Альберт Ширгазиев: «И вот послали нас с Лойферманом к экстрасенсу…»

Письмо жене

– Вы доиграли почти до 42 лет. Попросили уйти?

– Нет, не просили. Более того, я мог и еще на один сезон остаться, но в Кургане, в моем последнем клубе, сменился главный тренер, ушел Антон Вайссгербер, и я решил, что уже хватит.

– Вот скажите честно, довольны своей карьерой?

– Конечно. Я ведь никогда не выступал ни в молодежной сборной, ни в юниорской, но в итоге сыграл и в олимпийской национальной команде, и на чемпионате мира выступил. 1994 год оказался очень урожайным. Более того, со сборной Урала в тот год съездил в Америку.

– Со сборной Урала?

– Да, команду сформировали на базе «Трактора» и нашего екатеринбургского клуба. Тренером был Валерий Белоусов. Сразу же после этого турне меня взяли в первую сборную. Дома не был полтора месяца. Домой писал письмо на какой-то совсем мятой бумаге и переправлял в Екатеринбург.

– Что писали-то?

– Писал жене, что скучаю. Она до сих пор помнит про это письмо. Я сам текст сейчас не скажу, но вот в памяти осталось, что бумагу найти не мог.

«Агент Серж Ханли вообещл найти вариант в НХЛ. До сих пор жду звонка»

– Прекрасно.

– Да, хороший был год. Тогда мы этой сборной Урала обыграли олимпийскую национальную команду под руководством Игоря Дмитриева. Помню, что мне забили только на последней минуте – не получилось «сухаря».

– В те годы игроки уезжали в Америку при первой возможности.

– Я так на драфт и не попал. Но был такой агент Серж Ханли, который пообещал, что найдет для меня вариант американской карьеры. Взял все мои контакты, телефоны.

– И?

– До сих пор жду звонка. Самое интересное, что я тогда отказался от вариантов в Швейцарии и Германии, ожидая, что меня позовут в Америку. Мог бы уехать, но я сразу планку для себя высокую поставил. Надо было быть попроще.

– Вы всю свою карьеру провели в уральских командах. В Москву не приглашали?

– Когда я служил в армии, мной интересовался «Спартак». Но только интересовался. Больше никогда никто не обращался.

– Какой клуб стал главным в вашей карьере: «Автомобилист», магнитогорский «Металлург» или «Мечел»?

– Наверное, все-таки «Автомобилист». В Екатеринбург меня призвали служить, когда я был в Перми. Выступал за СКА целых два года. После армии вернулся в Пермь, но в Екатеринбург меня все равно звали. Я не сразу согласился.

56 бросков

– Чего боялись?

– Перемен. Пермь – это же дом, все устраивало. Но хотелось на более высоком уровне попробовать, это и перевесило. Не жалею.

– В те времена больших денег в хоккее не было. Можно сказать, что лига была скорее любительская, чем профессиональная?

– Все равно же что-то платили. Мы в Перми на заводе числились, например. Машины давали. Я в свое время «шестерку» получил.

– Расскажите про «Автомобилист» того времени. Колючая же команда была.

– Да. Помню, в 1993 году приехали в Москву и обыграли «Динамо» – 3:2. Я тогда рекорд установил, отразив 54 броска из 56. ЦСКА обыгрывали, когда там Виктор Тихонов работал, а ворота защищал Николай Хабибулин. Он потом говорил, что мы, дескать, не команде проиграли, а банде.

– Почему?

– Да кто его знает? Если выигрываешь, то неважно, как тебя называют. Добротная команда у нас была. Все друг за дружку стояли. Тройка даже в сборную привлекалась.

«Хабибулин – еще игрок ЦСКА – сказал: проиграл не команде, а банде»

– Пили в то время больше, чем сейчас?

– Не сказал бы. Но вообще сейчас дисциплинированные хоккеисты. Все-таки условия нынче другие. Но я не скажу, что мы и тогда сильно куролесили. С базой, например, в Екатеринбурге проблем не было. А вот в Перми за два дня до игры на нее сажали. Родных вообще не видели.

– Какие-то матчи еще запомнили, кроме той встречи с «Динамо»?

– Мне вообще, кстати, с «Динамо» очень везло. Помню, что с «Мечелом» их постоянно обыгрывали. Лев Бердичевский еще в шутку обижался: «Что вам постоянно от нас надо?» Выиграть на родной площадке было невозможно. Вы знаете, как наш стадион называли?

– Как?

– Мараканой. Он такой тесный был, а когда в перерыве зрители выходили курить в фойе, то весь дым шел на лед. И вот после перерыва выходишь на площадку, все в дыму, полный стадион, все шумят. Натуральная «Маракана». Да и в Москве зарубы были. Помните, такого хоккеиста Евгения Шалыгина?

– Нет.

– Здоровый парень. Под два метра, крепкий. И вот мы приехали на матч с «Динамо», а он, чтобы напугать соперника, побрился наголо, стал разминаться недалеко от раздевалки бело-голубых, чтобы психологически надавить на соперника.

– Получилось?

– Нет, проиграли – 2:7. Но динамовцы, увидев Шалыгина, еще сильнее разминаться стали.

Гвозди для Лойфермана

– Веселая у вас команда была.

– Да уж. Вы на кого намекаете?

– Да на вас. Байки о том, как вы веселились со своим конкурентом за место в составе Евгением Лойферманом, передаются из уст в уста.

– Было дело. Мы с ним с «Автомобилистом» были, а потом в Магнитогорске. У Жени была привычка приходить на тренировки за 10-15 минут до начала. И на лед он постоянно опаздывал, а тренеры никогда ему замечания не делали. Меня это очень злило. Ну, думаю, надо человеку помочь. Вот я взял у нашего точильщика гвоздь на сто и приколотил один из щитков к полу. Правда, шляпку оставил, дал ему шанс выйти на лед. Он приходит за 10 минут, начинает одеваться. А я улыбаюсь. «Что, – спрашивает, – улыбаешься?» «Ничего, – отвечаю. – Давай переодевайся». Вот он и попал. Он сидит, ругается, а мы уже все на льду. Опоздал минут на пять.

– Досталось ему?

– Да нет же! Мне потом тренер объясняет, что Лойферман свой, его нельзя ругать. Все было зря.

– А Евгений обижался на ваши проделки?

– Никогда. Хотя шутил над ним жестко. Бывало, что и шапку на голове из пены для бритья делали, пока он спал. Нормально ко всему относился.

– Но он мстил?

– Пытался. Все хотел мне шнурки связать. Подкрадется, бывало к моим конькам, а я же перед зеркалом сижу и все вижу. «Ну, – говорю. – Что ты там задумал? Бог в помощь». А еще, помню, приехали на матч в Самару, ходили по рынку, смотрю раки продаются. Я купил одного и положил ему в ловушку. Он одевается, сует руку, а там рак. Испугался Женя, рак-то ему в палец вцепился. Вся команда ждала этого момента. Сидели, косились на Лойфермана.

«Мы с «Металлургом» проигрывали много, вот вратарей к экстрасенсу и направили»

– Да уж.

– Но Евгений как-то связал мне все вещи, когда мы уже в разных командах были. Вернее, он вообще карьеру закончил. Не поленился, взял ключи от раздевалки, зашел и все связал. Я еще удивился: «Женя Лойферман здесь что ли был?» Оказывается, точно был. Говорю ему, успокойся уж, хватит воевать.

– Чем он сейчас занимается?

– В Ижевске, у него сеть продуктовых магазинов. Я, кстати, когда в Ижевске выступал ближе к концу карьеры, он всегда давал подарки лучшим игрокам матчей «Ижстали». Спрашивал даже, что, мол, надо в следующий раз. Чайник, отвечаю, подари.

– Еще рассказывают, как вас с Лойферманом к экстрасенсу посылали.

– Да, в Магнитогорске дело было. Мы едем туда, а я ему в шутку: «Женя, ну какой ты вратарь, посмотри на себя. Тебе надо идти на рынок торговать. Ты продавец, а не спортсмен». Он что-то огрызается. Приходим к экстрасенсу, а женщина начинает именно эти слова и говорить. «Ты, – говорит, показывая на меня. – Вратарь, все понятно». Поворачивается к Лойферману: «А вот вы на вратаря не похожи. Может быть, вы в торговле работаете?» Я от смеха давлюсь.

– Самое смешное, что вас к экстрасенсу направили.

– Да такие времена были, как раз мода на все это началась. А мы с «Металлургом» как раз проигрывали много, вот вратарей и направили.

– Помогло?

– Да, полегче стало, но не сразу. Кстати, вот еще вспомнил историю про Женю. Он и еще несколько ребята из Ижевска поехали на машине в Омск. Что-то остановились, а там такой подъем был и Лойферман оставил свою машину наверху, а сам пошел к ребятам. Но автомобиль на скорость не поставил, и он у него покатился. В общем, машина скатилась в кювет. Радиатор пробило. Что делать? Кругом лес. Женя всем выдал жвачку и говорит: «Жуйте». Ребята потом рассказывали, что у них челюсти заболели, а Женя им все жвачку подает. В общем, заклеили ей радиатор и поехали дальше.

Штанги на льду

– А кто самый странный тренер из тех, с кем приходилось работать?

– Да особо странных не было. Михаил Малько, помню, мог штангу на лед вывезти, и мы прямо на площадке ей упражнялись. А Владимир Фотеев в Перми всякие странные слова применял.

– Это как?

– Ну говорит во время матча: «Первый квинтет пошел, второй квинтет пошел». Поговорки любил. Типа «просите, как тигры, а делаете, как зайцы».

«Выхожу на лед, а зрители овацию устраивают. Думаю, артист какой вышел. Нет, мне»

– А были странные хоккеисты в то время?

– Только тем, что хоккей любили. В Ижевске, знаете, мы в серии буллитов разыгрывали, кто будет таскать баулы. Кстати, Кирилл Князев из «Спартака» очень это дело любил. Так вот я чаще всего на все стадионы приезжал с легкой сумкой. Мой баул тащили от вокзала до раздевалки.

– Тренировались действительно много?

– Мне всегда казалось, что мы мало тренируемся. Всегда первым выходил на лед, а последним уходил. Нравилось это дело, да и не только мне.

– Леонид Вайсфельд рассказывал, что очень не любил работать на Урале. Смурные люди, города, в магазинах ничего нет.

– А я как-то не замечал этого. Когда постоянно живешь в городе, то проблемы не видишь.

– Фанатов на трибунах тогда не было?

– Нет. Но все равно зрители очень шумели. Помню, приехали в Усть-Каменогорск. Ведем после первого периода 2:0. Выхожу после перерыва, а зрители овацию устраивают. Я еще оглянулся, думаю, может артист какой вышел. Нет, мне.

– Здорово.

– Ага. Только меня после этой овации так затрясло, что мы 2:3 проиграли.

Чемпионат мира

– Вы же сыграли на чемпионате мира. Как это произошло?

– Да меня вызвали с турнира вторых сборных, который проходил в Санкт-Петербурге. Наверное, повлияло то, что я удачно сыграл за команду Урала. Мне рассказывали, что Дмитриев во время того матча негодовал: «Что вы этому бугаю забить не можете?!». Это я – бугай, ростом 174 сантиметра. Вот пригласили меня. Думал, что вот-вот отправят домой. И когда экипировку стали выдавать, тогда и понял, что я в команде.

– Волновались?

– Нет. Да и подготовились хорошо. Конечно, с некоторой тревогой ждали ребят из НХЛ. Я вот думал, что они с другой планеты. И играют не так, как мы. Оказалось, что ничем не отличаются. И броски у них такой же силы. Может быть, только у Валерия Каменского бросок посильнее других был. Размахивался он знатно.

«Я думал, что игроки из НХЛ с другой планеты. Оказалось, ничем не отличаются»

– Как сейчас Денис Куляш?

– Еще сильнее. А когда такой размах, непонятно, куда шайба полетит. В общем, ребята были нормальными. Сейчас вот думаю, что надо было со всеми фотографироваться на память. У нас Валерий Буре был, а еще Павла ждали. Ну я решил пошутить. Говорю, зачем нам еще Буре, у нас же есть один. Валерий повернулся и без улыбки сказал: «Спасибо».

– Сыграли вы не очень много?

– Перед чемпионатом мира сыграли с командой Финляндии и выиграли 2:0, вот я в той встрече ворота защищал. А финны тогда, по-моему, чемпионами мира стали. А на самом турнире – да, не очень много играл. Я выходил в течение матча, но ни одного гола не пропустил. Когда доверяли – справлялся.

У Лисутина выиграл

– Не тянет сейчас на лед?

– Да тяжело будет. Надо же сборы проходить. Я, конечно, за ветеранов играю, но все равно «физика» не та. Хотя вот недавно играли на тренировки «пять на пять», я свой матч у Ивана Лисутина выиграл.

– Говорят, что в хоккей в ваши времена был не совсем чистый? Не предлагали сдать матч?

– Пару раз приходили, но я отказывался. Знаете, возьмешь и все станет сразу известно в хоккейном мире. Знаю хороших голкиперов, которые даже заканчивали из-за этого.

– Вы, говорят, вообще из-за денег никогда не играли?

– Да, зарплаты были небольшие, а все переговоры у меня с клубами довольно быстро проходили. Никогда большой зарплаты не было, максимум – 3 тысячи долларов в Магнитогорске.

«Моя максимальная зарплата – 3 тысячи долларов в Магнитогорске»

– Обманывали часто?

– Нет. Были задержки, но потом все выплачивали. Вот, кстати, Лойферман все время знал, сколько нам должны, за что и когда дадут. Спросишь у него: Евгений, сколько нам должны? Он сразу всю калькуляцию выводит. Молодец.

– А зачем вы играли в клубах высшей лиги?

– Так играть хотелось. Помню, приехал играть за Нижний Тагил. А у меня от сборной остался шлем, на котором по бокам орлы были. Вышел на тренировку, а мне как начали по голове бросать. Не со зла. Все ребята хотели забить вратарю, который играл на высоком уровне. Я их всех понимаю. Но в раздевалке говорю: что вы, мол, делаете, всех птиц моих ощипали, птицы-то улетят сейчас. Но они все равно стараются. Помню, у меня там почти все болты на шлеме отпали. Все равно не злился.