Спартак
Сколько бы раз мы ни побеждали, всякий раз они посылают против нас всё новые и новые армии. Всё новые и новые армии… Мы начали нечто такое, чему нет конца! Даже если завтра наступит конец, всё равно ради этого стоило жить!
Этой битве нет и не будет конца. Армии будут меняться, некоторые даже будут исчезать. Но всегда будут возникать новые и бросать нам вызов.
Мы — их страх. Самой страшной картиной своего будущего они всегда видят разрушение их сегодняшней картины мира. И мы рушим её с самого своего основания. С переигровок имени Берии, с лагерей Старостина, с отказа Симоняна Василию Сталину.
Свобода — это то, что находится у человека внутри. Никакие ограды и цепи не могут её уничтожить, как ни может её дать право по факту рождения. Это наивысшее состояние счастья, которое стоит любых жертв. Это не просто борьба против системы, это битва с несправедливостью. И мы будем доказывать своё право, чего бы это нам ни стоило.
Свободы хотят все, но не все готовы умереть за свободу.
В этой окончившейся битве наши парни показали всем своим примером, как взорвать это болото соглашательства и распределения. Право на свободу не наследуемо, каждый должен завоевать её сам.
И собравшиеся под нашим флагом на сегодня доказали это право. Преодолев свои страх и неуверенность в собственных силах, они прошли через все опасности и трудности этого пути. Наплевав на себя, они изменили себя и возродили себя. Мы шли с ними рядом и разделили их триумф. Потому что этот триумф стал общим.
Человек проигрывает, когда умирает. А смертны все.
Отвага это не отсутствие страха. Не боится только идиот. Отвага в том, чтобы осознавать свой страх и преодолевать его. Мы преодолели. И поэтому имя Спартака помнят до сих пор все, а имя Красса — только историки и болельщики с Песков.
Эта битва не имеет конца. Но мы помним всех, кто вёл её. Запомним и нынешних. На нашем стадионе стоят скульптуры Спартака, Старостиных и Феди Черенкова. Что могут поставить у себя наши враги? Лошадь Будённого? Они даже имя своё потеряли.
И то, что сделал с нами этот необычный человек с античным профилем, больше, чем просто очередной титул. Он напомнил нам, кто мы есть. И напомнил про это другим.
Самое страшное для наших врагов теперь — смотреть как по всей стране встают наши.
И каждый из них имеет право сказать и говорит простые слова.
«Я — Спартак!»
Скажи, Красс, ты боялся его? — Не тогда, когда мне пришлось биться с ним. Я знал, что его можно победить. Но теперь я боюсь его даже больше, чем тебя.