Розовский: «У «Спартака» – радостная душа!»
У народного артиста России, художественного руководителя театра «У Никитских ворот» Марка Розовского – режиссера, драматурга, писателя, поэта – много титулов и званий. Но есть одно неофициальное: он болельщик с огромным, 70-летним стажем. Его любимая команда – «Спартак», источник и радостей, и огорчений.
«ВСЕ ВРЕМЯ ТЯНУЛО НАЛЕВО»
– Почему «Спартак», Марк Григорьевич? Вы выросли в Москве, на Петровке, 26, рядом с теннисными кортами «Динамо». Логичнее было отдать свои симпатии бело-голубым, тем более после войны именно они и ЦДКА задавали тон.
– Может, я чувствовал, что «Спартак» еще свое возьмет (улыбается)? Если честно, не знаю, почему стал за него переживать. Но о своем выборе никогда не жалел. Может быть потому, что мама работала в промкооперации. И роман Джованьоли о гладиаторе Спартаке читал с детским восторгом.
Почему я заболел футболом? Отчасти потому, что за одной партой со мной – я учился в школе № 170 (сейчас ее номер 1278) на Петровке – сидел Игорь Лапшин, мой дружок, который довольно ловко управлялся с мячом. Он был сыном известного футболиста Василия Лапшина, игравшего в довоенные годы. Игорь и приобщил меня к футбольным баталиям.
– Каким был футбол вашего детства?
– Это была не только игра, но и часть жизни. Мы, мальчишки конца сороковых годов, играли, точнее, гоняли мяч, как только представлялась возможность. С невероятным азартом, яростно – на переменах, после уроков, днем, вечером. Во дворах, на тротуарах, где угодно. Уже тогда было понятно, у кого есть способности, а кто их лишен.
Я сказал «гоняли мяч», но так было не всегда. Мяч был роскошью, вместо него порой использовали консервную банку или какой-то другой предмет, желательно круглый, который можно было поддеть ногой. Часто в ход шли теннисные мячики, благо их валялось вокруг много, залетали с кортов.
Играли кто в ботинках, кто в галошах, а кто и босиком. Ни бутс, ни щитков. Об этом даже не мечтали, время-то послевоенное, быт нищенский. Не обходилось, конечно, без разбитых коленок, синяков и шишек. Но кто обращал на них внимание!
– Какой уровень был у вас?
– У меня? Дворовый (смеется). Потом я повысил класс. Во время учебы в МГУ на факультете журналистики ездил на целину. После того как отрабатывали часов десять в поле, до темноты гоняли мяч. Я играл на месте левого полусреднего. Меня, кстати, все время тянуло налево.
– Это касалось только футбола?
– Это отдельная большая тема (загадочно улыбается). Давайте сегодня только о футболе. Итак, по модной в то время системе «дубль-ве» (1–3–2–5) я был левым полусредним. Наш курс выиграл чемпионат факультета журналистики. И команду называли «Золотые ноги». Теперь, когда интересуются, как вы, моим уровнем, с гордостью отвечаю: «У меня Золотые ноги!»
В детстве Розовский часами гонял мяч на улице.
«СИНЯВСКИЙ БЫЛ ШОУМЕНОМ»
– На футбол в детстве часто ходили?
– Конечно! Точка постоянного притяжения – стадион «Динамо». Мне, кстати, очень хочется побывать на новой арене в Петровском парке, вспомнить детство. Сколько с этим стадионом связано – и радостей, и горестей! Почти на каждом матче трибуны битком, рев невероятный. Полосатые штанги, табло, где цифры поворачивались. Гонг за пять минут до конца. Мы, мальчишки, перелезали через высоченный забор с острыми копьями. Причем взбирались одновременно человек двадцать! В это время «хвост» из других ребят ждал своей очереди.
– Ну а милиция, контролеры? Неужто не грозили, не задерживали?
– Перелез через забор – считай, уже попал на стадион. Милиционеры и контролеры на нас, безбилетников, почему-то смотрели сквозь пальцы. И «протыриться», как тогда выражались, на «Динамо» не составляло труда. Это я говорю о демократичной Восточной трибуне. На «Запад» пройти было сложнее.
– Какие-то матчи запомнились?
– Нет, лишь фрагменты. Некоторых спартаковцев помню: нападающих Николая Дементьева, брата знаменитого «Пеки» Дементьева из Ленинграда, Валентина Емышева, Сергея Сальникова. Еще – Парамонова. Алексей Александрович ведь здравствует? Спасибо ему за все! Долгих лет жизни!
Чту память о Хусаинове, Нетто, Черенкове… Жмелькова и Леонтьева помню в воротах!
Мне запомнился голос Синявского. Комментатор гениальный! Или так казалось? Не знаю. Он был тем, кого сегодня назвали бы шоуменом. Не только рассказывал о происходящем на поле, но и придумывал – будил воображение!
Синявского однажды увидел на радио, где недолго работал после окончания МГУ. В тот день, а было это 8 марта, все бурно отмечали женский праздник. Извините за подробности, я забежал в туалет, и там – Вадим Святославович, собственной персоной.
Увидев его, я замер. Он пошел к двери, но остановился, почувствовав на себе мой восторженный взгляд. И вдруг – я ожидал чего угодно, но не этого – с каким-то диким вздохом выхватил свой искусственный глаз и – как швырнет об кафель! Его «око» разлетелось на тысячу крохотных искрящихся осколков! Что тогда произошло, не знаю. Может, Вадим Святославович был чем-то расстроен, опечален. И я стал свидетелем апогея – взрыва отчаяния, крика души.
– В театре «У Никитских ворот» работает заслуженный артист России Александр Масалов. Футбольный мир знает его как телекомментатора Александра Елагина. Он – автор нескольких книг о футболе, прекрасно разбирается в нем.
– Елагин продолжает традицию, заложенную Николаем Озеровым: тот комментатор, как известно, был еще и замечательным артистом, играл во МХАТе. Между прочим, Александра довольно часто сравнивают с Синявским. У него такой же тембр голоса и схожая с мэтром манера ведения репортажа. То, что он блестящий артист, очевидно всем. Приходите на наши спектакли и убедитесь в его высшем актерском мастерстве. Это – Масалов!
А Елагин тоже очень эмоционален, его футбольные комментарии неожиданны и всегда точны. Он передает зрителям драматургию игры, заражает энергетикой матча. Делает это виртуозно – он же артист, и артист отменный!
Часто обсуждаю с ним тот или иной матч и иногда позволяю себе критические замечания в его адрес – как зритель и как режиссер. Александр улыбается и несколько снисходительно принимает мои «ремарки».
– В прежние времена на футбольных матчах работало несколько человек: Озеров, Евгений Майоров, Владимир Маслаченко, его тезка Перетурин. Они были личностями, прекрасно разбирались в тончайших нюансах игры, их отличала неповторимая манера репортажа. Сейчас комментаторов огромное количество, и не всегда их работа доставляет удовольствие.
– Порой раздражает банальный пересказ происходящего на поле, чем грешат многие. Или манера рассказывать не столько об игре, сколько о том, что за кадром. Комментатор хочет показать, что он знает всю подноготную футболистов – когда, где, какой ногой и какой команде они забили гол пять-десять лет назад. А в это время идет, бурлит игра, и я хочу знать, что происходит на поле! Я не против того, чтобы комментатор отвлекался, но – в паузах матча, когда замирает футбольное действо.
Иногда так и хочется воскликнуть: «Подожди, друг, помолчи. Давай вместе посмотрим, что происходит на поле. А там – интересно!"
Федор Черенков, Михаил Ефремов и Марк Розовский.
«СПАРТАК» НЕПРЕДСКАЗУЕМ, В ЭТОМ ЕГО ПРЕЛЕСТЬ»
– На футболе часто бываете, Марк Григорьевич?
– Когда «Спартак играет в Тушине и если нет уж совсем неотложных дел, обязательно приезжаю на стадион.
– Почему-то вас редко показывают по телевизору во время трансляций. А вот артиста Дмитрия Назарова – постоянно.
– Он большой и с усами! Его все узнают. А я сижу тихо, надвинув кепочку. Кстати, у меня место рядом с Назаровым. А с другой стороны Миша Ефремов. Он, кстати, играл Моцарта в моем мхатовском спектакле «Амадей». Так что за моцартианский «Спартак» болеем вместе, по-моцартиански!
– Матч «Спартак» – Севилья» смотрели с трибуны?
– Да, и получил ни с чем не сравнимое удовольствие! Потрясающая игра! Даже не припомню, когда раньше видел подобное. Может, только в эпоху великого «Спартака» времен Бескова, а потом – Романцева.
– Что за метаморфоза произошла с вашими фаворитами?
– Да ничего особенного не произошло! (Воздевает руки.) Это же «Спартак»! Нам что «Анжи», что «Ливерпуль», что «Урал», что «Севилья»! Можем выиграть у любого и любому же проиграть. Точнее, продуть. «Спартак» непредсказуем, и в этом его прелесть. Он никогда не будет «германской машиной», как, например, «Бавария». Но «Спартак» способен победить и «Баварию»!
Красно-белым в этом году трудно. Много вопросов вызвала трансферная политика – команда почему-то не получила серьезного усиления. К тому же была масса травмированных игроков, причем очень важных, конструктивных. Сейчас ситуация – боюсь сглазить! – как будто исправляется. Это подтвердили домашние матчи Лиги чемпионов с «Ливерпулем» и «Севильей».
Стали говорить, что «Спартак» возвращается. Да он таким и был! Просто переживал временные трудности, но не согнулся перед ударами судьбы! Это – замечательное достоинство. Рассуждаю об этом беспристрастно, хотя так говорить о любимой команде трудно. Что бы там ни писали, «Спартак» уже доказал, что неслучайно стал в прошлом году чемпионом России. Это замечательная команда, имеющая мощные резервы. Уверен, она еще это докажет.
– В матче с «Зенитом»?
– Не только с ним. Но с «Зенитом» надо доказать обязательно! Да, «Спартак» получил в Санкт-Петербурге зубодробительный удар. Но даже в том катастрофическом поединке команда играла не хуже соперников! При этом «Спартак» уступил, причем с безнадежным вроде бы счетом. Табло – страшная вещь. Оно высвечивает цифры, при взгляде на которые все становится суетой. Но электронный монстр часто обманывает, скрывает суть происходящего.
«ФУТБОЛ РАССМАТРИВАЮ КАК ИСКУССТВО»
– В свое время в Театре имени Пушкина режиссер Роман Козак поставил «Ромео и Джульетту», где артисты немного попинали мяч. Тот «матч» на сцене выглядел забавно. Вы тоже поставили эту пьесу Шекспира. Не хотите повторить опыт коллеги?
– Так удивлять публику я не собираюсь. Но футбол рассматриваю как искусство, близкое к театральному. Здесь много точек соприкосновения. Мы наблюдаем человеческие конфликты, драмы, видим высочайшее мастерство исполнителей.
В обоих видах искусства – да-да, искусства! – схожая терминология. Есть, например, сверхзадача – то есть главная цель. То, что режиссер и тренер должны непременно донести до артистов и футболистов. И в театре, и в футболе есть мизансцены. В игре – это расположение игроков, обводка, передачи, комбинации. И кульминация, то есть забитый мяч: радость для одних, несчастье для других. По-театральному – реприза!
– Артисты, как и футболисты, могут потерять форму…
– (Возмущенно) Нет, такого не может быть! Если артист не в форме, значит, он не профессионал, и его надо гнать с поля. То есть со сцены. Я слежу, чтобы каждый спектакль игрался в полную силу. Если у артиста возникают какие-то неприятности, он должен забыть о них, выходя на сцену.
Наверное, на этом должен настаивать и тренер. Наверняка он – я говорю о лучших представителях профессии – убеждает футболистов не просто бегать, а при этом думать, сочинять свою игру. И – творить! Как творили в своих лучших матчах Симонян, Стрельцов, Черенков.
В театре, как и в футболе, всегда побеждало то, что в итальянской комедии del-arte (Массимо Каррера это знает!) называется «Anima Allegro» – «радостная душа»: когда человек выходит – на подмостки или на поле – ликующий, заряженный энергией. В футболе он должен быть с горящими глазами, готовый к борьбе. И уже по внешнему виду игроков, ступающих на газон, можно понять, чего от них ожидать.
Игра – это битва, в которой «Спартак» будет побеждать и проигрывать, как никто. Но побеждать – чаще. Ибо у «Спартака» – радостная душа!