ЦСКА взял Кубок УЕФА под голос Казакова. Он пропал на тайм из-за залитого пульта, а потом раскачивал автобус вместе с игроками

Ровно 15 лет назад, 18 мая 2005-го, ЦСКА выиграл Кубок УЕФА, и Россия, вероятно, впервые ощутила такое великое футбольное счастье.

В составе ЦСКА с тех пор остался один Игорь Акинфеев, тренер стал депутатом Госдумы, а Кубка УЕФА как турнира вообще нет. Нет в телеэфире и Ильи Казакова – комментатора, который в 2005-м стал для ЦСКА фартовым, сблизился с будущими легендами и отработал все матчи своего любимого ЦСКА в том Кубке УЕФА, кроме одного. 

По просьбе Sports.ru Казаков в деталях вспомнил тот путь. 

Казаков комментировал все матчи ЦСКА в Кубке УЕФА – так решил Василий Кикнадзе из суеверия

Нас, футбольных комментаторов, на канале «Спорт» было мало. За неделю я мог отвести пять эфиров: еврокубки, чемпионат России, переводные программы, Англия. К выходным – уже никаких эмоций.

Но я все еще активно прибаливал за ЦСКА и обратил внимание: когда я комментирую, они не проигрывают. Совпало и с тем, что ЦСКА стал доминантой нашего футбола, а когда приехали бразильцы, команда стала бриллиантом.

Стогниенко так же прошел путь с «Зенитом» в 2008-м. В трофеях нет нашей с Володей заслуги, но суеверия – материя тонкая. Василий Кикнадзе – спортивный человек, занимался когда-то баскетболом и волейболом и понимал: если все идет хорошо, комментатора менять не надо.

До финала я только раз летал в самолете с газзаевским ЦСКА, и то по необходимости. Я не входил в пул журналистов, ценил, что ни с кем не ассоциировался. Кикнадзе прививал это: какими бы ни были отношения с клубом, нужна независимость.

Начал болеть за ЦСКА, который боролся за выживание. Первый, кого полюбил как комментатор – Садырин

Я болел за ЦСКА давно. Всю жизнь, с перерывом на три года (после свадьбы), я в Королеве, который всегда был за ЦСКА. Мой 144-квартирный дом тоже. В нем образовалась наша дружная компания из шестнадцати одногодок: один болел за «Спартак», другой внезапно за «Динамо», все остальные – за ЦСКА.

Почему ЦСКА, не знаю. В семье за него была только бабушка, и то за хоккейный. Глорихантерства тут нет. Футбольный ЦСКА в конце 70-х балансировал на грани вылета, а то и падал в первую лигу. Я покупал ежегодные календари, отстаивал по часу у киосков «Союзпечать» за еженедельником «Футбол», чтобы прочитать о ЦСКА – а ЦСКА не побеждал. 

Со временем любовь к людям стала гораздо важнее, чем к клубу, и я принялся переживать за тех, кто дорог, кому особенно желаешь успеха. Первым таким человеком для меня как комментатора стал Садырин. Полюбил я его сперва заочно, а потом и лично – не то что как отца, но как учителя. На тренировке в Турции он закрывал лицо панамой от солнца, садился на пластмассовый стул и показывал на соседний: «Садись». Простой советский мужик, идеально подходивший времени, когда президент дирижировал оркестром.

А с Газзаевым сошелся еще до ЦСКА. Он делал новую «Аланию», решил пересмотреть кадровую философию и набрал кучу игроков. Все – не ниже 180-185 сантиметров, гвардия (потом Газзаев реализовал это в первом призыве ЦСКА: Попов, Шершун, Шемберас). Познакомились во Владикавказе, общение выстроили в ЦСКА. Отношения были разными (я критично высказывался в эфире, что его задевало), но прошли проверку временем. Сложный, конечно, человек, как любая крупная величина.

Считалось, что ЦСКА везло с сеткой. Это задевало Газзаева

Сначала Газзаев, как рассказывали игроки, верил в Кубок один. А я хорошо помню старт: «Бенфика», серьезный клуб, классные, как казалось, игроки, Португалия – вице-чемпион Европы, у нас чемпионат еще даже не начался, февраль.

Начинал ЦСКА в Краснодаре. Много зрителей в шарфах «Кубани», еще больше милиции. Нас неожиданно позвали на предматчевое совещание, где инспектор матча, скандинав, неожиданно спросил: «Сколько будет сотрудников правопорядка?». Услышав, что их будет не 20-30 человек, а от трех до пяти тысяч, ошалел: «У вас что-то случилось? Война, теракт?».

После «Бенфики» уверенно обыграли «Партизан», тоже в Краснодаре. Дальше принимали на «Локомотиве». Отношения у Газзаева и Семина тогда накалялись и искрили, но вопрос со стадионом решили Гинер с Филатовым. ЦСКА в Черкизово поддерживали – вообще-то его тогда было принято не любить, как раньше романцевский «Спартак» и теперь «Зенит», но путь в Кубке УЕФА пробуждал симпатию.

«Осер» победили 4:0, но я отлично помню и поражение во Франции. ЦСКА выступил ниже критики, проиграл 0:2, а все могло быть еще сложнее: нервы начались там, где их быть не должно, об атаке не думали. Сарсания мне сказал: «Увидишь, Газзаев сейчас гайки закрутит, так нельзя».

Только когда в полуфинале разгромили и «Парму», я понял: да, ЦСКА поборется за Кубок.

Сейчас вся эта сетка воспринимается странно. Тогда каждый соперник казался немного выше уровнем, чем тот ЦСКА – и каждого ЦСКА вроде как легко переигрывал. Отсюда мысль: что за команды ему попадаются? Чем дальше, тем больше это задевало Газзаева и ребят – и даже после финала. «Кубок УЕФА – а кого там обыгрываем-то?» –  писали про ЦСКА, а Газзаева называли тренером для внутреннего пользования. Он очень хотел с этим покончить. До того были резонансные поражения с «Аланией» и «Динамо», а потом с ЦСКА от «Вардара».

И тут не просто успех – финал. 

Казаков пролил воду на пульт и почти час не комментировал матч. Вернулся в эфир, когда ЦСКА забивал второй

Я отлично знал Лиссабон. В отличие от большинства сотрудников ВГТРК, я на Евро-2004 месяц жил не в Кашкайше, а в столице – сначала с Шалимовым, потом один. Приехал 17 мая и испытал удивление откуда-то из 1998-го, когда приехал с «Футбольным клубом» во Францию. За день до открытия в Париже вообще ничего не напоминало о чемпионате мира, кроме афиш и рекламы, а начался ЧМ – и понеслись парады, из ниоткуда хлынули болельщики. Так же и в Лиссабоне: максимум перед игрой – пара растяжек.

На стадион из-за пробок прибыли заранее – тут-то атмосфера раскрылась. Я радовался, когда в бело-зеленом море встречал красно-синие цвета. 

Стояла жара, комментаторам раздали воду. Я открыл бутылку, отпил, поставил и не успел закрыть, как столкнулся с человеком, разносившим протоколы. Он неловко меня пихнул, и бутылка полетела на пульт. В итоге мы с Сарсанией, заведенные и взбудораженные, весь первый тайм и начало второго каждую минуту твердили, как молитву: «Раз, два, три. Москва, Москва. Раз, два, три». А звука все нет.

Я прошел с командой до Лиссабона и отлично ее знал, летел в Португалию пять часов, я на стадионе, где год назад столько работал – и вот я отрезан от мира. Будто идешь на день рождения одноклассницы, любишь ее уже три-четыре класса и наконец должен что-то сказать – и вдруг застрял в лифте с цветами и подарком, а телефон не ловит.

Тут еще и ЦСКА никак не мог заиграть, и я не мог понять почему. Все прошлые победы-то были не спонтанны, команда играла как могла и побеждала. На второй тайм, выслушав Газзаева, ЦСКА вышел уже спокойным. Не то что «Спортинг» – весь стадион не ожидал. Стало ясно: может, и не вырвем победу, но это уже другой ЦСКА.

Когда принесли и приладили пульт, это был кайф – мы с Костей притаптывали от нетерпения. «Давайте, – просил я Москву, – выводите, сейчас гол будет». – «Две минуты, надо убедиться, что вы не пропадете. А то выйдете и опять исчезнете». Поняли, что Москва на связи, когда ЦСКА начал голевую атаку. Отбор, Карвальо раскачал португальцев в центре, нашел в центре атаки Жиркова и бросил вперед – 2:1. Я орал от счастья.

Игроки ЦСКА пропахли шампанским и раскачали автобус на летном поле

В южных народах – даже в португальцах, рожденных с печальным выражением лица – все-таки замешаны высокомерие с высокопарностью: мы сильнее, мы дома, мы впереди в счете. Когда повел ЦСКА, стадион начал съеживаться и сморщиваться, как шарик.

Весь тот ЦСКА для меня как родной, вплоть до Одии. Рахимича я впервые увидел в «Анжи» в 2001-м – удивительный иностранец, ставший русским по духу. Акинфеева знаю с 11-12 лет, а плотно стали общаться как раз с 2005-го. И с Игнашевичем у меня прекрасные отношения, и с Васей Березуцким, но ближе всех я ощущал Лешу, как родного. Его гол, первый у ЦСКА, стал чудом.

А гвоздь в крышку гроба вбил тот, кто вбивал всегда – Вагнер. 

Мы договорились: на обратном пути, вне зависимости от исхода, ЦСКА берет нас с собой. Все вроде как напраздновались на поле и в раздевалке, успокоились, довольно буднично добрались на автобусе до аэропорта. Раскачали уже другой автобус, на летном поле. Целый автобус счастливых людей, пропахших шампанским, кричал: «ЦСКА! Мы чемпионы! Оле-оле-оле!».

Напиться при Газзаеве вряд ли кто мог, а вывалиться утром из самолета пьяным никто не хотел. Это был такой второй день свадьбы: все ходили по салону, фотографировались с кубком, гордо летевшим в своем кресле.

Репортаж из Лиссабона вспоминает даже директор школы, куда Казаков отдал сына

Два года назад мой сын пошел в школу – очень хорошую, из числа ста лучших в стране. Год назад на пенсию ушла старая учительница, помнившая еще мою бабушку. Пришел молодой директор – чуть за 30, два высших образования, знает пять языков. Я захотел познакомиться.  Узнал, что дачи рядом, и пригласил зайти – в школе не поговорить.

Однажды зашел. Попили кофе, провожаю до калитки. «Знаешь, – говорит, – а я болею за ЦСКА. Помню, как сидели в Таганроге с братом и отцом у телевизора и смотрели финал Кубка УЕФА». Я поблагодарил, а он добил: «Ты голос моего детства, я вырос на твоем репортаже». «Ну и сволочь, – говорю. – Я с тобой как с ровесником, а ты, значит, на моих репортажах вырос».

Больше ЦСКА — в телеграм-канале Муйжнека

15 лет победе ЦСКА в Кубке УЕФА! Вспомните всех героев той команды?

Я уехал из «Порту», потом попался на допинге, три моих клуба закрылись, каждый новый сезон РПЛ – испытание. Открытое письмо бывшего вратаря ЦСКА

«Я больше толстым не хочу играть. Это просто стыдоба». Лучший игрок сборной Колыванова – о том, как все потерять и в 30 лет начать заново

ЦСКА выпустил легендарную футболку к 15-летию победы в Кубке УЕФА. Вы можете купить ее

Фото: pfc-cska.com; Instagram/kazakovilya1; Gettyimages.ru/Jamie McDonald