Почему Мария Вадеева не уедет в женскую НБА

В России спортсмены традиционно «зреют» очень долго и считаются «перспективными» до победного. Поэтому в том же баскетболе по пальцам  можно пересчитать тех, кто мелькал на радарах любителей этого вида спорта до того, как ему исполнился двадцатник. В хоккее с этим делом гораздо бодрее, поскольку и вид спорта вроде как более популярный, и дела текущие в нем обстоят получше, да и уже отработана система отправки молодых талантов за океан.

Я смотрю женский баскетбол гораздо более охотно, нежели мужской, но что один что другой мне более знаком в американском формате, а не в своем родном. Но даже у меня имя Марии Вадеевой оказалось на слуху. Сейчас ей 18 лет и список ее достижений уже выглядит внушительно: чемпионка Европы в составе сборной девушек до 16 лет (и лучший игрок того турнира), серебряный призер чемпионата мира до 19 лет, серебряный призер чемпионата России и чемпионка Евролиги в составе курского «Динамо».

Короче говоря, Мария Вадеева – надежда женского российского баскетбола. Я знаю, что такие надежды приходят и уходят и что даже собирающие трипл-даблы на молодежных первенствах ребята очень часто оказываются потом лишь середняками «по мужикам». Что каждый год множество достигших совершеннолетия звезд спорта, еще вчера щеголявших титулами «лучших из лучших» в своей возрастной категории, при переходе на ступеньку выше проваливаются в бездну безвестности и оказываются на профессиональном уровне никому не нужны.

В России на безрыбье и рак – рыба, поэтому и Мария Вадеева – новый Сабонис. «Центровая курского «Динамо» – главный феномен российского баскетбола после Марии Степановой», – говорит мне блог «В мечтах о слэмданке», а у меня нет ни единого повода не доверять словам члена Зала славы Sports.ru. Но получится ли из Вадеевой хотя бы новая Мария Степанова? Давайте помечтаем.

Чтобы стать «великой баскетболисткой» как ей пророчит Анна Архипова-фон-Калманович, Вадеевой, на мой взгляд, нужны три вещи. Признание в России, признание за океаном и коммерческая успешность.

Признания в России Вадеевой будет не очень сложно добиться. Достаточно играть за топовый российский клуб, регулярно проходить далеко в европейских клубных первенствах и вместе со сборной России занимать высокие места на чемпионатах Европы, чемпионатах мира и Олимпиадах. Если у нашей сборной получится вернуться на уровень начала двухтысячных (классный вариант) или выбраться из ямы, в которую мы угодили после 2013 года и хотя бы изредка выступать в роли стреляющей палки, то я не вижу никаких препятствий к тому, чтобы Мария Вадеева стала звездой локального масштаба. Женский баскетбол – это все равно удел «широкой известности в узких кругах», но тем не менее.

И если женская сборная России по баскетболу во главе с Вадеевой внезапно бахнет сборную США в плей-офф турнира на Олимпийских играх, скажем, в 2024 году, то, по большому счету, второй и третий пункты можно будет выбросить даже при условии, что Вадеева до 2024 года так и будет безвылазно играть в России, и провозгласить Вадееву звездой мирового баскетбола. Но если взять усредненный вариант, то без успешных выступлений в женской НБА обойтись никак будет нельзя. Потому что величие надо ковать в битвах с сильнейшими. Набивать шишки, но продолжать идти за странной абстракцией в виде какого-то там наследия.

Проблема в том, что третий пункт залога популярности в виде финансовой успешности в России решается гораздо легче, чем в Америке. В России для спортсменов создается очень своеобразная зона комфорта, из которой выбираться никуда не хочется. И в то время, как при разговорах о женском баскетболе в Штатах всегда встает вопрос невысокого престижа вкупе с недостатком денег, то в России из двух слагаемых остается только проблема известности, а финансов в нем оказывается с избытком.

Как же так получилось?

***

Женская НБА отпочковалась от мужской в далеком 1997 году и в то время считалась чуть ли не личным проектом тогдашнего комиссионера НБА Дэвида Стерна, чем-то вроде его игрушки или причуды. Такое восприятие лиги очень легко объясняется – ЖНБА не приносила, не приносит и в обозримом будущем не будет приносить денег, и со стороны упрямство Стерна выглядело странно. Человек, который вывел мужскую лигу на невиданные до него финансово-экономические показатели возится с убыточным и мало кому интересным проектом ради… эээ… чувства справедливости или приверженности идеям равноправия? Нет, скорее всего, Стерн рассматривал женскую НБА в роли имиджевого проекта для НБА, который даст ему несколько очков преимущества, поскольку будет для своего времени чрезвычайно прогрессивным, затрагивающим специфическую аудиторию и расширяющим рыночный потенциал баскетбола в стране. Видите, игрушка, но приносящая пользу игрушка. Пользу, может быть, не самую очевидную, но вполне соизмеримую с вложенными в нее ресурсами.

Причуда Стерна сейчас все больше похожа на ярмо, которое повисло на шее у НБА мертвым грузом и который Адам Сильвер вместе с владельцами клубов вынужден тащить дальше по причине социальной ответственности. Но у ЖНБА есть одно неоспоримый плюс.

Рыночность.

Вообще-то в США этот «плюс» не воспринимается как нечто из ряда вон выходящее. Скорее, наоборот больше возмущений было бы не будь эта организация таковой. Поясню, что я имею в виду, под этим термином (который очень вероятно на самом деле означает нечто совсем другое). Рыночность ЖНБА, как и любой другой спортивной лиги Америки в том, что она существует по средствам. Женская НБА из кожи вон лезет, чтобы существовать независимо и тратит только те суммы, которые худо-бедно зарабатывает. Она существует в очень жестких экономических условиях спроса на предлагаемый ею продукт. То есть ее можно обзывать игрушкой Стерна, но из ее истории и сегодняшнего состояния видно, что ЖНБА нельзя назвать игрушкой Стерна, не соответствующей законам рынка.

Ассоциация Игроков ЖНБА (или проще говоря профсоюз) была создана в ноябре 1998 года. В истории женской НБА было четыре Коллективных соглашения: в 1999 году было подписано первое соглашение между лигой и профсоюзом игроков, в 2003 – второе, в 2008 году – третье в 2014 году – четвертое. При этом во время подписания первого контракта все клубы женской НБА принадлежали мужской НБА, поэтому первое КБА можно считать соглашением напрямую между Стерном и игроками женской НБА и в договоре черным по белому написано «я вас породил, но если будете слишком дорого обходиться, то я вас и убью».

Первое время зарплата в лиге была ограничена 50 тысячами, а сейчас значительно подросла, но не настолько, чтобы перестать быть больной темой для женской Ассоциации. Максимальная зарплата игрока со стажем больше трех лет – 111 тысяч долларов. Минимальная зарплата только в этом году перепрыгнула отметку в 40 тысяч. Не поймите меня неправильно, зарплата больше 100 тысяч в Америке – это очень круто. Больше ста тысяч в США зарабатывают всего 20,8 млн человек или 10% работающего населения. Но, во-первых, период активного зарабатывания денег для спортсмена очень короток, а во-вторых, отношение к зарплатам формируется через сравнение «расценок».

Нет, сравнивать зарплаты в мужской и женской НБА – это гиблое дело. Доходы лиг разняться столь значительно, что сопоставление теряет всякий смысл. К примеру, MVP мужской лиги в 2016 году Стеф Карри заработал за сезон 11.4 миллиона (и при этом считается, что он играет на очень скромном контракте), а MVP женской лиги Ннека Огвумике положила в карман всего 95 тысяч. Разница в 120 раз. Такое сравнивать бессмысленно.

Зато можно сравнить заработок Ннеки Огвумике в женской НБА и Ннеки Огвумике в России.

Сезон в женской НБА проходит с мая по октябрь, и значительная часть игроков женской НБА с сентября по июнь играют в других странах. Например, на первую игровую неделю ЖНБА не приехали Кайла Макбрайд и Кэндис Паркер – они доигрывали чемпионат в Турции. У мужчин такое представить сложно, но в женском баскетболе это норма. Женщины в прямом смысле играют круглый год.

Возьмем, к примеру, восходящую звезду женской НБА Брианну Стюарт. В прошлом году она доучилась в колледже и в мае для нее закончился сезон игр студенческих команд. Ее выбрали на драфте ЖНБА, но она сначала поехала играть на Олимпиаду в Рио за сборную США, а потом вернулась в «Сиэтл» и доиграла там сезон. Сезон в женской НБА для нее закончился в сентябре и уже две недели спустя она играла в Шанхае. За местную команду в китайской лиге она играла до марта, в апреле прибыла в тренировочный лагерь «Сторм» и все началось по новой.

То, что игроки женской НБА выступают за границей – это серьезная головная боль для Ассоциации. Раньше за пропуск игр их штрафовали в размере от 1 до 2,5% от зарплаты за сезон за каждую пропущенную игру, но в последнем Коллективном соглашении этот вопрос урегулировали в пользу игроков. ЖНБА не может конкурировать с Европой, Россией и Китаем по части зарплат. По новому КБА, действующему до 2021 года, на всю команду женской НБА полагается фонд в размере 53 тысяч на «неигровое время». Эти деньги можно распределить между несколькими игроками, а можно вложиться по максимуму в одного. Но игрок при этом должен играть меньше трех месяцев за океаном.

Получается, что если игрок получает максимальную зарплату в размере 111 тысяч и к этой сумме плюсуются 53 «бонусных» тысячи, то ее доход за год составит 164 тысячи. Неплохо, а?

Только вот в Китае ей заплатят полмиллиона, а то и больше.

Сильвия Фаулз и Майя Мур в Китае получают по 600 тысяч. Бриттни Грайнер, говорят, получает миллион. Но рекордсменкой в данном вопросе однозначно является Дайана Таурази. Ведь даже «Коммерсант» (хотя и со ссылкой на «американские источники») утверждает, что УГМК платит Таурази 1,5 миллиона за сезон. В 15 раз больше, чем она получает в женской Ассоциации. Сколько уж екатеринбургский клуб заплатил ей за пропуск сезона-2015 ЖНБА даже страшно представить.

Вообще-то в России американские игроки самых богатых клубов получают от 350 тысяч долларов, то есть (сезон идет с октября по май) примерно 50 тысяч в месяц. Не рублей. За месяц в России они получают по самым скромным расчетам столько же, сколько в женской НБА за пять. Поэтому нет ничего странного в том, что та же самая Ннека Огвумике спустя 12 дней после победы в чемпионате ЖНБА уже гоняет за курское «Динамо».

Нет ничего плохого в том, что спортсменки стараются максимизировать свой доход. Но возникает несколько интересных вопросов.

Допустим, сейчас работает система, когда сезон женской НБА идет именно в тот промежуток, когда в мужской лиге межсезонье. И поэтому среди игроков распространено мнение, что в ЖНБА они играют за престиж, а за океаном – ради денег. Но это когда у них есть альтернатива. А если бы сезоны в женской и мужской лиге шли параллельно (что невозможно представить из-за логистики, но все же), то (а) смотрел бы тогда вообще кто-нибудь женскую НБА? и (б) уезжали бы игроки из Америки в другие страны, чтобы подзаработать и как бы они вообще выпутывались из данной ситуации? Чередовали бы год там, а год – здесь?

Сейчас в женском баскетболе наблюдается очень любопытное разделение сферы влияния. Игроки-женщины играют по системе «осень-весна» – по всему миру и «весна-осень» – в Америке. При этом если раньше им могли хорошо заплатить еще и в Италии, Испании или Польше, то сейчас среди первоочередных пунктов назначения для баскетболисток остались только Турция, Китай и Россия. И очень немногие самые раскрученные (к сожалению, синоним – самые женственные) спортсменки типа Скайлар Диггинс и Елены Делле Донн сидят на столь прибыльных рекламных контрактах, что могут себе позволить оставаться дома в межсезонье женской НБА и не беспокоиться о деньгах.

Поэтому и играют там, где хорошо платят. Это нормально. Но идет конфликт интересов лиги (чтобы в ЖНБА играли лучшие и на полную катушку) и игроков (чтобы хорошо платили), поэтому пока этот конфликт тлеет, то получается ни рыба, ни мясо. Кто-то, как Сеймон Огастус пеняет на Ассоциацию и говорит, что ей нужно быть активнее в плане маркетинга, чтобы обеспечить более высокий заработок для своих игроков. Другие указывают на несправедливое распределение доходов лиги между игроками и владельцами.

А третья, самая многочисленная группа, как обычно, жует попкорн и следит за развитием ситуации. Которая как минимум до 2021 года никуда не сдвинется с мертвой точки. Поэтому женская НБА и имеет то, что имеет. «Атланта» могла бы претендовать на более значительные успехи в этом сезоне, но Маккотри пропускает сезон. «Коннектикут» мог бы пробиться в плей-офф, но Чайни Огвумике порвала в Китае ахилл. «Финикс» в 2015 мог бы попробовать выиграть два титула подряд, но УГМК перекупил Таурази.

Четыре абзаца назад я вроде как задавал вслух вопросы по поводу зарплат в женском баскетболе, но не задал самый животрепещущий:

Откуда у УГМК столько бабла?

«Как откуда? Из земли», – ответят мне. Вот уж не поспоришь.

***

В начале статьи я долго рассыпался в комплиментах Марии Вадеевой, а когда я смотрел на ее игру на чемпионате Европы, так и вовсе увидел потенциал для игрока, который мог бы стать тем самым продуктом на экспорт, заставляющим пристальнее следить за успехами «наших за бугром» и гордиться, что богата страна наша на умниц и красавиц. Чтобы мы все восхитились ее самоотверженностью, приводили ее в пример в разговоре о россиянах, которые стали по-настоящему классными мастерами международного уровня и были тронуты каждым раз, когда видели, что наш соотечественник несет столько радости не только отечественным болельщикам, но и зарубежным. Чтобы пригодился не только там, где родился.

Но вот только зачем ей это надо?

Представьте себе ситуацию. Вы – надежда многих людей и пример для подражания для молодежи. Вы успешны, вы получаете чуть ли не миллион рублей в неделю. Вас ценят и уважают. Вас берегут как зеницу ока и потакают любому вашему капризу. Поедете вы в неведомые дали, где вас знать никто не знает, где вам платят копейки, где другой быт, другие люди, другие нравы, другое все, да и в нагрузку еще и уровень игры такой, что после каждой игры невольно сомневаешься в собственной профпригодности? Согласны ли вы жить вдали от родных и близких, летать каждые два дня по Америке эконом-классом и на выездных играх делить комнату с партнером по команде?

Все это – не нагнетание атмосферы (ну, может немножечко), а реалии быта в ЖНБА, которые даже в Коллективном соглашении прописаны. 78 долларов в день на еду. Один номер на двоих для игроков, имеющих за плечами меньше пяти лет опыта игры в лиге. Полупустые трибуны. Чужая культура и язык. И какое-то невнятное «игровое наследие» на кону.

Открою вам большую тайну. Мария Вадеева в данном контексте – не совсем Мария Вадеева. Не она виновата в том, что курское «Динамо» непонятно откуда возьмет и поставит перед ней несколько чемоданов валюты любого цвета и запаха, лишь бы она не играла в США. Не она виновата и в том, что ей приходится летом играть за несколько сборных сразу, пахать в каждой из них за троих. Не она виновата, что соперничество с лучшими из лучших отходит на второй план, а правильный паспорт выезжает на первый.

И это не ее трагедия. Не Вадеевой, не Смолова и не Шведа. Они – лишь символы.

Это трагедия всего русского спорта.

Топовое фото: РИА Новости/Виталий Белоусов