Винни Джонс. «Пропал без тебя» 18. Землетрясение
Этот пост написан пользователем Sports.ru, начать писать может каждый болельщик (сделать это можно здесь).
- Воскресенья в «Сан Спортс»
- Мальчишки «Уотфорда»
- Украденный Судзуки
- Банда, которую прозвали сумасшедшей
- Новое сердце
- Принцесса Ди и Стив Макмахон и снова принцесса Ди
- Кролик Джордж
- Дочь Джонни Уоттса выходит замуж
- Что случилось в Нанитоне
- Динь-дон, звонят колокола
- Он вмазал ему аккурат через окно
- Один день и одна жизнь в Харфилде
- Перелет авиакомпанией Virgin в Японию
- Зебра на Малхолланд-драйв
- Южная Дакота
- Воздушный шар в форме сердца
- Дни, недели, может месяцы
- Землетрясение
- Белый свет
- Радостное горе
Эпилог: Дом в Ван Найс/Благодарности
***
Одна из самых трудных вещей в том, что Тэнс находилась в нашем домашнем хосписе заключалась в том, что уход, который ей оказывали врачи и медсестры, естественно, не имел ничего общего с продлением жизни. Но мы все еще продолжали давать ей сердечные лекарства; было бы неправильно этого не делать. Мы делали это на протяжении всех наших отношений — каждое утро, каждый вечер. И мы не собирались останавливаться сейчас.
Все, что хотела Тэнс — это спланировать Рождество 2019 года. Я думаю, что она хотела достичь еще одной вехи — пока она чувствовала, что может до него дожить, она ползала бы на четвереньках, чтобы сделать это. «Хорошо, я хочу забронировать билеты для мамы и папы прямо сейчас», — говорила она. «Я хочу Шейна и Эми» (ее племянницу). «Так. Давай разберемся с Белль. Давай возьмем билеты». Белль — дочь Стива Терри от его новых отношений, но она часть нашей семьи — она называла Тэнс «мамочкой». «Я хочу, чтобы мы отпраздновали Новый год. Я не хочу отмечать нашу годовщину сейчас, — сказала она. — Я хочу сделать это в канун Нового года, когда мы будем все вместе. Мы можем отпраздновать нашу годовщину, когда я не буду в больнице». Она всегда смотрела вперед.
Тэнс также никогда не теряла чувства юмора. Примерно в это время она прошептала мне: «Ты должен пообещать мне, Винсент, что, если что-нибудь случится и они придут за мной, убедись, что на мне будет нижнее белье».
Я с гордостью могу сказать, что мой сын Аарон и я — лучшие друзья. У него двое детей, что делает меня дважды дедушкой — им теперь шесть и два. Он служил в армии, а теперь учится на пилота в Ирландии; я очень им горжусь.
Но беда обрушилась и на его семью. В середине июня 2019 года я был в Ирландии, хороня свою внучку, которая умерла при рождении. Видеть, как твой сын и его жена кладут в землю крошечную белую коробочку… я никогда не видел такого горя. Есть что-то настолько неправильное, настолько перевернутое с ног на голову в том, что родитель должен хоронить своего ребенка; это мир наоборот, это противоречит естественному закону.
Это самое трудное, что есть на свете.
К концу июня, когда врачи приехали навестить Тэнс дома, она была очень слаба. Но она все равно находила в себе силы сказать: «Я замужем за этим прекрасным мальчиком. Он очень непростой, но очень красивый, и он мой парень». Годовщина нашей свадьбы была 25 июня. В преддверии этого, если бы кто-нибудь приходил — медсестры, врачи, кто угодно — Тэнс говорила: «Через несколько дней годовщина моей свадьбы. Я замужем за своим парнем уже 25 лет». И, как всегда, даже когда ей было очень плохо, когда я выходил из комнаты, я посылал ей этот поцелуй, и она ловила его.
Несмотря на ужасные времена, мы также старались смотреть вперед. Кейли и Лорен нуждались в собственном доме, и Тэнс была так взволнована перспективой того, что они найдут себе дом. Тэнс рассматривала недвижимость в первые месяцы 2019 года; она хотела найти нам участок земли для строительства, где мы могли бы поселиться, и она хотела, чтобы Кейли и Лорен тоже вместе искали свой первый дом. На самом деле, она часами сидела, разглядывая дома для Кейли, каждый вечер. Она показывала брошюры, которые ей раздавали всем по видеозвонку в Великобритании. Иногда по ночам я просыпался и обнаруживал, что она не спит рядом, и снова просила посмотреть списки недвижимости, которые держала у кровати.
Лорен и Кейли сидели в ногах ее кровати и часами говорили с ней о домах. Она вспоминала все дома, в которых жила — Гаддесден-Кресент, Хантерс-Оук, Редборн, Бокс-лейн, Сидарс в Тринге, Шутерсвей, Малхолланд — и рассказывала о них истории. Для нее это была одна из самых особенных вещей: создание дома. И все же я знал, что она имела в виду, когда сказала, что будет жить в фургоне, пока мы вместе. В мае Тэнс, казалось, была достаточно здорова, чтобы на воочию взглянуть на один из домов, которые Кейли и Лорен подумывали купить, но ей было трудно попасть туда, и мы просто знали, что для нее это было слишком.
Однажды, примерно за неделю до конца, когда все стояли рядом с ее постелью — Лу, Морин, Лорен, Кейли — Тэнс посмотрела на меня и сказала: «Мы женаты 25 лет, и мы вместе 27 лет. Разве это не удивительно? Я все еще безумно влюблена, безумно влюблена, и это редкость после 27 лет».
Лу погладил ее по лицу. Мир вращается с другой скоростью, чем обычно. В комнате было слишком много воздуха, но его все же не хватало. Эта женщина, которая спасла так много людей… Я обещал ей, что буду заботиться о ней и не позволю, чтобы с ней случилось что-нибудь плохое, и вот мы здесь, наблюдаем, как жестокий мир ослабляет свою хватку на ней.
Тэнс все еще думала, что сможет победить болезнь, даже тогда. Врачи всегда говорили, что она была самым сильным человеком, которого они когда-либо встречали.
Несколько лет назад мне позвонила Энджи, сестра моего давнего друга Шеймуса. Он лежал в Харфилде в ожидании нового сердца. В разговоре со мной Энджи сказала: «Вин, я не знаю, знал ли ты когда-нибудь об этом, но я как-то пришла к Шеймусу пару лет назад. Таня сидела на кровати, держа его за руку и разговаривала с ним». Тэнс никогда не говорила мне об этом. Вот кем она была; это идеальная история Тани Джонс.
Теперь мы сидели на кровати, держа за руку ее саму. Я не мог оставить ее одну. Тэнс часто говорила: «У Вина доброе сердце. Ему можно довериться. У него доброе сердце».
Я дал ей так много причин не думать об этом, и все же ее вера ни разу не поколебалась. Она видела 12-летнего мальчика и безоговорочно его любила, вплоть до этого момента, когда он не смог спасти ее, как обещал. Это был еще один способ, которым я подвел ее, но даже я не мог этого изменить, хотя во мне все еще был проблеск надежды. Это то, что есть у людей; это то, что делает любовь. Ты никогда не сдаешься — ты не можешь. Твое тело и твой разум не позволят тебе.
Я привез лучших подруг Тэнс, Джули и Джоанну, чтобы они повидались с ней. Они обе потеряли дорогих людей в своей жизни, и они знали каково это. Я все еще говорил о том, как мы собираемся помочь Тэнс справиться с этим и как она собирается выздороветь, но Джули и Джоанна видели нечто другое. Они сказали: «Она не переживет выходные, Вин». Это был холодный дневной свет, пригвождающий тебя на месте.
Я привез и Шейна — человека, который играл на гитаре в пабах, ресторанах и на вечеринках и который никогда не отрывал взгляда от своего бренчания, не видя, как его сестра подпевает каждому гребаному слову — к его самой большой поклоннице. К этому времени она уже много спала, но когда он приехал, она проснулась и болтала с ним без остановки в течение получаса. Тэнс была так рада его видеть.
В конце каждой ночи, пока она была в состоянии, Тэнс выходила на лестничную площадку дома и звала всех — маму, папу, Шейна. Они выходили из своих комнат и встречали ее на лестничной площадке, и она говорила: «Я просто хочу пожелать вам спокойной ночи». Именно так они и делали, когда они с Шейном были маленькими — двое детей сидели на лестничной площадке и пели вместе песни, а потом мама и папа выходили и говорили спокойной ночи, и все отправлялись спать.
Кейли отпросилась с работы на весь 2019 год, чтобы все время быть с мамой. Под конец она кормила маму парой ложек рисового пудинга, посыпая его какими-то лекарствами; или просто сидела, держа ее за руку.
За неделю до смерти Тэнс люди из хосписа сказали: «Ей больше не стоит принимать лекарства от сердца».
Это было сокрушающе. Эти лекарства всегда были с ней в течение 27 лет. Теперь они были бесполезны.
А потом июнь превратился в июль. В четверг, 4 июля, в День независимости, мы все были в комнате Тэнс, когда произошло мощное землетрясение — землетрясение в Риджкресте было самым большим в памяти большинства из нас. Его очаг был примерно в 200 километрах к северу от Лос-Анджелеса и измерялось до 7,1 по шкале Рихтера (это много). В той комнате это было настоящее безумие, там вместе с Тэнс, когда ее жизнь угасала, и весь дом сотрясался.
Сильные подземные толчки от землетрясения повторились в пятницу, 5 июля. Даже сама земля не могла ее отпустить.
Я держал ее, когда она испускала последние вздохи.
Я почувствовал, как боль оставила ее. Это были шесть лет боли, но теперь она улетучивалась, колокольчики боли вылетали из ее тела.
Я почувствовал, как Таня уходила.
Таня Джонс умерла в субботу, 6 июля 2019 года, в окружении всех, кого она любила, и всех, кто любил ее. Ей было 53 года, и ей было 32 года.
И она была всем.
***
Приглашаю вас в свой телеграм-канал