Долгая прогулка

Проигравших обычно забывают, но британский легкоатлет Дерек Редмонд стал звездой и символом спортивного духа в результате тяжелой травмы, полученной прямо во время олимпийского забега. Михаил Калашников в блоге на Sports.ru рассказывает о трагедии британского спринтера, которому пресыщенный ежечасными триумфами стадион устроил выдающуюся по силе и протяженности овацию.

Текст изначально опубликован в рамках моей регулярной рубрики на последней странице журнала «PROcпорт» в номере №18(181) за 2011 год. Это оригинальная авторская версия, поэтому она может несколько отличаться от журнальной; ну и, разумеется, здесь отсутствуют архивные фотографии и прочее, благодаря чему текст в журнале – это немного больше, чем просто текст. Материалы будут выкладываться здесь с задержкой минимум полтора месяца после выхода бумажного варианта. 

Проигравших забывают, но и выигравших помнят немногим чаще – имя Куинси Уоттса, чемпиона Олимпиады-92 в беге на 400 метров, известно лишь в узком кругу специалистов по легкой атлетике (и то скорее благодаря тому, что на одном из чемпионатов мира его кроссовки Nike развалились прямо во время забега, вынудив компанию ужесточить стандарты качества). В том средиземноморском августе Уоттс обыграл многих, но среди его соперников был лишь один человек, которому пресыщенный ежечасными триумфами стадион устроил выдающуюся по силе и протяженности овацию.

«В нашем деле ты всегда на расстоянии одной дернутой мышцы от забвения», говорил британский легкоатлет Стив Смит; однако именно разрыв мышцы сделал Дерека Редмонда звездой, которой его не могла бы сделать золотая медаль. Травмы мучили Редмонда всю карьеру: из-за проблемы с ахиллом, проявившейся за несколько минут до забега, он не вышел на старт в Сеуле-88; за четыре года между Олимпиадами он перенес пять операций. На этот раз он легко выиграл в квалификационном забеге, но примерно на середине полуфинальной дистанции его проклятие вновь дало о себе знать.

На полном ходу Редмонд услышал щелчок, и что-то резко стянуло в бедре. Он остановился, присел, растерянный, пропуская всех мимо себя. Сначала он решил почему-то, что в него выстрелили. Через секунду пришло осознание случившегося – сердце упало куда-то в бездонную бочку, но Дерек не смог согласиться сойти с дистанции, даже понимая, что все кончено («Наверное, я был отродьем крысы в прошлой жизни, слишком много дерьма со мной случается», – горько шутил он тем же вечером). Сначала он отодвинул от себя участливых врачей, затем упрямо заковылял впред с гримасой боли на лице, нелепо  подпрыгивая на каждом шаге. Последний соперник финишировал (преодолевая пыльную завесу легкоатлетического забвения, скажем, что это был кениец Кембои), а Дерек так и волочил за собой бесполезную травмированную ногу к такой далекой белой черте.

Его отец Джим не мог смотреть на происходящее безучастно. Растолкав зрителей, оббежав полицейских, он выскочил прямо на беговую дорожку и подставил свое плечо сыну – тот сначала хотел оттолкнуть его, не разбирая сквозь слезы боли, что происходит, но тот тихо произнес: «Дерек, это я». Они дошли до финиша (впрочем, не учтенного статистиками, поскольку помощь на трассе запрещена) вместе, сопровождаемые несмолкающей овацией. Редмонд-младший плакал навзрыд ­­– позже, просмотрев кадры хроники вместе с репортером Guardian, он скажет, что это невыносимо стыдно, поскольку мужчина не должен плакать.

Редмонд стал звездой, символом олимпийского духа; ролик с его финишем использовался в рекламе, он смог зарабатывать деньги мотивационными лекциями. Но ему явно хотелось не этого. Через год он получил еще одну травму – на этот раз врачи сказали, что о спорте можно забыть, но Дерек вновь не нашел в себе сил сойти с дистанции. Пусть он не мог больше бегать на мировом уровне, но его мощное тело прирожденного атлета было способно на многое.

Сначала он занялся баскетболом, вскоре подписав профессиональный контракт с «Бирмингем Буллетс» и попав в сборную Великобритании. Затем переключился на регби, поиграв в нескольких клубах второго эшелона – он очень хотел попасть в национальную команду и здесь, но его отцепили от сборной по регби-7 в последний момент. Редмонд участвует в мотогонках, на своих лекциях он собирает за несколько десятков секунд кубик Рубика – все это похвально и эффектно, но все-таки очень далеко от мировых достижений. Его отец говорит, что тогда в Барселоне гордился сыном, как никогда в жизни – но даже если родители любят детей, несмотря на их неудачи, это не избавляет тех от желания все-таки добиться побед.

«Я чувствую себя в каком-то смысле незавершенным,  – говорит Редмонд много лет спустя, холеный обеспеченный мужчина, недавно женившийся во второй раз. – Я не реализовал свой потенциал. Может быть, мое тело просто не способно было вынести мою скорость». Его отец по-прежнему живет где-то неподалеку и всегда готов прийти на помощь; но никакой, даже самый любящий отец, никакие рекламные контракты и известность иногда не могут заменить здоровой задней поверхности бедра тому, чье тело и душа созданы для побед.

P.S.: мой текст из 17-го номера о Мохаммеде Али можно прочитать на сайте журнала. Рекомендую, кстати, читать там же редакционный блог, где Саша Лютиков пишет про бои и хоккей, а не про нациков и Дациков, Стас Гридасов – про свои поездки, историю саратовского спорта и особенности игры в футбол против человека-Грызлова, а все остальные – о чем придется, но тоже достаточно любопытно.

Текст написан специально для журнала «PROcпорт». Блог журнала на Sports.ru.