Ноттингем Форест / Вслед за Килпином: из Ноттингема в Милан с родственниками основателя «AC Milan»
Этот пост написан пользователем Sports.ru, начать писать может каждый болельщик (сделать это можно здесь).
Мраморные горгульи на Duomo di Milano. Невероятное количество туристов с селфи-палками и голубей являются постоянными обитателями площади перед Дуомо. Собор представляет собой величественное сооружение. Это самая большая церковь в Италии. Начало строительства в 579 году совпало с приходом к власти Джан Галеаццо Висконти, который указан на мемориальной доске на стене собора как "Властелин Милана". Он стремился создать изобразительную структуру, и распорядился, чтобы собор был облицован мрамором, совсем как в современном архитектурном стиле Франции.
Легко провести параллели между этими двумя людьми, носящими титул "Властелин Милана", Килпин и Висконти. Огромные толстые бетонные ноги "Сан-Сиро" придают ему вид транспортного средства, которое приземлилось, прилетев с другой планеты. Они оба создали что-то прочное и поразительное. Килпин скончался задолго до строительства "Сан-Сиро", но это, несомненно, его наследие.
После того, как Килпин покинул Ноттингем в 1891 году, он поселился в Турине. Эдоардо Бозио, увлёкший Килпина в Италия, создал свою собственную текстильную фабрику в Пьемонте. Опыт Килпина был очень ценен в быстро развивающейся индустриализации на севере Италии. Во время своего пребывания в Ноттингеме, Бозио очень увлёкся новой для него игрой в "ножной мяч", и решил перевезти эту игру на родину. Вернувшись из Англии, как утверждается, с мячом под мышкой, Бозио формирует Internazionale Torino, первый клуб на полуострове. Килпин и Бозио играли друг с другом в течении нескольких лет: английский мастер с итальянским учеником. При этом, Герберт стал первым англичанином, игравшим не за команду своей страны, или попросту легионером.
Килпин перебрался в Милан в 1897 году, но продолжал ездить в Турин для игр в футбол по выходным дням, и уже начинал обдумывать план создания клуба в принявшем его городе.
16 декабря 1899 года был основан "Футбольный и крикетный клуб Милан" в комнате роскошного отеля Du Nord et des Anglais. Килпин пригласил вице-консула Милана Альфреда Эдвардса на пост первого президента клуба. Килпин признавал, что он нуждался в международных политических связях Альфреда. Хотя Килпин был самым опытным игроком команды, капитаном он назначил манкунианца Дэвида Эллисона. Герберт не признавал своей официальной позиции в Милане, но фактически продолжал тянуть обязательства основателя.
Мы находимся в поразительной штаб-квартире "Милана" на севере города - Casa Milan. Этот дворец растёт из земли, из стекла и металла. А мы впитываем лучи зимнего солнца перед ним.
- Килпин? - вопрошает сильно акцентированный голос.
Луиджи Ла Рокка приветствует нас тёплым рукопожатием, и улыбка растекается у него под густыми усами. Луиджи посвящён в посмертное признание останков герберта Килпина. В 1998 году он нашёл необозначенную могилу Килпина в Cimitero Maggiore в Мусокко, на обширном кладбище к северо-западу от Милана. Она была в секции, зарезервированной для протестантов, ошибочно зарегистрированной как Альберто Килпин, итальянскую версию его имени.
- Был только маленький ящик, без имени. Только номер, - говорит Луиджи. - Я надеялся найти что-нибудь от "Милана" в могиле, но ничего не было. Одни кости. Это был невероятно эмоциональный момент для меня - я прикоснулся к основателю "Милана", и я буду помнить об этом всю оставшуюся жизнь.
После этих открытий, Луиджи лоббировал "Милан", чтобы переместить останки Килпина в место, достойного его статуса. Он преуспел в этом.
Мы едем к месту нового погребения с Луиджи. Килпин занимает скромное место в великолепном здании. The Monumental Cemetery было первоначально разработана как церковь, и, соответственно, бросается в глаза. Теперь это гробница для самых известных миланских фигур. Могила Килпина находится в нише, в полпути по длинному коридору. Внутри тихо, лишь монотонное жужжание электрического освещения да гулкое эхо наших собственных шагов. Склеп достаточно мал, не больше, чем обувная коробка. Тем не менее, он привлекает достаточно много внимания посетителей. Увядающая красная роза в обьятиях клубного шарфа. Кто-то сунул бумажку в трещину между горшком и могилой, на ней фраза Килпина, написанная чёрными чернилами:
"Нашими цветами будут красный, потому что мы будем дьяволами, и чёрный, означающий, что мы будем вселять страх в сердца противников".
Легенда гласит, что это цитата Килпина при выборе клубных цветов, в которых будет играть новоиспечённый клуб.
Джеймс и Саймон читают послания, оставленные "миланистами" даже из таких далёких мест, как Россия.
Тишину нарушает Луиджи:
- Я не люблю это место. Лично я предпочитаю другую могилу.
Мы обмениваемся удивлёнными взглядами, и Луиджи ведёт нас обратно по коридору. Он ведёт в Famedio, Храм Славы. Это центральное место на кладбище, прогулка по истории культуры Милана. Большой городской парк под экстравагантной куполообразной крышей. Могила богатого синего оттенка и усыпана кристаллами. Тут лежат останки Джузеппе Меацца. Стадион "Сан-Сиро" официально назван его именем, в дань памяти игроку, который представлял "Милан" и "Интер" и великую сборную Италии Витторио Поццо 30-ых годов.
- Я надеюсь, когда-нибудь переместить его сюда, - объясняет Луиджи. - Но это трудно. Не из-за денег - это политическое решение.
Он обрывает себя на полуслове:
- А теперь, моя гордость! - восклицает Луиджи в широкой улыбке.
В Famedio на стене висят три мраморные доски с именами прославленных граждан в истории нации. Килпин среди них. Луиджи посмеивается про себя, слегка гордясь своим достижением.
Мы спускаемся по ступенькам с Famedio, и я спрашиваю Луиджи о том, что думают большинство болельщиков "Милана" о Килпине.
- Ааа, молодые болельщики не знают, кто был такой Герберт Килпин, но без него.. нет "Милана".
Он собрал руки в "стаканчик", чтобы прикурить сигарету. Он был готов зажечь её, но продолжает говорить:
- Молодые болельщики уже даже не знают Франко Барези. Они не заинтересованы в истории".
Картина места Герберта в современном "Милане" стала ясна. Осталось всё меньше болельщиков, чтивших его память. Для большинства он просто лицо на флаге, который иногда летает на трибунах "Сан-Сиро".
Было ещё одно место, которое захотел показать нам Луиджи. Средневековый замок является главной достопримечательностью в Parco Sempione, в пяти минутах езды к югу от кладбища. В нём также находится Arena Civica, обнаруженное Наполеоном в 1807 году, в стиле римского амфитеатра. Луиджи договаривается с охранником, и он пропускает нас на поле.
- На этой земле играл Килпин.. играл в футбол и пил виски, - объясняет Луиджи.
- Это невероятно, - замечает Саймон. - Тут непохоже, что это поле для футбола.
Только укрытие из стекловолокна для тренерского штаба говорит нам о том, что мы в 21-ом веке. Двое мужчин стоят в центре поля. У одного из них на плече висит саквояж из крокодиловой кожи, с логотипом "Брера". Arena Civica теперь домашняя арена для клуба из региональной лиги Eccellenza - FC Brera, названной в честь известного итальянского журналиста Джанни Брера.
Арена когда-то была заполнена водой и использовалась для воссоздания морских боёв. В июле 1986 года Сильвио Берлускони поставил тут столь же экстравагантное шоу. Три чёрных вертолёта приземлились на поле под "Полёт Валькирий" Вагнера, гремящей из колонок. Один за другим, на поле вышла команда "Милана". Последним появился сам Сильвио. Это был акт кончины упадка миланского клуба, о чём торжественно тогда заявил Берлускони.
В 2005 годку из Curva Sud выделилась отдельная группировка под названием ‘La Banda Casciavìt – Herbert Kilpin Firm’. Она стремится распространить историю Герберта Килпина и его "Милана". Группа часто показывают баннер на "Сан-Сиро" - мультяшная фигура усатого чемпиона, памятью о котором они дорожат. Группа выпустила показательное заявление в 2006 году, к 90-летию смерти Килпина. Они требовали от "Милана" "более внимательно относится к празднованию 20-летия управления президента, чем к столетию со дня образования клуба или его исторических фигур". Эта группа, - название которой, кстати, переводится как "Команда отвёрток", - подчёркивали, что "клуб был образован не в 1986 году, а немного пораньше, в 1899". Банда объявляла себя "уставшими от современного футбола, в котором доминируют бизнес и деньги, а история и происхождение забывается".
Это представляет интересный парадокс. Болельщики, разочарованные в своём клубе, находят утешение в его основателе. Возможно, их почитание Килпина является попыткой достичь футбола сердцем; реакция на чувство отрыва от его настоящей формы. Ведь в футболе "вчера" зачастую считается лучше, чем "завтра".
Свой последний матч Килпин сыграл в 1908 году. Он повесил бутсы на гвоздь после трёх чемпионатов, 23 выступлениях и семи голов. И были, конечно, свои проблемы. Футбольная федерация Италии, в том же году, запретила иностранных игроков. Это решение было результатом столкновения между клубами, которые стремились подчеркнуть итальянскую идентичность футбола, и клубами, которые переняли английские традиции. Раскол формировался и внутри команды. Часть легионеров откололась от "Милана", и сформировала свой клуб - "Интернационале".
Килпин женился на итальянской леди Марии Капуа в 1905 году, дети у них так и не появились. Он очень тяжело переживал внутренние раздоры в команде, но продолжал поддерживать красно-чёрных. Из-за этого он закрылся в себе в последние годы жизни, смотрел матчи команды в одиночку. Килпин умер в октябре 1916 года, в возрасте 46 лет, вероятно, из-за своего пристрастия к виски и сигаретам. Дань памяти тогда быладовольно высокой: Lo Sport Illustrato назвало его "человеком, инкапсулирующим историю футбола"; La Gazzetta Dello Sport писала, что "умер пионер итальянской игры в ножной мяч".
Свет уличных фонарей отражается от канала Naviglio Grande в нашу последнюю ночь в Милане. Люди в мехах, с ярко-выраженными скулами, пьют коктейли, сделанные на основе кампари, едят консервированное мясо с сыром. Naviglio Grande является одним из оставшихся каналов в Милане. Муссолини предпочёл им дороги в период своей программы по модернизации Италии. Мы сидим в баре, обсуждаем нашу поездку. Из динамиков играет Дэвид Боуи.
В 2013 году Curva Sud, самая страстная команда поддержки "Милана", исполнила грандиозную кореографию с лицом Килпина перед матчем с "Барселоной" в Лиге Чемпионов. Фраза "La Storia Siamo Noi" ("мы история") сопровождала её. Изображение преувеличивает значение Килпина для болельщиков "россонери". Он не является заметной фигурой в Милане.
Мы задавались вопросом: удивило ли нас это, и пришли к выводу, что это примерно то, что мы ожидали.
- Я не понимаю национального значения этому, - говорит Саймон. - Луиджи и Curva Sud видят его отцом итальянского футбола. Это долг благодарности Килпину, футбол Италии точно сделан в этой стране".
Братья остались благодарны Луиджи Ла Рокка.
- Это удивительно, видеть такую преданность клубу и делу. Он не успокаивался, пока не доводил дело до конца. Он останавливается, когда несправедливость повержена.
- Разница между безымянной могилой и тем местом, где Килпин лежит сейчас, где люди могут оставлять шарфы, открытки и наклейки, невероятна, - соглашается Джеймс.
В Милане история Килпина до сих пор течёт под землёй, подобно сети каналов, которые когда-то плыли под Венецией. Тем не менее, она набирает обороты. Луиджи стремится к всеобщему признанию: он агитирует за продвижение Килпина к Famedio, к Джузеппе Меацца, как физически, так и символически. В Ноттингеме Роберт Ниери хочет спроектировать историю Килпина на экране. Он послал копию книги Дэнни Бойлу, хотя больше в надежде, чем в ожидании.
Эта история о семейной связи. Небольшая группа энтузиастов тепло приняли Джеймса и Саймона. Они были рады поделиться своими знаниями. Футбол может показать как худшие качества людей, так и лучшие. Мы посетили музей "Милана" за день до отъезда, который совпал с кануном 147-летнего дня рождения Килпина. Марко Амато, безукоризненно одетый в твидовый пиджак и тонкий красный галстук, провёл нам экскурсию по музею. Затем, он распрощался с братьями Килпин:
- Я надеюсь увидеть вас снова, это ваш дом здесь!