Егор Лугачев: «Спартак» для меня не просто место работы, а нечто большее»
- Для широкой общественности ты личность не слишком известная. Расскажи, как ты увлекся футболом, как развивалась твоя карьера.
– Поначалу у меня не было желания стать футболистом. Но я был очень активным, энергичным мальчиком: занимался дзюдо, карате, гимнастикой. В общем, всем тем, на что не нужны были большие финансовые затраты. И вот один раз в лагере увидел, как тренируется футбольная команда. И захотел стать футболистом. Даже рассказал об этом бабушке, та пошла просить тренера той команды взять меня. Конечно, меня никто не знал, потому и не взяли. Я обиделся, расстроился… Зато в своем родном городе Сумы устроился в детско-юношескую спортивную школу, пробыл там три года. Однажды меня заметили на турнире, и я переехал в Киев. С 99-го по 2005-й играл там, в СДЮШОР.
- Как попал в «Спартак»?
– Меня привлекали в юношескую сборную Украины 1988 года. В ней я себя очень хорошо зарекомендовал. Один раз играли против России. Тогда Шавло и Смоленцев меня заприметили. Так что в «Спартак» меня пригласил Шавло. Три года назад.
«Я был очень активным, энергичным мальчиком: занимался дзюдо, карате, гимнастикой»
- И какие у тебя с ним отношения?
– Да никаких. Ну, здороваемся, он меня спрашивает, как дела. Я себя в «Спартаке» чувствую комфортно. Никаких проблем.
- Когда подписывал контракт, был уверен в правильности своего решения?
– Понимаешь, первые полгода я вообще не играл, только тренировался. Потому что мой трансфер никак не могли оформить. Надо было, чтобы мама приехала в Россию, работала здесь… В итоге, я полгода бездействовал. Порой я думал: «Все, хватит». Но меня все же уговорили остаться. Еще через полгода я полностью освоился в дубле.
- У тебя были проблемы из-за футбола? Ведь ради карьеры приходится многим жертвовать…
– Это точно. Тренировки в детско-юношеской школе начинались в четыре часа. В моей специализированной школе с английско-математическим уклоном приходилось постоянно отпрашиваться на футбол. Записки всякие… А учителя, конечно, тренировки не одобряли. Было тяжело. Хорошо хоть после тренировки бабушка ждала меня с пирожками, напитками... Когда переехал в Киев, вообще с ума сошел. Представь, в 10 лет уехать от родителей, друзей, ото всех… Особенно тяжко было на выходных: все разъезжались по домам, я оставался на базе один. Бывало плакал, думая: «Куда я приехал, елки-палки…». Хотел уже все бросить. Но звонил родственникам, говорил им, как мне плохо, а они мне: «Ты выбрал свой путь. Надо терпеть». Я и терпел.
«Я оставался на базе один и плакал, думая: «Куда я приехал, елки-палки…»
- И теперь вот-вот сыграешь за основной состав «Спартака». А на матчах дубля Черчесов часто бывал?
– По-моему, я его ни разу не видел. Вот Федун, Шавло, Смоленцев бывают.
- И часто? Федун раз в год приходит?
– Леонид Арнольдович приходит на принципиальные игры. Скажем, на ЦСКА был. А Шавло появляется регулярно.
- Вообще с кем-нибудь из руководства у тебя был хоть раз серьезный разговор тет-а-тет? Например, о твоем будущем.
– Нет. Но когда улаживаешь в клубе какие-то дела, встречаешь Федуна, Шавло или других, то, разумеется, они спрашивают, как дела и все такое.
- Помнишь, когда тебя впервые пригласили работать с главной командой?
– Помню. Это было при Старкове, я поехал на сбор в Испанию. Но он перечеркнул все мои надежды. Сказал четко и ясно: «У меня игроки младше 22-х лет играть не будут».
- Так и сказал?
– Да. Мол, у вас нет опыта, вы все хлюпики.
«Старков сказал четко и ясно: «У меня игроки младше 22-х лет играть не будут»
- Ладно, не будем о плохом. Как с Федотовым сложилось?
– Все было хорошо, брал меня на сборы. Но, к сожалению, травма сбила все планы.
- Наконец, какое впечатление производит Черчесов?
– Хорошее. Он многое знает. И постоянно контактирует с футболистами, пытается до каждого донести, что он хочет, что имеет в виду. Иногда мы даже расставляемся на поле так, как было в игре. Станислав Саламович подходит к каждому и прямо за руку водит: показывает, как надо было сыграть.
- Если честно, перед «Локомотивом» уже надеялся выйти на поле?
– Знаешь, тогда много писали: Лугачев вместо Титова, Лугачев вместо Титова… Когда тебя так морально готовят, ты задумываешься: как я, какой-то мальчик, сейчас выйду и буду играть против Торбинского, Билялетдинова – ребят, которые на Евро играли… Вот и появляется мандраж. Так что все эти разговоры сыграли со мной злую шутку. Во время игры, сидя на скамейке, очень нервничал. На тренировках же переживал, потому много невынужденно ошибался. А у нас в «Спартаке» по тренировкам судят. Нельзя придти на утреннюю и говорить, что не выспался, не выкладываться. Надо всегда стараться, работать.
- То есть, у Черчесова нет авторитетов – кто лучше тренируется, тот и будет играть?
– Да. Одна неудачная тренировка может перечеркнуть всю работу до нее.
- Надеюсь, с «Лучом» хочешь сыграть, нет уже такой боязни, как перед «Локо»?
– Нет. Сейчас уже привык к давлению. Так что, разумеется, хочется появится на поле.
«Черчесов постоянно контактирует с футболистами, пытается до каждого донести, что он хочет, что имеет в виду»
- А Советкина, уже сыгравшего за основу, поздравил?
– Разумеется. После игры с «Локо» все в раздевалке поздравили Костю.
- После ряда неудач какая атмосфера в «Спартаке»? Нет какой-то напряженности?
– Нет. Нормальная, рабочая атмосфера. Все тренируются, готовятся.
- Егор, сейчас очень много ходит разговоров о спартаковском духе. Есть он, нет его.. Ты сам для себя понимаешь, что это такое?
– Пожалуй. Я не был в «МЮ» или «Реале», но здесь такая масса болельщиков переживает за «Спартак»… Поэтому мы должны играть для них. Находясь в «Спартаке», действительно чувствуешь особенную атмосферу. Ни за одну команду в России не болеют так, как за «Спартак». Для меня «Спартак» не просто место работы, а нечто большее.
- А как относишься к тому, когда болельщики уходят с трибун, как было с «Локо»?
– С одной стороны, я считаю, что фанаты всегда должны быть с командой, даже в трудные минуты. С другой, если посмотреть на ситуацию глазами болельщиков, их вполне можно понять.
- Ты уже много тренировался с основой. Когда-нибудь видел, чтобы легионеры непрофессионально подходили к делу? И нормально ли, что многие из них ничего не знают об истории «Спартака», о том же спартаковском духе?
– Никогда не видел. У нас все ответственно подходят к делу, все профессионалы. И я бы не стал винить легионеров, что они не понимают спартаковского духа. Ведь не их вина, что они не знают русского языка. А это крайне важно. Допустим, Черчесов что-то объясняет Майдане. И объясняет это с таким порывом, так душевно, но ведь при переводе все это теряется… Понимай легионеры русский, они бы почувствовали спартаковский дух.
«Ни за одну команду в России не болеют так, как за «Спартак»
- Ты не боишься, что когда-нибудь с тобой поступят так же, как с теми же Торбинским, Ребко…
– Нет. Ситуации в жизни разные бывают.
- Хорошо. Давай так. Тебя устраивает твоя нынешняя зарплата?
– Ну как устраивает… Всегда же надо стремиться к лучшему. Мы играем в футбол, зарабатываем деньги, а карьера недолгая. Потому всегда хочется большего.
-Если вспомнить ситуацию с Торбинским, можешь представить, что поведешь себя так же, если сложится похожая ситуация?
– Такое возможно. Но, думаю, у руководства уже есть опыт в подобных вопросах. Надеюсь, больше так поступать с игроками в «Спартаке» не будут.
- Тебя уже называют «вторым Титовым». Это льстит или ты хочешь быть «первым Лугачевым»?
– Ну, конечно, это приятно. Но и накладывает дополнительную ответственность. И, конечно, мне близок стиль игры Егора.
- Что больше всего не устраивает в собственной игре?
– Отбор. Просто я все же люблю созидать, а не разрушать. Но понимаю, что в дубле еще может пройти игра только на созидании, но в премьер-лиге так нельзя. Надо работать.
«Надеюсь, поступать с игроками так, как с Торбинским, в «Спартаке» больше не будут»
- Кто твои футбольные кумиры?
– Мой главный кумир – Зидан. Он лучший игрок в истории футбола. Такой у человека мозг... Еще нравится Бекхэм – его передачи, штрафные. В этом плане он сильнейший.
- Нет опасений, что когда-нибудь у тебя, как у Бекхэма, футбол отойдет на второй план?
– Нет. По крайней, во время карьеры игрока такого точно не случится. Хотя в рекламных контрактах не вижу ничего плохого. В любом случае, в России это не сильно развито.
- Кроме футбола, чем еще увлекаешься?
– Люблю поиграть в компьютерные игры. Особенно в Counter Strike. Еще на роликах покататься. Со своей девушкой.
- Раз уж сказал про подругу, не могу не спросить: для тебя на первом месте футбол или все же личная жизнь?
– У меня есть распорядок дня, который включает в себя тренировку. Я же не могу сказать: «Я хочу побыть с любимой и на тренировке не появлюсь». Футбол – это работа, приносящая деньги. Так что, наверно, футбол на первом месте.
- Напоследок о сборной. Я правильно понимаю, что ты сейчас можешь играть и за Россию, и за Украину?
– Да.
- Ты сам себя чувствуешь русским или украинцем?
– Украинцем. Не могу назвать себя русским. Переехал я в Россию ради карьеры. Когда закончу карьеру, уеду на Украину.
- Давай представим, что тебе в один день приходят одновременно два вызова: в сборную России и Украины. Что выберешь?
– Сложно сказать. Это зависит от многих нюансов. В том числе, нефутбольных. Но, если выберу Россию, гимн петь не буду.