Ног и эра
Антонио Родриго Ногейра вернулся в октагон UFC, победил Дэйва Хермана и теперь наверняка хочет отдать долг Фрэнку Миру. Вадим Тихомиров вспоминает свое детство, когда бразилец уже был чемпионом, и объясняет, почему сегодня следить за его карьерой не менее интересно.
Антонио Родриго Ногейра показал, что значило собой популярное словосочетание «старая школа» изначально. Жаль, конечно, рыба была мелковата: Херман, если кто-то обратил внимание, дрался до комичного плохо. Американец неумело пятился, неудачно использовал преимущество в выносливости, пытался пробить печень, но делал это в таком темпе, что бразилец схватился бы за правый бок где-нибудь в канун Нового года, если бы Херман продолжил пинаться до этого времени. В итоге американец нашел лицом боковой удар, дал Ногейре вспомнить кое-какие навыки из дзюдо, а потом в партере напоминал антилопу, пойманную львом. Антонио буквально рвал на куски соперника своими попытками болевых и вырвал наконец-то хороший кусок: от плеча до кончиков пальцев.
И вот он официально здесь, Антонио Родриго Ногейра, появился не просто как спортсмен, здоровый и готовый к боям, он появился, победив, сказав всему тяжелому весу и Уайту в особенности: «Я в игре, давайте смотреть, что тут у вас изменилось, пока срастались кости моей руки». Что делать с таким Ногейрой президенту UFC!? Он не сможет и не захочет брать пояс, он пережрет всех других тяжей помельче (не антропометрически), вроде Трэвиса Брауна и Стипе Миочича. Самое главное, что Минотавр как личность интереснее половины бойцов дивизиона вместе взятых и Джунора Дос Сантоса в отдельности. По его рекорду можно учить матчасть тяжелого веса: он получал от Федора и Веласкеза и раздавал Колману и Шаубу. Ногейра – это что-то совершенно вневременное и его очень легко и очень удобно уважать, потому что его мастерство никуда не делось, оно потускнело, оно подернуто небольшим жирком с боков, медленными тяжелыми ногами, но оно все еще здесь.
Ногейра из символа легко превращается в обычного бойца, способного приложить какого-нибудь зарвавшегося проспекта
Ногейра не просто символ борьбы, твердости духа и несгибаемой воли (кто не знает, бразильца в детстве переехал грузовик, но он кажется уже тогда взял старуху с косой в гард и одиннадцать месяцев держал в нем, не давая проникнуть в свое тело, а потом врачи бой остановили), Ногейра из символа легко превращается в обычного бойца, способного приложить какого-нибудь зарвавшегося проспекта. Ногейра сегодня – это готовый крутой бой и (вот как такое писать про 36-летнего?) большущий вопрос о собственном потенциале. Бразилец вдруг стал боксировать лучше Фрэнка Мира. Он никого не удивит, если споткнется о Вердума и удивит, но положит Оверима.
Тяжелый вес, кажется, проснулся после Тима Сильвии и даже умыл лицо после Леснара. Теперь все действующие лица на местах: есть пугающий чемпион – Дос Сантос, есть темная лошадка – Кормье, есть хороший и плохой претенденты – Веласкез с Оверимом, несколько молодых и интересных, и вот теперь уж точно появилась нормальная старая школа. Если год назад Нога хотелось видеть в клетке исключительно для воспоминаний, для махинаций со временем – мы как-то просили организовать Ногейра – Крокоп или Ногейра – Барнетт – то теперь бразильца хочется посмотреть включенным в процесс – дайте нам третий бой с Миром, устройте драку против Нельсона, проверьте, кто лучше – Луис Карлос Дореа или тренер Вердума по тайскому боксу. Ногейра не вернулся, потому что из под тех ударов Федора, Веласкеза и болевого от Мира не возвращаются. Он появился снова и будет гореть.