Андрей Воронцевич: «Сложно забивать «трешки» со скамейки запасных»

- Две последние встречи – с «Уникахой» и в финале Единой лиги с УНИКСом – вам удались, хотя последнее время казалось, что из-за того, что вы выходили мало или вовсе не выходили, наступил какой-то спад. Евгений Пашутин вчера даже отметил появившуюся у вас в последнее время уверенность…

– Я бы не сказал, что дело в уверенности, скорее в игровом времени. Просто в матчах, где более важен результат, тренер задействовал только шесть игроков и меня не ставил вообще. Мне было даже немного странно, почему он не прибегает к ротации. В домашней встрече с УНИКСом я вышел на несколько минут и сел. Это к разговору о том, что нет уверенности – что можно показать за несколько минут?! Когда тренер доверяет – так было в последних матчах, когда провел на площадке побольше времени – я доказываю, что мне можно доверять. Конечно, у тренера может быть свое видение относительно того, кого выпускать, и с этим не поспоришь. Но я бы не сказал, что терял уверенность…

- Вы с тренером общались индивидуально на эту тему?

– Да, подходил к нему. Тренер поддерживает, говорит: «Андрей, нормально работаешь, все как надо» – понимает, что если к нему подходят (я же не игрового времени у него просил), то значит, переживают. Он дает какие-то советы: что надо больше поработать на подборе, не торопиться с броском, еще какие-то действия отмечает. Тренер идет на контакт, что, конечно, хорошо.

- Пашутин часто говорит, например, что вот от Соколова и Менса-Бонсу он ждет скорее действий в защите и игры на подборе. Он объясняет, чего требует от вас?

– В первую очередь от всех требуется самоотдача в защите. От всех «больших», прежде всего – защита и подбор. От меня еще и активность в нападении – под кольцом, и, если оказываюсь один на трехочковом, говорят, чтобы кидал, не раздумывая.

- Но, допустим, комбинаций с выводом вас одного под дальний бросок в ЦСКА гораздо меньше, чем в сборной…

– В сборной совсем другая игра, другой тренер, да все на свете другое. Здесь у нас есть ребята, на которых должны играть, кого должны выводить на бросок – это Лэнгдон и Шишкаускас, в первую очередь. Это ветераны, логично, что им больше дают мяч. Понятно, кого лучше выводить на бросок? Лучшего снайпера Евролиги, человека, который давно выступает в этом турнире, того, у кого много титулов, или молодого Воронцевича?

- Вы упомянули, что Пашутин идет на контакт. С ним легче или сложнее работать, чем с Мессиной?

– Не сказал бы, что легче или сложнее. Сравнивать совершенно не стоит, потому это два абсолютно разных человека, разные личности. Просто скажу, что рядом с Евгением Юрьевичем нет какого-то внутреннего напряжения. Например, с Мессиной, когда нужно было поговорить, я частенько чувствовал скованность. Плюс был определенный языковой барьер. С Евгением Юрьевичем же я знаком и по молодежной сборной, и по ЦСКА, и по сборной России… Наверное, можно сказать, что с ним все же полегче работать, полегче в общении.

- Это потому, что с Мессиной чувствовалось давление?

– Нет, Мессина тоже всегда приветствовал, чтобы к нему подходили. Но все-таки это было сложнее. Возможно, раньше из-за языка: иногда не знаешь, как лучше выразить мысль, объяснить. Здесь подходишь и на родном языке с российским тренером общаешься. Совсем другое дело.

- Помимо смены тренера можно сказать, что эта команда существенно отличается от прошлогодней?

– Конечно. Хотя костяк остался, но появились новички, стало побольше наших ребят, все изменилось – от тренера до игроков. Команда отличается…

- Сейчас лицо команды уже сформировалось, или все еще находится в становлении?

– Сказать на сто процентов, что вот эта команда будет так действовать весь сезон, наверное, нельзя. Думаю, что будем выступать еще лучше, потому что команда с каждым днем, с каждой встречей, с каждой тренировкой растет. Мы начинаем лучше понимать друг друга, понимать тренера, действовать лучше, быстрее, качественнее, допускать меньше ошибок, постепенно-постепенно поднимать свой уровень. Сейчас у нас пошли хорошие матчи, и, думаю, дальше мы будем только прибавлять.

- Прошлый сезон получился очень непростым из-за множества травм, истории с призывом в армию. В этом году что мешает себя лучше проявить?

– Да ничего не мешает. Времени не хватает. Когда я провожу много времени, то показываю себя. А так, как себя проявить?! Спрашивают меня: «Где твои фирменные «трешки»? Так со скамейки тяжело их забивать. Понятно, что если тренер не выпускает, на то есть свои причины. Он, конечно, хочет больше времени дать каждому, но не всегда получается и по игре, и по тренерским соображениям. Обычно еще говорят, что мало выходишь, потому что плохо тренировался. Не знаю, много всего может быть. Просто вот в последних матчах мне дали больше побегать – тогда и вправду приходит уверенность.

- Евробаскет помог в этом плане?

– Конечно, это важный опыт. Даже если мы не стали чемпионами, все равно это опыт. Вдобавок ко всему я был с командой, готовился и начал сезон уже в оптимальной форме. Так гораздо легче.

- То, что вас используют на месте центрового (и в сборной, и сейчас в ЦСКА), мешает, или уже стало привычно?

– Не сказал бы, что мешает. Ведь если ставят, то значит, видят потенциал на этой позиции. Кроме того, на месте четвертого номера выходит Витя Хряпа, и меня могут выпустить только ему на замену. Здесь я тоже могу показать то, что умею – побороться за подбор, поставить спину, обыграть спиной в нападении, поэтому надо выходить и доказывать, не важно, на какой позиции.

- Когда летом Андрей Ватутин объявил о превращении ЦСКА в российский проект, он как-то отдельно обговаривал это с баскетболистами? Были какие-то ожидания по этому поводу?

– Нет. Конечно, добавились российские ребята, но хотелось бы, чтобы они больше были задействованы все-таки. А то говорят, что это русский проект, а играют одни иностранцы: много проводят на площадки времени только Саша Каун, Витя Хряпа и Джей. Все равно хорошо, что больше русских парней взяли в команду, больше нас стало. Но хочется, чтобы мы больше выступали, набирались опыта, чтобы не было разговоров потом, что три-четыре человека из сборной проводят по 20-30 минут, а остальные сидят. Как команде бороться за высокие места, если мало кто играет в клубах?!

- Не было мысли из-за этого сменить команду, как, например, сделал Алексей Швед?

– Нет, когда тренер считает, что я могу помочь команде, я помогаю. Уходить же никуда не хочу. У Алексея все было понятно, потому что он сидел совсем без времени. Я же выхожу в Евролиге на 15-17 минут – это хорошее время, мне кажется, для молодого парня. И приношу пользу.

- История с армией сейчас завершена?

– Да, дембель был в июне.

- А не расскажете, как это было?

– Да не, не хочу. Было и было. Много всего и смешного, но ничего не хочу рассказывать. Всем говорю, лучше про это не спрашивать.

- Ну хорошо. А когда вы переходили в ЦСКА из новосибирского «Локомотива», какие-то сомнения присутствовали? Все-таки лучший клуб страны, серьезная конкуренция…

– Когда я переходил, мне было 17-18 лет. Естественно, я понимал, что попадаю в такую команду и не буду проводить здесь по 20-30 минут. Но также осознавал и то, что раз ЦСКА делает предложение, отказываться нельзя – второй раз предлагать мне ничего не будут. Считаю, что это был правильный выбор. Перешел в ЦСКА, начал здесь обустраиваться, постепенно получать больше времени…

- Вы же из Омска. Как так получилось, что выбрали баскетбол, а не хоккей?

– Ну почему раз Омск, то обязательно хоккей?! В хоккей я тоже играл, но у нас и баскетбольные, и гандбольные спортивные школы, плавание, гимнастика. У меня и отец, и брат баскетболом занимались, поэтому особо раздумывать было не о чем.

- То есть жертвовать ничем не пришлось, и вопроса даже не было, баскетбол или что-то другое?

– Занимался параллельно карате, кикбоксингом, на греко-римскую борьбу ходил. Всегда был баскетбол, и одновременно пробовал заниматься другими видами спорта: футболом, настольным теннисом. Больше всего занимался гандболом – три с половиной года. За это время команда моей школы пять раз становилась чемпионом города на школьных соревнованиях. Это, конечно, не тот уровень, но гандбол всегда нравился. Баскетболом же начал заниматься с первого класса, с шести с половиной лет.

- Когда перебирались в Москву, был какой-то дискомфорт? Пришлось привыкать?

– Нет. Когда я школу закончил, сразу же уехал в Новосибирск на два года. Там я жил один, без родителей. Поэтому никакого страха у меня перед столицей не было. Может, у кого-то и возникают мысли, что, ух, еду в Москву, там страшно, Москва – большой, опасный город. У меня ничего подобного не было. Стояла цель – выступать в ЦСКА, показывать себя, упираться, чтобы остаться здесь.

- Вы сразу оказались у Мессины. По-моему, в ваш второй год здесь тренер говорил, что «Воронцевич – последний человек в команде, но я хочу, чтобы он был одним из лучших». Он очень часто отмечал вас на пресс-конференциях после хороших матчей. Сейчас можете вспомнить какие-то яркие моменты общения с Мессиной?

– Конечно же. Ярких эпизодов было очень много. Помню, когда он чуть ли не на первой тренировке отправил меня на боковую отжиматься сто с лишним раз, как заставил меня бегать по лестницам на трибунах, вниз, вверх, много раз, потом еще прыгать со скакалкой. Я погибал тогда. Орал все время на меня. В основном, конечно, вот такие эпизоды. Ну было такое. Надо проходить такую школу, тем более что сейчас смотришь со стороны и понимаешь, что если бы интереса у него ко мне не было, то он бы просто «забил» бы на меня и не обращал внимания. А так кричал – это, конечно, неприятно, но так ты стараешься исправиться и сделать все правильно.

- Если представить гипотетически, что через несколько лет он позовет вас в «Реал». Скорее скажите «да» или «нет»?

– Так сложно говорить. Все возможно. Может быть, но загадывать наперед нельзя.

- Вы один из немногих россиян, которым удается прогрессировать, даже не получая много времени. Действительно можно научиться чему-то, не выходя на паркет?

– Иногда умные люди, тренеры, которые понимают в баскетболе, говорят, что просмотр одного хорошего матча стоит двух-трех тренировок. Когда ты смотришь, все равно же учишься. Смотришь за своими товарищами, за соперниками, за тем, как выступают в твоем амплуа, как и что они делают, стараешься запоминать и воплощать это самому потом. Не всегда получается, это сложно, у каждого все свое, индивидуальное, сложно подглядеть все у всех, но все равно когда смотришь со стороны, подмечаешь для себя какие-то моменты, нюансы, мелочи. Это помогает.

- Можете выделить самый запоминающийся матч? И для баскетболиста, и с точки зрения наблюдателя?

– Сразу и не скажешь. Такие матчи, наверное, есть, но так сразу и не вспомнишь. Понятно, что Финалы четырех Евролиги – это матчи, которые стоят особняком. Особенно тогда, когда мы стали чемпионами. Но в остальном как-то стараюсь в голове не держать, было и было. Вспоминать матчи не стоит. У кого-то, конечно, у ветеранов, есть свой один матч. Думаю, у меня такой еще впереди. Для меня как для игрока. Если же говорить о команде, то это, безусловно, финал Евролиги.