«Утром понял, что даже не смог убить себя». Золото после наркотиков, алкоголя и проблем с психикой

Владислав Воронин – об Энтони Эрвине, самом возрастном олимпийском чемпионе в плавании.

Двухлетний Энтони не мог уснуть после обеда. Даже мама, изнуренная калифорнийской жарой и утомленная долгими убаюкиваниями, вдруг задремала. В доме повисла противная и пустая тишина. Тогда Энтони тихонько, стараясь даже не шуршать одеялом, выполз из объятий и вышел через стеклянную дверь во двор семейного дома. Он впервые шел как хотел и куда хотел, поэтому сразу рванул к бассейну. Присел на бортик, окунул ноги в прозрачную воду – и когда сонная мама через пару минут выглянула на улицу, ее охватил ужас. Вдруг упадет? Вдруг утонет? Что делать? Ответ нашелся быстро. Не прошло и недели, как вокруг бассейна соорудили невысокий металлический барьер.

«Барьер сделал бассейн очень странным местом. Он манил меня загадочностью, но при этом пугал, потому что мне не разрешали быть рядом одному, – вспоминал Эрвин. – Потом я стал настоящим маленьким дерьмом. Повсюду создавал проблемы, у меня была нулевая дисциплина, я не был милым и добрым ребенком».

Чтобы хоть как-то утихомирить буйного мальчика, родители отдали его в плавание. Излишняя энергия и агрессия делали Эрвина монстром: первое соревнование он выиграл в семь, а потом устанавливал рекорды Калифорнии чуть ли не каждый месяц. Его стали готовить к серьезной карьере, свободного времени становилось катастрофически мало – и вскоре плавание стало казаться Эрвину отягощающим наказанием. Чтобы гулять, он убегал из дома и ругался с родителями.

У Энтони на этой волне появился нервный тик: периодически он очень-очень быстро моргал, а как только возникал какой-нибудь напряженный или просто эмоциональный момент – неконтролируемо, беспорядочно матерился. Врачи быстро поставили диагноз: расстройство центральной нервной системы, синдром Туретта. Заглушить тик и вспышки гнева можно только транквилизаторами, поэтому лет с девяти Эрвин сидит на таблетках.

Это помогало не всегда. В юности Энтони прогнали с регионального калифорнийского турнира за то, что он играл со спичками в гостиничном номере и специально поджигал постельное белье. Впоследствии он даже научился манипулировать болезнью и использовать ее как дополнительное преимущество в спорте.

Так, незадолго до старта Олимпиады-2000 в Сиднее Эрвин уменьшил дозу транквилизаторов, чтобы стать агрессивнее. И это помогло: на 50 метрах вольным стилем он выиграл золото. Через год такой трюк поспособствовал победе на 50 и 100 метрах на чемпионате мира. Энтони называли самым быстрым пловцом США, но насколько тренеры восхищались его талантом, настолько же проклинали его лень.

К концу 2001-го Эрвин все чаще понимал, что совсем не любит плавание. Эмоциональное выгорание закончилось ужасной депрессией: «Я чувствовал себя одиноким человеком, застрявшим на вершине горы, которому никто не может помочь. Мне не нравилось то, чем я занимался, но я не знал, что делать дальше. Чувствовал, что меня на самом деле никто не понимает. Я все глубже погружался в это одиночество и уже толком не понимал, кто я такой. Плавание не приносило удовольствия, а было сплошной обязанностью, как тюрьма».

Умчаться от этих ощущений Энтони смог только в конце 2003-го, когда все-таки закончил карьеру. Ему было всего 22.

К тому моменту он пережил несколько запоев. Однажды даже очнулся в тюрьме и не помнил, что случилось ночью, почему он вообще оказался за решеткой. Личная жизнь была катастрофически неустроенной: «У меня было так много случайного секса с незнакомками, что стало омерзительно. Так жить просто нельзя. Я устал от всего этого давления внутри и извне – занимайся плаванием дальше, учись, бла-бла-бла. Я хотел, чтобы все пошло к черту, чтобы все просто закончилось».

С такими мыслями Эрвин выпил невероятную дозу транквилизаторов, чтобы умереть.

«Но следующим утром я проснулся и обнаружил, что у меня не получилось даже убить себя. В этот момент я словно родился заново», – вспоминал Эрвин.

Но он все равно не полюбил жизнь. Наоборот, стал рисковать еще больше.

По воспоминаниям друзей, Энтони так ужасно напивался и закидывался психотропными веществами и наркотиками, что по несколько дней не вставал с дивана. Однажды в наркотическом угаре дошло до полицейской погони. Эрвин скрывался от копов на спортивном мотоцикле со скоростью свыше 200 км/час, но так увлекся, что перестал замечать встречные автомобили, и впечатался в красный Мустанг. Непонятно, как он отделался только вывихом плеча. «Я должен был погибнуть», – уверен Энтони.

Тогда Эрвин уже избегал любых разговоров о прошлом. Не то чтобы он стыдился того, что после победы на Олимпиаде превратился в развалюху, алкоголика и наркомана, – нет, его это не напрягало. Но он не чувствовал никакой связи с прежней жизнью. «Я больше не пловец Энтони Эрвин, а просто Тони, один из парней в группе. Поэтому никому даже не говорю о золотой медали», – написал он в автобиографии.

Слова о группе – неслучайные. В какой-то момент Эрвин присоединился к рок-группе Weapons of Mass Destrucion, которая играла тяжелый рок в Нью-Йорке. Он отвечал за гитару, а большую часть времени работал в музыкальном магазине. Из тату-салона его уволили еще в 2004-м за отвратительную дисциплину.

«Музыка давала мне свободу, которой не было в спорте, – рассуждал Энтони. – В ней я мог раствориться. Я перестал слушать хип-хоп, который полюбил во время карьеры, и переключился на изучение рок-н-ролла».

Чего только он не изучал помимо музыки. В какой-то момент Эрвину очень понравилось медитировать в буддийском храме. Потом его увлекла культура ислама: он много читал о суфизме и даже постился в Рамадан.

Просветление закончилось неспешным возвращением в бассейн. Его старый знакомый открыл плавательную школу в Нью-Йорке и набирал толковых преподавателей. «Я вообще не думал о продолжении карьеры – просто хотел зарабатывать. Но в компании детей наслаждался водой, потому что не чувствовал никакого давления соревнований и так далее. Я не сходил с ума от подготовки, а просто работал. И мне так нравилось, что я избавился от вредных привычек, в первую очередь курения. Будто расцвел».

В 2010-м Эрвин пережил последнюю мощную депрессию из-за ощущения ненужности. После этого началось настоящее возрождение чемпиона: он уже не просто плескался в воде, а всерьез тренировался. Сначала ради психологического равновесия, а потом и для возобновления карьеры. В 2011-м он официально объявил о желании выступить на Олимпиаде в Лондоне.

После квалификации Энтони дал пару десятков интервью, в которых переосмыслил свою жизнь. «Выход на эту Олимпиаду – как сон. Только в Сиднее я был зеленый и просто амбициозный парнишка, а теперь я благодарен судьбе за то, что просто жив».

Символом возвращения Эрвина стали татуировки на руках. На одной – Феникс в японском стиле, символизирующий возрождение. На второй – огромный дракон («Быть быстрее в спринте – как поймать и приручить дракона»). «Я словно сделал себе новую кожу. Хотел переродиться, и татуировки помогли в этом», – отмечал Энтони.

От прошлой жизни у Эрвина не осталось ничего. Олимпийское золото Сиднея он продал еще в 2005-м – но не чтобы купить очередную дозу кокаина или ЛСД, а в благотворительных целях. 17 101 доллар, вырученный на интернет-аукционе, он направил в фонд ЮНИСЕФ на помощь жертвами чудовищного цунами 2004 года в Индийском океане.

В Лондоне Эрвин стал только пятым, но все равно не расстроился и продолжил тренироваться. «В молодости бассейн был для меня тюрьмой, а сейчас это, наоборот, освобождение от всего, что меня беспокоило и пугало. Вода уносит меня в сторону от сложности жизни», – отмечал пловец.

Перед Рио-2016 Эрвин стал одним из шести капитанов сборной США по плаванию. К напутственной речи он готовился с помощью произведений Шекспира.

«Главное – не думать о внимании, а концентрироваться на работе. Я не спасаю жизни, а проплываю один бассейн. Один круг. Это просто спринт – 50 метров. Все делается по воле божьей. Я не верю, что управляю своей судьбой. Это высшие силы действуют через меня. Только сейчас у меня есть то, чего не было раньше, – рабочая этика и любовь к делу. Это помогает».

В Рио Энтони выиграл 50 метров вольным стилем и стал самым возрастным олимпийским чемпионом в плавании за всю историю. Сейчас ему чуть больше 35 лет, и главная загадка теперь в другом.

Получится ли у Эрвина нормально жить после спорта?

Фото: Gettyimages.ru/Dean Mouhtaropoulos, Nick Wilson, Donald Miralle; facebook.com/AnthonyErvinSwimming