Два капитана

� Сергей (почтительно кивая в одну сторону). Сергей (почтительно кивая в другую сторону). Давайте договоримся. В сегодняшнем интервью будем говорить не только о футболе.

Игнашевич: Я согласен.

Семак: Тогда я тоже.

� Про вас говорят, что вы сумасшедшие отцы.

Игнашевич: Кто говорит?

Семак: Мы с Сережей скорее многодетные отцы, это будет более правильно подобранное слово. У нас обоих по три сына.

� Первого сентября на линейку своих детей водили?

Игнашевич: Я двоих водил. Но мне линейка не очень понравилась. Все прошло как-то буднично. В моем детстве линейка напоминала праздник. У нас не было такого количества развлечений, как у нынешних детей. Для нас 1 сентября было событием.

Семак: А я на линейку не попал. У моего старшего сына, который в Москве живет, она начиналась только в 11.30. В час я должен был быть в «Мариотте», где наша сборная готовится к встречам. Так что я решил перестраховаться и в школу не пошел. Хотя Илья мне потом говорил, что было весело. Он пошел в шестой класс. Мой младший сын Семен учится в Казани в частной школе. У них вместо линейки было организовано представление. Ваня, ему всего четыре года, тоже пошел в эту школу с портфелем и цветами. Правда, цветы он подарил не учительнице, а старшекласснице, в которую влюблен.

� Как вы восприняли Ванин поступок?

Семак: Замечательно. С большой радостью. Любовь � это всегда подарок.

� Неужели в детстве тоже за старшеклассницами приударяли?

Семак: Цветы я им не дарил, это точно. Но, конечно, влюблялся. У меня была одна очень красивая дальняя родственница, я в нее был страшно влюблен. Говорил, что, когда вырасту, обязательно на ней женюсь. Хотя тогда она была старше меня раза в четыре. Да, точно. Мне было лет пять, а ей двадцать один год.

� Раз вы такие заботливые отцы, то и отдых, наверное, предпочитаете семейный.

«Скажем так: Семак и Игнашевич предпочитают семейные тусовки»

Игнашевич: Даже когда у тебя трое детей, все равно можно найти время, чтобы сходить в кино, встретиться с друзьями. Хотя я скорее посвящу свободное время семье, чем тусовкам.

Семак: Скажем так: Семак и Игнашевич предпочитают семейные тусовки. Ведь это такое удовольствие � побыть в кругу родных и близких. Мы редко ходим в гости, зато часто сами принимаем гостей. Всегда ведь можно придумать что-то интересное, чтобы гости не скучали.

� Сергей, вам в этом году исполнилось тридцать, в честь чего вы устроили шикарный праздник. Концепцию праздника сами придумали?

Игнашевич: Это был не только мой праздник, но и моей жены Наташи. Нам обоим в этом году по тридцать исполнилось. Мы решили устроить большую вечеринку, пригласили человек сто. Мы наняли организаторов, которые устраивают подобные мероприятия. Что-то они нам подсказали, что-то сами придумали. Праздник был условно разделен на зоны. Каждая символизировала прожитое нами десятилетие: восьмидесятые, девяностые и двухтысячные. Мы хотели, чтобы атмосфера была очень легкой, чтобы не было никакой официальной части, скучных тостов. Каждый мог заниматься чем-то в свое удовольствие. Хороший получился праздник, жалко, что семья Семаков не смогла приехать.

� Правда, что вы ездили в Нью-Йорк, только чтобы окунуться в атмосферу сериала «Друзья»?

Игнашевич: Не только ради этого, но ту атмосферу мне, конечно, хотелось почувствовать. Я ведь там никогда не был, только слышал.

� Сергей, а как вы относитесь к сериалу «Друзья»?

Семак: Слышу об этом сериале второй или третий раз в жизни.

� Мне кажется, Сергей должен сейчас рассказать какой-нибудь смешной эпизод из этого сериала, чтобы хоть как-то Вас заинтересовать.

Семак: «Я по натуре своей романтичный человек, и мне, наверное, не хватает той романтики, что была раньше»

Игнашевич: Серег, слушай. Росс пошел в солярий, чтобы ему там нанесли автозагар. Ему объяснили, что надо встать лицом к разбрызгивателям, получить первую порцию спрея, а затем развернуться на 180 градусов. На лицо ему побрызгали, но он не успел развернуться и получил вторую порцию на лицо. Он начал скандалить, ему сказали, встань теперь спиной и не шевелись. Но он, конечно, еще две порции на лицо получил. А у него в тот вечер было свидание. Он решил не включать свет, чтобы не позориться, улыбнулся, а зубы белые-белые� А нет, это другой эпизод! Белые зубы � это другая серия.

� Росс � ваш любимый персонаж, да?

Игнашевич: Да. Мне нравится его чувство юмора. Оно у всех персонажей на высоте, но у Росса оно особенное. По ходу сериала с ним случается очень много неприятных историй, друзья над ним постоянно смеются. А он держится, относится ко всему с юмором. Но я себя с ним, пожалуй, не ассоциирую.

� Сергей, раз уж заговорили о кино, то и вы внесите свою лепту. Я слышала, вы поклонник Одри Хепберн.

Семак: Скорее я почитатель ее таланта. Она мне очень нравится.

� Тогда расскажите, как родилась эта страсть.

Семак: Страсть эта родилась очень давно (улыбается). Я вообще люблю старое кино. Российское и не российское. Современные кинофильмы, которые не для кинозалов, не для широкой публики, � их я тоже смотрю. Бывает, мы всей семьей выбираемся на семейные комедии. После фильма «Марли и я» у нас дома тоже появилась собака � это мне такой сюрприз сделать решили. А Одри просто очень талантливая актриса. Я по натуре своей романтичный человек, и мне, наверное, не хватает той романтики, что была раньше. Старые фильмы очень искренние и простые. Сейчас жизнь стремительно меняется. Порой очень сложно разобраться в ее перипетиях, понять, где ложь, а где правда, где истина, а где обман. Раньше все было гораздо проще. У человека на лице было написано, что ему нравится, а что нет (Игнашевич кивает).

Игнашевич: А ты «Сабрину» смотрел?

Семак: Конечно, смотрел. Но мне нравятся многие фильмы с Одри. Они очень романтичные, легкие и приятные.

� Сергей, а вы можете сказать, что ваша жена Анна похожа на Одри?

Игнашевич: «Мне очень нравятся книжки Василия Шукшина. А сейчас вот читаю Довлатова. Тоже очень интересно»

Семак: Скорее они похожи внутри. Аня такая же тонкая и ранимая натура. Но все-таки человек на протяжении всей жизни сталкивается с уникальными обстоятельствами, которые и формируют его характер, делают его таким, каким он есть. Иногда в глубине души я замечаю, что у Ани и Одри есть что-то общее. Возможно, искренность.

� Семак мог бы влюбиться в Одри Хепберн, а в кого мог бы влюбиться Игнашевич? В героиню сериала «Друзья»?

Игнашевич: Почему бы и нет? В Монику, наверное, я смог бы влюбиться.

� Почему в Монику?

Семак: Разве можно объяснить чувства?

� Вам, наверное, просто хотелось бы, чтобы братом вашей жены был Росс.

Игнашевич: Да нет (смеется), все не так просто. Возьмем Рэйчел. Она главная красавица в этом сериале, но мне ее образ не очень нравится, она такая типичная блондинка. Моника, как человек, интереснее. Она все время что-то придумывает, она очень компанейская и смешная. Да просто она больше всех похожа на мою жену, вот и все.

� Про кино мы поговорили, давайте теперь поговорим о литературе. Удивите наших читателей.

Семак: То есть про традиционную литературу мы говорить не будем? Про Пушкина и Достоевского будем молчать?

Игнашевич: Это классическая, а не традиционная литература.

Семак: Согласен. Сейчас все читают Донцову, Маринину и Акунина.

� А вы что читаете?

Игнашевич: Мне очень нравятся книжки Василия Шукшина. Я их все прочитал и все фильмы его посмотрел. А сейчас вот читаю Довлатова. Тоже очень интересно. Не оторваться!

� После просмотра фильмов Шукшина не хотелось побывать на Алтае?

Игнашевич: Да нет, я и так очень много времени в детстве провел в деревне. Поэтому мне близка атмосфера книг Шукшина, его душа. Мне нравится, что герои его книг очень ранимые и запросто могут поговорить, например, с березами. С другой стороны, как говорил Шукшин, народ к разврату готов!

� «Калина красная»?

Игнашевич: Да, это мой любимый фильм Шукшина.

Семак: «Чем ты больше задаешь вопросов, тем ты больше погружаешься в себя. И на мой взгляд, это очень опасное состояние»

� Сергей, снова прошу вас внести в разговор свою лепту.

Семак: Если говорить о литературе, то мне нравится «Невыносимая легкость бытия» Милана Кундеры. Думаю, на определенном этапе жизни этим произведением заинтересуется каждый человек. Мы же все по натуре философы, мы все думаем о смысле жизни, хотя это и вредно. Вот я об этом очень редко думаю. О том, что будет, когда наступит конец моей футбольной карьеры. Сейчас на эти размышления у меня просто нет времени: мешают какие-то насущные вопросы. Но чем ты больше задаешь вопросов, тем ты больше погружаешься в себя. И на мой взгляд, это очень опасное состояние.

� Совсем не о литературе разговор получается.

Семак: Что касается творчества какого-то писателя, то какие-то люди постоянно приходят и уходят. Взять хотя бы Ремарка. Ты живешь жизнью, но тебе чего-то не хватает. И ты пытаешься заполнить эту пустоту как раз тем, чего тебе не хватает. Мне нравится черный юмор, нравится, когда человек размышляет, оставшись наедине с самим собой. Я считаю, что каждый человек где-то в глубине души одинок по-своему. И, черт возьми, я хочу знать, о чем он думает, когда погружается в себя!

� Вы обмолвились, что все-таки думаете о смысле жизни, редко, но думаете�

Семак: Для меня смысл жизни в том, чтобы жить ради людей, которых я люблю. Я просто стараюсь сделать их счастливыми, вот и все.

Игнашевич: У меня такая же философия. Для меня очень важна моя семья, мои дети. Я хочу, чтобы они выросли хорошими людьми, были чем-то полезны в нашем мире.

� Футбол � занятие, которое приносит пользу?

Игнашевич: Если вспомнить, что творилось в России во время Евро, то польза нашего дела очевидна. Сложно представить, что еще может подарить людям такие эмоции, причем всем сразу. Недавно в интернете я наткнулся на забавную ссылку. Я увидел, что происходило на улицах Москвы после матча с Голландией. И был под очень сильным впечатлением, сидел и улыбался наедине с собой. А когда наша сборная в прошлом году победила на чемпионате мира по хоккею в Квебеке, тоже радовался, как ребенок.

Семак: Хорошо, если спорт � национальная идея. Думаю, что спорт может по-настоящему сплотить страну. И я не говорю обязательно про футбол. Этим спортом вполне может быть хоккей. У человека есть семья и есть еще какое-то свободное пространство. Хорошо, если это пространство займет спорт, а не, например, политика. Если я не ошибаюсь, то еще в союзные времена, когда наши спортсмены что-то выигрывали, наблюдался рост промышленного производства. Сейчас вроде в Китае нечто подобное происходит.

Игнашевич: «У меня в деревне была бабушка Аня. И я бы очень хотел, чтобы она была изображена на логотипе нашей пекарни»

� Ну, вам видней, у вас же собственная фирма по прокату лимузинов. Сергей, а расскажите, как вы пекарню собирались открывать. Какое название придумали?

Семак: Сейчас скажешь, а через пару месяцев так кто-нибудь свою пекарню назовет.

Игнашевич: Не было у нас какого-то конкретного названия. Моя жена хотела, чтобы название было на французский манер, а я склонялся к тому, чтобы оно было простым, в старом стиле. Что-то вроде «Булошной».

Семак: «Игнаши» бы назвал. Сразу бы было видно: семейный бизнес.

Игнашевич: Как «Беляши», что ли? Лучше подкинуть эту идею Билялетдинову! (смеется) У меня в деревне была бабушка Аня, которую я очень любил. И я очень хотел, чтобы она была изображена на логотипе нашей пекарни.

� Как вас вообще посетила мысль открыть пекарню?

Игнашевич: Когда ты изо дня в день кушаешь на завтрак резиновый хлеб и безвкусные булочки, идея все время вертится в голове. Ведь могут же печь хороший хлеб во Франции, Италии. Почему у нас-то нельзя? Мы нашли потрясающего пекаря во Франции, он объяснил, что в России экономят на ингредиентах, здесь используют другую муку и другие дрожжи. А то, что у нас называют французским багетом � полуфабрикат, который привозят из Франции в замороженном виде. Печь тоже большое значение имеет. Мы хотели выпекать хлеб в дровяной печи. Он очень ароматным получается и долго не черствеет. Но, к сожалению, пока открыть пекарню не получается.

� Но в будущем-то получится?

Игнашевич: Я надеюсь на это.

� Сергей, вы только что предложили другу назвать пекарню «Игнаши». Насколько ваше имя помогает вам вести бизнес?

Семак: Не скрою, сильно помогает. Многим людям интересно с нами работать только потому, что я капитан сборной России, это футбольные болельщики в первую очередь. Была одна история, я помог банку, в котором у меня друзья. Я, так сказать, поручился за этот банк. Ведь если известный человек готов дать гарантию, то клиент оказывает больше доверия.

� Задам всего один футбольный вопрос. Скажите, 10 октября Вам будет не страшно выходить на поле и играть с немцами за право выхода на чемпионат мира в ЮАР?

Семак: С немцами было страшно воевать, а в футбол играть с ними не страшно. После Евро многое в нашей сборной изменилось. Каждую игру мы обязаны проводить на высоком уровне. Мы испытываем чувство ответственности, а не страха.

Игнашевич: Мы уже играли с немцами, и ничего, живы-здоровы. Правда, матч закончился со счетом 2:1 в их пользу, так что могли и поудачней сыграть. Зато за нами должок.

Интервью опубликовано в газете «Чужие деньги».