Освальд доказал, что у него есть яйца. Но у CAS есть серп

Начну с флуда. В предыдущей записи я предложил своим персональным фанатам из числа наиболее упоротых бандерлогов обсудить вчерашний вердикт МОК. Ответить за свои слова, многочисленные оскорбления в мой адрес, неандертальские прогнозы и многомесячный пенный глум на ветках.

Отозвался только один, да и тот обделался от одного предложения представиться. Короче, всё, как я и предполагал: эти сыкливые обезьяны умеют только горлопанить: когда наступаешь им на хвост, они, стиснув зубы, делают вид, что ничего не чувствуют.

Ок, не бог весть какое актуальное открытие. Теперь к теме.

Никто пока не видел мотивировочную часть решения по Легкову, поэтому сложно оценивать его доказательную базу. Однако я попробую порассуждать о ней, опираясь на потерявшего всякие остатки самообладания Вишеманна. Оставляю в стороне его бандерложьи выкрики о политических мотивах решения МОК, сосредоточусь на юриспруденции. 

Главным образом - на оценке перспектив неизбежной апелляции спортсменов в КАС.

Вишеманн утверждает, что комиссия Освальда за долгие месяцы работы не нашла никаких принципиально новых доказательств вины спортсменов. Всё обвинение вновь построено на доказательствах, упомянутых ещё в докладе Макларена. Новый метод трасологического анализа бутылочек, строго говоря, ничего обвинению не дал, скорее наоборот: после экспертизы якобы выяснилось, что список из файла "Дюшес" мало соответствует списку тех, чьи пробы имеют следы вскрытия. Это, в свою очередь, подрывает доказательственное значение файла и показаний Родченкова.

Допустим, что это правда. Я допускаю это с некоторой осторожностью, потому что Вишеманн уже попадался на том, что весьма избирательно цитирует международные документы, выпячивая лишь то, что выгодно его подзащитным.

Поэтому, повторюсь, допустим, что это правда - что Освальд не нарыл на Легкова ничего нового по сравнению с Маклареном.

Если это так, сразу вспоминается уже высказанная в деле Легкова правовая позиция КАС о том, что доказательств в докладе Макларена недостаточно для применения персональных санкций. Их достаточно дял временного отстранения, но не для санкций.

Между тем, МОК наложил именно санкции. То есть, по мнению Вишеманна, пошёл против чёткой и недвусмысленной позиции высшей спортивной инстанции. 

В этой связи я вижу следующие варианты развития событий:

1.КАС действительно находит, что нарушение Легковым антидопинговых правил не дотягивает до стандарта "баланс вероятностей" и отменяет решение МОК. Медали остаются у Легкова, он имеет право выступиь в Пхенчхане.

Это вполне возможный вариант, в нём нет ничего фантастического. Если толковать решение КАС по первому делу Легкова именно так, как его толкует Вишеманн, лозаннский арбитраж просто должен быть последовательным и признать доказательства недостаточными.

Однако это всего лишь будет означать локальную победу Легкова. Я уже говорил о том, что стратегически судьба российского спорта решается совсем даже не Освальдом, а Шмидом. Вероятность того, что он подтвердит выводы Макларена о допинговой (государственной или институционной) системе я оцениваю в 90 %, что будет означать отстранение России от участия в Играх. И уж это решение МОК никакой КАС не опрокинет, потому что оно будет в полном соответствии с Олимпийской Хартией.

В итоге - несколько парадоксальный, но юридически вполне допустимый результат: сохранение медальных итогов Сочи с одновременным признанием их фальсификации и баном целой страны.

2.КАС находит, что доказательственная база Освальда всё-таки отличается от маклареновской. Иными словами, Вишеманн где-то лукавит, когда говорит об отсутствии новых доказательств. Тогда КАС с чистой совестью сохраняет решение МОК в силе, не посягая на собственную правовую позицию, сформулированную в деле Легкова ранее.

К этому варианту примыкает и давно предсказанный мной кумулятивный эффект от всех собранных против российской стороны данных. КАС, например, может выйти за рамки собственно легковской ситуации и посмотреть на дело шире, через призму уже установленной к тому времени государственной допинговой системы. И тогда против Легкова будут работать вообще все обнаруженные царапины, соли и ДНК. Часть будет понята через целое, такое в юриспруденции бывает.

3.Наконец, КАС может оставить санкции МОК в силе, совершенно по-другому истолковав свой вердикт по первому делу Легкова. КАС может высказаться примерно так: смысл того решения в том, что ФИС не вправе на основании имевшихся доказательств держать спортсменов отстранёнными сколь угодно долго. Нужно либо предъявлять обвинение, либо допускать к соревнованиям, люди не должны до бесконечности находиться в подвешенном состоянии.

Если толковать позицию КАС в таком процессуальном ключе, то решение МОК никак не вступает с ним в противоречие. Иными словами, КАС при рассмотрении апелляции сосредоточится на новом для себя вопросе: достаточно ли доказательств для того, чтобы аннулировать результаты и отобрать медали? Не для временного отстранения, а именно для отбора медалей. При таком подходе это действительно разные вопросы.

4.Как частный случай третьего варианта КАС может согласиться с МОК и признать законным отбор сочинских медалей (и даже запрет на участие в ОИ), но... отказать ФИС в дисквалификации лыжников. Тогда участвуйте где хотите, кроме Олимпиад.

Пока так. Выйдет мотивировочная часть решения - можно будет поговорить более предметно. Отмечу лишь, что если МОК действительно попёр на КАС в отсутствие новых доказательств, это удивительно. Тогда возможен вариант, что Освальд сознательно пошёл на проигранную апелляцию, чтобы успокоить наиболее агрессивно настроенные к россиянам НОКи. Дескать, я сделал всё как вы хотели, теперь проклинайте КАС. 

Тогда, конечно, игра Томаса Баха заслуживает аплодисментов.