Отдав искусству жизнь без сдачи

Лена Дементьева завершила карьеру. В такие моменты что-либо писать сложно, потому что чувства еще сильны: съедает грусть. Но и не написать — ошибка, потому что первые эмоции всегда правдивее. Подобные тексты обычно требуют большого градуса пафоса, приподнятых эпитетов и наречий «навсегда» и «никогда». Потому что невольно хочется преувеличить ее образ, тем самым показав, как сильно любишь и любил. Но Лену Дементьеву не преувеличишь. Нет необходимости придавать ей пущего объема и великодушно затенять ее неудачи, потому что и так все видно: как видны чувства каждого искреннего человека. Человека, который так отчаянно, не щадя себя, стремился к мечте. Человека, который слишком хотел, но чуть-чуть не смог.

Она провела безусловно успешную карьеру. Но это не типичная спортивная история успеха: начала тогда-то, сыграла столько-то матчей, столько-то турниров выиграла. Иначе я не плакал бы, как последняя девчонка, осознавая, что больше не услышу этих характерных звуков Лены, которые она издает при ударах. Я больше не буду ночью с кружкой растворимого кофе сидеть у монитора и переживать за нее. Спасибо ей за то, что позволяла мне ругаться, радоваться, ворчать вместе с ней. Она умела «пробивать экран»: я всегда разделял ее эмоции, я трясся в волнении как бы наперекор своей воле.

Мне плевать на то, что она не реализовала свой потенциал до конца. И мне трижды плевать на то, что ее имя часто идет с припиской «сильнейший игрок без титула турнира Большого шлема». Она не «хотя бы попыталась», а пыталась постоянно: планомерно, страстно и до последнего, как настоящая спортсменка. Но спортивными терминами и показателями ее не измерить: это вообще не о титулах, не о медалях, не о подаче — это о другом. О том, что стараться нужно всегда. О том, что не все задуманное сбывается. О том, в конце концов, что цель творчества — самоотдача. Так и хочется продолжить стихотворение Пастернака, где каждое слово — про Лену:

И должен ни единой долькой

Не отступаться от лица,

Но быть живым, живым и только,

Живым и только до конца.

Она — настоящая. Да, Лена не писала теннисную историю подобно суперчемпионкам — под свою диктовку и по собственному сценарию. Она ее олицетворила. И останется в истории — тут не обойтись без еще одного громкого слова — останется навсегда. Ведь история — не статистическая выкладка, а воспоминания болельщиков. А Лену я уж точно не забуду. Спасибо тебе, родная.