Правила жизни Рона Артеста

Фото: REUTERS/Rogerio Ceni

Я люблю давление. Люблю, когда что-то идет не так… НБА не способствует продвижению парней вроде меня. Им нравятся правильные, хорошие ребята. Но ничего, я найду способ преподнести себя. Приготовьтесь, будет весело.

Я наполовину гаитянин, наполовину индиец. У меня есть мексиканские корни. Я пилигрим.

У моей семьи довольно богатая история психических отклонений. Моя тетушка в данный момент находится в больнице. У нее были свои взлеты и падения. У меня тоже.

Впервые загремел к мозгоправу, когда мне было тринадцать. Я тогда постоянно попадал в неприятности. Если чувствовал, что ко мне или к кому-то другому относятся неуважительно, сразу лез в драку. Что сделало меня таким? Полагаю, развод родителей не прошел бесследно. Но в первую очередь это было вызвано тем, что меня дразнили за уродливую одежду и прическу. Меня довели до черты, годам к одиннадцати я превратился в отъявленного хулигана. Я не хотел оставаться мишенью для насмешек. И это настроение прошло через всю мою жизнь.

У меня были проблемы с алкоголем. В пятнадцать я просто баловался, а с шестнадцати бухал уже на постоянной основе. Когда «Буллс» задрафтовали меня, я имел обыкновение торчать дома весь день, выпивая, а потом ехал на игру. Но в период выступления в Сакраменто я отошел от этого, бросил пить. Я уверен, что мог избежать многих ошибок, если бы не пил. Был ли я психом или просто недостаточно трезвым, чтобы нормально соображать – вот в чем вопрос.

В молодости моим героем на площадке был Верн Флеминг. Он с моего района. Играл за «Индиану», я потом тоже за них бегал. Ну конечно, Майкл Джордан и Деннис Родман. Эти парни сильно повлияли на мою карьеру, на всю мою жизнь. Я внимательно следил за тем, как они играют, как работают и все такое.

Я буду лучшим ролевым игроком в истории. С лучшей защитой. Да, еще у меня будет лучшая Лунная походка.

Бог создал всех людей равными. За исключением Яо Мина.

Команда – это семья. Члены семьи иногда ругаются между собой. Но под конец дня все встает на свои места: братья любят братьев, сестры любят сестер. Только не подумайте чего, девушек у нас в команде нет.

Нынешние «Лейкерс» похожи на «Чикаго» девяностых. Посмотрите, команду возглавляет Фил Джексон. У нас есть Кобе, который, возможно, как никто другой приблизился к Майклу Джордану. Есть я на позиции третьего номера, как Скотти Пиппен.

Как-то мы летели с игры, я рубился в карты с Шэнноном Брауном. Подошел Кобе, прервал нас: «Рон, пойдем-ка со мной». Мы подошли к его месту, он прокрутил эпизод из последнего матча. «Посмотри внимательно. Именно это ты и должен делать!» Я вернулся в кресло, мы продолжили, но тут Брайант позвал Шэннона. Ему вообще без разницы, пусть вы даже спите. Он разбудит вас и покажет нечто, о чем вы и подумать не могли. Он отдает игре столько сил и времени! Я прислушиваюсь к мнению людей, которые вкалывают так же, как и я. За Кобе я готов последовать хоть на край света.

Не понимаю «треугольное нападение». В нем тысяча комбинаций. Это так сложно. Пытаясь его понять, я был настолько раздражен, что пришлось звонить психиатру. Поэтому обычно я просто стою в своем углу. Если схожу с места, Фил начинает кричать: «Что ты делаешь?!». Так что стараюсь вообще не двигаться.

Сегодня Фил Джексон является единственным человеком, кто способен вывести меня из себя, по-настоящему достать. И он занимается этим в течение восьмидесяти процентов времени. Фил меня полностью контролирует. На тренировках он постоянно подшучивает надо мной, говорит что-то про мои кроссовки, ну и в том же духе. Весь сезон он твердил: «Рон не может набирать очки». Но после четвертой игры Финала он сменил пластинку: «Рон, мне нужно, чтобы ты стал активнее в нападении». Я был счастлив! И что в итоге? Мне стали давать шансы, которыми я воспользовался. Когда тренер и партнеры поддерживают меня, ничто не может остановить меня.

Сейчас я сосредоточен исключительно на результате. Большую часть карьеры я сражался с тренерами. Когда коуч орал «не бросай», я все равно бросал. Но теперь я готов слушать тренера и жертвовать своими интересами ради команды. Я понял важную вещь: признание – это круто, но лишь победы приводят к признанию.

Я научился контролировать себя на площадке. Если кто-то оскорбляет меня, я могу сдержаться и просто уйти. По ходу всей финальной серии Пол Пирс поливал меня грязью: «Ты никакой, ты не можешь забивать, не можешь защищаться против меня, я порву твою задницу». Или фанаты в Юте. Они называли меня Усама Бин Рон и кричали: «Тебе лечиться надо!» Но меня это не беспокоило.

Когда мы выиграли, я даже не понял, что мы выиграли. Честное слово, я не понял, что мы выиграли. Должен признаться, я плакал перед игрой. Насколько это глупо? Как можно плакать перед игрой и не плакать потом, после победы? Папа, твой сын вырос идиотом.

Чувствую себя полным придурком. Я ведь даже школу не закончил. Да я читать не умею! Хотел устроиться на работу в супермаркет, а они говорят мне: «Парень, о чем ты говоришь, тут нет баскетбольных колец».

Я скучаю по Джеку Николсону. Не поймите превратно, я не гей. Я прямой человек, говорю, что думаю и, черт возьми, я хочу обнять Джека Николсона!

Я пожертвовал своим единственным чемпионским перстнем ради нуждающихся, а «Форбс» снова обрушиваются на меня. Это несправедливо. Если бы они сделали такой же список, посвященный гомосексуалистам, их бы распяли… Но когда они проделывают это с черными, все сходит с рук. Перестаньте судить людей и судите сами себя, «Форбс»!

Баскетбольный опыт пригодился мне и в студии. Мой настрой, самоотдача. Я бы сказал, моя универсальность также присутствует на диске… альбом получился универсальный, здесь определенно есть связь с баскетболом.

Я не боюсь попасть в ту же категорию, что Шак, Айверсон и Кобе. Думаю, моя музыка пользуется успехом на улицах Нью-Йорка, да и на других улицах… во всем мире. Верю, что у меня будет своя собственная категория.

Мой любимый фильм? «Титаник». Когда Ди Каприо пытается спасти юную леди, когда она пытается спасти его, а он умирает – все это действует как наркотик, как допинг. Вся ситуация была трагичной. После того как я увидел ребенка в воде, замерзшего, я плакал, я был в шоке... И давайте не будем забывать о Селин Дион. Это невероятная женщина. Вы же знаете, как я люблю свою музыку? Так вот, я бы согласился не заниматься ей в течение десяти лет, если бы мне потом дали записаться дуэтом с Селин Дион. Ее голос, он словно чистый горный воздух. Он подобен музыке, что звучала при сотворении мира.

Хотелось бы сняться в фильме. Сценарий я уже сочинил. Мой персонаж является баскетболистом, который тайно работает охотником за головами. Никто из товарищей не знает об этом, потому что, идя на дело, я маскируюсь: черная кожаная куртка, черные джинсы, изящные туфли, фетровая шляпа и седая борода. Ах да, еще трость. Несмотря на это, злой герой узнает правду обо мне и в отместку решает украсть нашего разыгрывающего. Теперь я должен не только остановить ублюдка, но и сохранить свой секрет от команды. Одна из ключевых сцен: злодей со своей шайкой нападает на наш клубный автобус, и я не могу ничего поделать, ведь мне нельзя раскрыть свою тайну. В конце концов, я ловлю помощника злодея, и узнаю расположение их штаб-квартиры. Я со своими агентами захватываю их логово. Мы накрываем всю сеть и спасаем разыгрывающего.

Сразу после окончания карьеры я хочу стать тренером. Было бы здорово поработать с «Никс» или в университете Сент-Джонс, да где угодно. Уверен, что буду очень хорошим тренером.

Я республократ демубликанец. Эта партия будет создана под президентские выборы.

Сегодня последний день, когда вы можете звать меня Роном. Отныне меня зовут Метта. Мое имя говорит о любви, о мире на Земле. Это имеет отношение к каждому, даже если он из другого сообщества, другого штата, другой страны, и в его стране сейчас идет война. Это ради мира во всем мире.

Главное в жизни мужчины – забота о своих детях. Да, это самое главное. Для тех, у кого нет детей: быть образцом для подражания. Думаю, любой мужчина должен быть образцом для подражания, так или иначе.

Мой девиз: «Важно не то, что я могу сделать. Важно то, что я делаю». Пусть я не участвую в данк-контестах, но вы никогда не поставите через меня. Возможно, я не так быстр, как вы, но я не подпущу вас к кольцу. Не надо говорить, что я не могу забивать – я могу, при этом сделаю так, что вы не сможете.

Мне только что звонил Иисус. Он сказал: «Ты худший игрок в истории баскетбола, но я люблю тебя». Спасибо, Иисус.

Я безумно мечтаю выиграть золотую медаль в составе сборной США. Но они не дают мне даже попробовать. Я всю жизнь стремился попасть в эту команду. Как-то даже позвонил Джерри Коланджело: «Привет, это Рон Артест». Чувак сразу повесил трубку. Дайте мне шанс, я буду представителем американских гетто в сборной. Ну же, команда США! У меня осталось не так уж много времени.

Мне все равно, что думают обо мне люди. Мне все равно. Так было всегда. Все эти люди, которые ненавидели меня, набрасывались, когда я попадал в дерьмовые истории – я никогда в жизни, никогда не хотел нравиться им. Вы понимаете, о чем я? Плевать мне на этих людей. Они могут поцеловать меня в задницу.

Многие говорят, что я сумасшедший. Что значит сумасшедший? Можно сказать, что в Твиттере я сумасшедший, или же можно сказать, что у меня просто странное чувство юмора. Можно сказать, что в обычной жизни я веду себя как сумасшедший, или же можно сказать, что я парень из гетто. Можно сказать, что я сумасшедший на площадке, или же можно сказать, что я жестко играю в баскетбол. Разные люди воспринимают меня по-разному. Конечно, бывали времена, когда я творил безумные вещи. Но я не сумасшедший. Просто я вырос в сумасшедшем мире.

В следующем году сменю имя на «Типичный Черный Парень».

При подготовке материала использованы цитаты из интервью Метта Уолд Писа телеканалу ESPN, радиостанции «790 The Ticket», журналу «ESPN The Magazine», газете «The Sporting News», сайтам askmen.com, NBA.com, Yahoo! Sports, ESPN.com, агентству AP, а также посты баскетболиста на сайте Twitter.com.