Мне жаль российских спортсменов, ушедших в политику. Они спускают в унитаз свое наследие

«можно выиграть десятки медалей и чемпионатов, но стоит залезть в политику, как твой белый костюм будет запачкан дерьмом»

Пользователь Sports.ru pellegrino в комментариях к интервью Светланы Хоркиной

***

Историческое наследие – очень абстрактное понятие, которые вызывает смешки даже в среде, привыкшей к подобного рода метафорам. На баскетбольной Трибуне Sports.ru такие разговоры вошли в привычку. Я не видел, чтобы в остальных видах спорта обсуждали наследие так ожесточенно.

Когда я вижу интервью спортсменов типа Хоркиной, меня бесит не сам формат их мыслей и мировоззрение, а понимание того, насколько бездарно российские спортсмены относятся к собственному наследию.

Что я имею в виду? Для меня ключевым понятием в жизни является ответственность. И ответственность за свое наследие я считаю обязательным атрибутом любого гражданина. Прямо как пел Шевчук: «Все, что останется после меня». За этим надо следить. Ты должен отдавать себе отчет в том, что каждый момент твоей деятельности в профессиональной или бытовой сферах напрямую влияет на общую картину твоего человеческого облика.

Майкл Джордан – человек с наиболее ощутимым наследием из мира баскетбола. Можно сколько угодно спорить, какое место он занимает в рейтинге лучших в истории, но очевидно, что финальный этап карьеры несколько подмочил его репутацию. Джордан до 1998-го – это незыблемая глыба, раздвинувший наше представление об баскетболе шире, чем кто-либо до него. Он стал визионером и рассказал человечеству много нового о баскетболе как игре, а также о спорте как бизнесе и части поп-культуры. Не думаю, что все началось именно с Майкла, но он явно должен быть ключевой фигурой в обсуждении этой темы.

Те лидерские качества, которые он продемонстрировал, те спортивные высоты, которые он покорил – все это он «оставит после себя». Лицо «Дрим Тим», зарубы с «Ютой» в конце 90-х, трансляции этих противостояний по «НТВ-Плюс» с отцом и сыном Гомельскими – все это было, обо всем этом помнят.

Джордан в «Вашингтоне» - это было уже не то, он перестал быть супергероем, которого мы нарисовали себе в головах. Еще более неудачный шаг Джордана в сторону от своего прежнего наследия – это приобретение команды НБА «Шарлотт Бобкэтс», которая выдала худший сезон в истории лиги. Все стали сразу тыкать Джордана пальцем в то, что он оказывается отвратительным владельцем и управленцем.

Это пример того как известный американский спортсмен немного неряшливо подходит к собственному наследию. Джордан-бизнесмен сделал неудачное вложение, Джордан-муж попался на изменах – это все весело обсуждать, просто потому что Джордан воздвиг себе нерукотворный памятник таких масштабов, что его невозможно игнорировать.

Но то, что происходило с Джорданом вообще ни в какое сравнение не идет с тем, что со своим наследием творят бывшие советские и российские спортсмены.

Я имею в виду в первую очередь тех, кто работает в Госдуме – Владислав Третьяк, Ирина Роднина, Сергей Чепиков, Владимир Драчев, Николай Валуев (сомнительное спортивное наследие, но тем не менее), Александр Карелин (один из самых уважаемых мною спортсменов наряду с Федором Емельяненко), а также участники Putin Team, которым не хватает ума просто не лезть в это болото.

Эти люди очень безответственно подходят к своему спортивному наследию.

Эти люди не понимают, что их спортивная карьера стала лишь незначительной долей того, как их будут воспринимать в дальнейшем. Если человек завоевывал олимпийские медали и прославлял нашу страну – это совершенно не означает, что он не сможет уничтожить все, чего он добился в одночасье своими публичными заявлениями или политической работой. То, что творят российские спортсмены – это позор.

Мы постоянно слышим о спортсменах, обанкротившихся после завершения карьеры. Российские спортсмены материально становятся гораздо богаче как раз после завершения карьеры. Только вот в глазах болельщиков, которые еще вчера наблюдали за чудесами спортивного упорства со стороны этих самых атлетов – они становятся беднее. Они разбазаривают весь нажитый капитал.

Люди кровью и потом заработали себе имя. Сегодня они разбазаривают это имя самым наглым образом. Каждый раз, когда происходит ситуация по типу «говорят они, а стыдно мне» - они делают очередной удар топором по ветке, на которую всю жизнь забирались. Они даже не отдают себе отчета в том, что политическая карьера – это самый рискованный шаг, какой можно придумать. Это настолько горячая тема, что малейший шажок в сторону может пойти тебе во вред. Уйти после спорта в политику – это значит поставить все свои спортивные достижения в центр стола, пойти «ва-банк» и «олл-ин» и допустить риск потерять все.

Сейчас складывается очень простая ситуация.

Теперь мне хочется сказать: «Александр Карелин – великий спортсмен, но…».

В современной России ты запросто одним нажатием кнопочки можешь превратить все свою жизнь «до» в одно большое и жирное «но». Твое спортивное наследие может содержать сколько угодно потрясающих побед и медалей. «Но» - очень прожорливое существо, оно съест все. И ты сам будешь виноват в том, что впустил «Но» в свою жизнь. Ты сам сотрешь все свои достижения, превратишь их в пыль, перечеркнешь и задушишь.

В итоге спортсмен начинает восприниматься как два разных человека. Алина Кабаева – вот, пожалуйста, ее спортивная биография, очень вкусно. Вот Алина Кабаева – все что было «после», пожалуйста, блюйте исключительно в специальный тазик.

Между «до» и «после» всегда лежит мостик, который соединяет вашу спортивную карьеру и вашу пост-спортивную карьеру. Вся твоя жизнь состоит из островков. Как только ты голосуешь «за» - ты сжигаешь этот мостик. Когда ты сжигаешь этот мостик – ты лишаешься доступа ко всему, что осталось на том островке.

Мне хочется назвать людей, которые так поступают глупыми или дураками. Мне их жалко. Ведь они феноменально бессовестно относятся к самому дорогому, что у них есть. Ничего дороже у них никогда не будет. Все те страницы летописи спорта, на которые они вписали свои имена, будут вырваны и сожжены. Все усилия, потраченные на формирование собственного наследия, будут спущены в унитаз.

С другой стороны, жалость – высокомерное чувство. Возможно, мне жалко не их, а жалко себя.

Почему меня так волнует чужое наследие? Почему я не могу простить подобное к нему отношение? Потому что я чувствую себя частью этого наследия. Спортсмены-политики отбирают у меня возможность полной грудью дышать воспоминаниями об их былых победах. Они отбирают у меня эти самые воспоминания. «Но» заставляет эти воспоминания блекнуть. Как в «Головоломке», уже вроде бы запечатанные в моей голове шарики с воспоминаниями внезапно мутнеют и дряхлеют, становятся более противоречивыми. У меня отбирают воспоминания, которые были мне дороги. Воспоминания о тех победах, которые спортсмены когда-то одерживали. О той силе духа, которую они демонстрировали на пути к этим победам.

И получается так, что спортивная карьера не определяет наследие спортсмена. Да, между 5 и 35 годами ты усердно трудился и чего-то там добился. Выходил на ринг, в октагон, на площадку, ледовый каток, помост и куда угодно еще. А потом в погоне за морковкой плюнул, смачно харкнул на все свои достижения.

И вписал в свою биографию вот это самое «но».

Только вот как мы помним, все, что сказано до «но» - лошадиное дерьмо.