Виктория Азаренко: «Игрокам часто говорят: иди на пенсию. И я думаю: «Да хер ли вам надо? Вам какое дело, почему я еще играю?»
Экс-первая ракетка мира Виктория Азаренко прокомментировала то, как в 2016-м восприняла новость о беременности, борьбу за опеку над сыном Лео и личную эволюцию последних лет.
«Я была шокирована. Это вообще был тяжелый период. После турниров в Индиан-Уэллс и Майами я приехала домой и узнала, что у мамы четвертая стадия рака. А когда узнала, что я беременна, то подумала, что больше никогда не буду играть. Это случилось на «Уимблдоне», и мне была нужна неделя, чтобы принять решение.
Это был сложный момент, но я бы ничего не изменила.
Я не очень хочу обсуждать проблемы [с борьбой за опеку над ребенком]. Я же понимаю, что в интернете ничего не пропадает, и я не хочу, чтобы Лео потом это читал, чтобы это было зафиксировано. Для меня важнее всего защитить его и семью.
Сказать, что было тяжело – это слишком мягко. Иногда даже выходить на корт и играть было чудом – что мне удалось собраться, и никто не знал что происходит. Но я не смотрела на это как на что-то сложное, для меня это просто было задачей: выходить и выступать.
А потом я читала, что я уже не та, и это было дополнительной нагрузкой. Было тяжело. И до сих пор тяжело.
На турнирах на тебя смотрят как на теннисистку, а не как на человека, тебя определяют только через результаты. И это нормально, но у тебя же идет внутренняя эволюция. Я понимаю, что это часть работы, но потом еще спрашивают: как сильно вы изменились по сравнению с 2012-м? И ты говоришь: суперсильно. Но тебя судят только по тому, что в том году ты выиграла, а в этом – проиграла в первом, втором или третьем круге.
Я вижу по другим игрокам, которые по каким-то причинам не показывают лучшие результаты, и им говорят: иди на пенсию. И я думаю: «Да хер ли вам надо? Вам какое дело, почему я еще играю? Почему это чья-то проблема? Дайте мне жить своей жизнь».
Я люблю теннис, люблю соревнования, но возвращаться к этой херне совсем не хочется. Я не должна ничего доказывать, я достигла больше, чем многие за всю жизнь.
Такое отношение очень вредит игрокам – особенно молодым, которые попадают в стрессовые ситуации. В этот момент у меня включается материнский инстинкт, хочется их защитить».