«О, заткнись, Рэмсдейл!»

Этот пост написан пользователем Sports.ru, начать писать может каждый болельщик (сделать это можно здесь).

Такие статьи должны начинаться с хорошей истории, не так ли? Может с чего-то забавного. Помню урок английского. Надо начинать с шума и все такое.

Боюсь, что у нас тут небольшая проблемка.

Когда я вспоминаю о переходе в «Арсенал», у меня нет таких же историй, что и у других парней. Я видел, как игроки говорили: «О да, Венгер позвонил мне». Или разговоры о болельщиках, появляющихся возле их дома и распевающих их фамилии.

Но моя история? Честно? Когда вышла эта новость, единственное, что я помню, это то, что весь мир говорил мне, что я абсолютное дерьмо.

А все так хорошо начиналось. Я был вызван в сборную Англии на сборы перед Евро. Было удивительно быть частью команды тем летом. Пока я был там, мой агент сказал мне, что «Арсенал» «проявил некоторый интерес» ко мне. В современном футболе никогда не знаешь, что это значит. Я старался не слишком волноваться.

Я спросил: «Интерес. Что это значит?»

Он ответил: «Я не знаю. Есть интерес».

— Значит, они хотят меня подписать?

— Может да. А может и нет. Есть интерес.

Итак, на следующий день я столкнулся с Букайо Сака, который пил кофе, и я еще не знал его так хорошо, поэтому я подумал: «Конечно, я же не могу спросить его, верно?»

Я имею в виду, что мне ему сказать-то?

«Доброе утро, Букайо. Как у тебя дела? Ээ. Не мог бы ты узнать, заинтересован ли во мне твой футбольный клуб?»

Нелепо.

Так что да, именно так я и поступил.

Он сказал мне, что интерес был настоящий, и что менеджер на самом деле звонил ему, чтобы спросить о моем характере и о том, что я за человек. Я думаю, что Букайо, должно быть, сказал ему, что я порядочный парень, потому что через несколько дней мне позвонил мой агент и сообщил, что трансфер идет полным ходом.

Нереально. Футбольный клуб «Арсенал». Один из лучших дней в моей жизни. Все мои друзья пишут мне. Ты — легенда. Ты — легенда. Семья на седьмом небе от счастья. Что может быть лучше?

Потом я возвращаюсь с тренировки и иду забирать телефон, а он раскален. Типа, очень раскален. И я вижу около 100 уведомлений. Та маленькая птичка. Пинг, пинг, пинг. Я такой: «Что происходит?» Инстаграм. Пинг, пинг, пинг. В то время я привык к 15 или 20 уведомлениям в день. (И три из них от моей мамы.) Пинг, пинг, пинг. Я захожу в свой Твиттер и вижу, что новость просочилась, и меня хорошенько так прожаривают.

Я захожу в свой Твиттер и вижу, что новость просочилась, и меня хорошенько так прожаривают.

— Аарон Рэмсдейл

@AaronRamsdale98 НЕ ПЕРЕХОДИ СЮДА. ТЫ (СМАЙЛИК ДЕРЬМА).

2 ВЫЛЕТА? УЖАСНОЕ ПОДПИСАНИЕ.

£24 млн.??? БАЛДА.

А потом было по-настоящему хорошее сообщение, например:

Добро пожаловать в Северный Лондон, Аарон! 🙂

Пинг, пинг, пинг.

БАЛДА. БАЛДА. БАЛДА.

После первоначального шока я думаю: Ладно, справедливо. Это ж я виноват в том, что у меня включены уведомления. Это просто современный футбол. Социальные сети токсичны. Всего несколько троллей, не так ли? Никаких волнений.

Я иду в свою комнату и включаю телевизор. Футбол — единственный способ, которым я умею расслабляться. Я сумасшедший. Можете спросить у моей жены. По сути, я футбольный фанат, который играет в футбол. Если я в машине, то это футбольные подкасты. Если я дома, а Джорджина смотрит свои шоу, я сижу на iPad на диване рядом с ней и смотрю любой матч на Sky.

Итак, я включаю Sky Sports News, и вы знаете, когда бывшие игроки и эксперты сидят на Sky, качают головами, и у них там фотография парня? Что ж, это моё лицо там, наверху, и эксперты не в восторге.

— Плохое подписание. Недостаточно хорош для «Арсенал».

— Слишком много денег. Мне это не нравится.

— Два вылета? £24 млн.? БАЛДА.

Нет, последнее — шутка. Но таков был общий тон разговора. Они не были моими самыми большими поклонниками. Это интересный опыт, когда легенды, которых ты боготворил, перед всей страной говорят, что ты дерьмо. Это очень повлияло на меня. Это за считанные часы вернуло меня с небес на землю.

Я выключил телевизор. Отключил все уведомления в социальных сетях.

К счастью, после Евро все немного успокоилось. Я был очень взволнован тем, что вступлю в клуб своей мечты и начну весь этот опыт.

«Арсенал». Невероятно. Забудь о болтовне. Забудь о троллях. Давай-ка отпразднуем.

Позвонил своим товарищам. Легенды. Они меня никогда не подведут, верно? Никогда.

Мои приятели ходят по дому, и первое, что у них вылетает изо рта...

— Фуууууууууух, ты видишь, что о тебе говорят?

— Нет! Я не хочу знать!

— Приятель, некоторые мемы довольно забавные. Посмотри.

Боже мой.

Знаете, говорят, нужно быть немного сумасшедшим, чтобы хотеть быть вратарем. Но в моей семье я нормальный.

Мой старший брат Эдвард работает тюремным охранником. Мой средний брат Оливер работает артистом в Вест-Энде. Мой папа, он настоящий олдскульщик. Ему не нравится этот причудливый европейский футбол с мячом в ногах у вратаря. Нет-нет-нет. Он все время говорил, что собирается позвонить Артете и сказать ему: ВЫБИВАЙ ЕГО ДО «ДЕВЯТКИ», СЫНОК.

Такой вот мой папа.

Моя мама, она беспокоится. Если мой брат — тюремный охранник, заметьте, — гуляет в пабе со своими приятелями, она не ложится спать до тех пор, пока он не напишет ей, что он дома в безопасности. Ему 32 года. Все еще нужно написать: «Да, мама, дома в постели, люблю тебя».

Я самый младший и, наверное, наименее интересный из всех. Всякий раз, когда люди говорят мне, что то, что я сделал, преследуя эту футбольную мечту, это смело, я просто смеюсь. Оливер — настоящая суперзвезда семьи. Он храбрый. За три недели до того, как он должен был уехать в университет в Бедфорде, он сказал моим родителям, что передумал. Он не хотел становиться учителем физкультуры. Он хотел осуществить свою настоящую мечту и поступить в театральную школу. Поэтому он буквально собрал все вещи и уехал в Лондон, чтобы начать совершенно другую жизнь.

Но это не самый смелый поступок, который он совершил. Не поэтому я им восхищаюсь. Мой брат гей, и он прожил свою жизнь открыто и по-настоящему с тех пор, как пошел в школу. Я так горжусь тем, что он мой брат. Я не говорил об этом раньше, но учитывая все, что сейчас происходит в футболе, я подумал, что это важно упомянуть. Оливер во многом похож на меня. Он обычный парень. Любит футбол. Любит поболтать со своими товарищами. Любит Канониров. Он гордится мной, и я действительно горжусь им.

За эти годы я, вероятно, слишком часто прикусывал язык — как в раздевалках, так и в социальных сетях — всякий раз, когда слышал гомофобные комментарии или глупые вещи. И я думаю, что, возможно, мой братсделал то же самое, думая, что это облегчит мою жизнь.

Что ж, сегодня все это заканчивается.

Это не самая простая вещь — быть столь открытым, но никогда не бывает «подходящего времени». Я работаю над этой историей с начала лета, и моя семья дала мне свое благословение.

Если я рассказываю свою историю, я рассказываю ее правильно.

Когда я подписал контракт с «Арсеналом», я мог справиться со всем, что говорили обо мне лично. Но некоторые из комментариев касались моей семьи, и они полностью перешли черту.

Но это про футбол. Футбол для всех. Если вы не согласны, возможно, вам нужно заткнуться и посмотреть в зеркало.

— Аарон Рэмсдейл

Как вратарь, я все это слышал. Ты можешь сказать обо мне все, что угодно, и я буду смеяться. Возможно, я даже повернусь и скажу тебе что-нибудь в ответ. Но когда это переходит определенную черту в сторону гомофобии или ненависти, это просто неправильно.

Я уже слышу комментарии.

«О, заткнись, Рэмсдейл. Придерживайся футбола, парень».

Но это про футбол. Футбол для всех. Если вы не согласны, возможно, вам нужно заткнуться и посмотреть в зеркало.

И послушайте, обо мне можно много чего сказать, не переходя черту. Я такой же футбольный болельщик, как и все остальные. Если бы мой клуб подписал меня, я, вероятно, тоже был бы настроен скептически. До «Арсенала» вся моя жизнь, по сути, была одной длинной серией разочарований.

Я буду первым, кто скажет вам, сколько раз я терпел неудачу.

Когда мне было 15 лет, «Болтон» отцепил меня, потому что свитер свисал с меня. Я был таким маленьким, что выглядел так, будто на мне была папин комплект формы. Я обошел пять или шесть других клубов в этом районе, и каждый из них отверг меня.

Это было так неловко. Все, о чем я говорил в школе, это футбол и то, как я собираюсь стать вратарем. У меня был замечательный учитель английского языка по имени мистер Керр, и он всегда позволял мне связать каждую тему в классе с футболом. Он позволял мне болтать о «Вест Бромвиче» или «Челси» в течение 10 минут и каким-то образом связывать это с тем, что мы узнали. Когда меня отцепили из клуба, я был раздавлен, потому что это была большая часть моей личности в школе. Он видел, что я больше не говорю. Я был так унижен, что даже не хотел рассказывать об этом своим товарищам.

В моей голове мечта закончилась.

Однажды после занятий мистер Керр отвел меня в сторонку и спросил, в чем дело. Я рассказал ему. И я помню, как он искренне сказал: «Что ж, сколько клубов в стране? Должно быть, 80 с лишним, не так ли? Ты найдешь свой. Не сдавайся. Никогда не отказывайся от своей мечты».

Несколько недель спустя «Шеффилд Юнайтед» позволил мне присоединиться к своей академии. Хотел бы я сказать, что они меня завербовали. Но это было больше похоже на то, что мне позволили прийти к ним.

Четыре года спустя я начал свою первую настоящую профессиональную игру за «Честерфилд». Игра на выезде с «Аккрингтон Стэнли». Середина января. Поле было грязевой ванной, по крайней мере, как я помню. Во втором тайме я пропустил один из худших автоголов, которые вы когда-либо видели. Мы проигрываем со счетом 0:3, и весь стадион поет мне: «Это все твоя вина! Это все твоя вина! Это все твоя вина!»

В этот момент ты чувствуешь себя таким маленьким. Я помню, как обернулся, а в Лиге Два болельщики так близко, что можно смотреть им прямо в глаза.

Это почти неловко, если ты ничего не скажешь в ответ — настолько они близки. Я подумал: «Знаете что? Если бы я был на трибунах со своими товарищами с несколькими пинтами в животе, мне бы это понравилось».

Так что в следующем выездном матче, я не знаю, что на меня нашло, но болельщики начали сердится на меня, и я обернулся, выбрал кого-то наугад и просто начал махать рукой с нахальной ухмылкой.

Вся секция повернулась к чудаку и начала смеяться.

Это было похоже на то, как будто груз свалился с моих плеч.

Да, у нас было несколько идиотов в интернете, болтающих всякое. Кому какое дело? Настоящие болельщики прикроют твою спину.

— Аарон Рэмсдейл

На протяжении всего матча, каждый раз, когда была возможность, я оборачивался и немного шутил. Если у меня хорошо получалось, вся трибуна начинала смеяться. Если плохая, они корили меня за это. Это может показаться смешным, но это было похоже на мой способ справиться с давлением. Когда ты играешь в Лиге Два и даже в Чемпионшипе, ты играешь за средства к существованию людей. Когда мы вылетели с «Честерфилдом», я помню, как персонал выходил из здания после последнего матча со своими вещами в картонных коробках. Я думал, что такое бывает только в кино. Помню, как подумал: администратор по экипировке, уборщицы, билетный персонал... Они все остались без работы из-за того, что произошло на поле.

Это реальная жизнь.

Это был очень, очень трудный урок, и, к сожалению, мне пришлось продолжать его изучать. Первые четыре сезона в профессиональном футболе я занимал 24-е, 20-е, 18-е и 20-е места. До чемпионской гонки прошлого сезона я буквально никогда раньше не боролся за трофей на клубном уровне.

Может быть, это просто то, о чем следует помнить всем детям, которым постоянно говорят, что все, что меньше, чем совершенство, является концом их мечты.

До тех пор, пока в тебя верят правильные люди, и они видят, как усердно ты работаешь и что можешь привнести в команду, не имеет значения, что говорят хейтеры. Микель Артета увидел во мне что-то особенное, и это все, что имело значение. Я помню, как встретился с ним в первый раз, он сказал: «Просто будь собой».

Может быть, некоторые люди думают, что у нас получается забавная пара, потому что он просто невероятно целеустремленный и может показаться серьезным. А я парень, который любит шутить. Но почему-то это просто работает.

Я помню, как он объяснил мне, что хочет, чтобы я играл намного выше и намного агрессивнее. И поэтому каждый день на тренировках я играл выше и агрессивнее.

А он отвечал: «Нет, нет, выше».

С каждым днем все выше.

«Да, да. Нет, выше».

Я думаю ******: черт возьми, черт возьми, я почти в центральном круге. Насколько выше?

На самом деле, это было блестяще, потому что он позволил мне объяснить свои эмоции по поводу того, что я чувствовал себя немного уязвимым, играя так агрессивно, и он показал мне 10-20 разных примеров команд, играющих так, как он хотел. Иногда я думал: «Черт, босс, мы смотрим здесь винтажную «Барселону». Вы уверены, что мы вывезем?»

Но в конце концов мы смогли прийти к компромиссу, где я не слишком много думал, и результаты говорили сами за себя.

Я никогда не забуду, как начал свой первый матч в Кубке Лиги, на выезде против «Вест Бромвича» в среду вечером, и наши болельщики в полный голос стояли в углу стадиона. Я подумал: «Боже, надеюсь, они меня не освистают».

В течение первых пяти минут матча я почти не касался мяча. Даже не сделал ни одного сейва. И все они пели мою фамилию.

Очевидно, что в прошлом сезоне мы не достигли своей конечной цели, и это до сих пор больно. Но когда я думаю о прогрессе, которого мы достигли, я реально горжусь им.

— Аарон Рэмсдейл

Мурашки по коже. В какой-то момент я взглянул на толпу, просто чтобы все это впитать. В тот момент я понял: вот это настоящие болельщики. Выезд к «Вест Бромвичу» в среду вечером. Да, у нас было несколько идиотов в интернете, болтающих всякое. Кому какое дело? Настоящие болельщики прикроют твою спину.

Именно тогда я почувствовал себя как дома.

Эти первые два сезона в Северном Лондоне были невероятными. Очевидно, что в прошлом сезоне мы не достигли своей конечной цели, и это до сих пор больно. Но когда я думаю о прогрессе, которого мы достигли, я реально горжусь им. Если я могу на мгновение надеть шляпу футбольного болельщика и посмотреть на вещи со стороны, то качество ребят в этом клубе превосходно.

Я никогда не забуду этот момент из сезона 2021/2022, когда мы только что упустили попадание в четверку лучших. Для меня это был момент, когда я понял, что мы на правильном пути. Я сидел в автобусе рядом с Букайо после выезда в Ньюкасл, когда мы проиграли со счетом 0:2. Все были опустошены, но молодые ребята из академии, такие как Букайо и Эмиль, они просто испытывают дополнительное давление. После матча они буквально сидели на полу в раздевалке. Когда мы сели в автобус, Букайо был спокоен. Обычно нам всегда есть о чем поболтать, даже после проигрыша. Но стояла мертвая тишина. Поэтому я отправил ему сообщение, несмотря на то, что он сидел рядом со мной, спрашивая, все ли с ним в порядке и не хочет ли он поболтать.

У нас была пятиминутная беседа, и я оставлю большую ее часть между нами, но я просто попытался объяснить ему, сколько раз я чувствовал, что потерпел неудачу в футболе, и как он должен гордиться тем, что вывел команду с 8-го на 5-е место, особенно после всех оскорблений, с которыми он столкнулся на Евро.

Лучшее, на котором я когда-либо был — 18-е место.

Ты учишься гораздо большему на неудачах, чем в те времена, когда все идет замечательно и весь мир пускает туману в твою задницу.

Да, в прошлом сезоне нам не хватило до титула, но мы поднялись с 8-го на 5-е и 2-е место, и мне нравится культура, которую мы строим в клубе. Это прекрасное время, чтобы быть Гунером. И на личном уровне я должен поблагодарить своих товарищей по команде, тренера, весь персонал и болельщиков за то, что они поддержали меня в прошлом сезоне.

Боюсь, что здесь все становится немного серьезнее.

Есть вещи, которые происходят в нашей жизни, о которых общественность понятия не имеет, и прошлый год был эмоциональными американскими горками для меня и моей семьи. После того, как я поднялся на вершину турнирной таблицы Премьер-лиги и отправился на свой первый чемпионат мира, мы с женой узнали, что ждем нашего первого ребенка. Микель дал мне несколько дополнительных выходных после чемпионата мира, поэтому мы отправились в короткий отпуск. Это было действительно самое счастливое время в нашей жизни. И да... Нет простого способа сказать это, но я чувствую, что важно, чтобы люди знали...

На рейсе домой у жены случился выкидыш.

Я даже сейчас не могу описать боль от того шестичасового перелета обратно в Лондон. Я просто хочу, чтобы люди знали, что они не одиноки, если они сами проходят через это. Когда мы вернулись, я мало кому рассказывал о том, что произошло. Только моей семьье, моим товарищам по команде и, конечно же, Микелю. Он был фантастическим во всем. Даже в середине гонки за титул, когда на клуб оказывалось такое большое давление, он спросил меня, не нужно ли мне немного отдохнуть, чтобы разобраться со всем. Микель сделал все возможное, чтобы убедиться, что со мной и моей семьей все в порядке.

Для меня, вот это менеджер.

Мы не всегда сходимся во мнениях по всем вопросам. Иногда у нас бывают очень витиеватые разговоры о футболе. Но он очень заботится о своих игроках, и я всегда уважаю его за то, как он справился с нашим горем.

Три дня спустя мы играли со Шпорами в дерби, и для меня это был единственный способ отвлечься. Футбол всегда был моей отдушиной. Я сказал тренеру, что хочу играть. Это был лучший вечер. При свете прожекторов мы выиграли со счетом 2:0, и наши гостевые болельщики были в полном восторге. Если вы посмотрите матч, то увидите, как я сияю при последнем ударе по мячу. Я пошел за бутылкой с водой за воротами, и никогда за миллион лет я бы не подумал, что болельщик «Тоттенхэма» ударит меня ногой в спину.

Помню, когда я вернулся в раздевалку, я даже не смог отпраздновать, потому что меня вытащили, чтобы дать показания в полиции.

— Аарон Рэмсдейл

Я обменивался несколькими очень пикантными шутками с болельщиками во всех английских лигах. Меня называли всем, что вы только можете себе представить. Но никто никогда так не переходил черту. Помню, когда я вернулся в раздевалку, я даже не смог отпраздновать, потому что меня вытащили, чтобы дать показания в полиции.

Знаете, мне было почти жаль парня, который это сделал, потому что я подумал про себя: если бы он только знал меня как личность и то, через что я на самом деле прохожу сейчас, он бы ни за что не сделал этого. Если бы мы однажды встретились и начали болтать о футболе, мы, вероятно, были бы друзьями.

Это одна из причин, почему я хотел написать эту статью и впервые поделиться своей историей и историей моей семьи. Особенно в последние несколько лет можно увидеть так много негатива и токсичности в футболе. Будь то в социальных сетях или на стадионах, кажется, что многие люди потеряли всякую перспективу.

После того, как я опубликую это письмо, как бы грустно это ни было, я знаю, что буду получать сообщения и о моей жене, и о моем брате. Другие игроки получают еще худшие сообщения, особенно мои чернокожие товарищи по команде. По какой-то причине компании, занимающиеся социальными сетями, похоже, не заинтересованы в том, чтобы остановить это.

Но как по мне, дело не в том, чтобы это остановить. Дело не в троллях. Я знаю, что не смогу до них достучаться. Как по мне, это просто отстаивание того, что правильно.

Речь идет о том, кем я хочу быть как личность и как отец.

Этим летом мы с Джорджиной получили лучший подарок, о котором только можно было мечтать. Мы узнали, что снова беременны. У нас на подходе маленький Гунер, и мы на седьмом небе от счастья.

Дело не в троллях. Я знаю, что не смогу до них достучаться. Как по мне, это просто отстаивание того, что правильно.

— Аарон Рэмсдейл

Когда ты знаешь, что станешь отцом, это действительно заставляет тебя задуматься о будущем, о том, каким мужчиной ты хочешь быть.

Что касается меня, то я, конечно, мечтаю выиграть лигу и пронести трофей по Северному Лондону. Чемпионат мира по футболу. Лига чемпионов. У меня есть все эти мечты, но это все футбольные мечты.

У меня, как у человека, есть еще одна мечта.

Я хочу, чтобы эта игра, которую я люблю, была безопасным и гостеприимным местом для всех. Я хочу, чтобы мой брат Олли — или любой другой человек любой сексуальной ориентации, расы или религии — приходил на игры, не опасаясь жестокого обращения.

И когда мы будем поднимать трофей на стадионе «Эмирейтс», я хочу, чтобы мой брат был со мной.

Что же тогда смогут сказать нам тролли? Да ничего.

Люблю тебя, братик,

Аарон

Фото обложки: Томми Миланезе/The Players' Tribune

Источник: Players Tribune

Приглашаю в свой телеграм-канал — переводы статей о футболе и порой просто новости и прочее.

Хотите поддержать автора донатом? Это можно сделать в комментариях к посту!