что в спорте самое главное не деньги, а характер. Вот к примеру, у сербов он есть – многие из них тренировались, когда на их страну падали бомбы.

Мне всегда нравился Марат Сафин, который всегда боролся на корте за каждый мяч – причем иногда с самим собой. У нас есть что-то общее, но мне надо много работать, чтобы стать таким, как Марат.

Когда я ездил на юниорские турниры, то у самых способных соперников был целый штат опекавших их людей, а у меня всего один тренер. Когда я дошел до финала юниорского US Open, я не привлек ни малейшего интереса к своей персоне со стороны спонсоров – я был невероятно опустошен после этого. Поверьте, поездки на турниры в юниорском возрасте – это не дешевое удовольствие.

Теннису сложно стать в Польше общенациональным видом спорта по одной простой причине – нет денег. Ноль! В Кракове, где тренируется Агнешка Радванска, нет нормального корта – ну это же цирк какой-то! Но больше всего меня удивляет, что при той убогости, в какой пребывает наш спорт, люди ждут от нас от каких-то результатов. Надеюсь, мой прорыв в рейтинге (самым рейтинговым польским игроком является Войцех Фибак, в 1977-м году поднимавшийся на десятое место, – прим. А.Х.) заставит власть имущих в Польше обратить внимание на теннисистов, и они станут больше нам помогать.

В 2008-м году я выиграл юниорский турнир в Саудовской Аравии, после чего на связь со мной вышли местные шейхи и предложили сменить гражданство. Я и секунды не думал, сразу отказался. Даже несмотря на то, что у меня были финансовые проблемы, я никогда не отчаивался и не пускался в крайности. Хорошо, что родители все-таки сумели найти деньги и помогли мне прогрессировать.

Ненавижу неестественность. Я любил Сампраса за стиль его игры, Сафина – за характер. Джокович неестественный, он все время что-то изображает. Федерер ставит себя выше всех и вся. Его трудно воспринимать как одного из нас, игроков, он ведет себя в туре, как гость. Помню, когда теннисисты с невысоким рейтингом протестовали, потому что организаторы «Шлемов» платили нам всего 14 процентов от того, что зарабатывали, то Маррей и Джокович были по нашей стороне, хоть и являются миллионерами, а Федерер сказал, что его и так все устраивает.

Считаю, что женский и мужской теннис – это разные виды спорта. Нет практически никакой связи. Все разное: движения, удары, не говоря уже об огромных тактических отличиях. У девушек обычная практика, когда их тренируют родители – в мужском теннисе такое даже представить трудно. Кроме того, в женском теннисе многое зависит от психологической устойчивости, а у нас на первом плане – техника, тактика, знание манеры игры соперника. Но при этом девушкам быстрее удается начинать зарабатывать на своих выступлениях. Они в возрасте 20 лет уже пробиваются в Топ-100, в то время как мужчины делают это ближе к 25-ти годам.

Тяжелый характер, наверное, достался мне от отца – он  тоже очень раздражительный человек. Но обычно я раздражаюсь только по делу, когда что-то противоречит моим принципам – например, когда очевидно ошибается судья или пытается нечестно играть соперник. Таких много – например, Радек Штепанек при переходе может оскорбить, да так, чтобы судья не услышал. Я понимаю, что это всего лишь попытка вывести из равновесия.

Терпеть не могу, когда меня начинают учить жизни. Ты должен делать так-то и так-то, это – плохо, это – хорошо… Вот, например, недавно в Польше только и говорили о том, какой крутой автомобиль купил себе Роберт Левандовски. «А мог бы потратить на благотворительность», – говорили все вокруг. Да кому какое дело? Завидуйте молча! Займитесь собой и подумайте о своих проблемах.

Я не думаю о модных цацках и всяких прибамбасах. Знаю, куда иду и инвестирую заработанное только в свою карьеру.

В школе мне не хватало трех дневников на один год – замечаний было столько, что их уже некуда было писать! Маму постоянно вызывал классный руководитель. Худшим наказанием для меня было сидеть на уроке хоть какое-то время спокойно. Я все время норовил перекинуться с друзьями парой слов, вертелся – что поделаешь, активный я парень!

Ненавижу, когда перевирают факты. Как-то в Интернете написали, что я попросил у польского баскетболиста Марцина Гортата его кроссовки – дескать, у него такой же огромный размер ноги, как и у меня. Начнем с того, что у меня 48-й, а него – 50-й и я бы в них утонул. А вот то, что в Польше я не могу купить себе нормальную обувь, – это правда. Приходится заказывать в США. 

Хочу подавать быстрее, чем 250 км/ч. Мечтаю побить все рекорды по скорости подачи. (В прошлом году на «Челленджере» в Щецине Янович подал со скоростью 251 км/ч, повторив рекорд Иво Карловича. Впереди только Сэмуэл Грот с его сумасшедшими 263 км/ч – прим. А.Х.) Мы с тренером уже добились прогресса в этом направлении, и теперь я подаю на 2-3 км/ч быстрее. Хочется за этот год прибавить к своему лучшему результату еще 10 км/ч. 

Я не чувствую внимания папарацци, потому что не читаю газет и почти не слежу за тем, что обо мне пишут в интернете. Если честно, мне все равно. Если кому-то охота мерзнуть на морозе при температуре -30, чтобы меня сфотографировать, то пусть себе мерзнет. Абсолютно наплевать.  

Скучаю по родной Лодзи, поэтому всегда вожу с собой подушку, на которой спал в родительском доме. По друзьям и знакомым также грущу, но у меня их и не так много. Вокруг много фальшивых людей, поэтому в основном дружу только с теми, кого знаю много лет.

Люблю послушать музыку. Балдею от хауса и тяжелого рока. Много играю на PlayStation, например, в Battlefield, Call of Duty. Спортивные игры не люблю, а FIFА и вовсе ненавижу. Веселюсь разными программами на компьютере, хакерскими, например. Электроника, гаджеты и компьютеры – это все очень близко мне.

Из других видов спорта уважаю волейбол, болею за «СКРА Белхатув». А вот футбол не очень люблю смотреть, разве что если какой-то важный матч сборной. Уважаю также экстремальные виды спорта, фристайл, мотокросс.

Почему я еще не в десятке? Для этого нужно время. Нужно еще много тренироваться. Федерер выиграл 17 «Шлемов» не за красивые глаза, а потому что много тренировался.

Мой любимый турнир «Большого шлема» – US Open. Это атмосфера, которая мне подходит, организаторы делают все, чтобы игрокам было комфортно. А вот на «Уимблдоне» все слишком правильно, что ли. Здесь все должны быть вежливыми, как в церкви.

При подготовке использованы материалы sport.pl, sportowefakty.pl, Tennisworldusa.org, Eurosport, Gazeta Wyborcza, jerzy-janowicz.com.