Владимир Федотов: «В первом сезоне мы сами проложили себе дорогу на эшафот»

Этот пост написан пользователем Sports.ru, начать писать может каждый болельщик (сделать это можно здесь).

Специальный корреспондент издания «В мире спорта» Александр Косяков побеседовал с Владимиром Федотовым, который в качестве главного тренера завоевывал серебряные медали чемпионата России в «Сочи» и в ЦСКА, а с «армейцами» выигрывал ещё и Кубок страны. О начале его пути в футболе, о том, откуда у него такой «колючий» характер, о вызовах в ЦСКА, об ответственности за результат, о взаимоотношениях с лидерами команды и с руководством красно-синих. Об этом и многом другом вы можете узнать в этом эксклюзивном интервью.

К экс-наставнику ПФК ЦСКА Владимиру Федотову можно относится по-разному, у каждого о нём может быть своё мнение. Но уважения он заслуживает точно: и как спортсмен, отдавший всю свою жизнь футболу, и как тренер, прошедший все ступени этой профессии и добившийся значительных результатов, и как человек со своими принципами, который не упёрт на каких-то догмах, а готов к компромиссам и всегда открыт к диалогу со своими оппонентами.

С Владимиром Федотовым мне не удалось встретиться и поговорить тет-а-тет, когда он был главным тренером ЦСКА. После суперудачного первого года в армейском клубе его тогда расхватывали на интервью все ведущие спортивные издания. Он был признан лучшим футбольным тренером России и, казалось, что в ЦСКА он задержится надолго, но его спортивная жизнь оказалась, как в песне Владимира Высоцкого про прыгуна в высоту: «Лишь мгновение ты наверху и стремительно падаешь вниз». Падение с второго места на шестое и вылет из Кубка России за шаг до Суперфинала послужило поводом для его увольнения. Доработать трёхлетний контракт ему не дали, посчитав результаты руководимой им команды неприемлемыми. Я считаю, что это решение руководства клуба является поспешным, и с учётом всех обстоятельств можно даже сказать несправедливым. Но, как говорится, кто платит, тот и заказывает музыку, и здесь уже больше добавить нечего. Будущее расставит всё по своим местам. А в данный момент Владимир Валентинович свободен, как всегда доброжелателен в общении, и на моё предложение встретиться и поговорить, охотно согласился на интервью, которое мне и хочется предложить нашим читателям.

— Владимир, вы, как и первый президент России Борис Николаевич Ельцин, пришли из уральской глубинки покорять Москву. Там что у вас на Урале какие-то особенные люди живут?

— Нет, конечно (смеётся). Такие, как и везде. Ну как тут можно людей отличать. Есть хорошие, а есть плохие. Есть порядочные, трудолюбивые, честные, а есть и подлые. Может, мы немного замкнутые, уральцы, но я особой разницы не вижу. Мы ведь застали ещё те времена, когда дружили не только семьями, а цехами и даже районами. Ходили друг к другу в гости, выезжали на природу, на шашлыки. Мы в нашем небольшом Михайловске практически все друг друга знали, почти весь город на заводе по обработке цветных металлов работал.

— Вы, если можно так выразиться, как на тракторе проехали в качестве тренера от Урала до Москвы по ухабам и бездорожью. Да и как игрок выступали до 37 лет на приличном уровне: и вторые лиги прошли, и первые, и высшие. А кто играл в футбол, понимает какой это труд, сколько нужно прикладывать старания, терпения, да и «физика» должна быть на уровне. Откуда всё это?

— Откуда? Да нас с детства приучали к труду. У всех были подсобные хозяйства, а это и картошка, и сад, и строительство. Мы с батей сами строили гаражи, бани. Да ещё я постоянно к дедушке с бабушкой ездил в Рязанскую область, а там — сенокос, сбор урожая. Дедушка у меня фронтовик, был контужен на войне, остался без глаза, он меня многому научил, а самое главное — отношению к жизни. Это поколение тружеников от Бога, тружеников земли, людей с большой буквы, а по-другому и не скажешь. Дед был хороший плотник, на все руки мастер, строил дома. А второй дедушка по папиной линии рано умер, тоже после войны пришёл, весь израненный. Грипп не смог пережить, не хватило, как говорится ресурса.

— Смотришь вашу биографию и приходишь к выводу, что вас как будто всевышний наградил за преданность футболу. Вы это сами ощущаете?

— Конечно. Если ты что-то делаешь полезное людям, отдаёшь себя полностью, без остатка, тебя наверху отметят и не оставят всё это без внимания. И слава Господу, что жизнь меня всегда направляла в те футбольные места, где были болельщики, которые в нас верили и любили. Понятно, что эту любовь нужно заслужить. Но людей не обманешь, они всё видят: как человек трудится, как отдаёт себя футболу.

— Мама ваша до сих пор в Михайловске живёт, не завидуют ей, мол сын знаменитый стал, обеспеченный?

— Наоборот. Маму встречают на улице и говорят только слова благодарности. Весь город болеет футболом. Люди из другого поколения идут по улице ей навстречу, передают привет. Город Михайловск славен деятельными, образованными, людьми, которые себя проявили, работали и директорами заводов, и в Уральском университете преподавали.

— А стадион хороший у вас был в Михайловске?

— Смотря что считать хорошим (смеётся). Но тогда мы о комфорте не думали. Бежали тренироваться через весь город в район Воронино. Там, где река Серьга делала петлю и стоял наш стадион, открытый всем ветрам, но место было очень живописное. А уже потом усилиями нового директора нашего завода Сергея Михайловича Якимова при поддержке и городской администрации и бизнесмена Александра Германовича Слесарева построили в центре города отличный стадион с искусственным покрытием, где сейчас играет команда на область, и, если не ошибаюсь, находится постоянно в лидерах. А вот недавно мне звонил уникальный человек Геннадий Михайлович Филатов — энтузиаст, тренер, он ещё в 1965 году организовал в Михайловске турнир «Кожаный мяч», потом на союзные соревнования детей постоянно возил, среди которых был и я. Вы представляете, ему 86 лет, мы с ним проговорили полтора часа, вспоминали былые годы. Я просто был восхищён и поражён этим человеком, который до сих пор в теме, занимается футболом с детьми в детском доме, несмотря на возраст, помнит всех, на какие турниры ездили, когда ездили, кто ездил. Он воспитал Михаила Агапова, ныне покойного, проигравшего в юношеских сборных СССР, а также Серёгу Наумкина, Игоря Игнатова и вашего покорного слугу. И это я назвал только тех, кто поиграл на очень хорошем уровне, в высших лигах. А сколько через его руки прошло ребят, которые ему благодарны, и не сосчитать.

— А кто ещё сформировал вас, как футболиста, как тренера?

— Мне вообще повезло в жизни на людей, которые меня окружали. Помимо Геннадия Михайловича Филатова, это тренеры моего спецкласса в «Уралмаше» Виктор Фёдорович Ерохин и Игорь Вадимович Кузнецов, они вели группу подготовки 1966-1967 годов рождения. Это люди, как говорил Валерий Васильевич Лобановский, отдавали себя профессии без остатка, работали 24 на 7, самозабвенно служили футболу, а главное — они подавали пример, как нужно работать, чтобы чего-нибудь добиться в этой жизни. Но жизнь сама производила жёсткий отбор. Не все ребята попали дальше в большой футбол. А кто-то, как Паша Пепелев, стал знаменитым артистом, он до сих пор работает в местном театре.

— Если взять вашу тренерскую карьеру, то вы же начинали в качестве помощника?

— Когда я в конце своей игровой карьеры перешёл в «Урал» (клуб «Уралмаш» поменял название, — прим. автора), то там же и закончил, и стал помогать Павлу Пантелеевичу Гусеву, а затем Александру Михайловичу Побегалову, тоже фанату своего дела. Круглые сутки напролёт мы занимались футболом. Всё подшито, всё подобрано, всё под контролем, графики, схемы. Профессионализму в футболе нужно учиться всегда и непрерывно. У Побегалова я узнал много о системности, как выстраивается работа с командой.

— Вы поиграли под началом многих тренеров, это и ваш партнёр по команде Виктор Шишкин и другие, перечислять всех не буду, но на нескольких фамилиях я бы хотел остановиться: это Корней Шперлинг, Виталий Шевченко и Евгений Кучеревский. Что-то может вспомните о них?

— С Корнеем Андреевичем был интересный случай и очень показательный. Мы как-то по весне приехали тренироваться в Кольцово — это район Екатеринбурга. А там на поле жижа, грязь, только снег растаял. Но это было на тот момент самое подходящее место для тренировки. Корней Андреевич стоял у кромки поля, хорошо одетый, в новой дублёнке, а мы тренировали подкаты и как-то вяло, без энтузиазма это делали на таком поле. Он смотрел на нас, как мы мучаемся, не выдержал, взял мяч и кому-то бросил его и как плюхнется в своей дубленке в грязь ему под ноги. Мы-то тогда все смеялись, молодые были не понимали ничего. А сейчас думаешь, вот какие были люди, одержимые футболом. Мы потом приезжали к нему в «Балтику», когда он уже президентом клуба стал, тепло общались, выпивали вместе, вспоминали наши былые годы. С Виталием Викторовичем Шевченко мы пересеклись совсем немного. Он принял «Уралмаш» в 1996 году не с начала чемпионата. Тогда мы играли в кубке «Интертото», и даже вышли в плей-офф. А в чемпионате обидно было, что в конце не добрали очков и вылетели в Первую лигу, хотя во втором круге при Шевченко играли здорово и набрали 25 очков, по сравнению с первым, где было 8.

— А Кучеревский?

— Евгений Мефодьевич — это глыба, человек с харизмой, раньше за счёт этой ментальности всё решалось, умение прийти, потребовать с руководителей, создать условия команде. Он уже до этого работал в «Днепре», сделал их чемпионами. И вообще, многому можно было у него поучиться. Он же рос, как тренер рядом с Лобановским, взял от него многое, а главное, как взаимодействовать с руководством, как выстраивать взаимоотношения с сильными мира сего. И результата он добился с нами, под его началом «Арсенал» вышел из Второй лиги в Первую.

— А как вы во Второй лиге оказались в «Арсенале», или лучше вариантов не было и вообще вас часто звали в другие клубы или совсем не звали?

— Наш «Уралмаш» был небогатым клубом, а в Туле были очень хорошие финансовые условия. Хотя я не любил с насиженных мест срываться. Ведь у нас в Екатеринбурге был хороший коллектив, настоящая семья и мы были держателями этих семейных ценностей. Вы знаете, завод «Уралмаш», и посмотрите, у него не только была на содержании футбольная команда, а команда и по хоккею с мячом и волейбольные команды были, и баскетбольные. А вообще, скажу честно, и уходить никуда не хотелось, да и особо никуда и не звали. У меня ведь ещё и характер был такой, колючий. Я его от мамы, наверное, взял, не мог иногда промолчать, всё правду доказывал: и тренеру, и руководству. Если выразиться совсем точно, то не хватало дипломатичности, была ненужная импульсивность, хотя у меня спокойный характер. Вот и из «Арсенала» пришлось уйти. Тогда купили пять бразильцев, и возник дисбаланс, мы впятером играли сзади, а они пятеро — впереди. Приходилось идти к руководству и к Мефодьевичу и высказывать всё, что накопилось, иногда в нелицеприятной форме. А сейчас ещё вот вспомнил то время в Туле, когда к нам на просмотр приезжал ещё совсем молоденький, ваш хороший знакомый Игорь Семшов. Он тогда у нас предсезонку проходил. Мы с ним часто вместе в четверке играли, возили многих. Задатки хорошего игрока у него были уже тогда видны. Но нам его не оставили. ЦСКА забрал назад. Он, по-моему, тогда ещё там в армии служил.

— Вы ведь тоже в армии отслужили, но без мяча, насколько я знаю?

— Да, было такое в моей биографии. Как говорится, всего попробовал (смеётся). В прошлом году мы встретились со старшим лейтенантом Михайловым, на тот момент и вспоминали, как он позвонил в Чебаркуль и вытащил нас оттуда меня и моего друга Альберта Андреева себе в Троицк, в ПВО, где мы уже стали, как говорится, без отрыва от производства играть за свою часть в футбол. Но служба была настоящая, без поблажек.  А до армии ещё одну хорошую школу жизни проходил, в Йошкар–Оле, в футбольном клубе «Дружба». Туда попал семнадцатилетним парнем. Сказали ехать, я и поехал. Тоже один из ярких этапов моей жизни ещё до армии. Там приходилось во Второй лиге играть против мужиков, но к этому я уже был готов, мне ведь ещё в «Уралмаше» не раз приходилось находиться в такой жёсткой атмосфере, играя на первенство города и области.  Мы уже когда из школы выходили, то и ментально и функционально были хорошо подготовленные. Я в «Дружбе», по-моему, и восемь голов забил, там и тренер был очень хороший — Александр Дмитриевич Афонин. Он прививал нам спартаковский стиль игры, поэтому у нас были очень классные, интенсивные тренировки. Пребывание в Йошкар-Оле заложило для меня очень хороший фундамент, и через сборы, мы тогда и у себя на снегу тренировались, и в Сочи ездили, и через игры, где мне молодому нужно было доказывать, чего я стою.

— Когда я просматривал вашу биографию, то увидел, что вы выходили в «Уралмаше» на поле вместе с Валерием Гладилиным, нашим знаменитым спартаковцем, который и в сборной СССР был, и даже потом в мини-футбол успел поиграть. Помните те времена?

— А как же. Валерий попал к нам в «Уралмаш» на закате карьеры в 37 лет. Мы звали его уважительно «Палыч». Где он только не поиграл: и в «Спартаке», и в «Кайрате», и в «Локомотиве». Много о нём говорить не надо. По тому, что он делал с мячом, было видно, что это большой мастер. Жаль, что он всего несколько игр за нас сыграл. Но на тренировках мы, тогда ещё совсем молодые ребята, смотрели на то, как он бьёт по воротам, открыв рот. Навесы шли ему с края, а он куда говорил, туда и бил. Хочешь — в правую «девятку», хочешь — в левую «шестёрку», хочешь — по центру. И вратарь ничего сделать не мог. Одним словом, перед нами был классный игрок.

— А ещё хотел спросить про вашу семью, а то про вас пишут, как в фильме про Штирлица, «прекрасный спортсмен, отличный семьянин, характер стойкий». Жена ваша и дочка всегда с вами были?

— Жена Светлана практически везде была со мной.  И дочь Саша тоже постоянно школу меняла. Она у меня ещё художественной гимнастикой занималась. А жену я знаю с Михайловска, она верный друг, со мной и огонь и воду и медные трубы прошла. Было время, когда месяцами не виделись. Дети, как говорится, без нас росли.

— Вы провели в ЦСКА, в большом клубе, как главный тренер, два сезона. Первый превзошёл все ожидания: вы выиграли Кубок и серебряные медали чемпионата страны, а второй – наоборот, ожиданий не оправдал, вы остались без Кубка, упали на четыре позиции ниже в турнирной таблице и в итоге были уволены. Можете подвести небольшие итоги этих двух сезонов, что получилось, а что нет? Что помешало показать на второй год работы в армейском клубе более высокий результат? Может быть, жалеете о тех или иных решениях? Возможно, вам есть, что сказать о допущенных вами ошибках?

— Вы задаёте сразу много вопросов, но попробую ответить вам, на сколько могу, откровенно. Что касается первого сезона, то сейчас уже можно сказать, что мы со своим штабом, а я не отделяю себя от моих помощников Радика Ямлиханова, Олега Фоменко и Мурата Искакова, сами проложили себе дорогу на эшафот (смеётся).

— Вы хотите сказать, что жалеете о тех результатах, которые достигли в первом сезоне?

— Нет, конечно. Мы просто прыгнули тогда выше головы. По ступенечкам нужно двигаться, а не лететь сразу вверх. Но то, чего мы добились, накладывало на нас со штабом уже во втором сезоне определенные обязательства и перед болельщиками, и перед клубом, а самое главное — перед самими собой. Нужно было постараться выступить как минимум не хуже. По крайней мере отдать для этого все свои силы. Другой вопрос, есть ли у тебя всё необходимое для этого. Если ты как тренер не ставишь перед собой самые высокие цели, то тебе стоит менять профессию. Но в жизни не всё зависит от тебя. И в первом сезоне мы доказали, что даже при большой потере игроков можно создать команду, которая будет давать результат и радовать болельщиков своей игрой.

— Но и в первом сезоне с самого начала у вас не всё гладко пошло

— Да, ситуация была непростая, оставшись без тех игроков, кто уехал из клуба согласно новым правилам ФИФА в отношении России, мы поняли, что никто нас не спасёт, кроме нас самих. Мы взяли большую группу 17-летних ребят и начали их постепенно выпускать сразу на турнире Кубок «Матч Премьер», который проводился у нас на стадионе перед сезоном. Первую игру проигрываем «Зениту» 0:3, вторую «Нижнему Новгороду» — 0:2. И уже сразу преданные армейские болельщики стали говорить, а того ли тренера взяли! И что делать, мы уже в форме ЦСКА, и клуб уже в наших сердцах, и обратной дороги нет… Остаётся засучить рукава и трудиться. Никто не хныкал, весь мой тренерский штаб принял вызов.  А как по-другому?

— Первый сезон вы вытянули, а второй-то не смогли.

— Посмотрите на итоги моей работы и в «Оренбурге», и в «Сочи»: там всё шло по нарастающей. Всегда мои команды строились и играли от того набора исполнителей, которые имелись в наличии. Да, во втором сезоне, не хватило и глубины скамейки, травмы сказались, и карточки, повлекшие дисквалификации, и то, что своевременно не удалось подписать нужных игроков на смену ушедшим. Но за всё отвечает тренер, с него и спрос. Это так у нас в российском футболе. Но не один тренер формирует состав на сезон, а случается и вообще не формирует. Если мы будем сейчас что-то говорить со стороны тренерского штаба, то это будет восприниматься, как оправдание. А мы просто честно делали свою работу. Находили решения, иногда удачные, а иногда и не очень. Естественно, как все люди, мы допускали ошибки. Но не ошибается тот, кто ничего не делает.

— Почему не удалось удержать Медину и Карраскаля, они бы точно вам помогли во втором сезоне?

— Вы знаете, во-первых, игроки получили более выгодные предложения, во-вторых, клуб получил за их продажу солидные отступные, да ещё в пределах России. Но понимаю подоплёку вашего вопроса об этих двух футболистах. В прессе много говорилось о моём конфликте с ними. Так вот: не было никаких конфликтов! Требования и рабочие моменты были, но это нормально.  Я полностью согласен с Гасперини, тренером «Аталанты», который говорит: «Я не понимаю тех футболистов, которые отказываются «пахать» на тренировках, это неприемлемо». Ведь, мы говорим о футбольной семье, где все трудятся, и роль каждого очень важна. Часто футболисты задают вопрос тренеру: «Почему я не играю в старте», вместо того чтобы спросить: «Что мне нужно необходимо предпринять, чтобы там оказаться». А то говорят, что мол тренер, какой-то не такой. Если мы делаем общее дело, то и футболисты должны это чётко понимать. Поэтому совместными усилиями с руководством приходилось находить непростые решения, чтобы всех всё устраивало и все были довольны. И как я уже говорил раньше, у меня не было ни с Хесусом, ни с Хорхе никаких конфликтов. Появись они сейчас здесь, то я их обоих бы обнял. Просто есть объективный процесс, который идёт везде: игроки хотят играть в других клубах, и их продают.

— Но всё-таки возвращаясь к Медине и Караскалю, они же, что не говори, были в команде в первом удачном сезоне, били пенальти в финале Кубка с «Краснодаром», оба забили. Команда ведь строится на победах, на победном настроении, на сопричастности игроков к победам.

— Я скажу вам так, нельзя сводить всё к двум, трём игрокам и к отдельным матчам и мыслить категориями, если бы… Часто суждения идут задним числом. Не тот пробил, не того поставил, не ту замену сделал. Нужно смотреть на концепцию игры в целом. Возьмём тот же финал Кубка с «Краснодаром»: Федя Чалов имел там два стопроцентных момента, и мы должны были всё решать ещё в основное время матча. И во встрече на Суперкубок с «Зенитом» мы тоже доминировали и по всем статистическим выкладкам не должны были доводить дело до пенальти. В футболе ведь всё относительно. Сегодня Заболотный забил пенальти, а завтра не смог, а послезавтра он может снова решить судьбу команды. Команда — это прежде всего коллектив, семья и она не может зависеть от тех или иных обстоятельств.

— Но говоря о вашем доминировании во многих матчах, всё-таки игру ЦСКА характеризуют, как недостаточно атакующую.

— Это поверхностные суждения, а статистика вещь упрямая, и, начиная со Второй лиги, у моих команд были всегда лучшие показатели по забитым и пропущенным мячам. И в «Оренбурге» тоже мы не отсиживались в обороне, может, поначалу в ФНЛ, когда команда только строилась, нужно было закладывать определённый фундамент, а потом мы «обрастали» Премьер-Лигой и обыгрывали грандов.

— А молодёжь где? Где её развитие?

— Начнём с того, что в 17-18 лет только один из тысячи способен стабильно давать производительность зрелого мастера. И о таких говорят: «Это будущая звезда! Но это редкая удача для тренера заполучить такого игрока из молодёжного состава. И в нашем случае из-за санкций уже в первом сезоне команда пополнилась группой ребят 2005 года рождения. Ситуация тогда требовала таких мер. Для совсем молодых футболистов попадание в основную команду, ставящую высокие цели, это было большим авансом. Но ещё невооружённым глазом была видна разница в мастерстве, что естественно снижало качество тренировочного процесса. Тем не менее игроки тренировались с основой, и мы отдавали им всё, что могли. Делали максимально возможное для их развития. У каждого из них было и время, и шанс проявить себя, и выиграть конкуренцию. Продолжая эту тему, задаю вам вопрос: «Файзуллаев, Агапов, Тороп, Мухин — молодые игроки?» И скажу больше, в матчах, где не участвовал Акинфеев, наша команда по среднему возрасту была одна из самых молодых. Ещё пример: возьмём того же Рядно. Да, он выделялся среди своих сверстников. Посмотрели, понравился, взяли. Стал тренироваться с основной командой. Затем дали ему шанс, выпустили. А дальше доказывай свою состоятельность. Ни один тренер не будет оставлять на скамейке футболиста заведомо сильнее других и который несёт золотые яйца, если так можно выразиться. Возьмём теперь другой вектор. ЦСКА – это великий клуб, у которого армия болельщиков, и которому трофеи и медали нужны здесь и сейчас, а не в далёкой перспективе. И тут уже вилка. Одно с другим очень редко совмещается. Или мы развиваем молодёжь или играют лучшие. Посмотрите на «Барселону», у них сейчас подросло хорошее молодое поколение и, если они не будут демонстрировать чемпионские амбиции, где будет тренер? Выгонят! Конечно, молодые должны играть и развиваться, но нужны и хорошие трансферы, свежая кровь, с кем они будут конкурировать? И тут встаёт задача для всех, а не только для тренера, что нужно постепенно без шараханья, набравшись терпения, подводить точечно молодёжь к основе. Поэтому команда строится и результат достигается совместными усилиями, единением и огромным желанием всех звеньев клуба. А залог успеха — это не случайность и удача, хотя она тоже должна присутствовать, а ежедневная «пахота» и тренерского штаба, и команды, и руководства. Знаете такую песню «Просто я работаю волшебником»? К сожалению, тренеры не волшебники, мы обыкновенные люди, которые твёрдо стоят на земле и понимают все текущие процессы.

— Ну а ошибки у вас всё-таки были? Ведь вы в концовках матчей много пропускали, замены не вовремя или не те делали. Это считают тоже вашей недоработкой.

— Прежде чем сделать этот укол, скажем образно «шпагой», просто спокойно подойти и кольнуть, нужно хотя бы поработать. За что я уважаю Александра Дорского, у него всегда всё разложено по полочкам. Видно, что человек работает и с цифрами, и статистику прекрасно анализирует. А то, что упускали победы в конце матчей, здесь нет определённого фактора или комплекса причин. Здесь больше дело не в ошибках или несвоевременности замен. Просто была ситуация, что некем было на этом отрезке усилить игру. А команда играла в энергозатратный футбол, и в концовках важно было добавить в атакующей линии, отодвинуть игру от своих ворот. Да, было достаточно голов нам в концовках, каких-то нелепых, можно даже сказать, мистических, не вытекающих из логики событий. Фарт, как мы знаем, никто не отменял. Возьми очки хотя бы в половине этих матчей, и были бы с медалями. Но футбол не терпит сослагательного наклонения. А с заменами в концовках, конечно, не всегда угадывали, а в каких-то случаях наоборот кого-то нужно было оставить и не менять. Но это футбол, ещё раз повторю: тренеры и игроки живые люди. Но ведь никто не обращает внимание на то, сколько мы матчей переворачивали заменами, сколько вытаскивали. Журналист — это профессия, которая должна нести объективность.

— А ещё вопрос об Игоре Акинфееве, который для многих так и остался без ответа. Почему его не было в воротах, когда били пенальти в решающем матче с «Зенитом» на Кубок России в прошлом сезоне?

— Во-первых, Игорь не готовился и не играл до этого в матче чемпионата. За пару дней ситуация не изменилась и было понятно, что он и на кубок играть не будет, потому что он не тренировался. У него была травма. У него были проблемы с ногой, с сухожилием.

— Но в заявке на матч он был, и это вызывает вопрос. Вы же понимаете, одно дело, когда в воротах во время серии пенальти находится Игорь Акинфеев, с его то опытом, а другое — когда в них молодой парень Владимир Шайхутдинов, который до этого ни разу не играл за основную команду и который вышел на замену после тяжёлой травмы Владислава Торопа. Акинфеев же вас уже выручал в финале годом ранее в поединке с «Краснодаром». На мой взгляд, в той ситуации, было бы более логичным выпустить именно его на поле. А там, как говорится, как получится.

— А в заявку Игорь попал, потому что он авторитет, капитан, легенда. Это был сильный психологический момент. Грех им не воспользоваться. Да и вероятность, что Игорь может встать в ворота в серии пенальти сохранялась. В самом конце оставалась одна замена, и мы её держали. Но потребовалось вмешательство в игру, и вышел Виктор Давила. И мы в концовке матча имели несколько быстрых перспективных атак, когда могли забить. Чего стоит момент у Мусаева на 6-й добавленной минуте, а затем Заболотный с метра должен был поставить точку в матче. Перед заменой я провёл разговор с тренером по вратарям, и было принято решение, что в воротах остаётся Владимир.

— То есть вы хотите сказать, что вы бы Акинфеева выпустили, а он не был готов.

— Естественно. Всё только в этом: совместно с тренером по вратарям было принято решение, что Игорь не стоит в этой серии. И в этом плане у нас с ним нет никакой недосказанности. Хотя тренер отвечает за всё, но здесь в данном случае вопросы не ко мне.

— Когда у вас с руководством ЦСКА пошло недопонимание, и когда вы поняли, что если не будет приемлемого результата, допустим 3-4-го места в чемпионате и Суперфинала кубка, то вас могут уволить?

— Никакого недопонимания не было, отставка — это ведь такая вещь, можешь её ждать, а можешь не ждать, но она всё равно случится неожиданно.

— Но со стороны ощущалось, что краски над вами начинают медленно сгущаться?

— Вы знаете, мы всё это ещё с областной команды учились преодолевать, это уже тренерское мастерство. Конечно, всё это не из простых моментов. Всё равно что-то цепляет. Хотя и не читаешь ничего, но кто-то из добрых побуждений донесёт до тебя какую-то информацию. Мы же не в безвоздушном пространстве живём. Хотя своих «доброжелателей» тоже нужно знать в лицо. Но мы, и так, всех знаем. В маленьком клубе их поменьше, в большом — побольше. А что, откуда, как и почему — это вовсе не тайна за семью печатями. Но в такой ситуации каждый хочет доверия и поддержки от клуба. Поддержка болельщиков всегда была потрясающей, ощущаем её до сегодняшнего дня. Уверен, что мы оставили хороший след в истории ЦСКА, и нас по достоинству ценят фанаты, ультрас ЦСКА, те, кто много лет отдали этому клубу. Они нас приняли, и я этим очень горд.

— Вы не жалеете, скажем образно, что вам не удалось «досказать» с ЦСКА недосказанное?

— Вы знаете, я тренер, и знаю много: как увольняют и за что увольняют. Поэтому слова «жалость» или «обида» здесь неуместны. Наш тренерский штаб трудился и сражался за честь футбольного клуба ЦСКА и не только на футбольных полях, но и за его пределами. И не только игроки и тренеры работали на общий успех, но и все службы армейского клуба. Как сказал Юрген Клопп: «Не надо бояться, что о вас будут говорить, когда вы приходите, а надо ценить то, что будут говорить, когда вы уходите». И я вам признаюсь, что после ухода из ЦСКА услышал столько добрых слов а свой адрес. И я счастлив, что всё, что мы делали, не осталось незамеченным. Мне и из «Сочи» звонят люди с благодарностью и из «Оренбурга».

— А конце нашей беседы, уж извините, но не могу не спросить: что у вас с контрактом с ЦСКА произошло? Кстати, он у вас был на три года или на два?

— На три.

— И как же так получилось, что все ваши финансовые взаимоотношения с вашим работодателем попали в прессу?

— Много вам не скажу: я шёл в ЦСКА, чтобы помочь клубу что-то выиграть и ещё реализовать себя как тренер на более высоком уровне, и многое мне удалось: и серебро чемпионата было и Кубок России. Просто жизнь она иногда разворачивается так, что ты не всё можешь предусмотреть и не всегда есть возможность повлиять на происходящее. Осталась некая недосказанность, которую руководство видит по-своему. А у меня есть свои мысли на эту тему. Тем не менее я благодарен судьбе за эти два года, проведённые в ЦСКА, которые несмотря на всю сложность, были безумно интересными.

— Спасибо вам за интервью.

— И вам спасибо.

Виталий Шевченко:

— Володю Федотова я знаю по «Уралмашу», который я тогда принял уже почти в середине сезона 1996 года. Игроки подобрались хорошие и играла команда неплохо. При мне много было хороших матчей, много выигрывала, но вначале без меня растеряли много очков и спастись от вылета не удалось. Федотов был капитаном, его ребята все уважали. Я его ставил последним защитником. Мы тогда играли в три защитника. У меня к нему никогда не было вопросов. Трудолюбивый, неуступчивый. А главное — был авторитетом для других игроков.

Текст: Александр Косяков.

Заглавное фото: Олег Бухарев.

Фото: Олег Бухарев и из личного архива Владимира Федотова.