Новак ДЖОКОВИЧ: «С первой же тренировки с Марьяном после перерыва, я ощутил себя на корте в безопасности»
Пресс-конференция Новака Джоковича после матча первого круга Montr Carlo Rolex Masters с Душаном Лайовичем – 6:0, 6:1.
- Что думаете по поводу сегодняшней игры?
- Думаю, что, учитывая количество матчей, сыгранных мною за последние почти 12 месяцев, это было хорошо. Имею ввиду, что с Уимблдона прошлого года я сыграл от силы матчей шесть или семь.
Лично мне кажется, и я знаю, что и со стороны это тоже заметно, что мне явно не хватает турнирных матчей, соперничества, сражения за очки в официальных матчах. Ведь тренировки и тренировочные сеты – это одно, а игра в официальном матче – нечто совершенно иное, главным образом психологически. Кроме того, со всем, что случилось за последние несколько месяцев, травма, операция, послеоперационный период, мои попытки вернуться в Индиан Уэллс и Майами, где я играл категорически ниже желаемого уровня, все это здорово осложнило ситуацию, со всем этим мне было непросто справиться. Но, с другой стороны, все это в каком-то смысле придало мне большую мотивацию, вселило страстное желание вернуться и попробовать снова заиграть так, как я играл раньше, как играл сегодня.
Учитывая обстоятельства и принимая во внимание, что за последние месяцы я сыграл совсем мало официальных матчей, думаю, что я начал турнир неплохо. Это первый матч на грунте. Матч против моего очень хорошего друга, который, конечно, был сегодня не в лучшей форме, допускал много ошибок, но тем не менее, так или иначе, для меня это было отличное начало турнира.
- Воссоединение с Вайдой… Вы сейчас чувствуете что-то, чего раньше не ощущали, или…
- Это новый старт для нас обоих. Мне его не хватало. И у меня есть стойкое ощущение, что ему тоже не хватало – меня или тенниса, или и того, и другого (улыбается). За последние 10 дней на тренировках мы оба получили массу удовольствия. Он знает меня лучше, чем любой другой теннисный тренер, с которым я работал. Он мой друг. Он человек, с которым я могу делиться многим, будь то профессиональная или же личная жизнь. Он всегда рядом. Он знает меня как облупленного. Он знает, что мне нужно, чтобы снова выйти на максимально высокий игровой уровень. Лучшего старта мы не могли и желать. Да, как я уже говорил, пока между нами нет никаких договоренностей, рассчитанных на длительный срок. Мы просто хотим посмотреть, как пойдут дела на этом турнире. Пока все идет отлично, происходит множество позитивных вещей, позитивных эмоций, на каждой тренировке и сегодня на корте. Надеюсь, нам удастся и дальше идти в правильном направлении.
- Мы не видели вас с Майами, поэтому не могли бы вы в каком-то смысле пролить свет на то, что подтолкнуло вас к прекращению сотрудничества с Андре и Радеком.
- Ну, во-первых, я очень благодарен им обоим за то, что они готовы были мне помогать, быть рядом, вносить посильный вклад в мою карьеру и мою жизнь. И мы, конечно же, останемся друзьями. Думаю, Радек через несколько дней приедет сюда, и мы обязательно пообщаемся. Это решение никоим образом не отразилось на наших личных отношениях – ни с Радеком, ни с Андре. Мы просто сообща пришли к выводу, что лучше расстаться, потому что все стороны чувствовали, что так будет лучше и для меня, и для них.
После Индиан Уэллс и Майами я не знал, в каком направлении я хочу двигаться. Я задавался вопросом, каким путем мне нужно идти, чтобы двигаться вперед. И я не хотел держать их в темноте, в неведении из-за своей нерешительности, не давая им отчетливых ориентиров относительно направления, в котором я хочу идти. К тому же локоть был еще не так хорош, как последние дней десять, так что после двух лет мучений я наконец-то могу играть без боли. В Индиан Уэллс и в Майами, особенно в Индиан Уэллс, этого и близко не было.
Я прекрасно понимаю, что в каком-то смысле я поспешил, решившись играть там, но мне сильно не хватало матчей, игры, соревнования. Риска рецидива травмы локтя не было, но я определенно физически не был готов играть на нужном уровне. Я понимал, что мне еще нужно много работать, но я хотел там быть! Вот и все.
Марьян вернулся. Мы просто посмотрим, как все пойдет. Только бог ведает, что принесет будущее.
- Почему, с вашей точки зрения, с Агасси это не сработало так, как вам хотелось?
- Для начала вы должны понять, что у нас не было никаких обязательств, мы не подписывали никаких контрактов. Он, понимаете ли, не работал со мной официально. Он просто мне помогал. Он искренне хотел помочь, давал советы, делился с мной своим опытом. И это говорит о нем, как о человеке, намного больше, чем любые слова. Он из тех людей, к кому я всегда испытывал громадное уважение и как к игроку, и как к личности. Последние восемь, девять месяцев рядом с ним были фантастическими. Сколько всего я узнал, не только о теннисе, но и о жизни вообще! За это я всегда буду благодарен.
Между нами не было каких-либо официально оформленных отношений, так что и прекратить мы ничего не могли. Так что все остается в силе – я могу в любой момент позвонить ему и спросить подсказки, совета, поделиться чем-то, просто поговорить.
Так что тут ничего не изменилось ни в отношении Андре, ни в отношении Радека, хотя с Радеком все было чуточку иначе, потому что с ним мы обсуждали возможность долгосрочных отношений. Радек только в декабре принял решение завершить карьеру, и мы не знали, сможет ли он быть тренером, или же он больше игрок. Так что в каком-то смысле все закончилось, еще по сути не начавшись. Но опять-таки – мы расстались самым нормальным образом, никаких камней за пазухой. Мы были друзьями, ими и останемся.
- Со стороны это все не показалось нормальным. Задаюсь вопросом – были ли вы огорчены тем, что новость распространилась помимо вас? Обычно же такие вещи озвучивает сначала сам игрок…
- Да нет. Насколько я понимаю, Андре просто давал интервью ESPN. Мы говорили об этом. И я не смотрю на произошедшее с озвученной вами точки зрения. Меня это не волнует. И не огорчает. По отношению к Андре и Радеку я испытываю только благодарность, особенно к Андре – за то, что он сделал для меня в прошлом сезоне. Я ощущал только дружеские чувства, только искреннее желание и готовность помочь. Меня не трогают все эти медийные игрища, кто, что и почему сказал то-то и то-то первым в прессе. Никто никого ничем не обидел. Вот и все.
- Сегодня все выглядело так, что вы были полностью, на все сто процентов в матче со старта и до финиша, и физически, и психологически. Так это выглядело со стороны. А как это ощущалось вами? Это потому, что вы наконец-то можете играть без боли - или это эффект от присутствия с вами Марьяна? Вы снова обрели покой и безмятежность?
- Всего понемногу. Конечно, боль здорово сказывалась на мне психологически, отражалась на игре. Когда в конце прошлого года я снова начал тренироваться, я четыре месяца не брал в руки ракетку. Я занимался ОФП. Но даже когда я работал над общефизической подготовкой, все равно приходилось избегать многих вещей. Нужно было делать специфическую работу. Я не мог бросать мяч, не могу имитировать теннисные движения, особенно подачу. От многого пришлось отказаться из-за того, что локоть по-прежнему не зажил.
Мог ли я решиться на операцию раньше? Да, наверное. Но тогда ни один специалист мне этого не рекомендовал, к тому же я не сторонник хирургического вмешательства. Мне никогда не делали никаких операций. Но в конце концов все равно пришлось оперироваться, к сожалению, в тот момент, когда сезон уже начался, так что тут все еще больше осложнилось. Но операция прошла успешно, и я смог выйти на корт всего лишь через пять недель после нее. Это невероятно.
Но ни физически, ни с игровой точки зрения я был не готов. Так что Индиан Уэллс и Майами это было сплошное мучение, особенно психологически. Я знаю, что способен играть намного лучше, но не могу! Это мука. Сегодня боли нет. Ну и то, что со мной снова Марьян, добавляет положительных эмоций. Как я уже говорил, он очень хорошо меня знает, мы хорошо, с удовольствием поработали последние 10 дней. К тому же за последние недели я стал заметно лучше физически, и форма продолжает улучшаться. Так что сегодняшний результат стал комбинацией нескольких факторов.
- В интервью на корте мосле матча вы сказали, что Марьян для вас больше, чем тренер, что он скорее старший брат или отец. Значит ли это, что вам скорее была нужна эмоциональная поддержка, что именно этого вам не хватало во время этого затянувшегося периода разочарований?
- Знаете, я считаю, что мне здорово повезло в том, что всю свою жизнь и карьеру я всегда получал колоссальную, искреннюю поддержку от тех людей, кто меня окружает, от моих близких, друзей, моей семьи, родителей, братьев, моей жены. Практически все те, с кем я сталкивался по жизни, ну или по крайней мере 98% в итоге становились моими друзьями. Будучи профессиональным теннисистом, довольно сложно не создавать таких связей, если вы понимаете, о чем я. Ведь мы практически круглый год путешествуем вместе. И если вы провели с кем-то 10 и более лет, как я и Марьян, очень скромный, очень искренний человек, к которому все в туре относятся с симпатией, то отношения поневоле становятся намного глубже, чем просто тренер/игрок. С первой же тренировки, которую мы провели после перерыва, я ощутил себя на корте в безопасности. Я ощутил себя мотивированным, да вообще почувствовал много хороших и сильных эмоций. И мы оба приложим все усилия для того, чтобы все это сберечь.
