Полковнику никто не пишет

Ну что, ребята, я вас поздравляю. Героическая победа сборной Австрии над сборной маленькой и гордой Словении решила главную задачу сборной Беларуси. Такой себе не маленькой, не гордой, и совсем не героической.

Задача эта не меняется уже на протяжении десятилетия с лишним - хоть тушкой, хоть чучелом, но вылезти в плей-офф, чтобы мажорно завершить выступление в достойном поражении в матче на вылет.

Свой плей-офф и последний матч на вылет белорусы на этом чемпионате получили. И ничего, что с приставкой "релегейшн". Слово звучное, не затасканное, интригующее почище совкового: "1/4 финала".

Задача на завтра для подопечных Эдуарда "Эдика" Занковца, переквалифицировавшегося по ходу турнира в "Лысого", на первый взгляд, проста, как число три. Хоть тушкой, хоть чучелом, хоть по буллитам, но забросить в словенские ворота больше шайб, чем пропустит разыгравшийся не на шутку Мезин.

Выбрав в качестве оценки шансов в предстоящем поединке логический аппарат известного мэтра отечественной тележурналистики, придем к очевидному силлогизму. Если даже размазанная по льду Австрия одолела словенцев, то нам бояться Разингара и Родманов нечего. Если даже размазавшая нас Латвия сгорела словенцам, то нам уж точно пора сушить клюшки.

Несмотря ни на что, мне кажется, что свой последний матч на посту главного тренера сборной Занковец выиграет. Игры с Латвией не показательны - они давно превратились для белорусов в аттракцион чудовищного нефарта, который накладывается на генетическое неприятие латышами социализма во всех его проявлениях. В общем, неудобный соперник - слишком мягкое словосочетание. 

Думается, хоккея, показанного нашими в сегодняшнем втором периоде или вчерашнем матче, за глаза дожно хватить, чтобы не сорваться в бездну первого дивизиона.

В сущности, Занковец, бывший капитан сборной Беларуси, нынешний полковник - адекватный и умный мужик, толково излагающий макрохоккейные тезисы в пику кондовым решениям федерации. Но... не орел. Администратор, менеджер, но не мотиватор, и, видимо, хреновый тактик.

Даже я, глядя на то, как в свое время работал рыжей харизмой в паузах Глен Хэнлон, как дымился под фломастером его планшет, порывался пойти раз 100 отжаться, лишь бы это как-то помогло делу.

Сегодня же, когда при счете 3-6 за несколько секунд до конца матча, разница шайб в котором уже ничего не решала, Занковец взял тайм-аут, я почему-то думал только о том, как же похожа голова нашего тренера на шлемы обступившей его сконфуженной пятерки.

Не хочется даже и думать о том, как перетряхнется белорусский хоккейный мир в случае завтрашнего поражения. Особенно на фоне патологически обостряющегося внутреннего политического/экономического кризиса. 

Изрядно поизносившаяся в пути государственная машина сбилась со светлого пути, идет по картам андроповских, чуть ли не сталинских времен и все больше теряется на незнакомой местности, все глубже увязая в отходах жизнедеятельности ее пассажиров. Переработать в ту же жижу и хоккей - что сделать то же самое с двумя пальцами - не стоит ничего.

Взмыленный главнокомандующий слишком занят поисками секретного фарватера в родном болоте, потому не пишет нашему хоккейному полковнику ни поздравительных телеграмм, ни предписывающих писем.

За него в свое время это сделал Габриэль Гарсия Маркес, а много позже, чуть более доступно, белорусы из команды "Би-2".

• - Если петух победит, - сказала женщина. - А если нет? Тебе не приходило в голову, что его могут побить?
• - Нашего петуха не могут побить.
• - А вдруг побьют?
• - Остается еще сорок пять дней, - сказал полковник. - Зачем думать об этом сейчас?
• Женщина пришла в отчаяние.
• - А что мы будем есть все это время? - Она схватила его за ворот рубашки и с силой тряхнула. - Скажи, что мы будем есть?
• Полковнику понадобилось прожить семьдесят пять лет - ровно семьдесят пять лет, минута в минуту, - чтобы дожить до этого мгновения. И он почувствовал себя непобедимым, когда четко и ясно ответил: 
• - Дерьмо.

^{Габриэль Гарсия Маркес. Полковнику никто не пишет. 1961}

Белорусы, почувствуйте себя непобедимыми.