Ирина Севостьянова (Ахромеева): «Горжусь серебром, добытым, когда завод «Ростсельмаш» остановился»

Этот пост написан пользователем Sports.ru, начать писать может каждый болельщик (сделать это можно здесь).

Двукратная чемпионка мира среди молодёжных команд Ирина Севостьянова, игравшая сначала под фамилией Васфиева, а потом Ахромеева, поделилась с БЦ воспоминаниями о тяжёлых 90-х и первых шагах национальной команды России, рассказала о работе с Евгением Трефиловым в «А-Элите» и победах в чемпионатах четырёх стран, а также сложных жизненных обстоятельствах, вынудивших её вернуться в родную Верхнюю Пышму.

— Вы ведь стояли у истоков сборной России. После Олимпийских игр 1992 года, на которых Объединённая команда завоевала бронзу женского гандбольного турнира, Сергей Аванесов привлёк вас для участия в дебютном товарищеском турнире в Нидерландах. Как это было?

— Осенью 92-го российская национальная команда создавалась, по сути, с нуля. Ставший главным тренером Сергей Михайлович Аванесов позвал многих гандболисток, которые годом ранее выиграли молодёжный чемпионат мира во Франции. Получилось так, что мы вместе перешли из одной сборной в другую.

1992 год, Нидерланды, 2 победы, 3 поражения... Дебютные матчи в истории женской сборной России

С некоторыми я играла к тому времени за «Ростсельмаш», с которым работал Аванесов. Возглавив ростовскую команду, он позвал, в частности, из Баку, где работал ранее, Светлану Мозговую, Элину Неудахину и вратаря Елену Калашникову. Я же приехала летом 92-го года из Свердловска, ныне Екатеринбурга, где команда разваливалась. Из-за сложной ситуации в стране и недофинансирования тогда в гандболе происходили массовые пертурбации.

— Впоследствии вы участвовали в двух чемпионатах мира. В 1995-м сборная проиграла венгеркам в 1/4 финала, а спустя два года финишировала на обидном 4-м месте, которое, впрочем, стало для российской сборной самым высоким достижением в 90-е годы. Переживали, что остались без наград?

— Были страшно расстроены. Хотя медали нам всё-таки вручили. Утешительные — копии бронзовых, полученных немками, которым мы проиграли в Берлине в матче за 3-е место.

Но в 95-м в Венгрии испытали ещё большую горечь, потому что бились за путёвку на Олимпийские игры. Чтобы завоевать её, надо было завершить турнир в первом квартете. Оставалось обыграть хозяек турнира. Держались всю игру, уступали 1-2 мяча, но в концовке сил не хватило — 18:23.

— Может, судейство повлияло?

— На удивление — нет. Мы, признаться, ожидали предвзятого отношения — всё-таки играли с хозяйками. Но арбитры отработали очень профессионально. Был тот самый случай, когда, несмотря на поражение, нельзя было кинуть в судей не то что камень, даже песчинку.

Причём я наблюдала за той игрой со стороны, сидя на трибуне. В матче с Германией на групповом этапе меня неудачно «уронили» — сотрясение мозга и разрыв капсулы плечевого сустава…

— Давайте из 90-х вернёмся в 80-е. Вы ведь родом из Верхней Пышмы, города близ Екатеринбурга?

— Там и начинала играть в гандбол. Тренер набрал детей в секцию, занималась в ней четыре года, после чего попала в юниорскую сборную СССР. В первый раз вызвали на сборы в Киев, когда мне, кажется, ещё 15 лет не исполнилось.

А через пару лет была уже в молодёжной сборной, с которой поехала в 1989 году на мой первый чемпионат мира в Нигерию. Команда состояла из игроков 1969-1970 годов рождения, я же родилась в 71-м, но меня взяли.

— Это был ваш первый выезд за границу?

— Нет. Готовясь к чемпионату, мы ездили в Германию, куда-то в Скандинавию, Италию, Испанию.

— В середине 80-х мне довелось работать в Западной Африке и бывать в Нигерии. Прямо скажем, у неё была репутация страны с ужасающей преступностью. Как же там провели девичий турнир?

— Люди с автоматами охраняли и зал, и территорию гостиницы, в холле постоянно дежурили спецподразделения. Посмотреть в таких условиях ничего не удалось. Перемещались из гостиницы в зал и обратно.

— Наверное, основу команды составляли игроки «Спартака», который вплоть до 89-го года доминировал в советском женском чемпионате?

— Игроки этой команды составляли большинство в национальной сборной. В молодёжке же были собраны девушки из разных мест: Волгограда, Краснодара, Баку… Пожалуй, чуть больше было гандболисток из Запорожья, тем более что сборную возглавлял работавший в этом городе Леонид Анатольевич Ратнер.

С ним же спустя два года я поехала на второй для себя молодёжный чемпионат мира, уже по своему возрасту. На обоих турнирах сборная СССР заняла первое место.

— Как развивалась ваша клубная карьера?

— В 1989 году Виталий Васильевич Барсуков пригласил меня в команду высшей лиги, которую возглавлял. В последнем советском чемпионате «Свердловчанка» финишировала 6-й.

Её самый известный игрок — безусловно, вратарь Светлана Богданова, двукратная чемпионка мира и бронзовый призёр Олимпийских игр 1992 года. Но были в составе и другие интересные гандболистки, которых привлекали в сборную: Светлана Наумова, Татьяна Белоусова, Ирина Целищева.

Светлана Богданова: «А когда наступает зима, пеку пироги, смотрю биатлон и болею за Фуркада»

Однако с развалом Союза завод имени Калинина, который поддерживал команду, стал испытывать огромные проблемы. Гандбольная команда была на грани закрытия, и я, приняв предложение Аванесова, перешла в «Ростсельмаш». Отыграла в нём четыре сезона и завоевала полный комплект наград: золото — в 94-м, серебро — в 93-м и 95-м, бронзу — в 96-м.

И УПИ с ними. «Источник», «А-Элита», «Энергия» и другие российские клубы, которых больше нет

— Что, прежде всего, отложилось в памяти о ростовских годах?

— Характер команды. В 1995 году завод «Ростсельмаш», который был её основным спонсором, фактически остановился. Получали копейки, было без преувеличения сложно даже с питанием. Играли одним составом — Мозговая и ещё несколько игроков ушли в ростовский «Источник».

Светлана Мозговая: «Попросила Аванесова сделать меня великим игроком. Он согласился»

Тем не менее на зубах вытянули второе место благодаря боевому духу, воспитанному ещё в советские времена. Мы выстояли — и, когда это вспоминаю, до сих пор испытываю удовлетворение и гордость за себя и команду.

— А как же чемпионский сезон?

— Он, конечно, тоже остался в памяти. Золото есть золото. Но победный чемпионат сложился значительно легче следующего, когда мы остались в усечённом составе, да ещё и без главного тренера — у Аванесова случился инфаркт.

— Почему ушли из клуба, который был наверху, выигрывал медали?

— Руководство не давало никаких финансовых гарантий. Будем, мол, стараться выплачивать деньги. Притом клуб даже не закрыл передо мною долги.

— Играли за идею?

— Нет, конечно. За чемпионство получила в Ростове двухкомнатную квартиру. Долги же не вернули за последний год. Мы, игроки, даже в суд подали, его решение было в нашу пользу, но мне не повезло. Если с Мариной Черноволенко и Ириной Овчаренко клуб расплатился, то со мной нет. Кто-то вывел деньги со счёта. Мутная история. Такое тогда было время…

— После «Ростсельмаша» в вашей спортивной биографии значится краснодарская «А-Элита». Как работалось с Евгением Трефиловым?

А, элита! «Кубань» как рекордсмен и бездомная «Россиянка»: редкие цифры и факты по Суперлиге

— Пахали. Этот тренер никого не щадил — ни себя, ни других. А эмоциональным он был всегда: и до «А-Элиты» в «Россиянке», и после. Такой уж у него темперамент. Евгений Васильевич — харизматичный, но безапелляционный. И слов не подбирает. Работавший с ним Барсуков был гибче.

«Этот город только наш!» БЦ представляет: все дерби российского женского гандбола

— Дальше в вашей биографии настал зарубежный период…

— После двух сезонов в «А-Элите» отправилась в словацкий клуб «Банска Быстрица». Тогда же в команду приехали тренер Георгий Алексеевич Воронов, а также Надежда Мельникова, Татьяна Сологуб и Лариса Гудзь. С нами в сезоне-1998/99 клуб в первый (и последний — БЦ) раз в своей истории стал чемпионом Словакии, потом занял второе место.

После этого я уехала домой. Получила серьёзную травму плеча, так что подумывала о завершении карьеры. Вернулась в Краснодар. Но на следующий год на меня вышел Воронов и пригласил в запорожский «Мотор», в котором он был помощником главного тренера Николая Чигарёва.

С этой командой, за которую играли Жанна Сабадаш и Татьяна Дядечко, выиграла не только чемпионат страны, но и Кубок обладателей кубков в сезоне-2000/2001. И это стало незабываемым событием — всё-таки европейских трофеев в моей карьере не было. Так хотелось принять участие в евротурнире, что ускоряла своё восстановление после травмы как могла!

Эксклюзив БЦ. Татьяна Мерзенёва (Дядечко): «Когда-то в сборной Трефилов много со мной советовался»

В Запорожье пробыла один сезон, а потом ещё полтора года играла в Баку за команду АБУ. С ней довелось стать победительницей в четвёртом для себя национальном чемпионате.

— В тот период вы и за сборную Азербайджана успели поиграть. У вас, кстати, есть азербайджанские корни?

— Нет, я татарка и по отцу, и по матери. А документы, позволяющие играть за Азербайджан, оформляли и грузинкам, и представительницам других республик бывшего Союза. За сборную России я к тому времени уже несколько лет не выступала — уровень не подходил. В Азербайджане же задачи были проще: требовались гандболистки, просто превосходящие в мастерстве местных.

Впрочем, в Баку я не задержалась. Когда и там у клуба началась проблемы с финансированием, закончила с гандболом.

— Теперь, вероятно, создали дома уголок с призами и медалями из разных стран?

— Они на стеллаже у моей 15-летней дочери: она расставила кубки, развесила медали. В своё время Анастасия собрала газетные вырезки с заметками обо мне, даже посмотрела видеозаписи игр «Ростсельмаша»…

Мой пример вызвал у неё желание заняться гандболом. Но я отговорила, потому что объективно для этого нет физических данных. Так уж генетика сработала. Пошла в отца, крепкого, но невысокого.

Объяснила Насте, что при росте меньше 1,70 она может стать только крайним игроком. Но это её не привлекало. Ей хотелось быть полусредней, как мама, и забрасывать мячи. В итоге уже два года занимается волейболом. Чисто для себя. В нём с её ростом можно быть разыгрывающей.

— Не собирались стать тренером?

— Нет. Когда закончила играть, задумалась о создании семьи, рождении детей. Возраст уже поджимал. Своего второго мужа встретила в Волгодонске, куда приехала в гости к Марине Черноволенко. Он работает на заводе «Атоммаш». Однако и этот второй мой брак распался.

Настю родила в 37. А ровно через год, день в день, появился на свет Никита. Притом он ребёнок с особенностями — расстройством аутистического спектра. Много лет ушло на то, чтобы его более или менее социализировать.

При этом я погрузилась в коррекционную педагогику — и нашла себя в этой области. Окончила Московский институт педагогики и дополнительного образования. Имею несколько сертификатов по сенсорной интеграции и прикладному анализу поведения. Работаю педагогом в коррекционно-развивающем центре для детей с особенностями развития в Верхней Пышме.

— Что побудило вернуться в родные края?

— Девять лет назад мама оказалась в тяжёлом состоянии в больнице, и я рванула из Волгодонска, чтобы ухаживать за ней. В последний год она была вообще парализована. Буквально на днях мы её проводили.

— С кем-то из гандбольного мира общаетесь?

— Состою в группе с бывшими партнёрами ещё по свердловской команде, переписываюсь. Но за гандболом пристально не слежу, иногда смотрю отдельные матчи. Слишком много было в последние годы забот…

Фото: личный архив Ирины Ахромеевой

Александр Просветов

Самые свежие гандбольные новости со всего мира всегда доступны на сайте «Быстрого центра»: handballfast.com