Безответная любовь, мифология и мазохизм или почему европейский футбол противоречит американскому образу жизни

«Кроме любви твоей мне нету солнца»

 Любовь к футболу, как безответная любовь к девушке. Понимая, что шансов нет, вы со временем вроде бы миритесь с реальностью, но стоит ей написать смс, лайкнуть ваше фото или пригласить на день рождения, как вы принимаете это за взаимность. Мечтая о птичьей порции внимания, вы готовы ждать вечно. Так американцы объясняют, почему в остальном мире футбол — спорт #1.

 Довольно сложно представить продуктом американской литературы произведение вроде «Любовь во время холеры». Много ли фильмов о неразделенной симпатии без хэппи-энда снято в Голливуде? В европейском кино «так дай вам бог любимой быть другим» — начало терзаний, которые часто и есть фабула.

 Не гнобите глорихантеров. Куча людей предпочитает девушек подоступнее

 Мы готовы пересмотреть сотню нулевых ничьих в Малаге (это далеко не худший вариант), чтобы однажды увидеть две компенсированные минуты в Дортмунде. И, увидев, вытерпим еще тысячу 0:0. Локализуя, типичный саранский обыватель с типичным именем Жерар может весь сезон плеваться от домашних поражений «Мордовии» с результативностью меньше гола за матч и раз в две недели зарекаться ходить на стадион, но, став одним из шести тысяч свидетелей победы над «Анжи», купит абонемент на новый сезон в ФНЛ.

 Главный вывод — не гнобите глорихантеров. Куча людей предпочитает девушек подоступнее.

 Мифы и легенды

 Вторая причина — североамериканский спорт более мифологизирован. Сложно быть объективным, зная заокеанские лиги очень-очень-очень поверхностно, но, во-первых, это мы пытаемся внедрить их околоспортивный опыт: от маркетинга до коллекционных карточек. Во-вторых, в своих колонках Билл Симмонс так легко и часто жонглирует вечными рекордами НБА того-то и того-то, что кажется, такой предмет преподают в американских школах. Кто-нибудь знал, что Герд Мюллер забил больше всех голов за календарный год, пока к нему не подобрался Лео Месси? Разве его 85 мячей были выделены жирным в биографии, как рекорды Грецки или Джордана, образующие фундамент их величия? Запись о достижении Мюллера появилась в английской Википедии лишь в декабре прошлого года. И, в-третьих, — самый короткий и мощный аргумент — Залы спортивной славы придумали в Северной Америке.

 Команда-легенда за океаном звучит внушительнее, чем команда-чемпион — вторых намного больше

  В футболе невозможна ситуация, когда на высоком уровне рекорд важнее победы. В 69-м болгарский бомбардир Жеков в последнем туре забил 6 голов, необходимых для завоевания Золотой бутсы, но мы говорим о футболе, а не о героях соцтруда. Недавно «Майами» шел на вечный рекорд НБА, но остановился в шести шагах от 33-х побед подряд «Лейкерс» в сезоне-1971/72. И если бы «Хитс» все-таки превзошли «озерников», то даже три чемпионских кубка не сравнились бы с этим по историческому значению. Команда-легенда за океаном звучит внушительнее, чем команда-чемпион — вторых намного больше.

 К тому же трудно найти футбольный рекорд, который побьет-только-инопланетянин. Месси — лучшее доказательство. Испанцы за четыре года уничтожили иерархию чемпионатов Европы; бразильцы — пентакампеоны, но у Италии четыре Кубка мира; у «Реала» всего на два Кубка чемпионов больше, чем у «Милана»; Клозе не хватает одного гола, чтобы стать лучшим бомбардиром в истории ЧМ и так далее.

 Диснейленд и Трансильвания

  Североамериканские аутсайдеры, благодаря драфту и потолку зарплат, через пару сезонов заказывают чемпионские перстни. В футбольной иерархии, если не считать вкрапления арабских и российских капиталов, патриархальная стабильность. По исследованиям компании Harris International, больше 60% американцев верят, что в ближайшие 5 лет их жизнь изменится к лучшему. В Европе веру в светлое будущее разделяет треть населения.

 Для полноты эмоций американцам хватает комнаты страха «Дарси Такер» (самый грязный игрок последних 15 лет) в солнечном диснейленде НХЛ. Нам нужна Трансильвания по соседству

 В отличие от белозубого американского позитива, в европейском футболе необходима доля готической безысходности. Для полноты эмоций американцам хватает комнаты страха «Дарси Такер» (самый грязный игрок последних 15 лет) в солнечном диснейленде НХЛ. Нам нужна Трансильвания по соседству.

 Знаете, что привлекает в мазохизме, не метафорическом, а том, где плетки и зажимы для сосков? Возможность уменьшить страх перед болью, контролируя ее. Вам не становилось тревожно, когда ваша команда-середняк выдавала длинную победную серию? Думаете, неубедительная игра Месси за сборную не успокаивала каталонских фанов: если идиллия невозможна, пусть она нарушается в Аргентине? Если за боль принимать поражения, то мазохисты — все, кто неравнодушен к командам из нижней части таблицы, потому что те проигрывают чаще, чем побеждают.

 В июне сборная России, как в фильме «Начало», погрузила болельщиков в три уровня разочарования: блеклая игра, вылет из турнира и «это ваши проблемы» Аршавина

 У среднестатистического болельщика есть любимая топ-команда, чтобы усиливать эмоции от Лиги чемпионов или борьбы в топ-лигах, и любимый местный клуб (предпочтения могут определяться, например, преемственностью отец-сын или местом работы — «Локомотив», но в основном решает география). То есть источник гарантированной боли имеет как минимум половина.

 В духе теории — боль не отворачивает от футбола. В июне сборная России, как в фильме «Начало», погрузила болельщиков в три уровня разочарования: блеклая игра, вылет из турнира и «это ваши проблемы» Аршавина, но к мартовскому снегопаду в Белфасте комментарии «вчера взял пиво, но игру отменили, сегодня снова жду», как плющ, скрыли редкие упоминания о вельможном хамстве.

 Полецентричная система

 Когда Джон Терри и Леброн говорят, что играют для своих фанов, они искренни и лицемерны примерно в одинаковой пропорции. Но футбол, его правила и сегодняшняя ступень тактической эволюции, делают его самым требовательным к зрителям игровым видом. Любой спорт из канонической американской четверки (бейсбол, американский футбол, баскетбол и хоккей) позволяет расфокусировать внимание и даже поощряет это (черлидерши по периметру поля). Суть же футбольного матча часто сводится к одному эпизоду: голу, пенальти, удалению или судейской ошибке, и, выйдя за гамбургером или зависнув в смартфоне, вы имеете куда больше шансов пропустить эпизод Х.

 К тому же плей-офф подсказывает, когда начинается главное. Мы привыкли к задачам, в которых нужно не только считать до четырех побед в серии, а еще вычитать, держать в уме и умножать на поправочный коэффициент усталости, когда команда играет в нескольких турнирах.

 Мы любим скрытые матч-боллы. Например, «Наполи» отстает от «Ювентуса» на 9 очков, потому что на стыке февраля-марта у Кавани не шла игра, команда не могла забить больше гола за матч и потеряла эти 9 пунктов. Судьба чемпионства решилась за два с половиной месяца до конца турнира. Как говорил персонаж Лоуренса Фишборна в фильме «21»: «Какая машина сможет это?»

  Итог в духе романтической комедии

 Эта штука относится к нам, как к пустому месту, причиняет боль, требует постоянного внимания и не слушает сказки о происхождении галактик, но мы все равно ее любим. Если описание  вам  кого-то напоминает, хотя бы удалите ее номер телефона, от футбола — мы оба знаем — вы не откажетесь.