Свобода рук

Этот пост написан пользователем Sports.ru, начать писать может каждый болельщик (сделать это можно здесь).

Так называемый «закон о фейках», который Президент России подписал 4 марта 2022 г., ввел в Уголовный кодекс три новых статьи, криминализирующих публичные действия, направленные на дискредитацию использования Вооруженных Сил РФ в целях защиты интересов РФ и ее граждан. Преступлением признаются, в т.ч., публичные призывы к воспрепятствованию использования ВС в указанных целях. Публичное распространение заведомо ложной информации об использовании ВС РФ (те самые фейки), если они повлекли тяжкие последствия, наказываются лишением свободы на срок до 15 лет.

Возможно, одним из первых дел, которое будет рассмотрено по данной статье, станет кейс легендарной уже Марины Овсянниковой, которая в прямом эфире Первого канала выскочила с плакатом и публично озвучила занимаемую гражданскую позицию.

Кроме общего контекста, в этой истории меня поразила реакция бессменной ведущей новостей - Екатерины Андреевой, которая при появлении у нее за спиной Марины даже не моргнула. Не дернулась ни единым мускулом, не запнулась, не повернулась. Она продолжила вести эфир, как будто ничего экстраординарного не происходит («стояла как скала», как она сама потом призналась). Вот это настоящий профессионализм. Восторг.

Но я не об этом. Принятые поправки буквально означают, что любой пост, который мы выкладываем в социальную сеть, любое сообщение, которое мы массово рассылаем через WhatsApp, Telegram и другие мессенджеры, содержащие сведения, о происхождении которых нам достоверно неизвестно, может подпадать под состав преступления. Наиболее безопасным теперь является пересылка друзьям новостей исключительно с сайта Минобороны или Кремля.

То есть, законодатель призывает нас более внимательно относиться к тому, что мы говорим, пишем и распространяем. Этакая «спецоперативная свобода слова».

Свобода - во всех ее проявлениях - идея, волнующая многих из нас. Роскошь думать о свободе мы все еще можем себе позволить, пока не опустились на низшие уровни пирамиды Маслоу, где волновать нас будут только санкционная и не очень еда, одежда, здоровье и безопасность. Примечательно, что, в той же пирамиде (которая и не пирамида вовсе, но об этом как-нибудь потом) у свободы нет ни одного этажа. Т.е., если верить господину Абрахаму, потребностью человека свобода не является. Вспомнить хотя бы, как не так давно мы всем миром легко отказались от свободы, променяв ее на жизнь и здоровье.

А существует ли она?

Впервые этот вопрос встал передо мной в классе 10-м с нелегкой руки Л.Н. Толстого. Дело в том, что, возможно, я была единственным человеком, кто прочитал «Войну и мир» полностью, включая заключительные части, которые к основному повествованию не относятся. К сожалению, неокрепший ум и не до конца сформировавшееся мировоззрение не позволили мне по достоинству оценить гений Льва Николаевича. Иными словами, содержание эпилога я помню так же смутно, как и сам роман. За исключением глубоко впечатливших меня рассуждений автора о том, что абсолютной свободы не существует, - равным образом, как и абсолютной несвободы. «Вот, допустим, вы хотите доказать мне, что свободны и можете поднять руку по своему собственному решению. Но разве то, что вы поднимаете руку, - проявление вашей свободы? … Могу ли я поднять руку? Я поднимаю ее; но спрашиваю себя: мог ли я не поднять руки в тот прошедший уже момент времени? Чтобы убедиться в этом, я в следующий момент не поднимаю руки. Но я не поднял руки не в тот первый момент, когда я спросил себя о свободе… Тот момент, в который совершилось первое движение, невозвратим, и в тот момент я мог сделать только одно движение, и какое бы я ни сделал движение, движение это могло быть только одно. То, что я в следующую минуту не поднял руки, не доказало того, что я мог не поднять ее. И так как движение мое могло быть только одно в один момент времени, то оно и не могло быть другое. Для того чтобы представить его себе свободным, надо представить его себе в настоящем, в грани прошедшего и будущего, то есть вне времени, что невозможно». Поспорить так же сложно, как и понять с первого раза.

В более сознательном возрасте к размышлениям о свободе действий с рукой прибавились думы о свободном формировании убеждений и установок. Мы привыкли считать, что самостоятельны и независимы в своих суждениях о мире. Простой пример из Даниэля Канемана. Никто из нас не думает, что месторасположение избирательного участка как-то может повлиять на наш выбор программы и депутата - у каждого из нас ясные политические взгляды, не замусоленные пропагандой. Однако влияет. В 2000-м году в рамках одного исследования в Арезоне обнаружилось, что предложения увеличить финансирование школ поддерживали значительно сильнее, если избирательный участок находился в школе, а не где-то поблизости.

В психологии существует понятие «прайминга» (эффект предшествования), согласно которому наши мысли и наше поведение попадают под влияние не замечаемых и не осознаваемых нами стимулов. К этим механизмам сознательного доступа у нас нет - мы не можем изменить или отменить это влияние.

Прайминг воздействует на все аспекты нашей жизни. Жизнь в культуре, окружающей нас напоминаниями о деньгах, влияет на наше поведение и наши мнения неизвестным нам и не всегда достойным гордости образом. Достаточно только поставить на экран телефона заставку с монетами и, как показывают эксперименты, вы станете более уверенными в себе и более эгоистичными. Некоторые культуры напоминают об уважении, другие - о боге (напоминание людям об их смертности повышает привлекательность авторитарных идей), а есть общества, дающие установку на послушание повсеместными портретами вождя, многократно снижающими количество независимых действий.

Даже осознавая действие этого эффекта, мы не понимаем, до какой степени он ограничивает наши мысли, потому что не можем представить, как думали бы в его отсутствие. Точно как по Толстому: «То, что я не поднял руки, не доказало того, что я мог не поднять ее».

Другой пример. Иллюзия Мюллера-Лайера.

Несмотря на кажущуюся неправдоподобность этого, линии совершенно одинаковы. Измерив их линейкой, вы будете достоверно знать, что линии одной длины. Но вы все равно ВИДИТЕ, что линия внизу длиннее. И вы не можете принять решение видеть линии одинаковыми, хотя знаете, что именно это - правда.

Правда для каждого из нас - только то, что мы видим. И зачастую мы не хотим дополнительной информации, которая может испортить историю, в которую мы верим. Не зная ответа на сложный вопрос, обращаемся к подсознанию, которое с готовностью подсовывает нам другой – более простой, на который мы охотно отвечаем, даже не задумываясь, что обманулись. Вместо «насколько популярен президент будет через полгода» мы оцениваем, «насколько президент популярен сейчас». В результате мы получаем более простую картину окружающего мира. Заблуждения успокаивают нас, снижая тревогу, возникающую с осознанием неопределенности существования.

Мы хотим говорить то, что думаем. А думаем ли мы в действительности то, что говорим?