За проигрыш — в армию. Как форвард «Спартака» Калашников оказался на службе из-за нереализованного гола

Этот пост написан пользователем Sports.ru, начать писать может каждый болельщик (сделать это можно здесь).

Почти 39 лет назад славную историю советского «Спартака» омрачило обиднейшее поражение во второй встрече с «Валенсией» в 1/8 финала Лиги Европы. На матч в Испанию москвичи вылетали в статусе лидеров, но игра, увы не сложилась. Футболисты из Советского Союза не смогли поразить ворота соперника ни разу, а испанцы справились с этой задачей дважды.

Красно-белые уходили с поля разбитыми. Во всех смыслах. Чтобы хоть как-то притупить горечь поражения, они даже решились выпить. Вот, что рассказывал о том вечере после поражения Александр Калашников, на которого обрушилось к несколько раз больше хейта:

— Собрались мы в номере, на душе плохо. Сидим, заливаем горе. Я тогда впервые большой стакан выпил. И тут раздается стук в дверь. Заходит Константин Иванович Бесков. «Сидите?». «Сидим». «Пьете?». «Пьем». И тут Олег Иваныч Романцев берет большой стакан и наливает туда лимонной водки. «Извините, Константин Иванович. Всякое бывает. Выпьете с нами?» Выпил. «Эх, — говорит. — Пацаны-пацаны… С какими же лицами мы домой полетим…». Махнул рукой — и ушел.

За что ненавидели Александра? За плохую реализацию. Калашникову прилетало несколько великолепных пасов. Ему оставалось только аккуратно обработать мяч и отправить его в ворота, однако с этим возникали проблемы. Самым ярким (то есть мрачным) моментом того мачта стал промах нападающего с трёх метров.

«Матч транслировали. И в одном из эпизодов я с трех метров пробил выше пустых ворот. На самом деле в том эпизоде под меня подкатывался защитник, и именно он помешал пробить. А в «картинку» защитник не попал, остался за кадром», — пояснял впоследствии игрок.

Однако это опечаленных и разъярённых болельщиков не волновало. Они были настолько злы на Калашникова, что даже нагрянули к нему домой:

«У зрителей возникло впечатление, что я умышленно пробил выше ворот. Я бы при желании не смог так ударить! Но вот прихожу к себе домой на Большую Черкизовскую и вижу, как разозленные болельщики кидают в мое окно камнями», — рассказывал футболист.

Впрочем, отомстить ему тогда решили не только фанаты. Всё в том же 1982-м за Калашниковым приехал необычные кортеж.

«Открыто меня ни в чем не обвиняли. Но негласно… Вернулись из Испании в Москву, с базы в Тарасовке всех отпустили в отпуск. Ребята стали разъезжаться кто куда. А за мной утром пришел милицейский патруль. Под окном — машина, меня — под конвой. Заехали за Серегой Шавло(прим. — Сергей Шавло был лучшим бомбардиром того сезона). В армию нас забрали. Мне — 25 лет, Шавло через несколько месяцев должно было исполниться 27. Якобы в Московском военном округе поменялся военком, наши дела «раскопали» и призвали», — возвращался в тот день Александр.

Волей распределения Калашников и Шавло оказались в Смоленске, где им быстро нашли применение в новом футбольном клубе:

«После того, как мы приняли присягу — это было в декабре — тренер смоленской «Искры» сказал: «До января вы свободны. В январе — такого-то числа, в такое-то время — жду вас в команде». «Искра» была армейской командой, практически филиалом ЦСКА. К нам, кстати, тоже приходили из ЦСКА, предлагали подписаться на звание на 25 лет. Я отказался. У меня уже был один сын, и где-то через шесть месяцев жена должна была родить второго. Так что я в любом случае должен был освободиться через полгода. Но мы дали слово, что отыграем год за «Искру» — и отыграли. Ночевали мы в казармах, но почти все время занимались футболом», — вспоминал Калашников.

Тем не менее, игра в «Искре» помогла экс-форварду «Спартака» не потерять форму и даже прибавить в некоторых аспектах. За сезон Александр покорил ворота 13 раз и отдал несколько голевых передач, что помогло ему получить предложения сразу от двух отличных клубов — «Днепра» и «Локомотива».

Калашников выбрал второй и вскоре стал в нём незаменимым. Со «Спартаком», однако, он тоже остался в хороших отношениях:

«Обиды у меня не было. Я всегда знал, что не звезда, всего добился тренировками. С Николаем Петровичем Старостиным мы простились, он сказал: «Если что надо — обращайся», —говорил спортсмен.