«У Дзюбы длинный язык, в «Спартаке» гонял его подсрачниками». Вратарь, которого кинули на деньги в трех клубах
Газзаев обманул дважды, но протягивает руку.
Первый матч в профессиональном футболе Дмитрий Хомич провел еще в XX веке, когда в сезоне-2000 вышел во втором дивизионе за «Моздок» – во времена, когда в Осетии часто слышались выстрелы. Дальше были четыре года в «Алании» и столько же – в московском «Спартаке» (застал Старкова, Федотова, Черчесова, Карпина, в интервью рассказал о каждом), где Дмитрий больше сидел, чем играл, а затем насыщенный период, за который он увидел крах «Алании», предательство в Казахстане и смерть «Амкара».
Последний клуб Хомича в РПЛ – «Химки», из которых он ушел в мае 2021-го (удивитесь зарплате). Последний клуб в целом – «СКА-Хабаровск». За команду Юрана Дмитрий провел два матча, после чего с ним расторгли контракт. Сейчас 37-летний Хомич – свободный агент.
Александр Головин встретился с вратарем.
Дикие сборы: три тренировки у сына Газзаева, в Сирии – под пулями, в «Спартаке» – прыжки головой в песок
– Ты застал знаменитые сборы Газзаева. Они самые сложные в карьере?
– Да. Первая тренировка после заезда – тест Купера, все время надо бегать-бегать, ни одного выходного за две недели, плюс еще вратарская нагрузка отдельно. Не имеет значения, сколько тебе лет – 18 или 33, все работали одинаково, даже вратари. А нам с Джамбулатом Базаевым и Жорой Габуловым он говорил: «Вы более опытные, должны молодежи задор дать, они у вас учатся». Приходилось впереди бегать, чтобы они нас все время догоняли.
Бывало, что кто-то после такого в кусты ходил – блевал. Лично видел, мы тогда все сборы в «Кемпински» проводили.
Или взять первый сбор в Железноводске с его сыном. Три тренировки в день: утром бегали, потом – тренажерный зал и баскетбол, гандбол или теннисбол, вечером – бассейн на 45 минут. Но мне легко давалось, потому что со времен старшего Газзаева делал аэробную работу до сборов, готовил себя. И всегда любил приезжать на сборы: тебе ведь ничего не надо делать, просто выходить и набирать физическую форму. Ты же не для кого-то тренируешься, а для себя, готовишь себя.
– Если не брать беготню, которая не особо нужна вратарям, какое самое глупое упражнение в жизни?
– В «Спартаке» – неважно, ливень или шторм – в 7:30 утра до завтрака Клейменов выводил на песок и говорил: «Давайте в падении головой прыгать». В песок – вниз головой. Мы смотрим: идет дождь, как будем это делать?
Я многое видел, но такое впервые. Ладно, попрыгать через резинку, колени к груди. Типа акробатика, вратари ведь часто прыгают кулаком вперед. А он предложил головой в песке ковыряться. В итоге приземлялись, все лицо грязное, еле отряхивались. Для чего это нужно было? Логику вообще не понимал.
– Самое странное место сборов?
– С «Аланией» при Аверьянове в 2001 году поехали в Сирию. Прилетели в Дамаск, там еще постреливали. В гостинице сказали, что поля посыпали какими-то гербицидами, нельзя тренироваться. Хотя мне показалось, дело в том, что там война шла. Решили не оставаться, потому что нам посоветовали: «Да тут на автобусе всего шесть часов до Турции». Загрузились 50 человек, поехали. Едем окольными путями шесть часов – никакой границы. Едем еще шесть часов – доехали до какой-то границы. После нее пилили 12 часов. В сумме сутки добирались.
В Израиле, кстати, тоже стреляли. Туда с «Аланией» ездили и со «Спартаком» на Кубок Первого канала. Дорога вообще шла чуть ли не через Палестину. Едешь – справа сетка, за ней Палестина. И предупреждение, что возможны обстрелы.
Помню, как в детстве стреляли, когда шла война во Владикавказе. Отец служил в МВД, мы ехали с ним и братом с учений с курсантами. Машина – лавочки и брезентовый кузов. По нам начали стрелять. Курсанты сразу перезарядили обоймы. В ответ не стреляли, но на всякий случай подготовились.
Бойцы в дни осетино-ингушского конфликта 1992 года в окрестностях Владикавказа
– Ты вспомнил про Кубок Первого канала. Ты ведь играл в дерби, когда ЦСКА только в овертайме выиграл.
– На 120-й минуте, да. Для меня это было единственное дерби – хоть и на сборах, но именно дерби, заруба, а не товарищеская игра. Павлюченко и Игнашевич головы себе разбили, шишки набили – такой накал.
Мы должны были побеждать, но Жо все испортил, забил головой. Если бы не он, была бы серия пенальти. А я на 100% знал, что мы ее выиграем. Свои два я отбил бы – как всегда. Я по пенальти сильный. Еще в детстве отбивал много пенальти. Есть свои козыри, не буду рассказывать, какие, потому что пригодятся. Вот после карьеры все расскажу, все секреты.
– Если коротко, то реагировать на пенальти нереально?
– Есть много нюансов. Можешь и реагировать, и предугадать, и заранее пойти, и игрока в заблуждение ввести. Вспоминаю Городова и Миранчука прошлой осенью – тот просто стоял на месте, а этот взял и в него ударил. Это значит, что Городов человека прочитал, что-то внутреннее ему подсказывало не падать.
Или как я взял от Глушакова, когда сыграли 2:2 против «Локомотива» в Черкизово. До этого – еще в Нальчике – в эти же ворота отбил от Одемвингие на 93-й, закончили 0:0. Тут играю за «Аланию», чувствую, что судья прибивает нас. Там максимум четыре минуты, а он добавляет семь. Последний угловой – ставит пенальти. Я сразу сказал себе, в какой угол буду прыгать, и решил, что отобью. Так и получилось: Глушаков пробил в тот угол, я отбил, мяч еще в штангу попал.
После игры сидели в ресторане, Денис сказал: «Не поверишь, до этого я никогда в жизни в этот угол не бил» – «А я про себя сказал, что ты именно в этот угол пробьешь, и я отобью. Я тебя просто съел».
– То есть энергия прямо перла?
– Да, нереальная уверенность, что отобью. Как будто заговорил его. Может, мысли материализуются. Не всегда, конечно, так получается, но большинство раз мне что-то подсказывало, и получалось.
Долги: Газзаев обманул два раза, хотя давал руку на отсечение, с «Амкаром» идет суд
– Пока готовился, понял, что тебе должна половина клубов в карьере. Все так?
– Да. Если бы 50% денег отдали, сейчас бы вообще отдыхал.
Хотя ладно, я хочу играть. Ощущение, что у меня открылось второе дыхание, есть силы, желание. Смотрю на молодежь, и мне в кайф конкурировать. Даже пацаны говорят: «Откуда у тебя энергия?» – «Да мне интересно». Если будет неинтересно, сразу уйду с тренировки, закончу карьеру. Но пока такого нет.
– Давай про долги. Кто тебе должен?
– «Алания», «Амкар», «Спартак» Нальчик.
Причем в «Нальчике» не додали премиальные, когда уходил из аренды. Сказали: «Ты езжай в Москву, отдадим». Потом даже какую-то бумагу подписывал, что пришлют. Так и не прислали: «Ты в московском «Спартаке» играешь, тебе хватит». Как всегда все по-братски, и так плохо закончилось.
Отношения-то дружеские были: я помог им, они – мне, дав практику, хорошо сезон провели. Тогда в первый раз с этим столкнулся, думал, что отдадут – ну как могут не отдать деньги? Ты же их заработал, тебе должны отдать. Оказывается, можно. В чужой карман засунуть.
– Сколько должна «Алания»?
– 11-12 миллионов, не платили восемь месяцев. Плюс за свой счет делал операцию в Германии, полмиллиона отдал. В клубе говорили, что все, надо заканчивать, а я решил, что поеду, сделаю операцию и буду дальше играть. Предоставил чеки, позвонил, но в бухгалтерии был отключен телефон. Случайно.
– Как жить, если не платят больше полугода?
– За счет старых запасов. У кого-то и их не было, клуб – это ведь не только футболисты, но и менеджеры, массажисты, другой персонал – никто из них тоже ничего не получал.
После того, как прошло полгода, я не верил, что деньги не отдадут. Потому что были обещания, потом бумагу дали, что все выплатят. Плюс у меня контракт, хорошая команда, мы выигрывали, я хотел играть. Даже мыслей не возникало об уходе: я – воспитанник «Алании», «Алания» – мое сердце. Внутри что-то подсказывало, что все наладится.
Но слова продолжались, а выплат не появлялось. Когда проходило собрание во Владикавказе, я даже не полетел, потому что знал, что опять будут слова, что отдадим. Если полгода так говорят, лучше вообще тогда ничего не говорить. Просто сказать: «Подождите». А не кормить завтраками. Это не солидно.
– А кто кормил и давал бумагу?
– Руководители, Стельмах (был начальником команды в ЦСКА при Газзаеве, в «Алании» работал директором – Sports.ru). Там написано, что такую-то сумму мы вам должны, обращайтесь, куда хотите, делайте, что хотите. Мы подавали в палату, но ничего нет.
Не знаю, как клуб просто обанкротился. И где деньги – не знаю. Я-то их не украл, не где-то взял, я их заработал честно, и мне должны их отдать. Но до сих пор не получил ни копейки.
– Стельмах обещал, а Газзаев?
– Тоже. Говорил, что руку на отсечение дает, обещал, что отдаст. Но не сделал, нету. Пусть останется на его совести.
Кстати, у нас и до этого с ним возникла странная ситуация. Когда я только пришел в «Аланию», мне дали 60 тысяч долларов в месяц. Когда вылетели, Валерий Георгиевич попросил упасть в два раза: «Ты пойди на уменьшение в 50%, а как вернемся в РПЛ, я тебе снова 100% сделаю. Вот тебе моя рука».
Без проблем, согласился. Хотя мне говорили: «Не соглашайся, бумаги нет, тебе не сделают. Без бумажки ты какашка». Мы вернулись в РПЛ, и Газзаев ничего не сделал. Просто на пять тысяч поднял.
Я подошел, он ответил: «Больше не могу сделать». Я развернулся и ушел. Кому-то он мог делать…
– Прекрасный человек, два раза кинул.
– Бог сверху есть, он все видит.
– Руку протянешь ему, если будет здороваться?
– Так после этого много раз видел его в Марбелье на сборах. Они с Семиным на футбол ходили: «Привет, ну что ты? Как ты? Тренируешься?» Ощущение, что ничего не произошло. Я подошел, потому что руку протянул старший – нужно поздороваться. Мог, конечно, развернуться и уйти, но я не конфликтный человек. Может, в глубине держу обиду, но подойду и протяну руку. Все бывает в жизни.
Он даже как-то звонил, на юбилей приглашал. Не пошел, потому что не смог – куда-то уезжал. Так бы пошел, почему нет?
– Серьезно? Человек кинул тебя на 12 миллионов. И не только тебя, но и кучу сотрудников, которые получали не 30 тысяч долларов, а 30 тысяч рублей.
– Пусть останется на его совести. Если захочет вернуть, позвонит и скажет: «Дим, давай отдам тебе деньги». Я отвечу: «Спасибо, Валерий Георгиевич». И, конечно, возьму без проблем.
Если отдаст, половину переведу детям в школу, на благотворительность – кому надо будет.
– Как все было в «Амкаре»?
– Не платили три-четыре месяца. И тоже не было ощущения, что не отдадут. Тем более команда крепкая, дружелюбная, вообще топ. Дорогого стоит, когда все друг за друга. Обычно так случается, когда провинция, когда нет денег и все друг друга поддерживают, друг к другу ходят. Когда играешь в «Спартаке», «Локомотиве», «Динамо» – в большом городе и вовремя приходит зарплата, то у всех сразу свои дела. Садятся в машину – и разъезжаются. Сам понимаешь.
В Перми уже ходили слухи про закрытие, накопилось много долгов. Завтраками никто не кормил, бумаг не давали, но пацаны сами сказали: «Давайте доиграем до конца». Все-таки Вадим Валентинович Евсеев был главным тренером, только начинал путь и не хотелось, чтобы у него было так, что мы не выйдем и не будем играть. Плюс хотелось довести дело до конца. Честно сказать, что мы команду сохранили, оставили в Премьер-лиге.
В итоге свое дело сделали, ждали решения. И не дождались. Как всегда: все делаем, все отдаем, а обратного нет. Бумеранг кидаем, а он куда-то улетает – то на восток, то на запад. Обратно не возвращается.
Сейчас с ними сужусь. Посмотрим, отдадут или нет.
– С «Аланией» тоже?
– Нет. С кем там судиться?
– Про «Амкар», в отличие от «Алании», ты как-то жестко сказал: «Надеюсь, они никогда больше в Премьер-лиге не будут играть».
– А что, будут? Только если в XXII веке. Сколько им надо переделывать, стадион еще новый построить.
Это не обида, просто отдавайте деньги, которые должны, которые я заработал своим трудом, когда тренировался в минус 30, как и все. Отдавайте. Почему я должен кого-то прощать? Ты сейчас сидишь, со мной общаешься, тебе же оплачивают командировку? А давай не будут оплачивать. Ты будешь ездить за свой счет или на другую работу уйдешь?
– У тебя есть понимание, куда каждый раз уходили те деньги, которые тебе не доплатили?
– Нет. Я же не Шерлок Холмс, не Доктор Ватсон. Моя задача – играть, ловить мячи, я футболист. Расследования пусть делают те, кто на это учился.
Деньги: в «Спартаке» давали 180к долларов в начале сезона, в бане закрывал рекордный чек, помогал детям с операциями
– 60 тысяч долларов в «Алании» – самая большая зарплата в карьере?
– Да.
В «Кайрате» [в 2014-м] дали 30 тысяч. Хорошо, учитывая, что в «Алании» до этого не получал восемь месяцев, плюс травмированный был. Перед переходом звонил еще Хабаровск: «Даем тебе 300 тысяч рублей, ты травму получил» – «Вы издеваетесь, что ли? Это не солидно». Знал, что могу выше и лучше, что я игрок Премьер-лиги.
– Сколько было в московском «Спартаке»?
– 15 тысяч долларов. Но еще давали подъемные: если заявляли на сезон, то выплачивали 180 тысяч. В сумме получалось 350 тысяч долларов. Если уходил в аренду, то никаких подъемных не получал.
– 60 тысяч в одном из самых нищих регионов по уровню жизни – считаешь, это адекватно?
– В тот момент там и выше зарплаты были.
Честно скажу, на меня давило. Я ведь еще воспитанник. Мальчики за воротами кричали: «Хомич, сколько у тебя зарплата?» Газеты писали: «Вот, он получает столько». Хотя какая разница? Я ведь их не воровал. Мне их предложили, я выходил и играл. Или приезжал бы другой, ему платили бы столько же, и он их заслуживал, получается? Что делать, если мне давали такую сумму. Считаю, что я даже больше заслуживал на самом деле. Для них это было дико, а для меня не дико. Я считаю, что я – в праве.
При этом я ведь и помогал кому-то. От семьи деньги скрывал, на благотворительность отдавал, и никто об этом не знал. Если делаешь добро – делай.
– Самая большая сумма, которую переводил?
– 500 тысяч рублей. Я в разводе три года и уже могу говорить на эту тему: тогда показали видео с больным ребенком, просили помочь. Я просто пришел к семье и наличными отдал. Не называл фамилию, кто я, что я. Зачем говорить?
– Почему делал это в тайне от жены – она была против?
– Нет, просто это мой принцип: если хочешь сделать человеку добро, то должен сделать молча. Тогда душа подсказала, что хочется помочь, взять и отдать. Жена никак на это не влияла.
– Какая зарплата была у вратаря «Химок» в 2021-м?
– Серьезно сказать? Ты смеяться будешь. Когда говорю, никто не верит. 260 тысяч рублей.
– Да не может быть.
– Сколько есть, столько получаю. И плачу 50% алиментов за трех детей.
– Ну, все понятно. Тебе занижали, чтобы не платил много алиментов, как Глушакову в «Ахмате».
– Да я тебе серьезно говорю. Хочешь, возьми ведомость и посмотри. Или смску показать?
– Покажи.
– Вот, зачислено 57 тысяч рублей. Это аванс, наверное. Следующее сообщение – 100 тысяч 500 рублей. Убедился?
– Остальное можно налом в пакете отдать.
– Да нет у меня больше. Бывает такое. Я ко всему готов, вырос в обычной семье.
Поэтому ни на что не трачу. Сразу все списывается. Считай, бесплатно играл. Конечно, мне нужны деньги, как и любому человеку. Хочется больше, но…
Знаешь, когда начинают смотреть на возраст, я вообще не понимаю. Если человек соответствует уровню, играет, то давайте, пожалуйста. А то иногда приезжают, и им дают такие суммы, что думаешь: «Ты больше них тренируешься и работаешь, как так?» Если в клубе считают, что я старый – я не старый. Мне в душе 18, как говорят: «Дели на два». Вот мне сейчас столько.
– Просто даже в ФНЛ тебе дали бы больше, а ты сидел в «Химках» на таких деньгах.
– Мне обещали больше, но не выполнили. Один руководитель поменялся, второй, третий, четвертый, я не успевал фамилии запоминать. Но ничего, я не из тех, кто живет одним днем.
Считаю, что еще не сказал последнее слово, хочу играть. В «Химках» долго не играл – лечился, вышел Лантратов. Но он вырос в том числе потому, что я ему конкуренцию создал. Мы все вместе – и Егор Генералов. Если внутри здоровая конкуренция, то вратарь будет расти. Не надо палки совать в колеса – надо помогать, при этом конкурировать, заводить.
– Когда постоянно кидают, отношение к деньгам меняется?
– У меня их просто нет. Все семье отдавал, покупал недвижимость.
– Но сейчас недвижимость сдаешь.
– Не я сдавал. Бывшая сдавала, все ей капало
– И сейчас ей тоже все ушло?
– Не все, половина по закону – квартира. Хотел купить дом, у меня все по плану было, все расписано, но когда тебе столько не выплачивают, то планы рушатся. А у тебя еще семья увеличивается, у меня ж три сына.
– Когда зарабатывал много, часто предлагали во что-то вложиться?
– И я вкладывал. Квартиры покупал под сдачу. Делал бывшей турфирму на Тверской: год поработало – и не пошло.
– Обманули?
– Честно сказать, просто тупо отдавал деньги, а там уже ими распоряжались. Она занималась, потому что я работал, мне не до этого.
Посторонним не отдавал – тогда столько афер было. Приехал в Москву, ничего не знал, только слышал: одного обманули, второго, третьего. Вот ложных друзей появлялось очень много. Какие-то друзья друзей. Уже проверено по несколько раз. Они очень быстро появляются и очень быстро исчезают, как поганки.
– А чего хотят?
– Отдыхать. Понятно, что расплачивался за них. Погуляли, отдохнули – на здоровье. Если честно, вообще ни о чем не жалею. Все, что сделано, – оно сделано, назад не вернешь. Себе хуже сделал, а кому-то лучше. Не жалею, потому что это тоже опыт, урок.
– Помнишь рекордный чек в ресторане?
– Где-то под 450 тысяч. Сидели человек семь-восемь. Но не в ресторане – в бане.
Развод: жена ушла к другому, горе заливал пивом и виски, приходил в себя два года
– Ты сказал, что в футболе открылось второе дыхание. Когда?
– Когда пришел в «Химки», форму набрал. С женой война была, но еще жили в одной квартире вместе. Она тогда подала на алименты, я вообще в шоке был. Как будто когда-то деньги зажимал. Сейчас плачу алименты и еще по мере возможности даю.
– «Нормально подоили». То есть плохо расстались?
– Сейчас с ней не общаюсь даже. Тема закрыта. С детьми общаюсь каждый день, они для меня – самое главное. Маленький говорит: «Пап, ты где? Хочу гулять с тобой». Старший отвечает: «Да он на сборах в Турции» – «А я хочу все равно хочу с ним гулять».
Все бывает в жизни, не сложилось – значит оба виноваты. Считаю, что, может быть, где-то я разбаловал. Она сама ушла, захотела к другому – и ушла. Ну, ушла и ушла, ее право. Чуть тяжелее стало – сбежала. Сбежала и сбежала – до свидания. На этом жизнь не заканчивается.
– Чуть тяжелее – в финансовом плане?
– Да, говорил, что надо чуть-чуть притормозить, а человек не понимал. Не понимаешь – иди, чего хочешь, то и делай.
– А в чем это выражалось?
– Я говорил, что нет денег, где я их возьму? Я же их не печатаю. «Когда, когда?» – «Ну нету».
– До этого ты ей каждые полгода покупал по X5?
– Порш, да. Не каждые полгода, но… Нормально все, это жизнь.
– Смелое признание – не каждый сознается, что жена к другому ушла.
– Ее право, разлюбила меня значит.
– А ушла к чуваку, который больше зарабатывает?
– Да мне неинтересно. Хоть у него вертолет, корабль, хоть ничего нет. Если они любят друг друга, то я им желаю счастья. Пусть живут.
– Расскажи неопытному человеку, как происходит, когда человек уходит к другому? Просто одним днем говорит: «Все. Я тебя разлюбила, я ухожу». Или сначала ругань, потом вы просто понимаете, что не можете жизнь вместе.
– Это долго длилось.
– Ты сказал, что была война – как это?
– Даже вспоминать не хочу. Вспоминаю, умираю, черные глаза, ха-ха.
Не хочется выносить сор из избы. Это все там осталось, уже назад не вернуть. Если ей хочется выносить, меня где-то выкладывать, обвинять, в фильме… Да пусть что угодно рассказывает. Это женщины, им это надо, надо куда-то что-то подлить, засунуть. Я тоже могу вылить много информации, но я это не сделаю.
– Что за фильм?
– «Сборная жен». Она меня хаяла, какой я плохой, как мне рассказывали. Ну плохой, от хороших мужей не уходят, правильно? Значит плохой. Кому-то достанусь хорошим. Может, не достанусь.
Мне сейчас комфортно. К детям приехал – уехал. Я доволен.
– Один живешь?
– Да.
– Но в активном поиске?
– Я? Чтоб в активном поиске? Это они в активном поиске, а не я.
– У тебя есть постоянная девушка?
– Есть много хороших подруг. Я свободный человек, после развода загулял – что хочу, то и делаю. Хотел понять, почувствовать, как это.
– И как это?
– Великолепно.
– Понял, что многое потерял?
– Да нет. На самом деле я семьянин, люблю семью, приезжать к детям, но если так случилось… 13 лет в официальном браке прожил, строил, хотел, а потом взять и так разрушить…
Дмитрий Хомич с бывшей женой Алиной
Мне на самом деле очень обидно. Потом два года в себя приходил. Через два года где-то отпустило. До этого нет-нет, да ловил психоз, и чего только не было. Чудил. Но главное, что прошел это.
– Психоз в твоем случае – это что?
– Мог не спать два дня. Просто тупо не спать. Перед играми даже такое бывало: знал, что завтра игра и просто не мог уснуть. 30 минут кемарил и выходил на матч. Очень плохой сон был. Мог за неделю в сумме только три ночи поспать.
Обидно было, заливал это дело и пивом, и виски. Не каждый день, конечно. 40 градусов – максимум три дня. Сидел-сидел так, а потом думал: «Ну кому я лучше этим сделаю? Себе только хуже».
Помогло, что знал: у меня тренировка, на которую надо идти с удовольствием. Поэтому много нельзя. Тренировки меня спасали, пацаны подбадривали, тренер. Я приходил угнетенный, а они подбадривали. Как-то вылез, сейчас уже все по кайфу.
– А как вылез? Что стало стимулом – психолог?
– Да я сам себе психолог. Надо было просто себе перебороть, в себе копался. Вообще, главное – пройти через это самому, чтобы понять, что и как. Я прошел и пересмотрел многое. Больше не такой доверчивый. Раньше мог совсем с незнакомыми людьми общаться, сейчас такого нет. Сейчас держу на расстоянии, осторожно. Есть свой контингент друзей, остальных близко не подпускаю.
– То есть девушкам ждать подарки не стоит?
– Пусть они меня задаривают. Подарки закончились, только для детей и для мамы.
– Ты как будто на весь женский род обозлился.
– Да почему? Ни на кого не обозлился. Просто слишком легко им все дается, пусть они думают тоже, что и как. Они тоже ищут, хотят найти себе высокого, симпатичного, при деньгах. Я сразу скажу, что у меня денег нет, пусть не липнут ко мне.
– Всем женщинам все легко дается?
– Не всем, легко дается только эскортницам.
Травмы: сотрясение мозга – ерунда, вдавили лбом кость на руке, Неймар плачет, унижая сам себя
– И все-таки про второе дыхание. Как ты понял, что оно появилось?
– Стало легко. Меня даже спрашивали, почему я улыбаюсь на сборах. А что, если тяжело, мне плакать, что ли? Да, болят ноги, но это мышечная боль, ты мужчина или кто? Это же не перелом, тебе же не дали молотком. Ты должен терпеть, у всех все болит. Ты мужик, и это не бальные танцы.
Мне не нравится, когда человека задели, по ноге зацепили, а он что-то там корячится. #####, ты футболист или кто? Тебе же ногу не сломали. Бывает больно, когда в кость. На самом деле больно. Но когда от малейшего касания падают, крутятся – неприятно смотреть, даже стыдно как-то.
– Когда смотришь, как Неймар плачет, что испытываешь?
– Да ничего. Этим он себя унижает, а не кого-то. Месси всю жизнь бьют, шарашат. Он встает, играет и ничего не говорит. Великий игрок. А Неймар… По мне, Зубастик Роналдо был топовее.
По поводу боли и травм. У меня возникло много ситуаций, когда говорили: «Сейчас закончит, сейчас закончит». Даже последний раз – с «Химками» – порвал заднюю крестообразную. Талалаев сказал: «Иди давай операцию делай» – «Я через три месяца уже буду готов» – «Тебе операцию делать надо» – «Если сделаю операцию, пропущу 10 месяцев и закончу» – «Смотри, ты отвечаешь сам, на себя ответственность берешь» – «Хорошо, я беру на себя ответственность».
Через три месяца, как и сказал, был готов. Ровно три месяца прошло – я вышел на тренировку в общей группе. Мог и сломаться, но поставил себе цель. Сказал, что хочу, и добьюсь этого. Когда я хочу добиться цели, я ее добиваюсь.
– Какие еще серьезные травмы были?
– Больше всего пропустил, когда руку ломал, – шесть месяцев. До сих пор стоит металлическая пластина. Все случилось в игре с «Шинником» за «Аланию». Горбатенко подавал в створ ворот, я на выходе играл на сгибе – выбивал мяч. Нападающий «Шинника» – Дудченко или Дедечко – хотел лбом ударить и попал мне в кость. Газеты потом писали: «Он неудачно приземлился, сломал кисть». Хотя он мне лбом проломил руку, лоб вообще самая сильная кость в организме.
После матча в Ярославле поехал в травмпункт, сделал рентген. Бабушка-врач сказала: «Внучек, у тебя через три недели все заживет». Такой гипс наложила до плеча. Я нажал на него и не почувствовав кости, вся оказалось мягко. Кость была просто вдавлена.
Отправил снимки в Мюнхен, чтобы посмотрели, что и как. Там ответили: «Если прилетишь к 10 утра, успеем сделать операцию». Позвонил жене, чтобы искала какие-нибудь билеты. «Билетов нет». Сказал: «Ищи все равно какой билет, бизнес, еще какой-нибудь – без разницы». Из Ярославля сразу приехал в «Домодедово».
В Германии поставили пластину, потому что кость и правда оказалась вдавлена внутрь. Объяснили, что без пластины никак, если хочу играть дальше. Полгода после этого, когда падал, рука звенела. Было больно, но терпел.
– С чем можно сравнить ту боль?
– Как будто что-то по мозгам ударяло, иногда слеза была.
Сейчас уже ничего не чувствую, даже шов не видно. Сказал не портить татуировку в честь сына, они аккуратно сделали. Но хожу как Робокоп с железом внутри – можешь потрогать. Кость так и осталась кривая, ее просто закрепили и поддерживают. Сейчас покажу фотографию.
Вот, видишь какая? Пальцы, как сардельки, рука неживая вообще, опухшая. Отек не сходил четыре месяца. Рука надутая, как будто можно было взять иголку и проткнуть, чтобы она лопнула.
– После этого накрыла депрессия?
– Не сказал бы, но долго не тренировался. В итоге сын смотивировал. Мы лежали, смотрели «Легенду №17». Он сказал мне фразу из фильма: «Ну чего ты, пап? Иди, тебе ж не больно». И вот я пошел, начал бегать. В сумме пропустил пять месяцев, никому был не нужен и поехал в «Кайрат».
– Сотрясение мозга после такого вообще не считается?
– Да, ничего страшного. С «Аланией» в 2003-м играли против «Локомотива». Прыгнул в ноги Обиоре, когда он вышел один на один. Он мне прямо в нос засадил. Нериус Бараса еще побежал на него, его удалили.
Доиграл игру, пришел домой, а у меня такой нос, такие глаза. Мама в шоке, говорит: «Ложись». А я: «Да не, все нормально, пройдет».
Сильно ударили, когда играл с «Нальчиком» на «Родине» против «Химок». Прыгнул в ноги Низамутдинову – тоже выходил один на один. Он случайно попал коленом в висок. Я упал и потом не помню, что было. Говорили, Гогуа язык доставал, но я не помню даже, доиграл или не доиграл игру. После этого неделю дома отдыхал, Красножан сказал не приезжать.
А Пилипчук тогда забил, хотя должен был остановить мяч и не добивать. Видит ведь, что травма. Здоровье спортсмена важнее, чем то, что ты забьешь и порадуешься.
«Спартак»: перешел, потому что фанател от Титова и Аленичева в ЛЧ, Карпин дал понять, что он не нужен, затыкал Дзюбу
– В 2008-2010 годах ты говорил, что цель – основа «Спартака» и сборной России. Реально в это верил?
– Конечно. Считаю, что в «Спартаке» мне вообще не дали шанса. Мне говорили оставаться и ждать шанс, но сколько его можно ждать? Я играть хочу, не люблю просто так получать деньги. Мне энергию надо сбрасывать.
Остался бы в 2008-м и просидел бы еще год в запасе, а так в «Нальчике» поиграл. Для меня всегда было счастьем, когда команда выигрывает, я командный игрок. А в «Спартаке» не выпускали. Сколько у меня там матчей в Премьер-лиге? Когда Ковалевски пропускал с «Зенитом» из-за перебора желтых, мы выиграли 1:0, Быстров забил на 93-й в «Лужниках». Потом Войцех получил травму, я в Раменском вышел. И с «Динамо» в первом туре.
– Еще с «Ростовом», когда ты три пропустил.
– Да мне какая разница? Команда выиграла (4:3 на выезде в ноябре 2006-го– Sports.ru). Я хоть 10 пропущу. На один мяч больше забивают – я доволен. Никогда не ставил себя выше команды. Если бы хотел выделяться индивидуально, пошел бы в борьбу или в теннис.
– Когда понял, что в «Спартаке» ничего не получится?
– Когда Карпин сказал: «Ты можешь оставаться, меня устраивает, как ты тренируешься – и в быту, и везде, но играть ты не будешь. Может, даже на замену не будешь попадать». Тогда я понял, что смысл? Мне дали понять, что я не нужен. Поступило предложение из «Алании» – пошел.
– Из всех тренеров ты больше всех благодаришь Федотова, даже говорил, что из-за него попал в «Спартак».
– Владимир Григорьич в меня верил, давал молодежи играть, я ему правда очень благодарен.
По поводу того, как попал – было по-другому. Мне просто позвонил агент и сказал: «Сначала тебя хочет «Локомотив», но есть еще вариант в «Спартаке». Перед последним туром в 2004-м приехали с «Аланией» на выезд к «Динамо». Позвонил Биджиев, который тогда работал в «Локомотиве»: «Подъедет такая-то BMW, поморгает – выйди с отеля». Мы жили в «Аэростаре» на Ленинградке. Вышел, встретились. Я сказал, что нужно время подумать, не могу ответить сразу, потому что завтра игра.
В итоге остановился на «Спартаке». В детстве смотрел Лигу чемпионов по НТВ, еще Маслаченко комментировал. Мне нравился «Спартак», и я хотел именно в «Спартак». Пришел, там Титов, Парфенов, Аленичев, Ковтун. Раньше я их по телевизору смотрел, а тут приехал – и они рядом.
– Первое время тренером был Старков. Говорят, что он не знал молодых даже по фамилиям.
– Это правда. Что мы были, что не были. Но многие тренеры не знают игроков по именам. Дзодзуашвили в «Алании» кричал: «Эй, ты в шапке, как тебя там? Иди сюда, по дороге пас давай».
– Черчесов уже тогда был самоуверенным и самовлюбленным?
– Да. Сколько его знаю, такой. Зашел как-то на теорию: «Глаза не прячьте, я рентген. Я вас просвечиваю, про каждого знаю, кто и где вчера был».
Когда он еще был спортивным директором, я говорил с ним, объяснял, что хочу уйти в аренду. Он ответил: «Сиди и жди, я сидел и ждал шанса» – «Это вы, а это я, я хочу играть» – «Что ты себе позволяешь?» Но я все равно ушел.
Он все говорил, что ему нужен опытный вратарь, привез Плетикосу – хорошего человека и вратаря, но в тот момент он нигде не играл. Он разве играл в «Шахтере»? А почему пришел в «Спартак» и сразу начал играть? Я провел первый тур с «Динамо», а называют состав на второй – меня нет, там Стипе. И весь сезон я потом не играл. Только последнюю игру с «Тулузой» сыграл в Кубке УЕФА – когда Дзюба забил, но неудачно. Не поймал мяч. Хотя все не ловят. Даже Акинфеев на чемпионате мира не ловил – и не один раз.
– Каким запомнил молодого Дзюбу?
– Никаким.
– Он боялся всего?
– Да. Интересно, кто раскрыл его, в «Спартаке» он молчал.
– Как относишься к его публичности?
– Я вообще не хочу про него говорить. Слишком много говорят.
– Гнилой человек?
– Ну, я его в «Спартаке» закрывал, подсрачниками гонял.
– За что?
– За длинный язык.
– А говоришь, что он молчал.
– Не на того просто нарвался.
– Шутил над тобой?
– Давно, не помню подробности. Чего-то в квадрате. Я ему: «Рот прикрой, молчи» – «Да-да-да» – «Хорошо. Подождем, когда тренировка закончится». Потом зашел в его номер, взял за горло и сказал: «Еще раз что-то скажешь… Смотри у меня» – «Все, понял». Тема закрылась.
– Правда что из «Спартака» в 2009-м тебя звали в «Брагу»? Ты сам об этом говорил.
– Первый раз слышу. Вот Курбис из «Алании» звал в «Аяччо». Тренером вратарей у нас тогда работал Кристиан Деляше, они хотели меня. Курбис говорил: «Хочешь, поехали со мной?» Но я выбрал Россию, конечно. Не понимал тогда, что такое Европа.
– Больше не звали?
– Ходили слухи про «Динамо» Киев, не знаю, правда или нет. На Кубке Первого канала какая-то израильская команда интересовалась. Еще про «Герту» Берлин говорили, но кто говорил? До меня конкретика не доходила. Вот «Локомотив» и «Спартак» – да.
***
– Джикия говорил, что ты самый громкий вратарь на его памяти. Реально орешь весь матч?
– Чтобы себя заводить, мне так нравится. Люблю кричать. Если просто стою, то я сам не свой, это не для меня. Обычно приходишь после игры, и у тебя виски пульсируют, голова разрывается. Сразу идешь к доктору и просишь две таблетки. Если так происходит, значит ты полностью отдался игре.
– Сколько еще ты хочешь играть?
– Как Боженька даст. Пока есть силы, желание и стремление. Хочется выиграть что-то, за что-то зацепиться. Нет ничего нереального в жизни. Было бы идеально против сына старшего сыграть. Сейчас ему 15.
– Есть понимание, почему ты такой дикий фанат футбола?
– Всегда им был. Знал вообще все про футбол, про футболистов, да и не только футбол. И про теннис, и про волейбол, я все смотрел – все виды спорта. На улице целый день пропадал. С мячом спал, тренировался на гаревом поле.
Кстати, я никогда в воротах не играл, любил с мячом возиться. Даже по юношам говорил тренеру, что не хочу в воротах играть. Он ответил: «Будешь за вторую команду в нападении». Помню турнир, на котором стал лучшим вратарем и лучшим бомбардиром. Одну игру я играл за основную команду в воротах, другую за вторую команду – нападающим. Даже дома вырезка лежит из газеты – вся уже желтая.
– Почему в итоге вратарем стал?
– Первый тренер спросил фамилию, услышал и сказал: «Будешь в воротах». Так и пошло.
– За столько лет никогда не было периода, что хотелось все бросить?
– Всегда хотелось наоборот – что-то доказать. Сейчас думаю, что организм сам скажет стоп, пока такого нет. Мне хочется. Мне хорошо, легко, комфортно. Не скажу, что я от кого-то отстаю, любого можешь спросить, как я тренируюсь, и любой подтвердит, что в порядке.
Мне Чилаверт всегда нравился – и как штрафные клал, и вообще его стиль. Как и он, не люблю стоять на линии, люблю с полевыми рядом, это мой стиль. Я и сам пенальти забил недавно – «Нижнему Новгороду» в Кубке. Мы тогда 10:9 выиграли.
Чилаверт до каких играл? До 40. Ну вот мне даже еще не столько.
Фото: РИА Новости/Алексей Филиппов, Игорь Михалев, Владимир Федоренко, Владимир Песня, Александр Вильф, Антон Денисов, Саид Царнаев; Instagram/alishahoma