Виталий Петров (на словах, а не на деле)
Этот пост написан пользователем Sports.ru, начать писать может каждый болельщик (сделать это можно здесь).
“Плохое радио” несколько видоизменяет свою понедельничную рубрику в поисках наиболее удачной формы и презентует второй выпуск. Долго выбирать сегодняшнего героя не пришлось, уж слишком силен резонанс от официального возвращения в пелетон Формулы-1 первого и единственного российского гонщика.
Все, что сказано о Петрове и им самим за последние дни можно без труда отыскать на верхушках новостных лент, но “Плохое радио” интересует не статика, а движение, развитие образа героя, невозможное исключительно в контексте сегодняшнего дня. Мы вспомним о том, что и как говорил Виталий в Январе-Феврале трех предыдущих лет. В некотором смысле наша задумка – рисунки на полях календаря, которые оживают только при быстром перелистывании.
Январь-Февраль / Год 2009-ый
Виталий вовсю гоняется в GP2, накрутив к тому моменту 34 этапа за два с половиной года. Найти пространное интервью тех времен – задача запредельно сложная, да и надеяться отыскать что-то уникальное в словах Петрова практически безумие. Как и любой пилот, выходящий на хоть сколько-нибудь серьезный уровень, россиянин мечтает о Формуле-1 и гоняется, гоняется, гоняется… По сути, начало 2009-ого можно было и не вспоминать вовсе, если бы не состав тогдашних пилотов. Вместе с выборжанином накручивают круги Хюлькенберг, Д′Амброзио, Кобаяши, ван дер Гарде – сплошь знакомые лица, обитающие ныне либо непосредственно в Ф-1, либо где-то неподалеку.
Еще более любопытным фактом тех зимних месяцев выглядит отказ от контракта с командой GP2 Бруно Сенны, надеявшегося, по собственным словам, пробиться в Формулу-1. Бруно подвела, как казалось на тот момент, бесследно развалившаяся “Хонда”, но он не терял присутствия духа, будучи уверен, что может выступать за команду, которая нанимает пилотов за их талант, а не за деньги.
Виталий разумно поостерегся от подобных заявлений, а возможно его мнение на тот момент не интересовало никого на этой планете, даже собственного менеджера. По большому счету в единственном мини-интервью того периода, Виталий рассказал, как на него чихнул собственный механик, перезаражавший половину команды, что и повлекло неудачные выступления в Бахрейне.
Если вернуться к серьезным фактам, то стоит упомянуть, что на тот момент напарником Петрова являлся Серхио Перес, но что еще интереснее, уже весной россиянин перейдет в новую команду, где вместе с ним будет гоняться Ромен Грожан.
Январь-Февраль / Год 2010-ый
Зима под номером “2010” предсказуемо останется для Петрова одной из самых насыщенных в медийном плане. Это был не просто контракт с командой Ф-1, это был первый российский контракт. Так что в отличие от предыдущего года недостатка в словах, мягко говоря, нет.
В первом большом интервью Виталий предсказуемо распылялся в адрес команды, радовался реализованной мечте, в общем, хвалил и благодарил всех кого только мог. Особенно улыбнуло, что Кубица, по мнению Виталика, должен стать для него идеальным партнером. С другой стороны сложно было сказать что-то другое в интервью пресс-службе собственной команды. Могло ли быть что-то забавнее? Легко! Кубица выразил уверенность в том, что Петров сумеет себя проявить в Ф-1 и что сам поляк рад новому партнеру. Сказано это было непосредственное журналистам, а не внутри команды, как было с Виталием, что, конечно, не говорит о большей искренности слов Роберта, а скорее отмечает уверенность в себе поляка.
В дальнейшем Петров наращивает градус собственных заявлений, переходя на уровень чуть ли не кандидата в президенты. Главным образом он рассуждает о возможности появления Гран-при России и о том, как это важно для развития автоспорта в нашей стране. Плюс ко всему Виталий не упускает возможности заявить, что в Ф-1 он попал собственными усилиями, без спонсоров и какой-либо другой поддержки, за счет отца, менеджмента. Масштабные заявления – это всегда интересно и почти всегда чревато, так уж выходит.
Было следом еще одно любопытное заявление, сделанное Оксаной Косаченко. Если не углубляться и вытащить на поверхность все самое важное, то стоит упомянуть о том, что спонсорской поддержки в России найти не удалось [госпожа Косаченко лично обошла 473 компании, точность цифры просто пугает], ну и то, что, по мнению менеджера первого российского участника “Большого цирка”, Формула-1 является для России национальной идеей.
Если немного отстраниться от грома масштабных заявлений самого Петрова и его вездесущего менеджера, то вспомнится восторг россиянина от работы с машиной Ф-1 и некоторые дополнительные откровенности о контракте с “Рено”. Во-первых, Виталий мог оказаться в “БМВ-Заубере”, что сейчас выглядит куда более разумным решением, но все же предпочел тех, кого предпочел. Во-вторых, выборжанин открыл секрет, что мог попасть в Ф-1 уже в середине 2009-ого года, но отклонил предложение.
Пожалуй, подобных откровений вполне достаточно для составления общего впечатления о российском пилоте. Впрочем, Формула-1 учит, что доверять нельзя никому, даже тому, кто тебе симпатичен и интересен со всех точек зрения.
Петрову приходилось учиться красиво врать на ходу, поэтому его заявления а-ля “Может Роберт будет вторым номером?” выглядят неуместно и аляповато, в целом же давая прекрасную возможность распознать характер человека, еще не успевшего спрятаться за безликими масками пресс-релизов. Любопытно наблюдать, как Виталик говорит то, что нужно, искренне не веря собственным словам.
Январь-Февраль / Год 2011-ый
Январь начался с заявления Владимира Путина признавшего необходимость финансовой поддержки Петрову, что фактически эту самую поддержку и гарантировало. Виталий ответил обещанием бороться с лидерами, назвав “Феррари” и “Макларен” и почему-то не упомянув “Ред Булл”. Всерьез воспринимать заявления, сделанные на подобных официальных мероприятиях, глупо, но и не упомянуть о факте не получается.
Затем в более привычном посленовогоднем интервью Виталий гордился возможностью выступать за команду, верил в прогресс, но меж тем открыто заявлял, что научиться чему-нибудь у Кубицы невозможно, так как поляк закрыт и неразговорчив [прямо-таки угрюм, волосат и вонюч]. Обвинение Кубицы в том, что он не помогает Петрову, выглядит откровенно глупо, но явно не является экспромтом россиянина.
В дальнейшем все на время успокаивается, Петров переезжает поближе к фабрике, а Косаченко вновь, как и год назад, рассказывает о том, что Петров – национальный проект. Так же Оксана впервые перед началом сезона рассуждает на тему рента-драйверов. Речи по-прежнему объемны и громогласны, но крен в сторону реалистичности все же заметен.
Ну а затем произошло то, что произошло - разбился Роберт Кубица. Не хочется никого ни на чем ловить, но интервью “Советскому спорту” выглядит в череде заявлений весьма неуместно. Петров рассказал о своем визите к Роберту, описал состояние поляка, поделился чувствами на этот счет, но в конце заявил, что они стали хорошими товарищами. Наверное, это непросто, стать товарищем тому, кто с тобой не хочет общаться, как раньше заявлял Виталий… Ну а на самом деле, этот случай предельно четко показывает сколько правды содержится в заявлениях пилотов и насколько это политизированное, закулисное, действо.
Дальше были переориентированные заявления о готовности стать первым номером и уверенность в удачной работе с Хайдфельдом. После чего был сезон…
Январь-Февраль / Год 2012-ый
На сегодняшний день Петров вновь вынужден делать заявления о готовности работать в новой команде, но разница видна невооруженным глазом. На сей раз речь идет исключительно о надежде на удачное взаимодействие с партнером, готовность выкладываться на все сто и, конечно же, об огромном потенциале “Катерхэма”. В общем, почувствуйте, что называется, разницу.
Главным образом хочется сказать, что флёр претенциозности снят, Виталий получил ту машину, которую на данный момент заслуживает, его менеджер может на некоторое время выбросить из головы мысли о нацпроекте, а мы с вами получим возможность предельно четко оценить реальный уровень первого российского пилота в истории Ф-1.