Клас-Ян Хунтелар: «Защитники редко бывают умелыми»

Клас-Ян Хунтелар и в новом сезоне продолжает доказывать, что является одним из ведущих бомбардиров в европейском футболе. Хороший повод расспросить полузащитника Шальке, как же забиваются голы.

— Клас-Ян Хунтелар, в среднем вы забиваете в двух из трех игр. Вы до сих пор испытываете особые эмоции от голов?

— Когда видишь, как мяч трепыхается в сетке ворот — это не описать словами. Да еще 50000 тысяч болельщиков взрываются на трибунах. Для меня забивать голы — это как наркотик.

— «Забивать голы всё равно что кататься на велосипеде», так однажды вы сказали. Вы имели в виду, что научившись раз, ты уже не забудешь, как это делается?

— С самого детства я стою перед воротами и жду своего шанса. Умение забивать голы у меня уже в крови.

— Звучит так, будто это дано с рождения и этому нельзя научиться.

— Нет, конечно же, это можно натренировать. Но все дело в голове. Способен ли я в определенных ситуациях найти правильное решение. Многие нападающие знают, что нужно сделать, но не пользуются моментом.

— Вы видели на Youtube ролик «Huntelaar Scoring Techniques»?

— Нет, я не часто бываю в интернете. А что там?

— Это 10-минутная нарезка ваших голов, своего рода энциклопедия, как можно забивать голы: удар с дистанции и замыкание передач, удар головой и переброс через вратаря, удар правой ногой, левой, резаный удар, дриблинг. Такое разнообразие — ваш главный козырь?

— У меня перед глазами всегда лишь одна цель — забить гол. Если мяч летит на уровне груди, я подставляю грудь. Попадает на колено, сыграю коленом. Я всегда выбираю самое простое решение.

— Какого рода бомбардиром вы видите себя сами?

— Больше всего от меня пользы у ворот, там я чувствую себя комфортнее всего. Но в узком коридоре перед воротами всегда много народу, и пространство для нападающего остается минимальное. Поэтому иногда нужно опускаться глубже, чтобы защитники снова оказались перед тобой. Если оторваться от них, это откроет совершенно новые возможности.

— Вы нападающий старого образца?

— Что вы имеете в виду?

— Сегодня от нападающего всё чаще ждут, что он будет участвовать в созидании атак, играть в пас, обороняться.

— Ну вообще-то мне тоже нравится играть в пас и всегда хочется получить мяч. Только смысл ведь в том, чтобы забить гол. Если нападающий будет больше работать в центре поля, его не будет вблизи ворот. Я не могу тратить силы в обороне, потому что тогда мне не хватит их в атаке. А с потерей сил теряешь и концентрацию. Когда мяч оказывается в штрафной, ты должен быть перед воротами, иначе ты не сделаешь свою работу.

— Для Луи ван Гала, который знает вас давно, вы «лучший нападающий штрафной во всем мире».

— Думаю, он имел в виду, что у меня чутье на правильную позицию, с которой будет легче всего добиться результата.

— Как развить такое чутье?

— Это инстинкт. Когда возникает какой-то момент, я интуитивно делаю то, что считаю лучшим вариантом.

— Но в чем заключается этот инстинкт? Вы проходили какие-нибудь тесты, которые бы объяснили его природу?

— Играя в «Милане», я прошел у них в лаборатории столько тестов, сколько не было ни в одном другом клубе. И там был тест на зрение, где в первую очередь смотрели, насколько развито восприятие. Видимо, я справился очень хорошо, потому что проверяющий впал в настоящую эйфорию. Он сказал, что до меня никто не проходил его с таким хорошим результатом.

— Что вы должны были делать?

— На мониторе перед собой ты видишь футбольное поле. И там через разные промежутки времени ненадолго загорались точки, на которых я должен был как можно быстрее щелкнуть мышкой. С одной стороны так проверялась скорость реакции, а с другой периферическое зрение. Некоторые точки находились за пределами поля, и это позволяло определить, насколько широко ты видишь.

— Т.е. вы видите вещи, которые ваши соперники замечают не так быстро?

— Да, видимо, я охватываю зрением больше пространства, чем другие игроки.

— И что происходит, когда мяч летит к вам и вы понимаете: вот он 100%-ный момент?

— Для меня это как математика. Я просчитываю ситуацию и постоянно ищу оптимальное решение. При этом я смотрю на три контрольные точки: где мой соперник? Где вратарь? Какая позиция у меня? Этот треугольник я должен осознать за доли секунды и решить, как лучше всего поступить с мячом. Единственное, что важно: путь к воротам всегда должен быть самым простым.

— Вы смотрите на вратаря перед тем, как ударить?

— Я смотрю на то, в каком он положении. Если он собирается выйти из ворот, я готовлюсь его перебросить. Если он остается в воротах, я лучше прокину мяч дальше и постараюсь выйти с ним один на один. Как только он двинется, я тут же бью, потому что, бросаясь мне на встречу, он сам находится в динамике, и это мешает ему среагировать на удар.

— Вы готовитесь как-то целенаправленно к вратарю противника? Просматриваете эпизоды с его участием?

— Не так уж много. При свободных ударах или пенальти полезно знать некоторые особенности вратаря. Но, по правде говоря, мне все равно, кто стоит на воротах. Я концентрируюсь на своих сильных сторонах.

— К защитникам из команды-соперника вы относитесь также?

— Да, мне нет дела до соперника перед матчем. Для меня главное, чтобы я сыграл правильно в том или ином игровом моменте. При навесах я стараюсь стоять за спиной у противника, чтобы он сосредоточился на двух моментах: где мяч? И где игрок другой команды? Тогда защитнику придется удерживать в поле зрения и то, и другое, и ему будет тяжело контролировать ситуацию, а я получу преимущество.

— А вы вообще говорите с соперниками в эти 90 минут?

— Нет. А о чем нам говорить? О погоде?

— Ну, например, можно сказать какую-нибудь гадость?

— Нет. Это отнимает силы, лучше я использую их для чего-нибудь другого.

— Неужели у вас совсем нет никаких приемов, чтобы вывести противника из себя?

— Нет, а зачем? Когда он растерян, это только подстегивает его сосредоточиться. Пусть лучше он чувствует себя совершенно спокойным. Тогда его внимание немного ослабнет, и я смогу застать его врасплох.

— А как вы поступаете с защитниками, которые разговорами пытаются вывести вас из себя?

— Такие и правда бывают, но все их разговоры я пропускаю мимо ушей.

— Кто из защитников, против которых вам довелось играть, самый умелый?

— Хм.

— Это такой сложный вопрос?

— Вообще, большинство защитников не такие уж умелые, иначе они бы стали нападающими.

— Вы шутите?

— Не знаю, просто я этого не понимаю. Что за радость играть в обороне?

— Вы играли в одной команде со многими известными нападающими: в Аяксе с уругвайцем Луисом Суаресом, в мадридском Реале и Шальке с Раулем, в Милане с Роналдиньо. С кем получалось лучше всего?

— С Уэсли Снейдером просто супер! Мы играли вместе еще в Аяксе, затем в Реале и, конечно же, в сборной Голландии. Я знаю, как играет он. Он знает мою манеру, и вместе мы работаем просто отлично. Когда долго с кем-нибудь играешь, начинаешь по малейшему движению понимать, что у него на уме. Это особые моменты.

— А были такие, с кем вообще не получалось?

— Конечно. Чаще всего сложности возникают с теми, кто полагается только на свою интуицию. Как можно наладить совместную игру, если ты не знаешь, что будет делать твой партнер? Вот и получается, что оба бегут в одном направлении. Иногда, конечно, повезет и забить, но чаще всего это заканчивается одной лишь неразберихой.

— Можно ли натренировать так называемое «взаимопонимание без слов» между двумя нападающими?

— При желании в жизни можно много чему научиться. То же самое и с взаимопониманием между двумя атакующими партнерами. Прежде всего, нужно быть готовым подстроиться под игру другого.

— О взаимодействии с Раулем и Джефферсоном Фарфаном в Шальке вы сказали: «Мы говорим немного по-испански, немного по-немецки, немного по-английски. Остальное на уровне чувств».

— С Джеффом и Раулем на самом деле все так, но без разговоров нам не обойтись. Кто пойдет на ближнюю штангу? Кто займет дальнюю? Все это должно быть четко озвучено, чтобы мы оставались эффективными и опасными. Хотя, когда у тебя умные партнеры, замечаешь, что многое делаешь и без слов. Все читают ситуацию и действуют в привычной манере. Хорошо, когда заранее наигрываешь некоторые варианты, но нельзя терять и свою индивидуальность. Чем больше наигрываешь, тем более предсказуемым ты становишься. Иногда целые команды строятся на взаимопонимании. В нашей сборной сейчас все очень просто. Играть с этими парнями — просто нереальное удовольствие.

— Вы знакомы с защитниками из голландского чемпионата, из Испании, Италии и вот теперь из Бундеслиги. Где нападающим приходится сложнее всего?

— В Италии защитники практически не оставляют нападающему пространства. Правда, и футбол там не слишком привлекательный. Все внимание уделяется только обороне, а тот, кому больше повезет, получит свой шанс. А кому повезет еще больше, забьет гол. В Голландии же команды наоборот играют вперед, в Испании тоже довольно атакующий футбол. Германия где-то посередине. Результат здесь стоит на первом месте, но тенденция такова, что в атаке позволяется больше.

— Получается, вольготнее всего нападающим живется в Голландии?

— Да, вся игра направлена на атаку. Это очень увлекательно. Хотя возможно в какой-то степени это даже слишком атакующий футбол, чтобы добиваться хороших результатов и на международной арене.

— В оба клуба, Реал Мадрид и Милан, вы перешли в период их кризиса. Сейчас, оглядываясь назад, как вы считаете, вам это навредило?

— Да что вы. Я имел возможность играть в Реале, а какой футболист не мечтает о том, чтобы получить шанс в величайшем клубе мира? В любом случае, я не жалею о своем решении, хотя и расстроен, что все так сложилось. Мы очень хорошо заканчивали второй круг, но затем в решающем матче проиграли Барселоне и потеряли шансы на чемпионство. Затем пришел новый президент, у которого были свои планы и который затеял перестройку. В Испании так принято: все делать заново.

— И для голландских игроков, таких как Арьен Роббен, Уэсли Снейдер и вы, в команде внезапно не нашлось места.

— Мы были самой большой группой в команде и в один миг оказались в изоляции. Хотя я до сих пор так и не понял, почему это произошло, но так уж это бывает. Когда что-то не получается, обязательно нужен виновный, на которого можно все свалить. Остальным от этого становится спокойнее. Но стоит добиться успеха, как те же самые люди, которые хотели от тебя избавиться, могут вдруг носить тебя на руках.

— Какое самое неприятное воспоминание у вас осталось из того времени?

— У нас была тренировка в Реале, и новые игроки, Роналду, Бензема и Кака, уже были на ней. У Карима Бензема тогда еще не было номера, и он говорил, что хочет десятый номер Уэсли Снейдера. Это было неприятно, потому что все ждали, когда нас наконец продадут.

— Вы рассказываете это достаточно спокойно. Разве такое не злит?

— Я знаю, в футболе такое случается. Злишься ты или нет, это ничего не изменит.

— Это связано как-то с вашим происхождением? Вы родились в сельской местности, о людях из Ахтерхука чаще всего говорят, что они прагматичны. Вы тоже такой?

— Да, это правда. На поле важно сохранять холодную голову. Но не стоит передергивать, речь вовсе не о том, чтобы играть без чувств.

— Вы родились в 15 км от немецкой границы. Значит ли это, что вы и выросли на немецком футболе?

— Нет, ребенком я ходил только на игры Де Графсхапа в Дутинхеме, где я затем играл в молодости. «Суперфермеры» были для меня величайшим клубом, все остальное меня не интересовало.

— А кого вы в детстве считали величайшим футболистом?

— Их было даже два, наш атакующий дуэт-мечта: Эрик Вискааль и Али Ибрагим, которого мы всегда называли «сюрпризом из тропиков».

— Али Ибрагим до этого играл в Бундеслиге за Ваттеншайд 09.

— Я об этом даже не догадывался. Так вот, ты никогда не знал, чего ожидать от этих двоих. Иной раз они просто разбирали на части оборонительные ряды противника, а в следующий выходной уже не могли остановить мяч. Меня это завораживало, они были моими героями.

— А после них кто-нибудь был?

— Сначала Марко ван Бастен и Руд Гуллит, но я был еще слишком маленьким, когда они играли. Больше всего меня восхищали Патрик Клюйверт и Деннис Бергкамп. Для меня они были лучшими нападающими Голландии, а значит, и всего мира.

— Бергкамп и Клюйверт были ведь очень разными нападающими.

— Ну да, Бергкамп — классический второй нападающий: изобретательный, с превосходной техникой, вместе с тем крепкий и очень хорошо видел поле. Клюйверт был всегда на острие. Он стремился бить со всей силы. У обоих я чему-то да научился.

— У вас есть ощущение, что в Голландии вас недостаточно ценят как футболиста?

— Нет, не могу так сказать.

— Но ведь на мировом чемпионате вы, несмотря на невероятный показатель забитых мячей, сыграли за сборную всего лишь 50 минут.

— Конечно, я был расстроен, но посмотрите на нашу линию нападения. Если взять Роббена, ван дер Варта, Снейдера, Кюйта, ван Перси, Элиа, то за четыре места бьются семь игроков. Перед чемпионатом я не очень много играл за Милан, так что к началу первенства расклад был не в мою пользу. К тому же наша команда успешно выступила на первом этапе. В таких условиях попасть в стартовый состав стало еще сложнее. И вот твоя команда доходит до финала ЧМ, а ты в этом почти и не участвовал. Правда, когда я стал выступать за Шальке в каждой игре, меня снова стали использовать в сборной. А вообще, когда все игроки атаки в форме и имеют регулярную практику, становится любопытно. Выбор превращается почти что в политический вопрос.

— Для Голландии вы играете слишком по-немецки?

В Голландии не всегда все думают только о голах. Игровой аспект тоже имеет значение. Насколько ты хороший распасовщик? Как ты взаимодействуешь с партнерами? Долгое время я думал только об одном: мяч должен залететь в ворота. Может быть, поэтому поначалу мне было немного труднее. Но сейчас я чувствую, что вписываюсь в команду.

— После чемпионата мира вы вместе с братьями провели отпуск в палатках в Норвегии. Как вам пришла в голову эта идея?

— Иногда мне нужно отстраниться от мира, в котором я обычно живу. Я отправился с братьями на природу, выключил мобильник. Только так можно добиться покоя.

— Это как-то необычно для профессионального футболиста.

— Ну что вы, иногда мне тоже нравится жариться на солнце в каком-нибудь отеле и расслабляться. Я люблю крайности.

— Что обязательно должно быть в рюкзаке, когда отправляешься в глухую местность?

— Что-нибудь, из чего можно разжечь огонь.

— Вы прагматик не только на футбольном поле.

— Да. На природе тебе нужно только самое необходимое: огонь, зубная щетка и немного одежды. Никакой роскоши. Все внимание на главных вещах. Это помогает и перед воротами, и в жизни.

— Мяч входит в число главных вещей?

— А как же, поэтому один у нас был с собой в рюкзаке. Правда, мы не играли, но братья уже знают: когда поблизости нет мяча, я начинаю нервничать.

Интервью: Кристоф Бирман и Беньямин Кулхоф. Фото: Imago

Оригинал