«Воображариум Доктора Пи», 3-я серия «Скажи кокаину - НЕТ!»
Четыре телефонных линии мигают.
Без конца звонят фанаты.
Кеша из России обещает отдать мне свою коллекцию марок, только пусть Шарапова победит.
SVETA с Украины полтора часа твердит, что я - шарлатан и убогое ничтожество, и все же в самом финале, когда я уже тянусь к кнопке сброса, сулит пошить мне смокинг, которому позавидуют и в Букингемском дворце и даже сам Принц Монако, если Роджер возьмет свой 17-й ТБШ.
Звонит Штепанек, почти сразу сбрасываю.
Юленька звонит и долго плачет, ей все надоело.
Говорю - у меня есть идея, как все поправить.
Она спрашивает - точно?
Уверяю ее, что наутро ей будет достаточно опустить глаза и сюрприз ее порадует. Пипец и волшебство - неизвестно, что в мире появилось раньше.
... А поутру она проснулась..
Юлина тоска перекидывается на меня. Мир теряет краски, звонки фанатов поражают однообразием. Срочно требуется какая-то сильная стимуляция.
Я уже готов пройтись по барам с этим сакраментальным вопросом "Есть чо?". Но пересиливаю себя.
Беру любимый томик и читаю в тысячный раз:
"Он редко занимался тренировкой ради тренировки. Немного найдется людей, в большей мере способных к напряжению всей своей мускульной силы, и в своем весе он был бесспорно одним из лучших боксеров, каких я только знал; но в бесцельном напряжении телесной силы он видел напрасную трату энергии, и его, бывало, с места не сдвинешь, кроме тех случаев, когда дело касалось его профессии. Вот тогда он бывал совершенно неутомим и неотступен, хотя, казалось бы, для этого требовалось постоянная и неослабная тренировка; но, правда, он всегда соблюдал крайнюю умеренность в еде и в своих привычках, был до строгости прост. Он не был привержен ни к каким порокам, а если изредка и п р и б е г а л к к о к а и н у, то разве что в порядке протеста против однообразия жизни, когда загадочные случаи становились редки и газеты не предлагали ничего интересного".
Как это похоже на меня!
... Прошу на рецепшене отеля помочь мне с необычным поиском - нужен поношенный восточный халат. Служащие разводят руками, но местный уборщик предлагает свой старый банный - за сто баксов. Беспредел, но выбора нет, покупаю!
Вместо тюрбана - мое синее кашне, которое прекрасно гармонирует с халатом, когда-то насыщенно канаречного цвета. Вешаю на шею гирлянду местных цветов, делаю неузнаваемое умное лицо - настоящий дервиш-волшебник, и пока жду парня, думаю о Фернандо.
... - Откуда столько крови, муй мамонтенок? Ты хотел убить себя? Ты хотел отправиться в Рай?!
Он рассказывает, что после обидного проигрыша Томичу сразу лег спать, но потом не выдержал и решил побриться. Когда он бреется, все проблемы покидают его вместе со щетиной.
Вдруг швы от раны на горле разошлись и хлынула кровь. Он хотел приложить платок, но обнаружил, что забыл взять носовые платки. Пришлось использовать сначала носки, а потом и трусы. Однако рана продолжала кровоточить. Носки были тонкие и плохо впитывали влагу. Трусы, вопреки рекламе, тоже.
Если бы кто-то видел, как Фернандо попытался одеться, чтобы вызвать помощь, он бы подумал, что бедняга находится в глубоком трансе.
Менее пристальный наблюдатель мог прийти к выводу, что это умственно отсталый человек, поскольку фанатик бритья делал все, не расставаясь с носками и трусами.
Неуклюже натягивал брюки, завязывал шнурки, застегивал пуговицы на рубашке - и все это, держа в зубах носки.
Эти простые и обычные действия превратились в трудную задачу, требующую значительных физических усилий, поскольку сопровождались безостановочным промоканием раны.
В этот момент, увидев свет под дверью, к Нандо и заглянул Новак.
- Ну скажи же, кто покусал тебя?! - молил я. - Скажи мне и я спущу шкуру с негодяя! Я вызову его на выставочный матч и убью эйсом в темечко!
- Не могу, - только и молвил он, - Прости, не могу.
И добавил виновато:
- Мне так жаль, что Новак остался без трусов.
... Очевидно, что его запугали! Подонки совершили такое же нападение как на меня во время ЮСО. С Нандо даже проще, он такой мягкий и доверчивый, может подставить свое горло кому угодно.
Обещаю ему, что достану негодяев из-под земли, и заклинаю ничего не говорить социальной работнице. Особенно о шабашке рядом с Сосисочной. Он все понимает, и улыбается своим родным гуттаперчевым лицом сквозь слезы. Мой малыш! Я отомщу за тебя, клянусь Ибицей!
... Парень пришел, как и договоривались. Жестокое лицо, цепкие глаза, высокомерная усмешка. Крупные зубы - привык получать то, что хочет, и тут же сжирать это.
Я смотрю на него и на ум вдруг приходит строчка из другого любимого произведения: "Сударь, в изумительной архитектуре универсума было отражено с самого первого дня Сотворения Мира, что я повстречаю вас и я вас полюблю".