Ренато Сивелли: «Если я хочу весело провести время, то я играю в теннис»

Аргентинский центральный защитник Ниццы видит футбол как первоочередное дело. И признается, что на поле не до веселья.

Он прямо держит свое большое тело центрального защитника (195 см) в кресле тренировочного центра Ниццы, в которой он играет с января 2010 года. Ренато Сивелли имеет определенную репутацию с момента своего дебюта в Лиге 1, за Марсель: играющий предельно жестко и болезненно сверх нормы. Но это не так. В двадцать девять лет, аргентинец, прежде всего, человек который мечтает о технических подвигах его старших товарищей из Южной Америки, прежде чем пришел к очевидному: он не имеет того же таланта. Он решил не сдаваться и оставаться профессионалом в любом случае.

- У вас образ брутального защитника, любящего столкновения. Этот образ вас беспокоит?

- Это просто мои качества, но, честно для начала, каково быть защитником? Все хотят забить гол. В конце концов, я играю так, как я вижу футбол, я не любитель защитников, которые привыкли идти на риск и подолгу возятся с мячом.

- Получаете ли вы удовольствие от этой роли на поле?

- Нет, почти нет.  Но если я говорю: «Я не испытываю от этого удовольствия», то это крик. В конце концов, я делаю за кого-то грязную работу. Когда вы выигрываете или хотя бы играете вничью, тогда согласен, это приятно. В противном случае… Но я здесь не ради развлечений.

- Совсем-совсем?

- Иногда, когда на тренировках появляются теннисные мячики для большего интереса. Но в игре… Пфф. Может быть, в один прекрасный день, я закончу свою карьеру со своими друзьями. Адреналина мне будет не доставать, но весело будет. Если же я хочу весело провести время, как сегодня, то я играю в теннис. Веселье – это победа. И когда мы побеждаем, это просто способ отлично выполнить свою работу. Моими кумирами были Энзо Франческоли, Пабло Аймар, Эрнан Креспо… Я не сравниваю себя с Марадонной. Я немного другой. Он мечтатель.

- Но не вы?

- Может быть, каждый человек мечтает по-своему (смеется). Ну, время от времени я тоже забиваю, почему нет? Нет ничего более красивого, чем забить.

- Подкат, он тоже может быть красивым?

- (Смеется) Нет, в этом нет ничего такого, когда я хорошо это делаю, это все.

- Учитывая ваш стиль, любовь к борьбе, это трудно соотнести с наименьшими пропусками матчей.

- В прошлом году я повредил свое плечо с двух сторон… Это часть игры. Боль, это повседневная жизнь футболиста. Выжидая неполучение болезненных ощущений, можно сыграть всего пять игр в год. Но только взгляните на регби… Кроме того, к этому можно привыкнуть. Я помню свой первый год в Аргентине, я отразил мяч головой и Макси Лопес въехал мне ногой. Это сказалось на моих передних зубах. Мой тренер подошел ко мне: «Ничего страшного, ты учишься». У меня был искривлен рот, но с тех пор я не боюсь.

- Ваш стиль порой похож на запугивание.

- Все меньше и меньше. Игроков не так просто запугать, хоть некоторые из них и выглядит таковыми, но, к счастью, я утверждаю, что это все меньше практикуется. Сначала думаешь, что соперника нужно напугать, но ты быстро понимаешь, что это бесполезно.

- Также страшно делать мелкие подлости?

- Да, это примерно также плохо. Внимание, иногда мы спорим, иногда можем пойти чуть-чуть дальше, но после этого все кончено. Я раньше думал, что противники могли быть гораздо страшнее, будь они как я. Можно вспомнить матч с Лионом 2:2 3 апреля 2012 года, я играл против Лисандро и я порвал ему бутсу. Десять минут спустя он забил гол. Хотите запугать Лисандро? Это невозможно.

- А в начале вашей карьеры?

- Да, я думал так. Когда я прибыл в Марсель (январь 2006 года, аренда), я хотел сделать себе имя и это мне, возможно, помогло, кстати… Я пользовался всей защитой и щитками на всех  тренировках. Все смотрели на меня довольно странно. По сути, каким я начал, таким и остался: я делаю свою работу, когда играю в футбол, так как я профессионал, я строго слежу за диетой, стараюсь не опаздывать на тренировки, потому что только так можно прогрессировать и без этого я бы не был так хорош сегодня. Но разве это не меньшее, что мы можем сделать, учитывая, что мы получаем? Лишь только в каникулы я теряюсь. Мне нужно осмысливать все. Я такой осторожный из года в год. Обратите внимание, я не делаю ничего безумного, к сожалению (смеется).

- То есть вы были обо всем этом в курсе еще молодым?

- В семнадцать лет, я был со своей женой и друзьями в Буэнос-Айресе и они пошли (по клубам), но я нет. Потому что на следующий день мне надо было садиться в автобус и ехать на тренировку. Вот именно из-за таких вещей я наблюдаю сгорание некоторых молодых талантов. Мой отец решил, что я поступлю в учебный центр для 17-ти летних, только если я продолжу свое обучение. Прежде я играл в своей деревне. Так что я всегда спал дома, затем два часа пути на автобусе, чтобы вернуться и затем то же самое.

- Это не было легко стать новичком в той группе?

- Конечно, там уже была сформирована группа, вместе они с 13 лет. Когда ты приезжаешь, то должен внести «вступительный взнос»… Было несколько боев, но, к счастью, серьезно меня не избили. Это было словно в джунглях!

- В Аргентине футбол также является социальным лифтом…

- Да, но даже если ты из семьи среднего класса, у тебя отец-бухгалтер, это не причина, по которой я менее голоден, чем те ребята из более неблагополучных семей. Когда говорят: «Он уже не голоден, потому что у него есть деньги», это неправильно. Вместо этого, они зачастую не имеют образования,  не понимают таких понятий, как уважение, компромисс и ответственность. Так что иногда трудно не обобщить, для молодых семей труднее нести ответственность, соблюдать ценности и уважать авторитеты.

- Знание французского языка было частью вашего желания быстрее закрепиться здесь?

- Да, и потому что это часть моей работы. Но в Марселе… (улыбается) После трех недель я все еще не мог найти учителя. Я познакомился с человеком, который стал мне другом.  Она мне сказала: «- Здравствуй, Ренато, значит, ты говоришь по-итальянски. – Нет! – Но они мне сказали, что ты итальянец. Ты говоришь по-английски, а?»

Поскольку она не говорила по-испански, я выучил французский язык с учителем, который говорил со мной на английском! Не знаю, кто сказал в Марселе, что я итальянец.

- У вас имеются как хорошие, так и плохие воспоминания о Марселе, как инцидент на вашей рыбалке в сентябре 2008 года…

- Это было в Куде (район на окраине Марселя возле ручьев), ловили рыбу, волна вынесла меня в море, и я оказался прижат к скалам. Я не знаю, как надолго я там застрял, будучи не в силах выбраться из этой ловушки. Я думал, что все было кончено. И, наконец, я нашел выход. Мне удалось добраться до берега, я был весь в крови. Две женщины отвезли меня в больницу. В конце концов, это забылось и я не люблю много пересказывать. Но, несмотря на этот плохой подарочек, я благодарен Франции, мне действительно очень понравилось здесь. Для жизни, пожалуй, самое лучшее место, особенно юг. Я даже инвестировал в сайт по продажам в Интернете. Также ко мне может присоединиться приятель из Тулона. Мы откроем магазин в Марселе. Это позволит мне испытать новые ощущения.

- Посещаете ли вы музеи?

- Этим занимается моя жена, так что у меня нет выбора (смеется). Она кандидат исторических наук и любит выставки, музеи, особенно по современному искусству. Она оставила Аргентину со мной, это самое малое, что я могу сделать и разделить такие моменты с ней. Но я не испытываю к этому страсти. Более того, я не люблю так ходить и стоять (в очередях)! Но самый трудный период уже позади. Когда мы приехали во Францию, мы остановились на неделю в Париже. Вставали в 8:00 и возвращались в 18:00 и так каждый день. Я не мог ходить более.

- Вы известны в Аргентине?

- Нет, наиболее известен я здесь. Там я вряд ли бы играл в таких больших клубах. В Сан-Лоренцо (2009-2010), который слегка напоминает Бордо, я провел только шесть месяцев. Но в один прекрасный день я буду играть за Ривер Плейт. Это моя цель, для моей семьи, для моего отца, который за них болеет. Вместе со своим братом, мы могли дважды перейти в Боку, но я сказал «нет». Я не могу. Мой отец не одобрит. Мы поддерживаем Ривер, это было бы неприемлемо. Существует множество дерби, но Ривер-Бока – это нечто особенное. Я хочу осуществить это, если смогу. Игрок Ривера – это действительно что-то особенное…

Herve Penot, L'Equipe