Мафия в игре. Подготовка и предвкушение
Четырнадцатого декабря, через три дня после ограбления Люфтганзы в аэропорту Кеннеди, я полетел в Питтсбург и остался дома у Маццеи. Там я встретил девушку, которую представили мне как подругу Тони. Ее звали Джуди Уикс. Я попытался узнать, согласна ли она съездить вместе с нами в Бостон. Она не возражала или просто не нашла причин для отказа. На следующий день Рокка, Тони, Маццеи, Джуди и я улетели. После нашего прилета мы разместились в отеле Шератон, взяв один номер люкс и два обычных. Затем Рокка и Тони созвонились с Риком и договорились о встрече в районе семи вечера. Когда я говорил с Каном, он сообщил, что приведет с собой Суинни. Я был не против.
После того, как игроки появились, мы начали разговор со стандартной херни. Мол, как там команда. Мне ответили, что у них есть прекрасный шанс пробиться в основную сетку плей-офф или хотя бы пошуметь в дивизионе. Они знали, что коллективчик там собрался боевой. Они не могли этого игнорировать. Прошлый сезон они завершили с показателями 21-9, поэтому никаких разговоров о слабом исходе чемпионата среди ребят не велось. Я стал узнавать о их карьерных перспективах и парни четко дали понять, что они не оторваны от реальности, не витают в небесах. Они сошлись на том, что не отвечают физическим параметрам НБА или же просто недостаточно хороши. Я задавал все эти вопросы лишь для того, чтобы понять, что их подталкивает к нашей оборутке.
Игроки заказали обед в номера, взяв лобстеров по четырнадцать долларов каждый, но что такое пара долларов ради наших новых друзей? Поэтому мы заказали вдобавок еще вина и просто бухла, несколько бутылок. Я не помню, что это конкретно было и я думаю, что вы понимаете почему я не помню. Из-за Люфтганзы, моя голова была забита всякой хренью под завязку. Подумайте сами: я только что ухватил невероятный куш (тогда Хилл и компания совершили самое крупное ограбление в американской истории, унеся с собой наличности на 17.8 миллионов долларов по сегодняшнему курсу, и золота и украшений еще на три с лишним миллиона - прим. переводчика), поэтому мне крайне сложно было сразу же сфокусироваться на ведении дел, на контроле за каждой мелочью. Понимаете о чем я?
Важно было лишь то, что Кан и Суинни знали конкретно зачем я туда пришел. Им было известно, что я был фактически ходячей сумкой с наличными, прибывшей из Нью-Йорка. Она буквально разваливалась от денег, валившихся из всех карманов. Также им было известно, что я обладаю необходимыми связями. Все хотели убедиться в том, что нас всех не ждут проблемы с выплатами. Я пообещал, что смогу ставить по двадцать пять тысяч долларов на игру, вряд ли больше. Нужно понимать, что это студенческий баскетбол и букмекеры не в восторге от него и не принимают крупные суммы. Чтобы вы понимали суть, я объясню вам ее на пальцах. Процесс приема ставок именно на эти соревнования был своеобразным: нужно было "зарядить" много денег на бейсбол или на футбол и только тогда вы получали возможность сделать ставку на NCAA, при том, что она все равно была смежной или дополняющей. Сколько бы вы не желали поставить на кон, все равно букмекеры не брали больше пяти сотен, в исключительных случаях, принимая по тысяче.
У меня не оставалось иного выхода, кроме как использовать сеть контор и букмекеров, распределяя деньги между ними. Десять, пятнадцать, иногда больше, если того будет требовать ситуация. Я даже дал наводку нескольким из них, рассказав о том, что собираюсь играть по-крупному. Это было моей страховкой. Я испытывал необходимость в том, чтобы задействовать их ресурсы, чтобы они сами помогли мне распределять эти деньги в случае острой необходимости и отказа тех, кто раньше с нами работал. Большинство букмекеров имеют предельную величину ставки на одну игру. Допустим, двадцать пять тысяч. Если все клиенты пришли, зарядили и в сумме добрались до этого лимита, в пункте приема звонили в другой город и пропускали дополнительные деньги через их конторы, то есть формально ты мог прийти и сделать ставку в Нью-Йорке, а твои деньги на самом деле играли в Коннектикуте. У них были люди в Кливленде, даже где-то в Калифорнии. Целая сеть. И я в ней нуждался.
Такая схема устраивала всех, поэтому мы перешли к переговорам с игроками. Суинни мнил себя бизнесменом, человеком, умеющим решать вопросы и вести дела. Сначала он и Рик просили по три с половиной тысячи каждому, но я без колебаний скостил эту сумму едва ли не на треть, до двух с половиной тысяч.
Поскольку Тони Перла представлял мои интересы перед игроками, я сообщил им, что любая информация по линии и по тому, как мы будем действовать, к ним будет поступать непосредственно через него. Они хотели убедиться в том, что смогут ставить собственные деньги. Это беспокоило их едва ли не больше всего на свете. Я пообещал им, что постараюсь задействовать свои ресурсы, чтобы дать им такую возможность. Как оказалось, я ставил за них два или три раза, но мне удалось договориться лишь на часть от максимальной суммы и вместо пяти тысяч за двоих, я "заряжал" только две. Не помню точно какие это были игры. Позже, к нашей оборутке присоединился Кобб, но в отличие от первых двух, он тут же сказал, что не хочет ставить свои деньги на кон и, как сами понимаете, я особо не возражал.
Пришло время обсуждения матчей, над коими мы будем работать. Суинни взял расписание, обвел кружочком каждую из тех игр, которая могла быть нам интересной, где мы могли бы всех одурачить и передал его мне. Они продолжали судачить о том, что у них симпатичная команда и им не хотелось бы намеренно сливать матчи, проигрывать, они желали лишь пробивать необходимую разницу, не более. Признаюсь, что я был удивлен их подкованностью в некоторых аспектах. Когда я начал им объяснять, как конкретно это работает, как это грамотно сделать, как это распределяется, они махнули рукой. "Перестань, мы знаем как функционирует все это дерьмо".
Вместо этого они настаивали на том, что хотят получать свои деньги после каждой конкретной игры. Это их интересовало гораздо больше чем то, как работает наша схема. Я пообещал им, что буду передавать им деньги через Перлу, или же через простых людей, связных, вроде Джуди. Иногда все будет еще проще: когда у меня будут какие-то дела с парнями из Питтсбурга и они должны будут рассчитаться со мной, баскетболисты получат деньги из этой казны. Мы просто перенесем их из колонки в колонку в нашей расчетной книге. Тем не менее, я понимал, что через Тони все это будет работать гораздо быстрее. Мы договорились, что не будем использовать наших имен в телефонных разговорах, а ключевыми словами будут имена из нашего окружения, например, прозвища людей, ничего не ведающих в нашем вопросе, вроде подружки Пола.
Когда все было решено, я понял, что игроки с головой окунулись в наш процесс. Они были в нем на все 100%. Теперь они пытались разговорить меня, прислушиваясь к каждому слову, пытаясь что-то выведать. Они понимали, что я долгое время водился с букмекерами, знаю секреты. Мне известно, как оставлять контору не у дел и они тоже хотели обуздать это ремесло. Также, набравшись смелости и почувствовав себя в своей тарелке, уже они принялись меня убеждать. Они сидели в моем номере, оплаченном за мои деньги, пили мое вино и пытались убедить меня в том, что эта сделка - верняк из всех верняков. Они словно продавали мне эту идею. Не я выглядел продавцом и идейным вдохновителем, а они сами.
Все шло настолько хорошо, что я был просто обязан применить кнут в воспитательных целях. По-моему, я выглядел слишком добрым и покладистым, поэтому пришлось напомнить им кто в доме хозяин, ведь я, как никто другой, понимал цену вопроса. Если они не справятся с обязанностями, то потеряют две с половиной тысячи, в то время как я - двадцать пять или даже тридцать. "Слушайте сюда, вы связались с серьезными людьми и большими суммами. Это не карманные деньги на пиво и сигареты, это фактически состояния. Даже не пытайтесь меня наебать" - сказал я им. Они ничего не ответили. Получилось доходчиво.
Наша встреча в итоге продлилась больше двух часов. До матча с Гарвардом, первого в нашем списке, оставалось чуть меньше суток. Мы решили остаться. Впереди нас ждало самое интересное.