Алексей Спиридонов: «Для меня главное – честь. Перешагнуть через свое эго и получать бабки, тихо сидя на скамейке, не готов. Я должен петь»
Чемпион Европы по волейболу Алексей Спиридонов рассказал об отношении к деньгам.
Спиридонов выступает за катарский клуб «Аль-Ахли».
– В школьные годы, когда уехал от родителей, жил в общежитии с одним душем и туалетом на этаж, и одним окном в комнате, из которого всегда дуло. Мне есть с чем сравнивать, я видел много говна в жизни и ценю то, что есть сейчас.
А понтами меня вообще не впечатлить. Наоборот, бесят люди, которые пытаются гнуть пальцы. «Ой, знаешь, вчера была в ресторане «Сахалин», пила «Шардоне»… У меня все падает после этого, и хочется ####### (въехать) ей с ноги.
– А ты сам, когда только вышел из общаги с одним туалетом на этаж, и начал получать серьезные бабки, таким не был?
– В каком-то плане крышу сносило. Я не вылезал из «луивитонов», швырялся баблом в дорогих ресторанах. Но это нормально, когда у человека впервые появляются деньги. И ненормально, когда он живет так всю жизнь. Я давно это понял. Уехал из Москвы, хотя имею там не одно жилье. Живу с детьми за городом, никуда не лезу, спокойно закупаюсь на рынке, каждый день готовлю шашлыки – и не парюсь.
– Уровень зарплат в Суперлиге и в Катаре сильно отличается?
– Россия по зарплатам на класс выше.
– Хороший игрок в России зарабатывает 1,5-2 млн рублей в месяц, так?
– Да, это нормальные цифры. В Катаре сильно меньше. Но всех денег в этой жизни не заработаешь. И сюда я приехал не на вахту, а именно жить.
– То есть финансово сильно выгоднее было бы остаться в России, даже если сидеть на лавке?
– Слушай, если ты почитаешь интервью 2016 года – мои или Алекно, многое поймешь. Меня тогда хотели оставить в Казани, а я настоял на переходе. Уходил с огромного контракта из лучшего клуба мира! У Спиридонова деньги никогда не были на первом месте. Соловей в клетке не поет.
– Алекно именно такими словами и объяснил твой уход.
– Вот видишь. Для меня главное – честь. Перешагнуть через свое эго и получать бабки, тихо сидя на скамейке, не готов. Я должен петь, – сказал Спиридонов.