Дмитрий Бородин: «Спаллетти спросил: «Дима что, пивную ванну принимал?»
Разведу футболиста
– Кто вы и чем занимаетесь по состоянию на конец декабря 2012 года?
– У меня продолжает действовать контракт с «Зенитом» – ему осталось несколько дней. В то же время я уже не тренируюсь. Занимаюсь развитием нового бизнеса. Открываем с партнером новый проект, вникаю в суть. Пока играл в футболе, работал за деньги. Теперь делаю так, чтобы деньги работали на меня.
– Один бизнес у вас ведь уже есть?
– Да, у меня с тремя партнерами салон BMW в Питере. Их по городу всего шесть, в одном из них я среди учредителей. Открыли его в 2009 году, прямо в кризис. Если бы тогда не решились открываться, почти наверняка нас на этом рынке сейчас не было бы. Кредиты брали не у банков, а у друзей. Почти все, что были должны, уже вернули. Ну и зарабатываем потихоньку.
– Зарабатываете больше, чем футболом?
– Примерно столько же.
– Ого. Самый занятный бизнес, в который вас пытались втянуть?
– Предложений всегда много. Юля, жена Саши Ширко, всегда говорит: «Что ж вы, футболисты, такие лохи? Надо открыть две конторы. Первую назвать «Разведу футболиста», вторую – «Помогу футболисту, которого развели». Обе будут в прибыли».
Мне предлагали и автоматы с бульонами по городу ставить, и полуподвальные помещения покупать – чтобы или в аренду сдавать, или что-то свое открывать. Но я доверился друзьям и практически все, что зарабатывал, вкладывал туда. Не жалею.
Достойный контракт
– Контракт c «Зенитом» еще действует, но вы уже не тренируетесь. Это как?
– У нас состоялся разговор с Митрофановым (гендиректором «Зенита» – Sports.ru) еще летом. Он сказал: хочешь тренироваться с дублем – тренируйся; захочешь заканчивать – сядем в конце года и, может, предложим тебе что-нибудь. На тот момент я еще думал, что попытаюсь полыхнуть в последний раз.
– И почему не полыхнули?
– Было одно интересное предложение. Премьер-лига, команда, которая вроде заинтересовалась, но потом подписала другого вратаря.
– «Локомотив».
– Да. Не то чтобы напрямую интересовались, но был такой вариант. Так что я стал тренироваться с дублем. Чем ближе был конец сезона, тем менее интересными мне становились тренировки с молодыми дарованиями. В какой-то момент подошел к Анатолию Викторовичу (Давыдову – Sports.ru) и сказал, что, наверное, буду заканчивать: «Чего себя дальше мучить?»
«Юля, жена Саши Ширко, всегда говорит: «Что же вы, футболисты, такие лохи?»
– Говорят, вы были самым высокооплачиваемым третьим вратарем мирового футбола.
– Ха-ха! Это кто так говорит? Генич? Или Кантонистов?
– Да нет, просто мы с коллегами прикинули и поняли, что вряд ли кто-то получает больше вас. Мы ошиблись?
– Не знаю, сколько зарабатывают другие, но то, что у меня хороший контракт в «Зените», ни для кого не секрет. Я же приходил сюда не как третий вратарь. Просто так сложилось, что тренер делает ставку, больше доверяет одним, а не другим. Играть мне по большому счету не давали – потому что сделали ставку на других ребят. Слава не давал повода в себе усомниться, а от добра добра не ищут. Ну а мне что делать, не выполнять свои обязательства? Я тренировался, делал все, что мог. Но так сложилось. Не потому что я хороший или плохой – просто сложилось.
– Отвечая на предыдущий вопрос, вы упомянули Константина Генича. Знакомы?
– Общаемся. Недавно были на прощальном матче Вадика Евсеева и собрались в общей компании. Костя из бывших футболистов, поэтому всегда есть, о чем поговорить. Кроме того, он прекрасный комментатор, я очень рад, что у него все так здорово развивается.
Была интересная история, может, он помнит. Мой друг Сергей Кормильцев – мастер разговорного жанра – как-то оказался в компании Генича и давай лепить свои знаменитые афоризмы. Серега говорит: в какой-то момент смотрю, а Генич чуть ли не записывает: «Подожди-подожди, как ты сказал? Ах, хорошо!» Проходит какое-то время, и мне звонит Кормила: «Включи телевизор. Там Генич репортаж ведет и моими фразами пуляет направо и налево».
Тамада команды
– За четыре года вы сыграли за «Зенит» всего два официальных матча. Считается, что в том числе из-за такой невостребованности у вратарей едет крыша. У вас съехать могла?
– Кто-то умный сказал: если не можешь изменить ситуацию, измени к ней отношение. В какой-то момент я устал биться головой о стену, понимая, что шансов мне никто не даст. Старался как можно больше помогать ребятам. К работе я не относился как к конкуренции. Конкуренция между вратарями в «Зените» была, но я в ней не участвовал. Как говорили, в команде, я отвечал за антураж коллектива.
– Прекрасно.
– На мне было все. Чтобы ребятам было хорошо после игр, чтобы подготовить их к новым матчам, чтобы были у нас какие-то праздники. Сейчас многие говорят: летом ты ушел, талисмана команды больше нет и все – повалились.
– То есть вы были кем-то вроде тамады? Или маскота в перчатках?
– Вроде того. Вообще, игры у нас шли часто, но когда перерывы выпадали, мы могли себе позволить много интересного. Начало, как правило, было в самолете по дороге домой. Но потом на это наложили вето. Не знаю, правильно или нет. Но результаты говорят сами за себя. Разумеется, не говорю, что это самое главное, но раньше никто не говорил, что в «Зените» есть кланы, капканы… Я еще в «Торпедо» привык к тому, что команда должна быть дружной.
«Многие говорят: летом ты ушел, талисмана команды больше нет и все – повалились»
– Вето на веселье в самолете наложили после какого-то эпизода?
– Да, был эпизод на сборах в Португалии. Я там, конечно, был не прав. Мы в первом матче 1/8 финала Лиги чемпионов обыграли «Бенфику». Матч был хороший, но Слава в нем играть не мог, а Юра (Жевнов – Sports.ru), как многим показалось, допустил несколько ошибок. Я в какой-то момент подумал, что могу получить шанс в ответной игре – я тогда был в хорошей форме. Мы приехали на сбор в Португалии и проводили контрольную игру. Но на нее снова поставили Юру, и я понял, что для меня это, наверное, конец. В расстройстве вечером позволил себе лишнего. Не то чтобы я был один, но…
Наш тренер в этот момент сидел в лобби отеля, и как раз мимо него возили столик с пивом – туда-сюда, туда-сюда. Он сфотографировал это на телефон, а потом подошел к нашему администратору и спросил: «А что там, Дима пивную ванную принимал?»
Я извинился, был не прав. В то же время на тренировки я всегда выходил, несмотря на то что было накануне, и всегда старался отработать их по полной.
– Спаллетти принял извинения?
– Не знаю. Но через три месяца меня в основной команде уже не было.
– Тогда объясните, что вам мешало уйти из «Зенита»? В другой клуб, на меньшие деньги.
– Когда я подписывал контракт с «Зенитом» в 2009 году, рассчитывал, что он будет последним. Я сказал семье, что мы из Питера никуда не уедем. Мне выпал шанс, я хотел им воспользоваться… А уходить – был момент, когда Сергей Овчинников тренировал брянское «Динамо». Мы переговорили, все было нормально. Спаллетти сказал, что я тебя отпускаю, а руководство – нет. Не знаю, почему так произошло. Ребята потом говорили: «Ничего, зато хоть стал чемпионом. Медаль есть – будет что детям показать».
Группа лиц
– Если бы человек не в теме попросил вас рассказать о Лучано Спалетти в паре предложений, что это были бы за предложения?
– Тактически сильный специалист. Умеет донести то, что хочет. Гнет свою линию. Хороший во всех смыслах тренер. Хотя есть не самая хорошая черта – у него слова со знаком минус распространяется не на всех. В команде есть группа людей, которым он не может напихать. Есть такие, кому он будет пихать всегда – как Губочану, например. Губочан отвечать не будет, а есть те, от кого можно получить отпор серьезный.
– Вы скажете, о ком речь?
– Зачем? Просто есть группа лиц, в чей адрес он при всех не делал замечания. Когда в такой же ситуации ошибались другие, тренировка сразу же останавливалась и говорилось: так не делаем, делаем по-другому.
– Это хорошо или плохо?
– Вообще команда живой организм, она все чувствует. Есть те, к кому одинаковое отношение, а есть неприкасаемые. Да, и я не говорю, что эти ребята плохие. Просто такая стратегия тренера.
«У Спаллетти есть не самая хорошая черта – у него слова со знаком минус распространяются не на всех. В «Зените» есть группа людей, которым он не может напихать»
– Вы говорили, что бунт Денисова – история не про деньги. А про что же тогда?
– Он просто выразил позицию. Он же не требовал денег – он в «Зените» хорошо зарабатывает, это его родной клуб. Он просто не может понять, что не самому известному игроку сразу кладут зарплату, которая гораздо больше, чем у тех, кто с этой командой выигрывал трофеи. Он хотел донести, что рушится дисбаланс зарплат. Ни в коем случае не говорил, что или повышайте, или ухожу.
– А его ли это дело?
– Насколько я понимаю, это было сказано в приватной беседе с тренером. Зачем ее было выносить из клуба? Он же просто мнением делился. А то раздули так, что даже Ургант собирал деньги по всей стране. Ну бред же.
– Какие у вас впечатления от игры Халка?
– Двоякие. Когда он только пришел, многие еще не подстроились под его манеру: убирает под левую и бьет. Причем бьет с любой позиции, потому что очень сильная левая. А потом привыкли. Хотя, понятно, он все равно талантище.
– Вы уходите с обидой на Спаллетти?
– Как обида? Это же его мнение. У меня было другое. Чтобы заиграть в «Зените», мне надо было быть наголову выше Славы и Юры. Значит у меня это не получилось. Да, мне иногда было неприятно, да, я иногда из-за этого срывался. Но команда приносила результат, значит Спаллетти все делал правильно.
Да, у меня есть недосказанность. Когда я уходил из «Торпедо», у меня был последний матч, после которого я подошел к болельщикам, похлопал и сказал: «Все, ребят. Всем спасибо, я тут закончил». В «Зените» такого не было. Я тут даже подумал: подписав контракт с «Зенитом», я закончил с футболом. По большому счету карьеру я заканчиваю не в 35 лет – я ее закончил, когда мне было 31.
Последние два года я ловил себя на мысли, что уже боюсь выйти на поле – такой был мандраж. Когда с Нальчиком на тайм вышел, оглянулся по сторонам и подумал: «Елки-палки, как тут все изменилось без меня…»
Вставная челюсть
– Главная команда вашей карьеры – «Торпедо»?
– Ну да, это команда, где я состоялся, где мне дали шанс, где я провел три-четыре хороших сезона. Ну и сам коллектив там был замечательный. Настолько замечательный, что на всю жизнь в сердце.
– «Торпедо» было самой бедной московской командой?
– Был еще «Торпедо-Металлург», который потом стал «Москвой». Средней зарплатой наших ведущих игроков было тысяч 200 долларов в год. Получали немного, зато всегда вовремя. Я знал, что приду в баню на следующий день после игры и мне дадут премию за победу. Да, прям в баню администратор Колька Солдатов приносил конверты: «Распишитесь».
– В «Торпедо» вы играли вместе с Сергеем Кормильцевым. Говорят, более талантливого полузащитника в России не было за все 20 лет.
– Я бы еще Широкова поставил в один ряд с ним. Но Кормильцев – феномен. Мог бы играть в любом клубе Европы.
– Прямо Европы?
– Да-да. Последний пас его – это что-то. Панов мог с закрытыми глазами бежать вперед, а мяч его уже находил. И финт Кормилы помню до сих пор. Разыгрывали угловой, давали ему пас в лицевую линию. Вроде должна быть подача, а он убирает защитника идет еще дальше в лицевую и только потом простреливает – мы так несколько важных голов забили. Вроде все знали, что будет убирать под себя, но он так делал, что все равно проходило.
Конечно, физически его не хватало. Все знали: на 60-й минуте поднимется табличка, это будет первая замена и поменяют именно Кормилу. Он всегда удивлялся: «Почему я»? А ему говорят: тебе уже с 58-й надо такси на поле вызывать, чтобы ты назад возвращался.
– Свой талант он так и не раскрыл из-за алкоголя, ведь так?
– Ну, ставить клеймо я на него не буду. Все мы что-то делаем неправильно. Но Кормила всегда на следующий день приходил на тренировку и работал так, что вопросов не было. Не как Бугаев – был у нас такой, который пропадал на неделю и его было не найти.
– Самая смешная история от Кормильцева?
– У него же вставная челюсть – в Москве делал. Когда только пришел в «Динамо» (Киев), была свадьба, все зажигали на танцполе. Вдруг дикий крик: «Стоп! Включите свет! Зубы ищем».
Еще он рассказывал, как Киев играл в еврокубках, у соперников тогда играл огромный нападающий – не помню фамилию, кажется, голландец. Был у Киева защитник, которому дали команду этого нападающего держать. 30-я минута, нападающий делает хет-трик, получает травму и уходит. Защитник Киева – весь в мыле – подбегает к тренеру: «Тренер. Тренер, кого теперь держать?» – «Иди сюда, х.. мой подержи».
Или тот же Киев играл в других еврокубках: 60-я минута, проигрывает 0:4. Шансов никаких, а играть еще полчаса. Тут замена. Тренер подзывает то ли Дмитрулина, то ли кого-то из других опытных. Тот оборачивается: «А что, никого другого нет? Чего я-то?»
«Кормильцев мог бы играть в любом клубе Европы. Да-да, в любом»
– Пара тысяч болельщиков на матчах «Торпедо» – одна из самых диких картин в истории русского футбола. Вы согласны, что играть в «Лужниках» при такой публике – это извращение?
– Конечно, на выезде всегда было приятнее. А дома – как в вакууме играли. Болельщики отличные, но мало. Вроде и не гнетущая атмосфера, но и не атмосфера футбола. Когда мы вылетели в первую лигу, Георгий Саныч Ярцев перед играми любил говорить: «Ребят, давайте! Пока они приехали, пока рты разинули, пока чашу эту разглядели, вы им трешечку закинули. Они уже отдыхают, а мы во втором тайме мячишко катаем».
– Так и получалось?
– Конечно, нет. Мы были уже не тем «Торпедо», где знаменитые футболисты. Были обычными ребятами, которых никто не боялся.
– «Торпедо» в первом дивизионе запомнилось выездом в Белгород. На обратном пути Вадим Евсеев дрался с болельщиками в поезде.
– Сели в поезд, поездка длинная. У меня в Белгороде играет друг – Сергей Кушев. Он нам посылочку организовал в купе. У нас отличная компания: Евсеев, Кантонистов, Соломатин, Ромащенко. Сели, играем в карты. Я куда-то вышел, а когда вернулся, Вадика в купе нет. «Пришел за ним болельщик и повел в вагон-ресторан». Я пошел по всему поезду за ним. Захожу, и вижу, что в конце вагона идет какая-то рубка. А он орет: «Я его убью».
Вадика не без труда утихомирили – в купе я дотащил его без сланцев, он по дороге потерял. На следующей станции решили пройти к ним по перрону всей командой – отомстить за Вадика. Но Ярцев, Дасаев и Тукманов ехали в том же поезде, были в курсе и уже ждали у ресторана: «Куда собрались? Развернулись обратно и по номерам».
– А почему вы шли мстить? Евсеева побили?
– Не-е-е, кто там Вадику даст? Он боковое стекло у машины в порыве гнева может разбить. Да, такое бывало. Кто-то его подрезал, Вадик пошел разбираться, а тот ему не открывал. Пришлось открыть кулаком. Руку его я потом видел – в эффектных ссадинах.
– В поезде игроки «Торпедо» были пьяными?
– Ну как пьяные… Мы ж пиво пили. А это как вода. Сходил в туалет – и все, нету. А крепче пива мы себе ничего не позволяли.
– Вы представляете, где сейчас защитник Бугаев?
– Понятия не имею, давно о нем не слышал.
– Как вам игралось вместе?
– В 2004 году руководство «Торпедо» пришло к ведущим игрокам и спросило: «Есть предложение по Бугаеву из «Локомотива». Что делать?» Чуть ли не хором ответили: «Продавайте, пока не поздно». Человек мог подвести в любой момент. В том году мы шли на первом месте. После Евро-2004, где он, кстати, играл, у нас было две важные игры на выезде – Ярославль и Казань. По-моему, август – как раз пивной фестиваль в «Лужниках», а у нас этот выезд.
«Все мы не небезгрешны, но никто не подводил так, как Бугаев»
Вечером нас собирают на карантин, завтра уезжать, а Леши нет. Приходит смс доктору: «Езжайте без меня». Уехали, 1:3 и 0:1 сгорели, стали скатываться вниз. У нас была отличная связка центральных защитников Степанов – Бугаев, мы с ней за первый круг 8 голов пропустили. В защите они играли так самоотверженно, что мяч до меня долетал сдутым.
Пришлось эту связку разбить, вот и получили.
– И как после таких загулов возвращаются в команду?
– Его нашли и привезли. Приходит на тренировку, ему говорят: «Алешин вызывает». Бугаев к нам подходит: «Ну все, или выгонят, или штраф влепят». А Алешин вызывает его и дарит часы: «Леш, у тебя день рождения недавно был. Вот тебе часы». И все. Мы как узнали – в шоке были.
– А в чем смысл подарка?
– Мы не поняли. Он и так не понимал, что творит. А тут вообще безнаказанность полная получается. После этого мы и сказали, чтобы его в команде не было. Все мы небезгрешны, но никто из нас не подводил так, как он. Еще испокон веков заведено: если команда вместе отдыхает, вместе и тренируется. Тот, кто не приходит, вызывает отторжение в коллективе. Даже если тяжело, даже если бледный – все равно приходи и работай.
Кайфуй, Махачкала!
– У вас долгая карьера в разных лигах. Бывало, что во время игры понимали: матч договорной?
– Пару раз ловил себя на такой мысли. Один раз казалось, что наша команда играет нечестно. Другой – что-то соперник уж слишком перед нами расступался. Хотя я точно знал: «Торпедо» само никому не помогает. Потом, правда, додумывал: может, кто-то специально заряжал нашего соперника, потому что ему было выгодно, чтобы выиграли мы.
– Вы сказали, что «Торпедо» в первом дивизионе погубило то, что они такие матчи не играли. А что, все вокруг играли?
– Не знаю, как сейчас… Хотя сейчас тоже две команды оторвались. Не очень понимаю, как это возможно. Такой турнир, а из года в год две трети его прошло – и уже никакой интриги. Только если внизу таблицы. Так вот не знаю, как сейчас, а раньше было, что две команды шли в упряжке. Куда-то наверх заносят энную сумму денег, и дальше ты получаешь удобных судей. Если сейчас кто-то будет говорить, что это всего лишь разговоры, так вы спросите любого футболиста, который в первой лиге играл. А можно еще взять статистику и посмотреть, кто чаще всего судит ту или иную команду и как команда при нем играет.
Ну а за договорные матчи, наверное, у нас никогда не возьмутся.
– Почему?
– Потому что это Россия. Всем все пох#й. Силовики, если бы занялись, никаких проблем не было бы. Поставить прослушку на тех же футболистов. Услышат, как они просят знакомых сделать ставку на одно, второе, третье.
– Что, действительно просят?
– Есть такое.
– Влад Радимов пожелал «Амкару» вылететь в первый дивизион. У журналистов все меньше сомнений в том, какой матч они сыграли с «Анжи». У футболистов, судя по всему, тоже.
– Я уже отошел от дел, топовые матчи я смотрю, но в остальном чемпионат России меня не очень интересуют. Тут бум поднялся после матча, я посмотрел, анализировал. Понятно, что дыма без огня не бывает. Вот говорят про то, что гол был поздно забит. Пару лет назад одна наша команда проигрывала другой 0:1, когда на последней минуте защитник шальным ударом сравнял счет. Никто из партнеров не побежал к нему радоваться, а сам он за голову схватился: что я натворил?
«Раньше в первой лиге две команды шли в упряжке. Куда-то наверх заносят энную сумму денег, и дальше ты получаешь удобных судей»
– Самый большой беспредел в исполнении судьи, который вы видели?
– Могу вспомнить, как в 2000-м меня удалили за то, что я за пределами штрафной сыграл головой. Это в Махачкале было. После этого было принято говорить: приезжаешь в Махачкалу – 0:1 уже проигрываешь. Кайфуй, Махачкала! Правда, потом я там оказался, и мне очень понравилось.
– Что именно?
– И президент, и тренер – тогда был Тетрадзе, – и сам регион. Там люди очень любят команду. Я понимаю, почему «Анжи» сейчас так прет – потому что люди за них стоят, люди на них ходят.
Меня позвали в «Анжи» из «Сибири». Пару дней потренировался – и на выезд. Тетрадзе сразу доверил мне место в воротах, я провел четыре игры, а на пятую он отдал мне капитанскую повязку. В октябре у меня был день рождения, я собрал ребят, посидели после игры. Тут звонит президент клуба Султан Бейбулаевич и говорит: «Дим, тут машина стоит у ресторана. Сейчас тебя отвезут». Меня отвезли к нему домой – у него большой особняк в центре Махачкалы. Там сидит его семья, гости. Он говорит сыну: «Принеси подарок для Димы». Принесли шашку инкрустированную камнями: «Папаху и бурку тебе уже дарили. Это – в дополнение. Мне приятно, что когда с вратарями у нас было тяжело, ты нам помог. Мой дом всегда для тебя открыт».
Эта шашка висит у меня теперь в загородном доме.
– «Зенит» начала нулевых и «Зенит» нынешний – это команды с разных планет?
– Конечно. И не только если со старым «Зенитом» сравнивать. У меня вообще контраст хороший. В «Зенит» я вернулся из Махачкалы, где мы летали регулярными рейсами и там народу иногда было больше, чем посадочных мест. По салону чуть ли не объявляли: «Держитесь, пожалуйста, за поручни, взлетаем».
– Вы же сейчас так шутите?
– Нет. Летим на какой-то матч, Русик Агаларов заходит в самолет, у него на посадочном талоне 37-й ряд. Он идет по салону, доходит до 35-го ряда и понимает, что сидения закончились. Подходит к стюардессе, а она ему: «Сейчас на откидное к пилоту тебя посадим, дружок». Администраторы, бывало, втроем сидели на двух креслах. Абаев Илюха играл в «Анжи» до меня. Многие сидели в Махачкале до Нового года – ждали, когда рассчитаются. Получали деньги – и домой. У Илюхи Абаева – билет на 30-е декабря. Заходит, а весь – весь! – проход забит: петухи, курицы, корзины с фруктами. «Я не полечу! Выпустите меня из салона». Кое-как его утихомирили и усадили. Он потом рассказывал, что еле-еле в конце полосы самолет от земли оторвался.
Ну и по прилету в Москву всегда жуткая история. Во Внуково с посадки все нормально идут, а пассажиров из Махачкалы в какой-то отстойник погружают, как собак каких-то. Контроль, каждую сумку осматриваются – только потому что из Махачкалы. Грустно, конечно.
Ну а «Зенит» – конечно, другая планета. Даже чемоданы брать в дорогу необязательно. Достаточно только бутс и зубной щетки – форма перед игрой будет разложена. Обедом кормят, автобус к трапу подъезжает, в Эмиратах выходишь через VIP-коридор, живешь в одноместном номере, ключи от гостиницы раздают еще в автобусе – потому что администраторы приезжают за сутки и все за тебя делают. Так что ни о чем не думаешь – концентрируешься только на игре.
8-9 миллионов рублей
– Вы дружите с Романом Широковым. С каких пор?
– Хорошие люди друг к другу тянутся. Он открытый. А мне очень нравятся те, кто говорят, что думают. Не юлят, не хитрят, а говорят правду. Тех, кто как улитка, я обхожу стороной, а общаюсь с такими открытыми, как Рома. Хотя попадались мне не только такие, к сожалению…
Роман Широков: «Фанаты «Спартака» поют мне одно и то же. Что, творческий тупик?»
– Это вы о ком? Вы тоже попали на деньги в «Невском проспекте»?
– Нет, я по улице Марата объехал.
«Иногда ребята говорили: «Не понимаю, то ли соперники бухие, то ли судья»
– Нет футболиста, которому не должны. Вам тоже должны?
– Конечно. Я по натуре очень доверчивый. Мне жена всегда говорит: ты бы брал расписки с людей, когда им какие-то суммы даешь. В последний год я пересмотрел отношение к этому вопросу и занят тем, что долги возвращаю. У кого-то время разбрасывать камни, а у кого-то – собирать.
– И сколько вам должны?
– В общей сложности – миллионов 8-9 рублей. Какие-то из этих денег я точно не верну. А кто-то считает, что даже я им должен.
Маленький спектакль
– Самая необычная установка на игру в вашей карьере?
– Еще во времена питерского «Локомотива», проводил ее Виктор Иваныч Никитенко. Приехали в Череповец, вторая лига, поле чудовищное. Тренер начал: «Я посмотрел антропометрические данные команды соперника. Верхом сегодня играть не будем – там лбы. Низом тоже нельзя – мяч на таком поле дробит. Поэтому покажите маленький спектакль. Все, пошли». Чего делать? Куда бежать? Как играть? Установка!
– Говорят, раньше в порядке вещей были судьи, которые выходят на матч с перегаром.
– Мне тяжело судить. Я мог застать судью только на рукопожатии, но там я не старался, как Брежнев, идти с ними в губы. Но ребята часто говорили, что в центре поля запах стоял характерный. А иногда говорили: «Не понимаю, то ли соперники бухие, то ли судья».
Половинки сердца
– Если бы у вас была возможность вернуться назад, какую ошибку вы постарались бы не совершить?
– Никакую. Был один тренер – даже не хочу вспоминать его фамилию – который говорил: «Что вы все по клубам да по клубам? Закончите с футболом – и будете в этот клуб ходить». В 40 лет кому-то интересно ходить в клуб? Всему свое время. То, что молодежь отдыхает, это нормально, это естественно. Сейчас меня танцевать силой не затащишь, а в 20 лет – обязательно, это вторая или третья тренировка была. Конечно, молодых надо оберегать от ошибок. Но чтобы все делать правильно, надо иметь не голову, а бортовой компьютер. Если отдыхать только раз в год, в отпуске, то что это за жизнь?
Для чего мы живем? Чтобы было что вспомнить. Как дружил с Кормильцевым. Как жил в Махачкале. Как в «Сибири» играл с отличными ребятами. Как познакомился с женой в боулинг-клубе. Она, кстати, вела на питерском ТВ очень популярную музыкальную программу. Бросила, потому что надо было за мной уезжать в Москву, а потом ездить по другим городам и селам.
– Медальон у вас на шее – ее подарок?
– У нас недавно было десять лет свадьбе. По такому случаю обменялись с ней половинками сердца: одно у нее, другое – у меня. Она, кстати, еще носит кулон, который Спаллетти после первого чемпионства подарил всем игрокам. Там у каждого свой номер. Незнакомые, когда видят, спрашивают у жены: «Ну что за 22? Тебе 22 года? Или 22-го числа родилась?» А она отвечает: «Нет, это номер мужа. Вратаря Бородина».
